Роза для Англии

Сегодня был довольно скучный и мирный день, по мнению многих. Но этот день совершенно доконал Англию, как и предыдущие дни на этой недели. А все из-за его болезни. Приступы увеличились, он все чаще задыхается, все чаще его душа рвется на части и показывает наружу прекрасные цветы. Только, пожалуй, сегодняшний день был особенно назойливым, подобно какой-то мухе. Сначала Франция, что крутился рядом –он слишком шумный, слишком назойливый для уставшего Артура – этот извращенец все расспрашивал, пытался нащупать подводные камни, которых бессчетное количество. После Китай, что пристал к Англии с едой. Далее Россия. Все беспокоились об Англии. Ведь за какой-то жалкий месяц он побледнел, слишком исхудал, под глазами появились черные круги. Казалось, будто он подобно цветку медленно увядает, гаснет, умирает. Это заставляет Артура усмехнуться своим мыслям, издать истеричный смешок и откинуться на спинку кресла. Он сидит в своем кабинете, его светлые волосы колышет легкий ветерок, что проникает в это душное помещение через окно. Остывший чай вместе с душистым ароматом цветов из сада создает прекрасный букет запаха. Через окно доносится шелест листвы. Этот шелест сравним с легким шепотом, словно деревья что-то шепчут ему. Шепчут о том, что когда-нибудь этот кабинет опустеет и покроется вековой пылью, сюда никто больше не будет заглядывать. Шепчут о том, что прекрасный сад, зарастет сорняками и перестанет радовать глаза своей королевской элегантностью. Шепчут о том, что мифические создания могут уйти во мглу, вслед за Артуром. Легкий скрип двери и светло-зеленые, подобно молодым листьям, глаза смотрят на неожиданного гостя. Кто вдруг решил прибыть в его скромную страну, добраться до него и так бестактно войти.

Не может быть.... Ничем не скрываемое изумление. Брови слегка приподнимаются, зеленые глаза внимательно наблюдают за тем, как гость закрывает за собой дверь и проходит к его столу. Опирается на него и чуть наклоняется вперед. Сердце больно кольнуло и замерло, в ожидании чего-то. Дыхание перехватило, а душа сжалась в такой жалкий комок. Ему больно от тех воспоминаний, что связаны с гостем, но почему-то и тепло. Но он не собирается показывать свою «омерзительную» слабость. На губах Артура появляется легкая улыбка, и он склоняет голову на бок, смотря в эти небесно-голубые глаза. Высокий, по сравнению с ним, крепкое тело, что скрыто под противной, совершенно безвкусной курткой с цифрой пятьдесят. Без нее, он смотрелся куда бы лучше. Он узнает это все и сможет распознать среди тысячи.       -Ты не частый гость, Америка. –произносит тот и тянется к чашке чая - Что же тебя на сей раз привело?       -Франция сказал, что ты отвратительно выглядишь. –отвечал Америка –И вижу, - он прищурил свои голубые глаза - он оказался прав. Ты выглядишь не лучше своей выпечки. Боль. Адская боль. И первый противный лепесток подступил к горлу, подобно какому-то предателю. Нет. Нельзя. Не сейчас. Только не перед Альфредом! Перед кем угодно, только не перед ним. Артур берет чашку с уже остывшим чаем и отпивает от туда немного содержимого. Лепесток проскальзывает обратно.       -Помолчал бы ты Альфред – Англия уже не сильно реагирует на придирки Америки. Он слишком устал от всего – Сначала посмотри на себя, как ты выглядишь. За тобой нужен глаз да глаз.       -Опять… Ты опять за свое! –крикнул Америка, слегка ударив на столу. Невысказанное теплое чувство, что должно греть его душу, теперь остро, своими шипами пронзает изнутри. Нет, он никогда не сможет сказать этого вслух. Он не в праве такого сказать своему «брату». Или это лишь повод чтобы молчать? Легче ведь промолчать, зацепиться за любую причину, но не говорить. Не правда ли? Сердце больно кольнуло, видимо очередные шипы обволакивают его, крепко сжимают его. Голова заболела от громкого голоса, который резкой прозвучал в тишине кабинета. Америка слишком шумный.       -Не шуми. –устало произносит Англия, ставя чашку на стол. –Я лишь забочусь о тебе.       -Я больше не ребенок! –кричал блондин, чьи глаза подобны бескрайнему небу в ясный день- Прекрати со мной так разговаривать! -Америка вскочил со своего места и стремительными шагами двинулся к двери. Ему опять слишком плохо. Сердце колит, вновь наружу выбираются эти лепестки, которые вновь удается проглотить, но с огромным трудом. Прекрасное чувство, которое должно греть рваную душу, приносит только боль. Оно разрывает душу Артура на мелкие части, крошит, рубит ее. Но эти мелкие кусочки скрепляются острыми шипами роз, что прорастают из его сердца.       -Америка! –произнес Англия вскакивая со своего места. Он еле удержался на ногах, мир зашатался подобно палубе корабля в сильный шторм. Артур лишь опирается на стол, стараясь не упасть –Черт….Америка!! Он ощущает эти проклятые бархатистые лепестки на кончике языка, небольшой комок застрял в горле, цветы щекочут легкие своими лепестками –это отвратительно. Это его постыдная слабость, которая постоянно лезет наружу, но он не может ее показать. По крайне мере, сейчас. Артур уже научился прятать отвращение и боль за маской повседневности, а эти лепестки убирать за щеку, дабы не мешали разговаривать хоть какое-то время, держаться до последнего, пока дикий кашель не заставит рухнуть на пол.       -Я не зависим от тебя, Англия! -это были последние слова, которые дошли до ушей зеленоглазого блондина, перед тем, как огромная деревянная дверь полностью поглотила все звуки. Оставляя лишь Англию в полной тишине. Англия хотел что-то сказать, хотел побежать следом за этим глупцом. Шагнуть следом за ним, удержать его хотя бы на секунду, постараться что-то объяснить. Но вместо этого упал на колени. Приступ. Снова. Опять. Его било мелкой дрожью. Снова этот адский кашель, который заставляет выплевывать алые лепестки на пол. Розы. Кто же знал, что настолько прекрасный и настолько любимый цветок Англии станет его погибелью? Что роза будет сковывать легкие своими колючками, причиняя невыносимую боль? Юноша касается лбом пола, продолжая захлебываясь кашлем, который не дает нормально вдохнуть воздух. Несколько минут дикого кашля, при котором Англия ощущает запах его любимого цветка. После тяжелых, даже сказать адских минут приступа наступает тишина. Еще какое-то время Артур не мог открыть глаза, выпрямиться, сесть. Слабость. Он лишь застыл в одном положении, прислонившись к холодному полу лбом. Как же блондин уже устал от всего этого. Артур жадно глотал воздух ртом. Сколько он еще сможет пережить подобных приступов? Сколько еще будет настолько болезненных минут? После блондин открывается и смотрит на то, что на сей раз помимо красных капель крови, знакомых алых лепестков роз находился бутон. Неужели все настолько плохо? Он горько усмехается, смотря на этот алый бутон, на котором застыли небольшие капельки его же крови. Очень скоро, эти прекрасные алые цветки заполнят его легкие, они огромным комом застрянут где-нибудь в горле, перекрывая воздух. Очень скоро, эти розы окружат и стиснут в своих объятьях сердце, они будут впиваться колючками в него. Он очень скоро просто исчезнет с этого мира. Задохнётся в море цветов. Исчезнет по собственной глупости. Это лишь вопрос времени, когда эти розы обовьют своими колючими ветвями его легкие окончательно, проткнут их, когда они полностью прорастут вовнутрь и будут там цвести. Это может случиться и завтра, и через неделю, и через несколько месяцев. Артур знает, что не сможет постоянно держаться рядом с Альфредом. Он уже и не надеется постоянно быть рядом. Но Англию печалит та пустота, что его ждет, ему так не хочется оставлять Америку одного. А пока у него еще есть силы говорить с Америкой, спорить с ним, ходить рядом по пятам, дышать одним воздухом с Альфредом. Он будет присматривать за этим идиотом -Америкой. Он будет опекать его, до тех пор, пока может что-то сделать. Его печалит не смерть, а то, что он просто уйдет в беспросветную темноту и там исчезнет. Англия невольно вспоминает Пруссию, который сделал все возможное, чтобы его брат жил и процветал дальше. Блондин помнит, как этот Гилберт спокойно стоял и ждал своей участи. Он знал: что умрет, что больше не сможет обнять любимого человека, что больше не сможет существовать в этом мире – но Гилберт держался. Держался до последнего. Он улыбался, даже когда истекал кровью. Его улыбка была, в момент опасности для его жизни. Улыбался даже тогда, когда понимал, что это последний час, перед тем как исчезнуть из этого мира. Англия завидует ему. Он никогда не сможет быть таким же, как Пруссия. Он не сможет улыбнуться, смотря на бесконечную мглу. Не сможет так же отважно шагнуть в пропасть. Он не может бросить Америку! Он должен, нет…. О Б Я З А Н. Быть рядом с ним, наблюдать за ним, заботиться, чтобы он не говорил. Ведь он безумного его любит. Любит, но не может сказать о своих чувствах. Ему приходится их скрывать за маской, которую он одел на себя. Ему приходится маскировать свою любовь под «братскую». Заносить свои собственные чувства под огромную могильную плиту под названием «братская вражда». Он не может оставить Америку вот так вот. Он живет лишь для него. Как бы Альфред не возмущался и не огрызался, главное чтобы он не отвергал. Позволял находиться рядом и наблюдать, заботиться.       - Может для этого и нужны старшие братья? –тихо шепчет Артур, пытаясь не задохнуться снова, - Сколько времени ты мне еще дашь, Роза?–спрашивает юноша у пустоты, смотря на прекрасный алый цветок. Англия чувствует, что, возможно, следующего раза, когда эти прекрасные бутоны решат зацвести и показать своему миру прекрасные алые лепестки, он не переживет. Но как скоро это произойдет, юноша не может сказать.       Ведь он уже над обрывом.       Остается, лишь сделать шаг.