Взгляд со стороны

      Ханна впервые не знает, как реагировать. Испытывает она странную смесь неприятия и любопытства, глядя на то, как Джош кормит Бет с руки, а та смеется заливисто, пытаясь выхватить губами кусочек побольше, чуть ли не давится съеденным арбузом и утирает крошечные соленые росинки с черных колосков ресниц. И все бы ничего, но брат и сестра так счастливы сейчас в своем уединенном мирке безбрежного спокойствия, как никогда не были. И Ханна бесшумно прикрывает дверь, напоследок взглянув в глаза брата. И ее на секунду пугает, что во взгляде бушует океан противоречивых эмоций, пенами влюбленности погребая под собой здравый смысл.       На следующий день Джош уезжает к бабушке на неделю, и Ханна спокойно выдыхает, думая, что то ли фантазия у нее разыгралась, то ли видится непонятно что. И это почти успокаивает на семь долгих суток, на исходе которых все окончательно катится к тому самому, рогатому из преисподней. Потому что Бет несется в гостиную и останавливается, запинаясь, перед Джошем, дергает нервным движением кофту вниз и улыбается предвкушающе. А Ханне кажется, что она не в комнате находится, а, как минимум, в замочную скважину подглядывает, настолько интимным ощущается момент. И девушка снова чувствует тот самый конфуз, как и в прошлый раз. Ее что-то тянет продолжать смотреть, наблюдать, запоминать, но что-то иное совсем просит глаза закрыть, уйти, спрятаться и никогда-никогда не смотреть. Ханна подчиняется, делая шаг назад, и сливаясь с желанной темнотой, такой же, что плещется сейчас в глазах брата, мягкими наплывами разбиваясь об края радужки.       У них одинаковый разрез глаз, форма носа, губ и ушей. Идентичность в маленькой россыпи родинок на плече. Схожесть голосов и мимики. И Ханна задумывается, почему не она. Не столько с обидой, сколько с любопытством маленького несведущего ребенка. Осматривает себя перед зеркалом, подмечая каждую упавшую на лоб волосинку, постриженный ноготь и количество ресниц. Она так пристально вглядывается в себя, в самую глубь, не замечая того, что лежит прямо на поверхности, переливаясь и маня, словно осколок, случайно оставленный под палящим солнцем.       Ханна не понимает, не осознает, на каком-то инстинктивном уровне чувствует все, не говоря вслух ни слова, взглядом не давая понять, только молча поддерживает ободряющей улыбкой. Чем меньше будет сказано сейчас, тем проще будет всем. И этого достаточно, чтобы все встало на свои места, разделяя то, что было единым с рождения и соединяя что-то новое, но будто знакомое давным-давно. И Ханна благодарно отворачивает голову, расценивая легкое прикосновение губ Джоша к ладони Бет в сумерках гостиной, как знак безоговорочного доверия и посвещения в их маленькую тайну.