Не говорите никому, где он берёт утешение

Слэш
PG-13
Завершён
21
автор
Размер:
10 страниц, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
21 Нравится 12 Отзывы 4 В сборник Скачать

Глава 1

Настройки текста
Закончился последний и финальный матч Чемпионата мира по футболу 2018 и выявил истинного победителя. В этом году таковыми стали французы. Пока те ликовали и праздновали победу, хорваты грустили и разочаровывались. Было обидно дойти до финала и проиграть. Конечно, большинство людей и так ставили на Францию, но кто-то же продолжал верить в любимую, да и в просто сборную. И можно было искать множество причин проигрыша. Модрич сваливал всё на судью, что назначил 11-метровый из-за якобы нарушенного правила — касания рукой мяча. Вида винил 19-летнего игрока Франции — Мбаппе, что бегал под 40 км/ч. Кто-то отмахивался и говорил, что не их день. Некоторые говорили, что не хватило удачи. Но кто бы какие оправдания не искал, матч для хорватов был проигран, и те с грустью отправлялись в раздевалку после того, как прошли церемонию награждения и успели сфотографироваться для общей фотографии. В раздевалке их ожидала ещё одна фотосессия, на который ребята вели себя очень весело, хотя внутри каждый чувствовал горесть. На этой фотографии футболисты вместе обнимались, а Домагой, сняв футболку, ещё и умудрялся лить в горло своему товарищу пиво «Bud» — официального спонсора Чемпионата мира по футболу. Футболисты, сидящие ближе к камере, держали флаги своей страны и тоже во всю улыбались, всем своим видом показывая, что это не предел. После «фотосессии» ещё около 30 минут своё недовольство высказывал тренер сборной — Златко Далич. И если на людях он был абсолютно спокойным и не показывал никаких эмоций, то на тренировках и учебных занятиях он был очень строг. Златко указывал на ошибки ребят и сильнее всех выделял вратаря сборной — Даниэля Субашича. Конечно, пропустить четыре мяча — это надо очень постараться, но и надо было понимать, что Субашич делал всё, что было в его силах. Футболист кивал головой, только и произнося «Хорошо, я понял» и «Я буду исправляться». Даниэль периодически протирал глаза и непонятно от чего: то ли от слёз, то ли от пота, что стекал по всему его телу. Успокаивал вратаря только его парень — Домагой Вида, который приобнимал любимого за плечо, тепло улыбаясь и всем своим видом показывая, что ничего плохого не случалось. Конечно, Домагою было обидно проиграть в финале, как и всей сборной, но он не видел поводов, чтобы винить во всём Даниэля. Да, пропустил четыре мяча, но если они дошли до финала и заняли второе место, то, наверное, это что-то значило, и на предыдущих матчах Субашич повёл себя хорошо. Иногда Вида прижимал возлюбленного к себе лбом, чтобы тот успокаивался и не загонял себя, а сам продолжал по-доброму улыбаться. Когда тренер закончил свои нотации и ушёл, все начали бурно обсуждать игру. Кто-то возмущался, кто-то критиковал, кто-то сожалел о некоторых моментах, где он мог поступить намного лучше. Субашич же сидел тихо и попивал воду из бутылки, уткнувшись в одну точку и задумавшись о своём. Вида после фотосессии так и остался с голым торсом и сейчас копался в своих вещах, слушая разговоры товарищей и иногда поглядывая на Даниэля. Вскоре, когда футболисты наболтались и вдоволь отдохнули, они начали переодеваться в парадную одежду: чёрные шорты и белые «шахматные» футболки, чтобы сразу поехать в аэропорт, а оттуда отправиться в родной Загреб, где их ожидал большой парад по случаю возвращения. В скором времени все поспешили побежать к автобусу и попрощаться с прекрасной страной Россией. Модрич перед уходом похлопал Субашича по плечу, подбадривая. В раздевалке остались лишь Домагой с Даниэлем. Второй продолжал думать о своём, и тогда Вида, осмотревшись и убедившись, что они остались одни, подсел к любимому с бутылкой безалкогольного пива «Bud» и, сделав глоток, наконец заговорил. — Ну ты чего? — Вида внимательно разглядывал серьёзное лицо своего парня, словно изучая каждый изгиб. В помещении повисла мёртвая тишина. Субашич так ничего и не отвечал, продолжая смотреть в пол. Домагой же терпеливо дожидался ответа, теперь уже не отпивая пиво, дабы его парень не думал, что ему абсолютно безразлично на него и заинтересованность у Виды только в пиве, ведь Домагой в последнее время часто запечатлялся на фотографиях и видео с бутылочкой алкогольного напитка. Возможно, Даниэль вспомнил своего старого друга — Хрвое Чустича, что трагически погиб во время одного матча, где играл Субашич, и чью футболку он носит до сих пор под формой. Может, его задели слова тренера, который свалил всю вину на вратаря. Может, у того была ещё какая-либо причина, о которой Вида не знал, но мужчина терпеливо ждал ответа, продолжая разглядывать лицо любимого. Наконец, тяжело выдохнув и снова протерев глаза, Субашич заговорил: — Четыре мяча… — начал футболист и Вида уже знал о чём будет разговор. — Четыре мяча… И все так легко пролетали мимо меня и прямо в ворота… Вида по-прежнему молчал, лишь сделав глоток пива и продолжив смотреть на возлюбленного. Он знал, что тот сейчас продолжит, ему просто надо собраться с мыслями. За несколько лет простого общения и чего-то большего Домагой узнал о Субашиче гораздо больше информации, чем его жена и кто-либо другой. — Тренер прав. Моя вина, что мы проиграли. Субашич никак не хотел выглядеть жалко или как-либо привлекать к себе внимание, но он обещал себе выиграть и получить кубок Чемпионата мира по футболу, а в итоге пропустил четыре мяча без какой-либо борьбы. Но для себя Домагой подметил, что у Даниэля нет слёз. Возможно, капельки пота, но никак не слёзы. — В шаге от победы, — Субашич тяжело вздохнул, делая ещё глоток воды. — Домагой, мы были в шаге от победы. Вратарь задрал голову вверх, смотря в потолок и словно таким образом обращаясь к небесам. Вида, который всё это время внимательно слушал любимого и параллельно отпивал пиво, приобнял Субашича за плечо. — Брось, ты видел этого Мбаппе, который бегает под 40 км/ч? Даже больше. Практически 45, — Вида придвинул мужчину ближе к себе, вновь осматривая его лицо. — Если у него такая скорость, то за ним ещё углядеть надо. — Ну, можно быстро бегать, а в футболе не разбираться, — фыркнул голкипер. Вида удивлённо посмотрел на мужчину. — То есть, ты хочешь сказать, что Килиан не умеет играть в футбол? — рассмеялся футболист. Даниэль улыбнулся. Он явно имел в виду не это, но было приятно, что любящий человек хочет как-то отвлечь его. На сердце стало даже как-то легче, но это продлилось совсем недолго, пока вратарь не вспомнил про старого друга, чью футболку он носит каждый матч под формой. Улыбка сразу сползла с его лица, что очень испугало Домагоя. — Ты чего? — обеспокоено спросил защитник, смотря на то, как Даниэль поджал губы. Субашич закрыл лицо руками. Ему было очень сложно говорить и даже из-под рук было слышно, как футболист пытался нормализовать дыхание, но всё было тщетно. Вида хлопал его по плечу, также, как и на интервью, сжимая, и, тем самым, пытаясь успокоить. Сложно было сказать, что испытывал Субашич, и с чем было связано такое его поведение. Вида периодически поправлял свои волосы, заводя их за уши и снова возвращаясь к любимому. В таких «объятиях» футболисты могли просидеть сколько угодно, но Домагой решил применить какие-нибудь меры. Мужчина наклонился к уху голкипера и начал нашёптывать разные нежности. — Тшш, — шептал Домагой, укусив брюнета за ухо, таким образом то ли заигрывая, то ли успокаивая. — Ничего же плохого не случилось, ты у меня самый лучший. Мой самый любимый голкипер. Защитник медленно отдалился, напоследок поцеловав в щёчку возлюбленного, который на нежности Виды убрал руки от лица. Даниэль начал кусать губы, пытаясь собраться и рассказать то, что хотел. — Домагой, слушай… — Субашич ещё раз вытер слёзы. — Я пообещал себе… Брюнет сжимал руки в кулаках, пытаясь успокоиться, но ничего не получалось. Вида не понимал, что тот хочет сказать ему. На сердце у Даниэля становилось очень больно и мысли о прошлом терзали его, словно пронзая ножом. На интервью вратарь быстро успокоился, ведь ему было просто неудобно выглядеть на людях жалким, каким его уже, наверное, считали в некоторых кругах. Находясь же в раздевалке рядом с близким человеком, Субашич не мог сдерживать себя. Вида его прекрасно понимал, поэтому относился терпимо и спокойно ждал ответа. Бутылочка пива уже давно стояла где-то на полу, ведь у Домагоя были дела по-серьёзнее. Мужчина поглаживал Даниэля по плечу, одновременно поправляя его причёску, пока тот пытался успокоиться. Голкипер всё ещё не мог начать. Каждый раз, когда он был уже готов рассказать, в горле будто застревал ком, но нет, это было сожаление о своих действиях в прошлом и вновь горькие слёзы, которые футболист уже не мог сдерживать. — Я пообещал ему… — говорил Субашич уже в другой манере. Домагой, кажется, понял, о чём говорит его парень, когда тот употребил третье лицо, но всё же хотел услышать ответ. — Я поклялся, что выиграю этот матч… — Даниэль опустил голову, сцепляя руки у себя на затылке и теперь уже смотря в пол. — Поклялся ему… Защитник снова похлопал возлюбленного по плечу и оставил лёгкий поцелуй на руке голкипера. Вида уважал Субашича в том, что тот такой преданный друг. Домагой всегда успокаивал его, говоря, что всё хорошо. Но на душе у него не всё было так радужно, только если не считать ориентацию футболиста. Где-то в глубине души у блондина была та часть, которая отвечала за ревность и которая нередко проявляла себя, только скрытно. Виде становилось больно от одного упоминания о том, что все мячи любимый посвящает не ему, а умершему 10 лет назад футболисту. Хотелось реветь, зная, что возлюбленный больше бы скорбил по лучшему другу, нежели по любимому человеку. Возможно, защитник вёл себя, как ребёнок, но таким он видел их отношения со стороны, да и сам футболист понимал, что это больная тема для брюнета, поэтому никогда её не поднимал. Но стоит подметить, что, возможно, если бы Хрвое не умер, то и Домагой с Субашичем бы никогда не встретились. Ведь возможно, что Даниэль, будучи привязанным к своему дому, никогда бы не уехал от него и не начал выступать в другой команде, а если бы и начал, то достаточно поздно и поэтому, может, вообще не попал бы в сборную и, тем самым, не познакомился с Видой. Конечно, неправильно говорить о том, что хорошо, что кто-то умер, но как говорится «всё, что ни делается, всё — к лучшему». — Здесь не многое зависело от тебя, — продолжил блондин, когда его парень окончательно успокоился. — Ты же не можешь забивать голы, можешь только их отбивать. Вида прижимал голову парня к своей груди, уже не слыша всхлипов. Ещё какое-то время спустя, Домагой присел на корточки на полу, и, спиной к Субашичу, встал между его ног. Брюнет искренне не понимал, чего хочет добиться от него Вида, но продолжал с интересом наблюдать, руками начиная прочёсывать хвостик любимого: распускать волосы не хотелось, да, к тому же, они бы мешали Домагою, а так было чем занять свои руки. Блондин начал постепенно ощупывать бёдра возлюбленного, от чего тот тихо рассмеялся. — Щекотно же, — Даниэль немного приподнял ноги из-за того, что было щекотно. Когда Вида нашёл нужное место, где было удобно держать, он ещё немного так постоял, выдыхая. — Готовься, — предупредил защитник. Через пару мгновений тело Субашича непроизвольно стало отрываться от скамейки, чего тот явно не ожидал. Вида с усилием обхватил бёдра возлюбленного, запрокидывая их на свои плечи и тут же начиная выпрямлять ноги, дабы встать в полный рост и удержать парня. А сейчас была вероятность, что Даниэль просто перевесит и начнёт падать, ударившись головой о стену. Голкиперу несомненно было приятно, что его парень хочет повторить то, что делал на поле, но тот случай окончился плохо, ведь Субашич просто свалился с чужих плеч, поэтому футболист был немного против повторить те события. Домагой же в это время, удерживая любимого за ноги, наконец встал в полный рост, удерживая равновесие. — Ну эй, — смеялся Субашич. — Не стоило. Вида тепло улыбался, отпустив ноги любимого, ведь чувствовал уверенность. Таким образом Домагой хотел успокоить голкипера и показать ему, что в их поражении нет ничего плохого. Высокие потолки не давали Даниэлю удариться головой, и поэтому тот осматривал комнату с высока, всё ещё остерегаясь упасть. — Давай. Хорватия! Хорватия! — начал кричать блондин, таким образом заводя своего парня. Голкипер искренне не понимал, чего хочет от него Домагой. — Давай, второе место тоже хорошо, — защитник и сам следил, чтобы возлюбленный не упал, а позже снова начал выкрикивать кричалки, размахивая руками. Субашич сначала с улыбкой смотрел на это, а после, поняв, что Вида хочет, чтобы он тоже кричал с ним, начал выкрикивать название своей страны, поднимая руки и искренне радуясь. Виде было очень приятно, что любимый человек забывает про недавнее поражение и радуется тому, что их команда прошла в финал. Это и было целью для Домагоя — видеть своего парня счастливым. Счастье продлилось явно недолго, ведь через несколько мгновений послышались чьи-то громкие и разъярённые шаги. Вскоре в раздевалке появился тренер сборной. Глаза его были сужены от явной злости. — Я не понял, вы почему ещё здесь?! — сразу же начал кричать Далич. Да, Домагой с Даниэлем и вправду «немного» задержались, обсуждая их проигрыш и успокаиваясь (хотя, успокаивался, скорее, вратарь), и сейчас должны были выслушивать нотации главного тренера насчёт того, что все уже стоят у автобуса, а они самые последние. А вообще, странное зрелище стояло перед Златко: защитник с голым торсом держит голкипера, который на десять килограмм тяжелее его, и при этом эти двое размахивают руками. — А мы тут наше серебро празднуем, — весело пояснил вратарь, хотя минут пятнадцать назад он бы и слова не проронил. Тренер вновь нахмурился, злобно рассматривая футболистов. — Вас уже в Загребе ждут, а вы тут прохлаждаетесь! Конечно, сказать, что их ждут в Хорватии — ничего не сказать, ведь около часа они будут ехать до аэропорта, а после два с половиной часа до Загреба, где их встретят болельщики. И ждут, скорее, не их, а назначенного времени. Футболисты так ничего и не сказали, опустив головы. Разве что брюнет широко улыбался, чего со стороны Далича сложно было не заметить. — Субашич, чё ты лыбишься? Тебе мало четырёх пропущенных мячей? — возмущался тренер. Услышав от Златко , что Даниэль улыбается, Вида задрал голову и, убедившись в словах тренера, тоже начал улыбаться. Эти двое влюблённых придурка смотрели друг на друга и сдерживали смех. Главный тренер, который уже давно ничего не понимал, переводил взгляд с одного парня на другого и хмурился. — Если через пять, ровно через пять минут, вы не будете стоять возле автобуса с уже уложенными вещами, мы уедем без вас. И вы останетесь в России навсегда, — пригрозил тренер, фыркая и удаляясь, при этом поправив свои прекрасные волосы. Вида с Субашичем молчали ровно до того момента, пока не убедились, что тренер ушёл. Защитник вновь задрал голову, смотря на любимого и улыбаясь. — Надо собираться, — прокомментировал Даниэль, улыбаясь в ответ. Конечно, оба футболиста прекрасно понимали, что автобус не уедет без них, и тренер просто угрожает, поэтому каждый продолжал нелепо улыбаться. — Ты и вправду думаешь, что они смогут уехать без нас? — спрашивает блондин, словно сомневаясь в своём парне. — Нет, но я не хочу потом выслушивать, какие мы плохие и что не можем оторваться друг от друга. Усмехнувшись, Домагой немного наклонил голову вперёд и, обхватив Субашича за бёдра, поближе к заднице, чтобы было удобно, перекинул его вперёд, словно в «чехарде». Голкипер ловко приземлился на ноги, удержав равновесие. Ещё не успев развернуться, Даниэля сразу же притянули за зелёную форму и, как только он повернулся, то сразу же оказался втянутым в поцелуй. Вида вцепился в вырез на футболке возлюбленного и потянул на себя, опуская чужую голову ниже, потому что брюнет был выше его на семь сантиметров! Субашич от неожиданности не знал, как среагировать и поначалу с открытыми глазами смотрел на Домагоя, но после, прикрыв их, положил свои руки на чужие плечи, поддаваясь вперёд и углубляя поцелуй. В раздевалке стоял запах пота, ведь несколько минут назад здесь была целая толпа запыхавшихся футболистов, что на полную выкладывались на поле. Возможно, мужчины просто привыкли к этому, а возможно, были очень увлечены друг другом, чтобы обращать внимание на такие нюансы. Блондин, кажется, попытался переместиться в более удобное место, но из-за этого случайно задел ногой бутылку алкоголя, что стояла на полу, и жидкость начала разливаться. Даниэль хотел оторваться от своего партнёра, чтобы посмотреть на источник шума, но защитник не дал ему этого сделать, одной рукой обхватив чужую шею, а вторую положив на плечо Субашичу. В конце концов, Вида сделал задуманное и облокотился на шкафчики, придерживая футболиста и продолжая страстно его целовать, сминая мягкие губы любимого и облизывая свои. Через пару секунд послышались чьи-то шаги и Домагой был вынужден оттолкнуть своего парня, отворачиваясь к полочке и делая вид, что он переодевается. Субашич же остался стоять спиной к двери, лишь повернув в ту сторону голову и дожидаясь увидеть разъяренного тренера, что сразу же начнёт кричать на них. На удивление, вместо солидного мужчины в возрасте в раздевалку зашёл низкорослый блондин, с точно такими же прекрасными волосами, как у тренера. — Лука, ты чё пугаешь? — выдохнул защитник, увидев вместо главного тренера капитана сборной. Спокойно повернувшись, Вида начал сворачивать свои вещи и складывать их в сумку. — Вы чё, ещё не готовы?! — говорил футболист, ошарашенно осматривая парней. — Тренер уже весь извёлся! Давайте быстрее, а то реально автобус уедет без вас и будете добираться сами! Конечно, Модрич был не лучше Далича. Оба с прохода начинали орать о том, что парни ещё не готовы, но все знали, что Лука — милое создание и ничего плохого он не сделает, чего не скажешь о тренере... Вида уж точно не верил в эти угрозы, что трансфер уедет без них. Субашич же немного побаивался и хотел уже быстрее собраться и не проверять Златко на нервы. — Да ладно тебе, сейчас тренер перенервничает и успокоится, — не беспокоясь, говорил Домагой. — То есть, вы вообще не собираетесь выходить?! — хорват быстро взял две сумки. — Быстро начали одеваться! Иногда Модрич зазнаётся, ведь он капитан и, по мнению многих, самый лучший из сборной. И сейчас Лука позволял себе покомандовать. Но, наверное, это даже к лучшему, ведь возможно, если бы не блондин, то Даниэль с Домагоем так бы и не собрались, найдя ещё кучу отмазок. Субашич снял свою зелёную футболку, что была поверх белой с Хрвое Чустичем и надписью «Forever», поглядывая на капитана и словно стесняясь. На самом деле он не хотел ещё раз услышать разъярённый голос хорвата. — Суба, давай шевелись! — всё же сказал Модрич, поставив сумки на пол, ведь руки устали держать. — Лука, а может ты пойдёшь? Мы и сами управимся, — ненавязчиво намекнул Домагой. — Знаю я, как вы управитесь. Ты лучше переодевайся быстрее. Вида уже надевал футболку, быстро избавляясь от нижней части одежды, оставаясь в трусах. Даниэль в это время снял с себя майку с Хрвое и направился к своей сумке, поймав взгляд полузащитника, который как бы спрашивал, что надо вратарю. — Да дай футболку положить. — Дай сюда, — Модрич выхватил из рук парня одежду, заснув в сумку. Субашич, наконец, начал переодеваться быстрее, снимая с себя лонгслив и надевая парадную футболку. Вида, который уже переоделся, облокотился на свою стенку, где висела форма, и наблюдал за любимым, то и дело облизывая и прикусывая губы. Вскоре голкипер был готов и уже собирался выходить вместе с капитаном, но обоих прервал Домагой. — Лука, можешь оставить нас наедине? — Вы и так уже были наедине! — завёлся Модрич. — Мы скоро придём, обещаю. Дай нам переговорить. Неодобрительно посмотрев, хорват всё же поставил сумки, медленно уходя. Когда он всё же ушёл, Субашич подошёл к любимому. — Что опять, Домагой? Талию голкипера мгновенно обвили родные руки, немного притягивая к себе. Субашич подался вперёд, наклоняя голову и соприкасаясь лбом со своим любимым пересекаясь с ним взглядом. Домагой тут же тепло улыбнулся. — Теперь разойдёмся по разным клубам? — хоть новость и не была хорошей, но Вида всё равно улыбался, словно его это забавляло. Субашич лишь тихо кивнул, грустно поджав губы. — Ну, не расстраивайся ты так. Может, к тебе в «Монако» перейду. После Чемпионата Мира многие клубы заинтересуются игроками сборных, заметив их талант и «Монако» может оказаться одним из таких клубов, пригласив Домагоя к себе. Тот на такое предложение сразу же согласится, но пока это лишь мечты. Вида начал медленно поднимать голову выше, смотря на робкого парня. Через пару секунд защитник смотрел в глаза вратарю, за талию притягивая к себе. Даниэль хотел было отдалиться и, взяв своего парня за запястье, пойти уже в трансфер, но желание почувствовать нежность родного тела было куда выше. Блондин усмехнулся, смотря в неуверенные глаза голкипера, что бегали по бледной коже Домагоя. Защитник медленно поднял голову чуть выше, соприкосая свои губы с чужими. Вида немного приоткрыл рот, желая углубить поцелуй и он уже почувствовал, как брюнет позволяет ему это сделать. — Так, если вы сейчас же не выйдете, то мы точно уедем без вас! — слышится голос Модрича, направляющегося к раздевалке. Вида нехотя отдаляется, хмурясь и рыча. Сначала он смотрит на открытый проход, где слышатся шаги, а после переводит взгляд на возлюбленного, тяжело вздыхая. Этой парочке и так скоро придётся разъехаться на неопределенное время, а тут им ещё не дают нормально попрощаться, ведь, возможно, в Загребе уже не будет времени на это. — Да идём мы! — грубо отвечает Домагой, хватая свою сумку. Даня спокойно идёт за ним, забирая свои вещи и наблюдая за защитником, чьё тело напряжено из-за злости. В дверях тут же появляется капитан сборной. Он выдыхает через нос и смотрит на футболистов вызывающим взглядом, как бы язвительно спрашивая: «И долго вас ещё ждать?» Мужчина пропускает Субашича с Видой вперёд, дабы точно отследить их маршрут, и чтобы они снова не схитрили. Выйдя в коридор, защитник недовольно обернулся назад, наблюдая, как Модрич идёт последним, не давая хотя бы на секунду впиться в родные губы. Вскоре все трое, наконец, выходят на улицу, и тут же раздаются счастливые возгласы людей, что пришли проводить хорватскую сборную. Быстро к этим возгласам присоединяются и аплодисменты. Правда не понятно: кому всё же хлопает народ. Всем троим; Модричу, что был отличным игроком и завоевал сердца многих; наконец-таки пришедшим двум игрокам или же футболистам по отдельности. Во всяком случае, это всё сливалось в один очень мощный звук, собой показывающий, что это не последний матч и у хорватской сборной будет ещё много побед, пусть и не в этом составе.

***

Когда парад в Загребе в честь возвращения футболистов был закончен, Субашич приехал домой никакой. Вещи он разбирать не стал и, положив сумку в спальне, сразу принялся есть. Ещё пару часов назад он радостно ездил на корабле и маторной лодке, а уже сейчас у футболиста кое-как хватает сил на то, чтобы передвигаться. Поговорив с женой за общим ужином, рассказав ей какие-то забавные моменты с Чемпионата Мира, описав Россию, брюнет завалился на кровать, практически мгновенно засыпая. Из-за трудного дня Даниэлю ничего не снилось. Уж слишком он выпахался. А всем известно, что чтобы нормально видеть сны, нужно быть не придавленным проблемами и работой, а расслабленным и спокойным. Наутро, а вернее, ближе к обеду, голкипер встал с новыми силами. Привычная заправка кровати, умывание, завтрак и мужчина был готов приступать к ежедневным делам. Начать он решил с сумки, чтобы надолго не затягивать это дело. Вещи по очереди складывались на полки, постепенно убывая. Когда футболист закончил, он ещё раз заглянул в сумку, убедившись, что всё вытащил оттуда. Проверил полки и даже по дому походил. Нигде не было его любимой майки с Хрвое. Немного попаниковав, Даниэль набрал сообщение своему парню, ведь он единственный был с ним в раздевалке. «Где моя майка с Хрвое?» Мужчина не под каким предлогом не сваливал на своего парня кражу настолько дорогой для брюнета вещи. Просто, возможно, тот нечаянно взял футболку в спешке. Хотя о какой спешке может идти речь, если эти двое успевали наглядеться друг на друга, при этом ещё и целуясь? На руку было и то, что оба футболиста находились в Загребе в одном и том же часовом поясе. Ведь даже тот час, что отделял Даниэля, который играл во французском «Монако», и Домагоя, который играл в турецком «Бешикташе», иногда создавал много трудностей. Даже обычное общение по утрам перед тренировкой. Ведь Вида вставал раньше, а Субашич в это время ещё спал. Спустя некоторое время, голкиперу пришло сообщение от любимого с фотографией майки брюнета, развёрнутой на какой-то поверхности, и подписью «Модрич ;)». Субашич тут же вспомнил, что Лука выхватил у него футболку и положил в сумку. Только в ту ли сумку? Практически сразу же приходит следующие сообщение: «Отличный повод, чтобы приехать ;)». Неизвестно, что было у футболистов, когда Даниэль всё же приехал к любимому. Домагой бы просто не смог отпустить возлюбленного, отдав ему футболку. У кого-то будет очень хороший день и ещё более прекрасная ночь.
Примечания:
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.