***
Они медленно вышагивали в сторону ее дома, держась за руки как влюбленные детишки. Симонс Стилински была феерически счастлива, она даже подпрыгивала через каждый шаг, звонко смеясь. Дерек Хейл был раздражен до скрипа зубов, но всячески пытался тушить это чувство, глядя на радостную девушку. Они слишком долго шли к этому моменту, чтобы он всё разрушил только одной своей недовольной миной. Только он забыл, что Симонс знает его слишком хорошо, и каждый изгиб его фантастических бровей может расшифровать, используя уже давно написанный в соавторстве с братом справочник «Хмуроволк: как послать нахер, используя брутальные брови». — Это очень странно, — протянула Стилински, когда они остановились на крыльце для прощания. Дерек вопросительно поднял свои могучие брови, отчего Симонс заулыбалась еще шире. — Вечер был превосходным и нас даже никто не пытался убить… — Может, — загадочно протянул Хейл, немного хмурясь, но тут же отдергивая себя, возвращая спокойное выражение, — потому что сам Скотт МакКолл, истинный альфа охранял наш покой? Даже этот факт никак не мог омрачить хорошее настроение девушки, потому что она предполагала что-то такое. Стилински кивнула на кустарник через дорогу, где совершенно недавно шевелились без ветра плотные ветки. — В тех кустах? — Дерек недовольно сжал губы в тонкую линию, но Симонс продолжала улыбаться как идиотка. — Ага. — С Малией? — Ага, — раздраженный выдох. — Мистер Хейл, Вам не кажется, — с напускной серьезностью произнесла девушка, обвивая руками его шею, — что стоит показать нашему истинному альфе, как нужно завершать свидание с девушкой, даже если оно проходило в кустах? Дерек заглянул в ее сияющие счастьем глаза, и его губы сами собой начали растягиваться в непривычной улыбке. Эта хитрюга давно пытается свести вместе Малию и Скотта, и сейчас он даже чувствует, как заиграли гормоны у прячущихся подростков. Его руки автоматически оказались на талии, по-собственнически прижимая к себе хрупкую девчонку. Ничего лишнего сегодня вечером из-за постоянной слежки он позволить так и не смог, только легкие поцелуи в лоб, щеку, невесомый чмок в губы и осторожные касания, который бурлящий гневом Скотт уже принимал за домогательство (даже пытался вылезти из кустов, но Малия его остановила). Он почти уверен, что тот отсылал Стайлзу каждые десять минут сообщения о происходящем. Симонс в предвкушении облизнула нижнюю губу, от этого простого жеста у него напрочь сносило крышу. Тихонько рыкнув, он наклонился к ней, преодолевая все расстояние между ними. Входная дверь дома Стилински распахнулась со слишком громким скрипом, заставляя Дерека скривиться, словно от резко наступившего приступа мигрени. Симонс напряженно замерла в его руках, широко распахнув прекрасные янтарные глаза. — Пап, — довольно закричал Стайлз на весь дом, улыбаясь как обдолбанный чеширский кот. — Симонс уже дома! Дерек сжал челюсть так сильно, что желваки затанцевали, как пьяные подростки под дабстеп. Он искренне надеется, что обламывать их у ее, больного на всю голову, братца не войдет в привычку. Он ошибся только в одном — не привычка, а традиция.***
Следующее их свидание происходило в строгой конфиденциальности. Лидия пообещала обеспечить ей алиби, а Дерек сымитировал срочный отъезд по делам из города. Они пришли в кинотеатр раздельно и с временной разницей около получаса. Фильм выбирался наспех, и желательно с пустующим последним рядом. На самый последний сеанс приходили только влюбленные парочки, поэтому в зале было очень мало людей, все они сидели группками равноудаленными друг от друга. Его рука все нахальнее поднималась вверх по ее стройной ножке, потому что невозможно спокойно смотреть на Симонс Стилински в коротеньких платьях, которые она только и носила в последнее время. Его терпимость трещала по швам, а все обостренные чувства нацеливались только на нее. На большой экран никто не смотрел — у них было занятие интересней. Лента «Орбита Апокалипсиса» не пестрила яркими красками, помещение зала было в полутьме, освещаемое лишь редкими всполохами. Его проворные пальцы достигли края ее платья и скрылись под ним. Симонс порывисто выдохнула ему в губы, вызывая у Дерека самодовольную ухмылку. — Чувак, ты это видел?! — заорал сзади них раздражающе знакомый голос. Лицо, куртку и футболку Хейла обдало брызгами лимонада со вкусом груши. — Вот это момент! — воскликнул Скотт, посылая на влюбленных дождь из попкорна. Дерек резко дергается в сторону, с ярым намерением выпотрошить мужскую копию своей девушки. Его глаза зажглись цветом электрик, грудь дрожала от рычания, а во рту был полный набор клыков, но Симонс хватает его за руку и швыряет обратно на кресло. — Как, мать твою, ты не смог их унюхать? — зло зашипела она, выбирая из волос воздушную, карамельную кукурузу, мысленно готовя наиболее изощренный способ убийства этих придурков. Оборотень открывает рот, чтобы ответить, но девушка шикает. — Смотри хренов фильм.***
Младшей Стилински удалось сбежать из дома посреди глубокой ночи незамеченной. Шторы задернуты, свет погашен, телефоны отключены. — Ты лофт запер на все замки? — рвано выдохнув, спросила Симонс, теряя рассудок по крупицам, когда Дерек все ниже спускался осыпая влажными поцелуями ее живот. Его сильные руки успевали отметиться на каждой части ее тела, а сейчас играли с резинкой ее трусиков. Мужчина, не отвлекаясь от своего увлекательного занятия, положительно кивнул. Она запустила пальчики ему в волосы, мысленно моля не останавливаться. — Он забыл о запасном выходе в котельную, — неожиданно раздался ехидный голос Питера Хейла. Парочка замерла, прекратив все свои постыдные действия. Родственничек стоял у винтовой лестницы, плечом облокотившись о фрамугу. Они уставились на него испепеляющим взглядом, от чего мужчина вскинул руки, словно защищаясь. — Стайлз сказал, что снова сожжет меня заживо, если я не передам тебе трубку. — Я убью его, — зарычал Хейл, щекоча ей пупок. — Занимай очередь, — отчаянно простонала Симонс, вдавив затылок в подушку.***
«Все придурки в домике. — Рыжик» Стилински довольно замурчала, читая сообщение. — Наконец-то одни, — засияла Симонс, прикусив губу, отключая телефон и отбрасывая его обратно в сумку. — Совсем? — недоверчиво переспросил Дерек, обхватывая руками ее тонкую талию. Девушка закивала, широченно улыбаясь, невероятно довольная этим весьма призрачным фактом. — Отец? — Ночная смена, и жирный гамбургер на ужин с двойной колой, — беспечно ответила она, запуская пальцы в его густые волосы, без лишних слов утягивая в крышесностный поцелуй. Определенно он теряет всякий контроль рядом с ней, полностью погружаясь в ее рваные вздохи, бешеный стук сердца и сладкий аромат. Но Дерека слишком часто обламывали, и ему не хотелось повторения. — Стайлз? — он изо всех сил старался не показывать раздражение, произнося имя ее брата, но брови как всегда придавали его. Девушка ничуть не обиделась, а только кокетливо захихикала, мягко проводя рукой по его колючей щеке. — У Лидии на всю ночь, — так же спокойно ответила она, закусив язык между зубами. Ее ловкие пальчики уже пробрались ему под футболку, пересчитывая кубики пресса. — Опережая следующий твой вопрос, сразу отвечу: Скотт, Питер, Малия и Лиам там же и тоже на всю ночь. Дерек немного расслабился, позволяя стянуть с себя футболку, но на всякий случай решил прислушиваться к обстановке. Опаляя поцелуями нежную кожу ее доверчиво выставленной шеи, ему казалось, что сейчас в окно влезет шериф Стилински наперевес с дробовиком, а в дверь вломится взъерошенный и орущий Стайлз. Скотт выпрыгнет из-под кровати, сверкая алыми глазами и только что наточенными когтями. — Ты уверенна, что они не смогут оттуда выбраться? — тяжело выдыхая, на всякий случай спросил он. Симонс закатила глаза, выпутываясь из его объятий. Она на полшага отступила от него, и одним уверенным движением стянула через голову платье, которое тут же полетело в сторону. Ее короткие каштановые волосы были соблазнительно растрепанны, а глаза лихорадочно блестели страстью и азартом. Оставшись в одном нижнем белье, Симонс притянула его к себе за пряжку ремня, не встретив никакого сопротивления от мужчины. — Скажем так, кто-то, совершенно случайно и непреднамеренно, рассыпал пепел рябины вокруг дома Мартин, — произнеся это, на ее лице образовалась та самая, знаменитая ухмылка обдолбанного чеширского кота. — Мне и дальше самой раздеваться или ты поможешь?