Ирка Хортица:Прочитать про себя

— А теперь самое интересное… — заговорщицки прошептала Танька. — И что же? — спросил Богдан. — Последняя глава, а потом новая книга.Узнаем как Ирка Айта спасала. — Да он сам спасся. — отмахнулась Ирка. — А кто читать будет? — Танька осмотрела присутствующих. — А давайте я — предложила Ирка. — Я ещё не разу не читала. — Ну уж нет — Айт несильно ударил по рукам, потянувшуюся к книге Ирку — Не читала и читать не будешь. — Но я тоже хочу читать — Мало ли что ты хочешь… Я сказал, что читать ты не будешь. Что не понятно? — Но… — снова попыталась возразить Ирка — Без но! — Айт строго посмотрел на неё. — Ну раз читать мне нельзя, то я пожалуй пойду — она уже встала и собиралась уйти, но её резко схватили за руку и усадили на место. — И отсюда ты тоже никуда не уйдешь. Пока они спорили Танька выбрала читающего. Выбор пал на Андрея. — Глава 45. Пропавшая Ирка — Это вы все виноваты! — размахивая пальцем перед лицом Андрея, кричала Танька. — Если бы вы не оставили свои посты, если бы не помчались сюда… дубок смотреть! Вы обещали, что Ирка будет в безопасности! — выпалила она, оборачиваясь к Вольху Всеславичу. Богатыри убито молчали. — Не кричи, — негромко сказал Богдан, и Танька сразу замолчала. — Кричать бессмысленно. Мы найдем ее. Вовкулаки будут искать по следу… — След обрывается, — мрачно пробурчал Ментовский Вовкулака. — Будто он улетел. — Вы просто разделитесь и начнете прочесывать улицы, — спокойно пояснил Богдан. — Богатыри сядут на коней и станут делать то же самое… — У нас кони, а не ищейки, — теперь уже буркнул Вук. — Андреев конь его нашел, — еще спокойнее пояснил Богдан. — Ирку тоже найдете, если постараетесь. Вы наверняка знаете тут укромные местечки. Далеко ее утащить мертвяк не мог, он теперь один, после задушных поминок и сегодняшнего обряда другие заложные угомонились или исчезли. Ирка восхищенно смотрела на друга. Она и подумать не могла что в такой ситуации её друг будет таким спокойным, серьёзным и ответственным. И всё же ей было стыдно. Ведь они волновались… — Пока они все эти места обыщут… — Танька безнадежно махнула рукой. — А если там еще серокожий… — Предлагаешь сидеть и ничего не делать? — голос Богдана оставался по-прежнему ровным. И ответа он дожидаться не стал. — Ведьмы ищут с воздуха. Чего вы все стоите? Можно уже начинать! — Ось и хочется поскандалить, чого вин раскомандовался, та якось не ко времени, — пробурчала Стелла и взгромоздилась на свою метлу. — Ну да — заказ в ресторане пропадает, — выдавила неловкую усмешку Оксана Тарасовна. Только у старшей ведьмы были слишком испуганные глаза, чтобы поверить в ее браваду. Вольх Всеславич лишь отрывисто кивнул и направился прочь. За ним плелся совершенно убитый дядька Мыкола. — Що я ее бабци скажу? — бормотал старый богатырь. — Що скажу? — Они не верят! Никто не верит, что мы ее найдем! — в отчаянии прошептала Танька. — Они просто не знают Ирку так, как мы. — Богдан все так же излучал спокойствие и решимость. — Если только она жива, они, кто бы они ни были, еще пожалеют, что сами не закопались на три метра вглубь. Ирка хихикнула уже забыв про обиду на Айта. — Ты слишком хорошего мнения обо мне, точнее слишком плохого. — Да нет, в самый раз — хихикнула в ответ Таня. — А если… если ее убили? — шмыгнула носом Танька. — Тогда они пожалеют еще больше — так что вряд ли кто-то на это решится! — легкомысленно хмыкнул Богдан. — Я лягу спать в автобусе богатырей — как только засну, сразу полечу к алтарям, может, там удастся что-нибудь понять. А ты летишь домой! — Я? Нет! — Да! — решительно перебил ее Богдан. — У тебя с Иркой самая сильная связь. — Он кивнул на серебряное колечко у Таньки на руке. — Ты будешь искать ее через зеркало, попросишь Ведьму Таньку подключиться ко всем видеокамерам… Любыми способами! Все, давай… Связь по мобилке. — Ты… думаешь, мы ее найдем? — простонала Танька. — Абсолютно уверен, — тоном действительно полным уверенности отрезал Богдан. Обнял всхлипывающую Таньку за плечи и притянул к себе. — Не реви, малыш! И не такое уже бывало — справлялись! — Какой я тебе «малыш»! — утыкаясь носом в его футболку, пробубнила Танька. — Я тебя даже старше! — На страшные и ужасные полгода, — улыбнулся Богдан. — Все, лети! — подталкивая ее к автобусу, где лежала метлы, скомандовал он. Танька вскочила на свою швабру и взмыла к небесам. И уже не видела, как уверенность слетела с Богдана, будто упавшая маска, и лицо его стало несчастным. Плечи сгорбились, и он тяжело побрел к автобусу. Танька подгоняла швабру все сильнее и сильнее, она летела все быстрее и быстрее, неслась сквозь темное небо, так что встречный ветер едва не сдувал ее. Россыпь огней возникла впереди, и вот она уже летела над сплошным переливающимся морем электрического света. Черными лентами с золотой окантовкой огней тянулись внизу улицы. Драгоценными камнями сверкали украшенные подсветкой торговые центры. Пекельным жерлом сияла ночная плавка на металлургических заводах, ее зарево вспыхивало на полнеба и гасло, чтобы вспыхнуть снова, когда металл раскаленной лавой тек из печей. «Лети на завод», — вдруг словно сказал кто-то внутри нее — голосом четким и уверенным, какой был только что у Богдана. — «Лети на военный завод!» С таким голосом трудно спорить, особенно когда он звучит в тебе! Танька заколебалась — отвечая ее сомнениям, швабра принялась рыскать в воздухе. Подаренное Иркой серебряное колечко вдруг засветилось изумрудным огнем. Танька покосилась на него почти с ужасом, закусила губу и, кинув швабру в вираж, понеслась к военному заводу и стройке. — По-моему, вы что-то нам не рассказали — с наигранной обидой сказала ОТ. — Узнаете почему — просто ответила Танька. * * * Далеко, на другой оконечности острова Хортица, на узкой полосе песка у прибрежных скал стоял мертвяк. Если б здесь оказался кто-то из вовкулаков, они бы подтвердили, что пахнет он совершенно как мертвяк. И все чувства — невольный страх, пробирающий до костей холод от его присутствия — подтверждали, что на берегу Днепра стоит мертвец. А уж один вид жуткой рожи заставил бы забиться с перебоями самое отважное сердце. Мертвяк протянул руку к лицу и… копна черных волос упала на плечи. Ирка Хортица, наднепрянская ведьма-хозяйка, стащила сделанную из мертвой коры личину для мертвяцких танцев. Она сама не знала, почему после пляски на кладбище не отдала ее Стелле. Не захотела и все! Себя надо слушаться. Ирка пристально посмотрела в пустые дыры-глазницы, наполненные тьмой. Размахнулась и швырнула маску-личину в воду. Днепровская вода подхватила ее и поволокла прочь. Личина заплясала на волнах и исчезла вдалеке. Ирка знала, что никто маску не найдет — Днепр не подведет свою ведьму в час нужды. Ирка посмотрела вниз и коротко, зло рассмеялась. На прибрежном песке, широко раскинув рукава, лежала последняя рубаха. Алая рубаха цвета огня. — Ох, какая же ты предусмотрительная! — процедила она сквозь зубы. — Прямо вся в меня! — Это ты бабушке своей говорила — Дъна посмотрела на Ирку — Ага, я на неё тогда сильно разозлилась. — Ирка вздохнула — Почти всю жизнь мне врала. ЕГ тяжело вздохнула. Ну, а что она могла сейчас сказать? Правильно. Ничего. Она стащила через голову зеленую рубаху с выдранным «с мясом» рукавом, скомкала ее и тоже зашвырнула в воду. Рубаху уволокло следом за личиной. Ирка подняла другую, алую, и брезгливо встряхнула: — А по песку валять ее было обязательно? Любительница спецэффектов! — бормотала она, просовывая голову в вырез. Ворчание и злость помогали хоть на миг отрешиться от того, что должно быть сделано. Ирка тщательно расправила складки, одернула рукава, нацепила через плечо предусмотрительно собранную сумку. Проверила, внутри ли снова упакованный в сундучок драконий плащ. Сейчас это была самая ценная из ее вещей. Ценней просто ничего нет. Ну? Все! Ирка глубоко вздохнула, прикрыв глаза… — Марья-Кукушка, где ты? — прошептала она. — Я уже минут десять смотрю, как ты прихорашиваешься, — прозвучало из-за спины. Ирка оглянулась. Марья-Кукушка шла к ней, метя песок подолом своего длинного вдовьего платья. — Я все сделала, как ты хотела? — С дядькой Мыколой вы были особенно убедительны! — кивнула Ирка. — Я чуть сама не поверила. — Ну вы и актрисы — Вук прищурился. — Полезно для профессии — ничуть не смутилась Ирка. — Или я не баба? — насмешливо спросила Марья. Сейчас в глазах ее не было привычной, застарелой тоски. Они блестели, как, наверное, блестели глаза юной невесты, когда налетевший змей подхватил ее прямо перед алтарем на свадьбе с нелюбимым и умчал в свой подводный дворец. К недолгому, но все-таки счастью! — У меня ничего нет, единственное, для чего я живу, — это чтобы охранять мир змеев, мир моего любимого, — задумчиво сказала Марья. — Но тебя я пропущу — и будь, что будет! — и протянула Ирке на ладони отрезанный от свечи кусочек с фитилем. — Этого хватит на дорогу туда и на возвращение! Ирка почти робко взяла свечу с ее ладони. — Помогай тебе Бог, девочка! — Марья отвернулась и глухо добавила: — Пусть у тебя с твоим змеем все получится! Потому что если не получится, ни у кого не останется надежды! * * * Танька сидела на старой заброшенной стройке, на штабеле бетонных плит и горько плакала. Она оплакивала случайность. Глупую и нелепую смерть, когда человек мог просто оказаться не там и не тогда, случайно пересечь свою жизнь с другими, совершенно чуждыми ему жизнями и стать жертвой в чужой битве, о которой он даже не знал ничего. Стать случайной и страшной игрушкой в Хватке неизвестных ему сил. Теперь она уже могла его жалеть. Могла оплакивать. — Так не должно быть! Так неправильно! — утирая слезы, твердила Танька. — Может, где-нибудь там, в каких-нибудь очень сложных глубинах мироздания так и задумано, но я все равно говорю — это плохо! Слышите, вы там, так не должно быть! — подняв залитое слезами лицо к небесам, прокричала Танька. Кажется, звезды мигнули в ответ. Но Танька этого уже не заметила. Она зло вытирала глаза кулаком и бормотала: — Бедный Жорик! Это очень походило на шекспировское «Бедный Йорик!», но Танька не видела сходства. Она просто жалела, жалела и плакала. Труп лежал на бетонных плитах и, судя по укутывающим его заклятьям невидимости и сохранности, лежал здесь уже несколько дней. Да что там, понятно, с самого исчезновения Айта. — Как его родители таким увидят, у него же родители наверняка есть! — всхипывала Танька, косясь на обгоревшее тело на бетонных плитах. Он был точно таким же, как на лосаркиной полянке. Только в глазнице мертвеца сейчас торчала длинная острая сосновая щепа. — Убежал, значит, мертвяк. Завидел нас и убежал! — зло повторила Танька Иркины слова. Она протянула руку и взяла лежащее рядом с телом письмо. «Ты и Богдан — мои единственные друзья, — писала Ирка. — Я совсем не хочу, чтобы вы боялись за меня. И еще я верю, что вы меня не подведете, даже если думаете, что я не права. Мне нужно всего лишь выиграть время! Чтобы богатыри не ловили меня здесь и змеи не поджидали в своем мире. Пусть думают, что меня похитили. Прошу вас, ребята, дайте мне время, немного времени, и чтобы никто не знал, что меня уже нет в нашем мире! Потому что здесь все сделано, и я ухожу. Айт не должен оставаться один!» — Как это мило… — вздохнула Белая змея — Ты идёшь в другой мир ради любимого. — Спасаю и раз миллион с ним потом ссорюсь — закончила Ирка. Ирка взяла огарок в ладони, как выпавшего из гнезда птенца. — Вода… и огонь, — прошептала она. — Всего лишь вода и огонь — одно ключ к другому. И огарок в ее ладонях вспыхнул. Свисающие рукава рубахи разом занялись пламенем. Огонь пошел вверх, вверх, вверх, окутав Ирку сверкающим ореолом, заплясал искрами на волосах, не раня и не обжигая. Было тепло, словно ее со всех сторон обхватили дружеские объятия. Днепровские волны лизнули носки ее сапог. Она вошла в воду. — Пшшш! — сказала волна. Ирка зашла по колено — на каблуках ужасно неудобно ковылять по топкому дну, но вытаскивать из сумки кроссовки было уже поздно. Вода достигла бедер, добралась до пояса. Ирка подняла руки с огарком высоко над головой. Дно оборвалось резко и сразу. Ирка ухнула в воду… и тут же вокруг нее завертелся водоворот — «горне пекло». Проход в другой мир. Водоворот подхватил ее, поддерживая над водой. Она плыла по закрученной штопором воде, держа пылающий огарок в высоко поднятой руке. Ее крутануло раз, другой, весь мир перед ней слился в сплошное мельтешение луны, бликов на воде, темных небес и таких же темных деревьев, нависающих над Днепром хортицких скал. Волна накрыла ее с головой. Еще несколько мгновений видны были плывущие пряди — такие же черные, как сама река. И мерцающий, не гаснущий огонек свечи. Огонек уходил все глубже, глубже, сияя сквозь темную толщу вод. Наконец пропал и он. — Конец книги, не совсем счастливый, но конец.