*~*~*~*~*
У Брюса было два пути. Первый: он мог надеть бэт-костюм, проникнуть в Аркхем ночью, пока камеры были отключены, и попробовать отыскать психотический раствор, который вводил Крейн своим пациентам, чтобы проанализировать их, прихватить все записи, что были у доктора, а затем прибегнуть к своему авторитету, чтобы побудить GCPD начать официальное расследование, которое надолго остановит больные исследования Крейна. Что бы после этого ни предпринял бывший профессор, все зависело от него. Второй: он мог попробовать с помощью своего обаяния украсть работу Крейна, проанализировать ее и отослать копии нужным людям. Это заняло бы немного больше времени, но было бы вполне легально. В любом случае, заключенные – Джон – были бы в безопасности. Брюс рассматривал себя в зеркале в уборной в Аркхеме. Мужчина знал, что надень он бэт-костюм снова, он бы рисковал вновь вернуться к тому пути, от которого отказался: длительные, одинокие и тяжелые ночи, когда у него была возможность вообще не вернуться назад. Не важно, как сильно он скучал по азарту, работе и удовольствию, получаемому от очищения улиц с помощью кулаков – он не мог рисковать снова потерять Альфреда или кого-либо еще. Он хотел обычной жизни, которую бы разделил с Джоном, когда того выпустят на свободу. Можно было проверить, смог бы он вернуться назад и притвориться любознательным после всего, что произошло. Если бы это сработало, значит сработало. Если же нет, то он обязан был бы вернуться. Выпрямившись, он поправил свой галстук и глубоко вдохнул через нос, надевая на себя маску кокетливого филантропа, и его отражение ему лукаво улыбнулось. Он нашел бы санитара или медсестру, одних из тех, кто застенчиво, но с признательностью на него смотрели, мечтая привлечь его внимание. Дверь ванной распахнулась, и он врезался в кого-то, заставив того выронить планшет и бумаги, которые разлетелись в разные стороны. — Ох, боже, мне так жаль, — пролепетала Джеки Лант, наклоняясь, чтобы все подобрать. Брюс опустился на колени, чтобы помочь ей, собрав близлежавшие бумаги и протянув ей их со всем своим очарованием, на которое он был способен. — Не нужно извиняться, Джеки. Это полностью моя вина. Практикантка покраснела, взглянув на него из-под ресниц. — Оу, все, эм, — запнулась она, взяв листы, — все в порядке, мистер Уэйн. Мне следовало смотреть, куда я иду. — По крайней мере, ты знаешь, в какую часть здания идешь, — сказал он, шутливо улыбаясь, когда они встали с пола. — Я сделаю все что угодно, чтобы разобраться здесь. Она улыбнулась в ответ, легкий румянец по-прежнему был у нее на щеках. — Ну, я могла бы… устроить вам лучшую экскурсию, если хотите. У меня в распоряжении есть немного свободного времени, — она повертела в руках несколькими листами бумаги*. — Кстати, вы должны мне чашку кофе, — добавила она, приподняв бровь и кокетливо улыбнувшись. — Думаю, это я могу устроить, — игриво произнес Брюс. — Я знаю одну кафешку неподалеку. Джеки распрямила плечи, ее улыбка стала еще шире из-за восторга. — Я пойду на обед через пятнадцать минут. Думаю, я смогу под предлогом сопровождения быть с вами достаточно долго, чтобы мы вместе ушли. Вы бы хотели посмотреть что-нибудь конкретное? — Ну, должен признать, я много чего видел лишь на этом этаже. Думаю, доктор Томпсон упоминал, что некоторые взносы вложили в экспериментальные исследования, но мне не удалось что-либо увидеть в прошлый раз. — Хорошо, — молодая доктор-практикантка задумчиво кивнула. — Здесь становится довольно суматошно. Странно, что эти выходные не такие напряженные, несмотря не посетителей, не правда ли? — она загорелась улыбкой. — Следуйте за мной, мистер Уэйн. — Если хочешь, можешь звать меня Брюс, — добавил он, нацепляя на себя обаяние. — Брюс, — попробовала она, ее глаза невинно сияли, когда она направилась к лифту. Его пронзила ужасную боль. Он не любил пользоваться чувствами людей. Он уже видел вред, который это могло принести – даже если на тот момент это был лучший выбор: пользовавшись дружбой Джона, он все равно чувствовал вину, наблюдая, как это его ранило. Однако несмотря на все, что произошло, он никогда бы не повернул время вспять и не изменил бы ни одного своего решения. Брюс ни на что бы не променял проведенное с Джоном время. В этот момент ему вспомнилось лицо Джокера, с размазанным макияжем и кровью, и множеством разнообразных эмоций, из-за чего Брюс не мог вымолвить ни слова. Странный ты все же тип. Брюс почувствовал, как из-за этой мысли у него приподнялись уголки рта. Он был странным, не так ли? Они оба были. — Заметно, что я нервничаю, да? — застенчиво сказала Джеки, выдергивая Брюса из его мыслей, когда они поехали вниз на цокольный этаж. — Обычно я не нервничаю. Гораздо проще, когда я в рабочем режиме… Моя социальная жизнь здесь не особо процветает. — Это неожиданно. Я бы подумал, что ты была бы популярна среди врачей, — произнес Брюс, приятно улыбнувшись практикантке. Джеки усмехнулась, но все равно частично ответила на улыбку. — Не намного популярнее людей на побегушках, находящихся на первых двух этажах. Но… не знаю. Возможно, я слишком сильно стараюсь угодить всем. — До тех пор, пока ты не гоняешься за другими, с тобой все будет в порядке, — посоветовал он. Цокольный этаж был холоднее, чем помнил Брюс, но когда он тут был в последний раз, ему не удалось здесь все увидеть. Они прошли огромную серверную комнату с большими стеклянными окнами (Брюс предполагал, что они были пуленепробиваемы, исходя из их толщины, и потому снова подумал о том, для чего могла бы использоваться эта комната), а затем прошли в исследовательский центр – в холодное, белое помещение, которое больше всего напоминало Брюсу криминалистическую лабораторию. Два огромных холодильника, много дорого-выглядящей техники и куча шкафчиков, расположившихся возле стен, как с документами, так и с реактивами. Экспериментальные препараты могли быть где угодно. Брюс осмотрелся вокруг, заметив лишь одинокую не работавшую камеру в углу и одного мужчину в лабораторном халате, разбиравшимся с одной из машин. — Это место похоже на кухню. — То же самое сказала я, когда впервые вошла сюда, — Джеки лучезарно ему улыбнулась. — Эй, Джеки, кто… — молодой парень в халате обернулся, тускло-голубые глаза остановились на них, — эм… Здрасьте. Вы разве не Брюс Уэйн? — Во всяком случае, так утверждает мое свидетельство о рождении, — с игривой улыбкой пошутил Брюс. — Джеки, тебе повезло, что тут больше никого нет, — произнес парень с бесчувственным взглядом, направленным в ее сторону. — Если бы Пугало узнал, что ты проводишь здесь всякие экскурсии… — Дейв, прекрати его так называть, — с усталым видом человека, который просил это уже сотню раз, сказала она. — И доктор Крейн не узнает, потому что ты ему не расскажешь. Или же я расскажу Руперту, что ты в прошлый раз пораньше слинял с работы. Дейв надулся, но отступил. — Что ж, Мистер Уэйн, что привело вас в наше небольшое секретное убежище? Брюс улыбнулся. — Одно лишь любопытство, — он открыто уставился на пробирки в руках Дейва. — Я не вполне уверен, чем вы, ребята, здесь занимаетесь. Дейв не выглядел удивленным, но немного приободрился из-за новой интересной темы для разговора. — Ну, мы тестируем новые медицинские рецепты. Знаете, смотрим, что будет, если соединение А смешать с соединением Б, все в таком духе. Затем мы тестируем его на крови и образцах клеток, затем на крысах, а потом даем их людям. — Звучит довольно расплывчато, — прокомментировал Брюс, приподняв бровь. — Ну, у нас у всех есть свои личные любимые проблемы. В смысле, обычно босс говорит нам, на какие препараты нам нужно уделять большее внимание, но… все равно, — Дейв пожал плечами. — Я бы больше уделил внимания на лечении Альцгеймера, но Руперт поручил мне испытывать новый антидепрессант. — Так ты тоже работаешь над этими экспериментами, Джеки? — Брюс повернулся к ней; Джеки тот час отмахнулась от этого. — Нет, нет, не я. Я здесь просто на побегушках. Обычно, когда боссу больше нечем меня занять. Брюс кивнул, осматривая оборудование и ища место, где, вероятнее всего, Крейн мог припрятать его рецепт. — Я удивлен, что здесь больше никого нет в это время дня. В лаборатории в Уэйн Интерпрайзерс всегда творилась какая-то суматоха. — Выходная смена, — пожав плечами, ответил Дейв. — В понедельник здесь вновь будет полно народу. — Знаю, это прозвучит… глупо, — добавил Брюс с преднамеренно смущенным видом, — но вы храните эти пробирки на стеклянных полках, как в фильмах? Откуда, когда вы открываете дверь, выходит туман? Дейв сдавленно засмеялся, а Джеки хихикнула. — Эм, не совсем, Брюс, — произнесла Джеки. Брюс притворился еще более расстроенным. — Иди сюда, я покажу тебе. Дверь, которая напомнила Брюсу охладитель вина, открылась, и Брюс быстро взглянул на Дейва – парень искал что-то в выдвижном ящике. Судя по всему, каждая бутылка была помечена именем врача и номером серии, и все они ютились друг с другом, как банки со специями. Между ними были как большие, так и маленькие пробелы. — Видишь? Не самое лучшее устройство. — Я должен пойти покормить крыс. Увидимся, Джеки, — произнес Дейв, тряся бутылкой и пипеткой в руках. — А? Ладно. У Брюса было два выбора: он мог вырубить ее или же скопировать ключ-карту на свой телефон. Оба были рискованными, и он не был уверен, работала ли камера в коридоре. Он нащупал маленький пузырек с сильнодействующим усыпляющим раствором в кармане. Мужчина начал носить его с собой на ремне год назад, но так и не улучил возможность его применить; несмотря на то, что он был теперь простым гражданином, это было одной из тех вещей, которые он не мог перестать делать, как, например, держать при себе керамический ножик, спрятанный в другом месте. Никогда не знаешь, когда кого-то опасного потребуется вырубить на несколько минут. В этом кармане не было платка, но он был необязателен. Слегка капнув на пальцы, словно это было дезинфицирующее средство, все, что ему оставалось сделать, это кокетливо улыбнуться. — Джеки, у тебя тут что-то есть… — он замолк, потянувшись, чтобы смахнуть вымышленную грязь под ее носом. Лицо практикантки покраснело, когда у нее перехватило дыхание, а затем ее глаза закатились, и она потеряла сознание. Брюс легко поймал ее, аккуратно опустил на пол и, убедившись, что он точно вытер пальцы о свой платок на нагрудном кармане, начал поиски. Часы тикали. У него была минута, может две. В открытом шкафе были имена, начиная с «П» и заканчивая «Т». Он отчитал шкафы слева и остановился у того, что должен был быть третьим, и резко открыл его. Эксперименты Крейна были на нижней полке и занимали ее всю. Джон предполагал, что вчерашняя инъекция была новой формулой – действительно, здесь были три крошечных флакона с подписью «КРЕЙН, ФДР-27»**. Он схватил один, чуть раздвинув флаконы, и спрятал его в нагрудной карман, осторожно завернув в платок, который всегда носил с собой. По крайней мере, в картотечном шкафу все было намного проще. По всей видимости, Крейн писал короткие, простые отчеты. Брюс пролистал их до конца, пока не увидел отчеты с ФДР, и снял на телефон две последние страницы, несмотря на слово «крысы», бросившееся ему на глаза. Он чертовски хорошо знал, каких «крыс» использовал Крейн. Ему скрутило живот. Файл вернулся на то же самое место, где он до этого был, никаких изменений, только шкаф захлопнулся громче, чем ему бы хотелось. Джеки застонала, и Брюс поспешил приблизиться к ней. — Джеки? Ох, слава богу, — проговорил он, попытавшись помочь ей встать, когда она пошевелилась, сощурившись, смотря на потолок. — Ты в порядке? — Что… что случилось? — Ты упала в обморок – я старался тебя разбудить, — соврал он, приняв как можно более обеспокоенный вид. — Я собирался пойти за Дейвом. Нужно? — Нет, нет, я в порядке, — отмахнулась она, несколько раз быстро моргнув, чтобы лучше видеть, после чего села на пол. — Просто, эм, помоги мне встать, пожалуйста. Брюс подчинился, аккуратно подняв ее, и Джеки потерла переносицу. — Арх… мне так стыдно. — Тебе не за что стыдиться. — Ну, либо это какая-то серьезная медицинская проблема, либо же я просто слишком разволновалась из-за тебя, я… я выбираю первое, — сказала она, не смотря на него, когда ее лицо запылало розовым. — Хочешь, чтобы я подвез тебя до больницы? — Нет, не надо. Я позвоню своему терапевту и вызову Убер. — Ты уверена? Джеки Лант робко улыбнулась, слегка пожав плечами. — Да. Мы можем пообедать вместе в другой раз? — Конечно. Брюс знал, что это должно было означать, что это могло быть просто дружеской встречей, нежели очень фальшивым свиданием, но он уже чувствовал, словно готов был сделать что угодно, лишь бы не пойти на него.*~*~*~*~*
Странно было возвращаться в пещеру. Он не спускался в нее месяцами; он накрыл все, что мог, чехлами и поставил Бэтмобиль рядом с остальными машинами, несмотря на то, что чаще он был за рулем красной его версии. Медикаменты все еще были в хорошем состоянии – он держал их у себя, потому что Тиффани могла понадобиться срочная медицинская помощь на работе. Пока что они оставались нетронутыми, но у них было еще, может, месяцев пять, пока их не нужно будет менять. Укрытие мониторов гигантского компьютера чехлом заняло достаточно много времени, и потому его снятие одновременно и раздражало и успокаивало. Ему нужно будет потом опять его накрыть. Активизация Бэткомпьютера спустя столько времени ощущалась, словно он надевал свою любимую рубашку. Он знал, что ему следовало держаться подальше от такого ощущения, но только эта машина была достаточно мощной, чтобы проанализировать формулу Крейна. Это не заняло много времени. Обычный физраствор с примесью крахмала и пищевого красителя. В лаборатории он оставлял фальшивки. Его настоящая формула должна была быть где-то в другом месте. Брюс положил голову на руки, пытаясь ровно дышать. Это было пустой тратой времени. Бесполезнейшей тратой времени. Но он ненавидел думать о том, что было бы, если бы он пошел туда, как Бэтмен, и все равно ничего бы не нашел. И его личность могла оказаться под угрозой… опять. У него не было бы другой возможности проникнуть внутрь без большой вероятности быть замеченным. Документы, которые сфотографировал Брюс, тоже мало чем помогли, однако в них было кое-что тревожащее. Много упоминаний того, что у лабораторных крыс были приступы агрессии и безудержная энергия. Две крысы, помещенные в одну клетку, жестоко напали друг на друга. Брюс мысленно вернулся к статьям и их заголовкам, что написал Крейн. Джонатан Крейн специализировался на изучении страха. Джон сказал, что с тех пор, как он познакомился с Артом, он впервые видел его напуганным. Брюс в этом не сомневался. Крейн, должно быть, химически вызывал страх в своих подопытных, чтобы посмотреть, что случалось, когда они были напуганы до смерти. Только в этом случае все было логично. Просто у него не было доказательств. Он смотрел в монитор, на фото и отчеты на экране. Если бы он украл чей-то пропуск, то у Брюса была бы возможность проникнуть в Аркхем, не надевая маску. Он мог бы подождать Крейна в его кабинете и сделать ему сюрприз… Бэткомпьютер сделал звонок неизвестного номера намного громче. Но он все равно взял трубку, решив, что если это был очередной чертов спам, то он отследит их и самолично сломает их автоответчик. — Алло? — Эм, привет, Брюс. Я взяла отгул на оставшийся день. Я знаю, что сказала, что отложила встречу, но… У тебя есть время, чтобы встретиться сейчас? Со здоровьем у меня все хорошо. Отличная возможность скопировать ее пропуск. — Конечно, лишь бы ты была в настроении. — Ох! Да, конечно. Café Tristé сойдет? Оно не подходило. Почти два года назад он разговаривал там с Селиной и Харви, когда вещи еще не пошли наперекосяк, когда Харви еще не сломался, желая больше никогда его не видеть и не обращая внимания на то, как сильно старался Брюс. Что еще хуже, это было то место, куда пришли они с Джоном глубокой ночью более полугода назад, где Брюс действительно почувствовал тягу к нему. Она была с ним с самого начала, он знал это, ходя по краю, медленными рывками дергая себя, словно он был рыбой, жадно преследовавшей приманку рыбака. И в ту ночь он позволил себя поймать и хоть раз насладиться жизнью, уходя с головой в беседу с Джоном, и с каждым предложением чувствуя себя все менее и менее неловким. Он полагал, что мог остановиться, если потребуется. Конечно, произошло что-то, что не допустило этого. (Что именно это было, он сказать не мог; это могло быть из-за удивительно приятной беседы, или же просто от того, что Джон был самим собой, или же из-за той странной красоты, которая пришла из разговора об Аркхеме и которая заставила Брюса почувствовать себя почти невесомым). Обратного пути не было. Он все время был рядом с Джоном, независимо от того, были ли их судьбы сплетены вместе или же должны были разойтись, чтобы начать новый путь. Он даже не хотел думать о жизни без Джона. И он не хотел рассуждать, почему. — Звучит отлично, Джеки. Удобство Брюса отошло на второй план. Он делал это ради Джона.