***
Не знаю, что произошло после того, как Хибари увел меня, но на следующий день Тсунаеши провожал Киоко после школы, а возвращаясь домой с вечерней тренировки и столкнувшись с Рёхеем я услышала, что «Савада ЭКСТРЕМАЛЬНО классный парень!» и он позаботится о Киоко, пока старший брат не может. Это было чертовски мило. Сасагава-старший купился на оговорку Тсунаеши, что мы хотели проводить его очаровательную сестренку, пока он сам в школе. И, так как я у него не котировалась как защитница, хоть и могла размазать Саваду одним ударом ноги, именно Тсунаеши было вверено сакральное «позаботься о Киоко». Моими ненавязчивыми усилиями у нас сформировалась небольшая разношерстная тусовка: Такеши, Тсунаеши, Киоко и я. Причем, однажды задумавшись, что мы похожи на характерную аниме-компашку, я так и не решила, что будет оригинальнее: Тсуна-неудачник, который обретет силу духа и яйца, и солнышко-Киоко, или солнышко-Киоко и самый крутой парень школы Такеши. Шучу. Естественно их с Тсунаеши потеплевшие отношения не понял бы только слепо-глухо-тупой. — Нэ, Киоко-чан, — проходя мимо класса уже после окончания уроков, я хотела занести в соседнюю параллель некоторые бумаги из студенческого совета, как услышала знакомый голос одной из главных наших сплетниц. Не знаю, зачем, но я испытала ужасное желание остановиться и подслушать. Возможно, потому что волновалась за Киоко, возможно, потому что любила сплетни. А возможно, потому что знала Айко-чан — ту самую девочку, что сейчас обращалась к моей подруге. Раньше мы неплохо общались, и, так как я любила находиться в нейтрально-приятельских отношениях с большими компаниями, можно сказать, что она была частью моей девчачьей свиты, если угодно. Но это было давно, и, в принципе, я никогда не проводила такую аналогию, пока Айко сама не ткнула меня в это, сказав, что я уж излишне зазналась и так с подругами не поступают. Было неловко. Наше общение не было дружбой, скорее уж здоровым приятельством, и я никогда не… да ладно, кому я заливаю, естественно я общалась с ними покровительственно, как и со всеми в младшей школе, даже не думая, что кого-то мое поведение может оскорблять. Но я ведь взрослый, адекватный человек. Я прошла мимо, уверенным шагом направляясь к сенсею своего будущего зама в школьном совете. И задержалась там почти на полчаса. Мое нелюбопытство аукнулось мне позже — на следующий день. — Курокава-сан опять собирает себе свиту, в этот раз соизмерив силы и приценившись к неудачникам? — возвращаясь с обеда в класс, я была неприятно поражена подстерегающей нас с Тсунаеши небольшой группе ребят во главе с Айко. — А где же твоя главная девочка на побегушках? Не стыдно к такой, как Киоко, лезть? — Привет, Айко-чан, — я нейтрально махнула рукой, оглядывая собравшихся ребят. — Новая сплетня подоспела, а я и не в курсе, что в главной роли? — Не устраивай цирк, Курокава, хватит строить святую. Решила, что если будешь возиться с неудачником, станешь выглядеть лучше? — Этот «неудачник» обошел тебя на трех тестах подряд, Цуки-кун, может, ты где-то ошибся в своем мнении? — выразительно приподняв брови, уверенно смотрю на него, пока Тсунаеши с тихим «хии» делает шаг назад, оказываясь за моей спиной. Трус. Ну что за глупость, так бояться просто общественного давления. Детского. — Разве не видно, что Хана опять играет в покровительницу сирых и убогих, Цуки? Только вот на нее это плохо влияет. Самоутверждается за счет скромной Киоко-чан, ставя ее на один уровень с бесполезным Тсуной. Думаешь, раз сама всегда впереди, можно пренебрегать остальными, решая, кто лучше, а, Курокава? Я ощущаю некоторое недоумение от такой постановки вопроса, впрочем, я понимаю, что мое покровительство всем вокруг некоторых задевает. Особенно с тех пор, как в школе появился Хибари и меня негласно приписали к его демонизированному образу подпевалой-подражателем. Что ж, грустно будет в этом году без Кёи, я как-то об этом не задумывалась со стороны общественного мнения, а очень зря. — Айко-чан, мне жаль, что тебе казалось оскорбительным мое поведение, — легко пожимаю плечами и чуть кланяюсь, внимательно отслеживая тени ребят, стоящих спиной как раз к окну. — А теперь дай пройти, нам с Тсунаеши нужно на урок. — Э, нет, погодите. Если бесполезный Тсуна думает, что получив пару хороших отметок и прибившись к Ямамото из бейсбольного клуба перестанет быть бесполезным, то он ошибается. Пусть идет один из вас, если хотите, мы же не звери. А вот второй ответит. Нэ? Это вроде «выбери, кто сегодня будет мальчиком для битья»? Задумчиво смотрю на ребят. Человек пять, все — обычные дети. Это не серьезная страшная травля, это даже не запугивание — скорее, просто хотят нас поссорить. У любого нашего выбора будет отсроченное действие. В Японии намного страшнее потерять образ, сделав ошибку, чем ошибиться. Так что сейчас подобным разделением меня скорее ставят в неудобное положение стратегически, а не тактически. Или вернуть им игрушку, но потерять в «очках», или выслушать ведро помоев самостоятельно, но подставить Тсунаеши еще сильнее, унизив своим «безразличным» покровительством. — Эй, никчемный Тсуна, а что ты сам выберешь? Курокаве плевать на своих кохаев, ты же не обманешься, как собачонка, мм? Имей достоинство. Обреченно вздыхаю. Меня не слишком напрягает давление — скорее, меня напрягает Тсунаеши за моей спиной. — Хана — мой друг, — неожиданно твердо заявляет Савада, вставая рядом, — и меня совсем не обижает то, что она заботится обо мне. И если она относится ко мне покровительственно и смотрит сверху вниз, — он замялся, но все равно продолжил, пусть и потеряв в уверенности, — то имеет на это полное право, ведь даже так, она все равно помогает мне. И я верю, что она не такой человек, который оставит в беде, как и Ямамото, поэтому я никогда не сделаю так по отношению к ним! Я прикрыла рот рукой, стараясь скрыть улыбку и не хрюкнуть со смеху. Пафосный момент смешил меня и я еле сдерживалась от того, чтобы не испортить его, просто оттолкнув Айко и пройдя мимо, как, в принципе, и планировала сделать сразу. Звонок заставил ребят чуть замешкаться, а я, фыркнув, просто схватила Тсунаеши за запястье и уверенным шагом прошла дальше, махнув на прощание ребятам. — Это было сильно, Савада, — ухмыляюсь. Моя внутренняя вредная Курокава хмыкает, прямо как Хибари, и заявляет, что помощь травоядного не требовалась. Однако, это была та самая ситуация, когда Тсунаеши показал, что он не такая уж и тряпка. — Если бы они были настроены серьезно… — его передергивает. — Я бы все равно их вынесла. Кстати, лучше об этом маленьком происшествии не знать Кёе, мм? Ты ведь не будешь никому жаловаться, чтобы до него ненароком не дошла новость? — Хи-и! Хибари-сан их убьет! — Только потрогает. Аккуратненько.***
С тех пор я старалась чуть лучше относиться к Тсуне, понимая, что иногда — а в мыслях особенно часто — думала о нем совсем уж пренебрежительно. Он был, скажем так, не безнадежен. А вот Киоко удивила меня просьбой научить ее постоять за себя. — Кто ты, и куда ты дела мое бесконфликтное инфантильное солнышко? — Х-хана-чан! — смущенно отвернулась от меня Сасагава, и мне даже стало неловко. — Я просто не хочу… если вас не будет рядом… я хочу сама уметь постоять за себя, как ты, Хана! — О, Ками. Что на счет Рёхея? — Братик слишком волнуется за меня! Он… Однажды в детстве меня использовали как приманку для него, а потом сильно избили. Вот это было новой подробностью. Я осторожно выспросила у Киоко, что случилось тогда, а затем обреченно вздохнула. Теперь ясна, по крайней мере, его мотивация. — Я думаю, он будет рад, что ты обратишься именно к нему за помощью, Киоко-чан. Нужно только правильно все объяснить, и если он действительно хочет, чтобы ты была в порядке, то покажет хотя бы как защититься и уклониться в самых простых случаях. Я помогу, если что, его уговорить, мм? Если уж ты действительно переборола свой страх перед драками, то, может, уболтаем твоего братца еще и на спарринг со мной… Кстати, как вообще дошло до такого, что мое милое солнышко хочет применять к кому-то физическую силу? Тебя кто-то обидел? — Нет-нет, но знаешь… Я поняла, что если меня принуждают говорить с человеком, с которым я не хочу говорить… не так уж и плохо будет знать, как защитить себя, не так ли? У нее был грустный, серьезный взгляд, и вместо школьного разговора с Айко, о котором я сделала вид, что не догадалась, я прекрасно понимала, что она имеет ввиду в принципе любые случаи, когда тебя зажимают и не дают пройти. Принуждают к чему-либо. — Прорвемся, Киоко-чан, — весело скалюсь, приобнимая подругу. Хрупкая, тоненькая — ее действительно хочется защитить.***
Итак, наши взаимоотношения стали напоминать какой-то странный запутанный клубок. Тсунаеши называл друзьями меня и Такеши, а по утрам бегал, как я однажды узнала, с Рёхеем. Рёхей все-таки подрался со мной, сначала жалея силу, а потом уже нет, и к своему стыду победил. Это было воистину классно! Пусть он и поддавался, но просто столкнуться с человеком, который использует совсем иные приемы и стиль — нереально круто! Не удивительно, что я в итоге сдалась, поняв, что мне его банально не достать на такой скорости, а бить меня Сасагава все никак не начнет, только показывая удар, но сдерживаясь. Если он смог заинтересовать Хибари — естественно, что он может размазать меня по рингу, если будет драться в полную силу. К слову про Кёю — неожиданно он оказался чересчур свободен в распоряжении своим временем. О том, что мой друг стал нещадно прогуливать занятия, я узнала случайно, из оговорки того же Рёхея, который жаловался на свою успеваемость и прекрасные результаты Хибари, даже не посещающего занятия. Это мне не понравилось, но сделать было, собственно, ничего нельзя. А вот Сасагава присоединился к нашему клубу " Хана-Тсуна-Такеши: помоги отстающим», причем вместе со своей сестрой. Про помощь отстающим и своеобразный клуб я уже даже не шучу. С тех пор, как я ввязалась в это, а Тсунаеши решил, что я его друг тоже, мы так и не прекратили собираться у Савады дома. Обычно это происходило на выходных или в свободные от тренировок — моих и Такеши — дни, причем мать Савады каждый раз приносила наверх какие-то вкусности и демонстрировала просто максимум гостеприимства, стоило нам появиться на пороге. Казалось, завались мы в четыре часа утра, она все так же радушно спросила бы, хотим ли мы кушать, а затем, напевая что-то себе под нос, вернулась бы к домашним делам, абсолютно не смущая гостей своим присутствием. Правда, Тсунаеши был совсем иного мнения. Каждый раз он стремился как-то прогнать ее, ужасно смущаясь, особенно когда она вставляла какой-то комментарий в наши диалоги. Совсем безобидный, но иногда сильно смущающий Саваду, который тут же начинал кричать и махать руками. Это продолжалось до тех пор, пока мы с Такеши не зажали его на пару и не поговорили на тему уважения к родителям. Не знаю, как Такеши держался все то время, которое они общались, но мне лично было неприятно видеть, как «милый Тсу-кун» ни капли не помогает Нане-сан и так по-детски старается ограничить ее общение со своими друзьями. Непонятно, кого и зачем стесняется. Его мать — святая женщина. В общем, из комнаты мы постепенно стали переходить в зал, иногда Тсунаеши, а иногда я, помогали Нане-сан по мелочи с посудой, все же, у нее был талант готовить блюда, от которых невозможно отказаться. Такеши однажды прибил ей полку. Просто взял и прибил, когда Тсунаеши нечаянно ее сломал, даже не спрашивайте, как умудрился. Хотя с полкой случилось забавно: Нана-сан хотела вызвать ремонтников сначала, но я настояла на том, что мы и сами справимся, зачем тратиться? Оказалось, что полки тут никто прибивать не умеет, кроме меня, но мне никто не поверил, да и это смущало мальчишек. В общем, я на пальцах объяснила Такеши, куда бить и как наклонить гвоздик, пока Тсунаеши отыскал в собственном доме все необходимое. С появлением в нашей компании Киоко и Рёхея сборы стали проходить еще веселее. Будучи мозгом компании, я активно помогала всем подряд с учебой, в остальное время лениво созерцая небольшой балаган и, так уж случилось, активно кося от помощи по дому, которой так же активно, только в обратную сторону, занималась Киоко. Родители Сасагав так же часто работали, как и мои, так что слушая маленькие кулинарные хитрости Наны-сан и секреты хозяйства, она была явно счастлива.***
Уж не знаю, кому пришла в голову эта идея, не то Киоко, не то Такеши, но на летних каникулах мы всей толпой выбрались в парк развлечений. Причем, исходя из убеждения «больше народу — больше веселья», выбрались реально всей толпой. Нарядные, мы встретились примерно в полдень и опробовали аттракционы, отдохнули, а затем весело гуляли по ярмарке до самого вечера. Не то, чтобы нас набралось так уж много, скорее это была причина без смущения собраться уже утвердившейся, но еще не совсем притершейся друг к другу компанией. Неизменно смеющийся Такеши подмигивал мне, кивая на смущенных Тсунаеши и Киоко, идущих рядом, заодно отвлекая разговорами о тренировках и спорте взбудораженного Рёхея. Самое необычное заключалось в том, что рядом со мной молчаливо шагал Хибари, не так уж презрительно смотрящий на стадо травоядных. Ярмарка была под контролем его людей, так что Кёя невозмутимо сказал, что проведет какое-то время со мной — с нами — раз уж ему все равно «по пути». Не знаю, в какой момент это изменение произошло, что я его не заметила, но Кёя вполне ровно держался в нашей «толпе травоядных», внимательно присматриваясь к собравшимся, исключая, разве что, Киоко. И меня. Но меня он не рассматривал по понятным причинам — наши отношения мало менялись со временем в принципе. Это можно было бы назвать идеальной моделью, если бы не множество неприятных, сложных, тяжелых мелочей, которые мы обоюдно терпели друг в друге. Одной из таких «мелочей» была абсолютная антипатия Хибари к компаниям более чем из трех человек, которую он постоянно тыкал мне в виде аргумента к любому предложению присоединиться к нам. Однако зачем-то он закрыл на нее глаза, услышав от меня список присутствующих. Его гордость решила на день подвинуться, позволив хищнику прибиться к толпам. Кошмар, куда катится мир? Его вообще интересовало, как так вышло, что мы все стали общаться, на что я неопределенно пожимала плечами — стали и стали, какая разница? Да еще в доме Савады — ну так он самый гостеприимный, почему бы и нет? Уже потом меня саму удивляло такое странное стечение обстоятельств, впрочем, я предпочитала не задумываться о нем, считая, что все дело в том самом поцелуе с Фортуной, о котором мне так понравилось шутить. А тот день… Это было здорово. Мы катались на русских горках, которые я едва удержалась, чтобы не назвать американскими, громко крича. Киоко долго смеялась, сойдя с них, как и Такеши, который, казалось, единственный по-настоящему насладился аттракционом. Рёхея — как?! — будто бы укачало, так что он стоял на ногах весьма нетвердо, зачем-то цепляясь за позеленевшего Тсунаеши. А я просто села на ближайшую скамью и пыталась отдышаться, нервно улыбаясь. Нет, мне не было плохо, но сердечко билось быстро и как бы намекало, что оно не готово к подобному. Хибари смотрел на это почти с умилением, ни капли не испытывающий дискомфорта. Мы бродили по другим аттракционам, катались на большой юле-качелях, стреляли в тире. Неожиданно заметив прилавок с сахарной ватой, мы не удержались и все купили себе по одной. Кроме Хибари. Продолжая шагать под уже темнеющим небом и болтать, мы обсуждали цвета ваты и просто то, как ее делают. Киоко и Тсунаеши очаровательно одинаково вымазались в вате, после чего нам пришлось искать фонтанчик, где можно было бы умыть их. Их и Рёхея, который ЭКСТРЕМАЛЬНО попытался съесть все за один раз, заметив, что некоторые уже доедают. Не знаю, как они умудрялись, но лично мне целый «моток» ваты был явно не по плечу. Так что, нацепив самое хитрое выражение лица, я медленно подошла к Кёе и внимательно уставилась на него, такого невозмутимого. — Будешь? — Нет. Под фоновые крики превративших умывание в купание ребят, я отщипнула кусочек и протянула Хибари, внутренне аж сжавшись от того, насколько нелогично, глупо и смущающе сделала это. Аккуратно наклонившись, Кёя реально съел вату. Хмыкнув, облизнулся. Я всучила ему палочку с оставшейся и с перекошенным лицом сбежала, нервно хихикнув, к ребятам. Мне бы тоже не помешало умыться — впрочем, получив прямо в лицо брызгами от Такеши, я передумала. Я уже упоминала про тир? На ярмарке их было несколько: бросание дротиков, стрельба из пневматики, стрельба из лука. Не из спортивного, а из традиционного, то есть фиг попадешь, но можешь повыпендриваться и сделать красивое фото. Рёхей промазал девять раз из десяти, а лук вовсе чуть не сломал, так что вместо него вызвалась подержать его я, пострелять. Сначала мы хотели с Тсунаеши вдвоем, по очереди, но, послушав инструктаж и поняв, что можно заехать себе тетивой по руке, он слился. Я же — бессмертная, чего уж, — решила выиграть себе приз и стала потихонечку отстреливаться. Стрелы летели в нужную сторону и даже попадали в стенку, но о том, чтобы в нужную мишень — в маленький кружок — это мне даже не светило. Хотя, так и быть, одна нечаянно залетела почти в десяточку. А еще я все-таки заехала себе тетивой по руке — не так больно, как может быть спортивным луком, но ощутимо. Под причитания Киоко мягко отшучивалась, что все в порядке, однако на оружие взгляды бросала заинтересованные. Было бы неплохо научиться с ним обращаться. Чисто в целях эрудиции. Мы вернулись к стрельбе из ружья, как к наиболее редкому для нас виду стрельбы. Тсунаеши промазал десять из десяти, неловко улыбнувшись своей «команде поддержки» в виде нас всех. Такеши тем временем выиграл миленького розового зайца, бросая дротики. Зайца, которого после моего кивка отдал засмущавшейся Киоко. Игнорируя то, что обычно мальчишки выбивают призы своим девчонкам, я сама поучаствовала в бросании дротиков, ибо это показалось мне легче, чем стрелять из оружия. Выбила себе маленький утешительный брелок, но и это было здорово. С хитрой улыбкой рассматривала его, замечая неожиданное сходство с кое-кем. Уже привязав к телефону, показала Кёе: черный грозно нахмурившийся кот с глазами, которые были очень похожи на глаза Хибари в моих мультяшных комиксах-изображениях. Он смотрел на брелок, я на него, на брелок… Выдав «ето ты!», я громко захохотала, ловко пряча телефон и уклоняясь от неожиданно потянувшегося его перехватить Хибари. — Ну правда похож, Кёя! — кричала я на бегу, со смехом лавируя между толпы. Сначала смеющиеся с нас, ребята опомнились, заметив, что разворачиваться ни я, ни Хибари не планируем, и понеслись следом. Мы пробежали почти всю ярмарку, весело хохоча, и остановились на небольшом холме, на который увела нас тропинка. Уже стемнело, так что я решила — будь что будет, но дальше в лес не побегу. Кёя действительно был похож на хищника или кота. Лениво, будто играя с мышкой, подошел, и просто невозмутимо хмыкнул, обернувшись на запыхавшихся ребят, плетущихся в нашу сторону. Где-то позади с боевым экстремальным кличем бежал замешкавшийся сначала Рехей. И тогда я неожиданно поймала себя на мысли, что отсюда будет прекрасно виден… — Салют! — восхищенные крики послышались со стороны стоящих неподалеку зевак. Хибари что, специально меня сюда загнал? Я ведь еще когда бежала думала, что слишком легко получается от него удрать. Подошедшие ребята попадали на траву, оставшись прямо на ней: кто лежать, кто сидеть, задрав голову, и замерли, наблюдая за посыпавшимися друг за другом взрывами. С широкой улыбкой я наблюдала за расцветающими в потемневшем небе разноцветными всполохами, так и не восстановив дыхание. Это было здорово. Мы редко посещали ярмарки с семьей, пусть и часто ходили смотреть салюты в детстве. Я сидела на шее у отца и всегда все прекрасно видела, находясь в толпе, казалось бы, прямо под самым-самым местом взрыва. Сейчас же я сама опустилась на землю, выпрямив руки, чтобы не упасть на нее спиной, и смотрела… не на салют, но на восхищенные салютом и озарившиеся его яркими красками лица ребят. — Это было ЭКСТРЕМАЛЬНО красиво!!! — А-ха-ха, прекрасное место, да? — Заткнитесь, травоядные. — Хи-и, Хибари-сан! — Хана-чан, — среди всего этого балагана ко мне обратилась Киоко, сияя глазами — я так рада, что мы сегодня так хорошо провели день вместе с ребятами. Мне еще никогда не было так весело!***
— А может, не стоит? — Киоко! Возьми себя в руки! Или я сама все съем! — А если он не так меня поймет? Я раздраженно хлопнула рукой по столу и, оглядев его, обреченно вздохнула. Моя кухня превратилась в филиал кулинарного шоу. — Киоко. Как он может неправильно тебя понять? Что это дружеский шоколад? Вы друзья. Что это романтический шоколад? Так вы оба нравитесь друг другу, это не поймет только совсем тупица. — Нет, все не так! — засмущавшись почти до слез, замахала руками подруга под мой тщательно сдерживаемый смех. — Хочешь я подарю шоколад ему? Или сама съем? — хватаю красивую упаковку и демонстративно тяну за ленточку. — Ниеет! — она вскакивает из-за стола, пытаясь отобрать несчастную коробочку. Ловко отклоняюсь, поднимая руку так, что она не может дотянуться. У нас не слишком большая разница в росте, но регулярные занятия спортом все же делают меня чуть покрепче и выше, чем Сасагава. — Тогда дерзай! Мы выходим к Тсунаеши через полчаса, а нужно еще убраться. — Ох, точно! День всех влюбленных, или же день, когда девушки дарят парням шоколад, ведь в Японии все не как у людей. В этом году подобный праздник по счастливой случайности выпал на выходной, так что школа, которая должна была превратиться в филиал ада — филиал озабоченных и смущенных детей — к счастью, избежала всего этого. А мы, по забавному стечению обстоятельств, не избежали — договорились собраться у Савады тем самым веселым составом. Даже Кёя обещал заглянуть. Точнее, предположил, что сможет освободиться пораньше, а Рёхей обещал, что проследит за этим. Хибари часто незаметно наблюдал за нами, присоединяясь скорее для каких-то своих познавательных целей, нежели из интереса, но я не могла не заметить, как он тоже иногда улыбается, находясь в атмосфере веселого дурдома. Несколько раз, я знала, он успел проверить и боевые способности моих друзей-травоядных, удовлетворившись разве что Рёхеем, который был банально неубиваем со своим духом экстрима. Итак, я просто раздарила всем «дружеский шоколад», пока Киоко сделала одну особую коробочку для Тсунаеши, чего дико стеснялась. Господи, такие милые. Почему мои отношения никогда не были похожи на это? Это же тот самый восхитительный букетно-конфетный период, о котором мечтает любая девчонка! Все эти трепетные нежные переживания и неловкие знаки внимания. Первая любовь это такая прелесть. Особенно когда наблюдаешь за ней со стороны. Особенно когда сначала ухаживания, а уже потом от тебя что-то требуют и просят.***
В общем, впереди была средняя школа.