Контракт на миллиард вон

— Операция по пересадке почки прошла успешно, — тихо сообщают на том конце, стараясь скрыть слёзы в подрагивающем голосе. — Ты ведь приедешь его навестить, правда?.. — Прости, мам, но я в последнее время очень занят, — он пытается улыбнуться, но вместо этого лишь морщится, вспоминая о том, что ближайшие месяца три вообще не сможет позвонить родным. В окно светит яркий солнечный свет, скользя ноябрьскими лучами по мраморной плитке пола и забираясь чуть теплыми пальцами в растрёпанные каштановые волосы подростка. Разве в такие моменты в дорамах не должен идти дождь? А небо предательски чистое, прозрачное, пропитанное жаром далекой звезды, радующее кого-то, у кого сегодня удачный день. Но Пак Чимину, что заперся в какой-то комнатке для совещаний, хочется ливня, как в корейских сериалах. Потому что под сопровождение из холодных капель, бьющих по стеклу подобно барабанной установке, гораздо легче пережить очередную «хорошую» новость. Именно на хорошие новости должны ввести ограничение в погодных условиях На той стороне под писк медицинских приборов и эхо чужих голосов женщина рассказывала о самочувствии младшего брата, об истраченной страховке, об удачной продаже их домика в Пусане, о вновь пьяном отце, об исчезнувших из контактов последних родных людях. Пак слушал её, кусая пухлые губы, и смотрел в окно комнаты совещаний, совершенно ничего не видя перед собой. Пак слушал, как привык это делать последние пять лет, и медленно сходил с ума от душивших его слёз. Я старший сын в семье, мне в следующем году уже будет восемнадцать, до совершеннолетия осталось всего лишь три года… — Всё в порядке, мам, всё будет хорошо, — в этот раз удалось растянуть губы в подобии радостной улыбки, что автоматически придало голосу некую легкость. — Я уже договорился кое с кем, кто поможет нам. Совсем скоро всё будет просто отлично, я обещаю. Она плачет. Как это бывало всякий раз в конце их разговора. Как бывало раньше, когда Пак возвращался домой с отличными оценками и новостями о том, что и в этом году он будет старостой класса. Как бывало пару лет назад, когда его младшему брату диагностировали «почечную недостаточность» на фоне интоксикации. Как бывало в раннем детстве, когда отец впервые пропал на несколько дней, подавшись в своё пьяное путешествие по барам и шлюхам. Теперь же она плакала потому, что всё постепенно налаживалось для всей семьи, но не для самого Чимина. Видимо, в прошлой жизни я мучил котят и насиловал детей, после чего меня убил клинком генерал императора Ли Всё, что оставалось Чимину — смеяться над собой подобным образом, придумывая нелепости в пределах черепной коробки, выжигая остатки серого вещества пробудившейся язвительностью. — Пообещай мне, Чимин-и, что приедешь к нам на свой день рождения, — умоляющими нотками просит мать, но старший сын не может дать положительный ответ. Поэтому приходится врать. — Конечно, мам, я обязательно приеду, — натянутая улыбка уже сводит скулы, а голос почти не дрожит. Когда-нибудь я стану в этом мастером. — Передавай отцу и Джихён-ши привет, мне уже пора на тренировку. — Конечно-конечно, Чимин-и… — срывающимся голосом шепчет женщина, боясь не успеть сказать самые важные слова. — Я очень люблю тебя, сынок. Помни об этом. Паку бы ответить взаимностью, но он не мог. К горлу подкатил ком горечи и желчи, хотелось разрыдаться, подобно его одноклассницам, которым так часто отказывал ввиду чрезмерной стеснительности. А ещё в сердце было так больно, вот нестерпимо больно, как бывало всегда после разговоров с матерью. После общения с ней всегда было мучительно больно. — И я вас всех люблю, — по крайней мере ему хотелось верить, что это правда. — Мне пора, я позвоню чуть позже. Врать нужно уметь, и Чимин этому активно учился. Потому что ложь стала частью его повседневной жизни, чем-то таким необходимым и глупым, но слишком важным, чтобы отказываться. А самое главное — ложь самому себе была чертовски нужна ему, особенно прямо сейчас. Ведь идти по коридору в сторону кабинета директора компании на негнущихся ногах было страшно, но необходимо. У него было много такого «необходимого» сейчас, как, к примеру, обновление гардероба, в котором остались лишь изношенные футболки и новенькие джинсы с дырками на коленях, или репетиция танцевальных связок даже ночью, уделяя сну критически мало времени. И если бы не обморок от переутомления неделю назад — то всё было бы иначе. Тогда бы из пунктов «необходимого» поход к Бан Шихёку исчез под слоем черного маркера или белой краски. Но обморок был, отголоски переутомления есть и сейчас, истраченная страховка не спасла его от вопросов менеджера… Он снова по уши в дерьме. Как будто бывало иначе Его пригласили в кабинет, предложили сесть в одно из кресел, добродушно улыбнулись и придвинули скрепленные листы вместе с шариковой ручкой. — Ты не передумал? — спрашивает мужчина выжидающе, тайно надеясь на то, что парень откажется, дав возможность Шихёку найти другой способ решения всех проблем. — У меня нет выбора, директор Бан, — скулы снова сводит от улыбки, но он привык. Почти ко всему привык. — Выбор есть всегда, — качает головой тот, но всё же пристально следит за тем, как подросток ещё раз перечитывает условия контракта и тяжело вздыхает, когда в глазах стажера угасает привычный радостный блеск. — У меня никогда не было выбора, директор Бан, — зачем-то повторяет Пак, быстро листая страницы и мелким почерком выводя своё имя на последнем листе, отрезая себе пути к отступлению. На самом деле, у него и правда не было выбора. Операция по пересадке почки стала последней каплей в долговом ярме семейства Пак, в котором не нашлось подходящего донора, а родственники тихонько съебались при первой же возможности. Множество кредитов, займов, просрочек, штрафов душили их уже не первый год, только вот вырваться из лап вечной нищеты не представлялось возможным до тех самых пор, пока Чимину не предложили пройти прослушивание в BigHit. Самым страшным было то, что он прошел. Потому что ответственность за финансовое благополучие семьи теперь легла на его плечи Мальчишка очень хотел доказать себе, что справится с этим своими силами. Это ведь не такая большая потеря — лишиться юношества ради карьеры и помощи родителям, не так ли? Только вот он совершенно не подумал о том, что в случае провала всё будет только хуже. Потому что за несколько месяцев стажерства уже успел прилично потратиться в рамках стандартного договора, финансовые издержки которого влияют на счёт самой компании, а не его кошелька. И вылет из дебютирующей в скором времени группы основательно подкосил парня, у которого теперь вообще не было выбора. Бан Шихёк мог бы потребовать возмещение всех затрат и вышвырнуть стажера за пределы офисного здания раз и навсегда, но совесть вкупе с корыстью не позволили сделать этого. Потому что Пак подавал большие надежды как будущий айдол. Потому что Пак был красив, и в скором обещал быть невероятно соблазнительным кусочком для любой компании в индустрии развлечений. И терять столь ценный кадр крайне не хотелось, так что привязать его к себе долгосрочным контрактом, по которому BigHit Ent. обязывалась перекрыть все долги этого разбитого мальчишки, было отличным решением. Отличным для Шихёка, а не для Чимина. — Думаю, с подобным перечнем обязательств ты сможешь перекрыть всю сумму в течение пяти лет, если группа выстрелит, — сцепив руки в замок, скупо улыбнулся мужчина, притянув контракт к себе и поставив свою подпись рядом с печатью на том же листе, где некогда скрипел кончиком ручки сам шатен. — А группа выстрелит, я в этом уверен. Твоя позиция в составе стаффа будет именно младший помощник главного менеджера. Заработок разделим на две части: семьдесят процентов компании, а остальные тридцать на твою банковскую карту в конце каждого месяца. С завтрашнего дня начнешь проходить специальные курсы по кулинарии, ведению хозяйства и, конечно же, сексуальным практикам. К дебюту группы тебя разместят в их общежитии, так что будь морально готов ко встрече с ними. Будто к подобному возможно быть готовым… На самом деле Чимин совершенно не готов идти на злоебучие курсы и учиться правильно стонать в позе раком. Он даже не готов к тому, чтобы просто собрать свои пожитки в спортивную сумку и съехать с обшарпанной общаги, в которой живёт ещё с десяток трейни, что так и не дебютируют в этом году. Пак был одним из этих стажеров. Был. Я много кем был, а вот кем теперь являюсь после подписания контракта? Сумка летит в багажник, что громко захлопывается прямо перед его носом. Кожаное сидение легкового автомобиля скрипит под ним, но он совершенно не слышит этого. За тонированным стеклом смазываются двери здания, в котором находится офис BigHit. И это стало отправной точкой. Теперь, казалось Чимину, ничего не будет прежним. Теперь он даже не в праве смотреть на своё отражение, которое кричало о том, что жизнь его пошла по пизде. Шлюха. Вот кем я теперь буду. Просто шлюха за миллиард вон