Строптивый Наоэ-кун

Свет. Много света... Свет был вокруг меня, заполняя всё окружающее пространство и больно ударяя по глазам. Тело не слушалось, как будто меня намертво прикрутили к чему-то. Странно... Почему я тогда не чувствую ничего такого? — А, вот и очнулся, я смотрю, — Женский хриплый голос, как будто говорившая всю жизнь курила. Блин, ненавижу курильщиков, постоишь рядом с таким, потом от одежды табаком нёсёт так, что её в итоге стирать надо. — Ну же, дитятко, открой глаза, окажи уж милость, — Опять тот же прокуренный голос, мне даже показалось, что на меня дохнули табаком. Во всяком случае знакомый неприятный запах определённо витал в воздухе. — Блин! Тупой что ли? Встань, сказано тебе, хрен ли разлёгся?! Тут тебе не свалка, бомжевать в другом месте будешь, — В следующую секунду что-то больно ткнуло меня в бок, отчего снова что-то хрустнуло в рёбрах. — А-агх. Кха-хах! — Из горла вырвался лишь хрип, хотя боль была такая, что впору было закричать. — Твою так! Ты ещё и нажрался что ли? Вот урод, а ну ка вставай! — Ботинок снова врезался в бок, вызвав новый приступ боли и хрип вместо крика. А потом изо рта выплеснулась кровь, оросив асфальт перед лицом. — Кха! Кха-кхх! — Я не мог совершить даже простенькое движение, тело не слушалось, несмотря на команды мозга. Только хрипеть и бросать туда-сюда взгляд. Неужели... неужели повреждён позвоночник?! Нет! Не может быть! Сейчас я встану! Да! Новая попытка, но тело не шевелилось. По-прежнему оставалось неподвижным, за исключением лица и... рук. Не понимаю... что происходит? Может быть, так сильно повреждено, что организм самостоятельно ограничил собственную подвижность? Говорят, и такое бывает, чтобы неосознанно не причинить себе ещё больше вреда. Но это ненаучно... А значит... я... я парализован ниже плечевого пояса?! — Слышь урод. Ты чё не встаёшь?! А? — В спину упёрлось что-то продолговатое. Толчок, и я оказался перевёрнут на грудь, уткнувшись носом в собственную кровь, разбрызганную на асфальтовом покрытии. Липко. Противно. Невозможно пошевелиться, чтобы отвернуться. Неужели теперь мне суждено сдохнуть вот таким нелепым образом? Меня просто запинают в луже собственной крови... Впрочем, ну и ладно. Уж лучше смерть, чем быть парализов... *** — Свет! Быстро! Он очнулся! Где Накагава? — Тут я! — Почему анестезия закончилась!? Уволю нахрен всех! Ур-роды, мать вашу! Немедленно вколоть! — Есть! Укол. Сознание, чудом вырвавшееся из того кошмара, снова помутилось. Перед глазами всё поплыло. Очертания лиц в масках слились в одно. Отрывистые голоса превратились в невнятное бормотание. А потом я снова отключился. *** Пробуждение было не самым приятным. Да и как можно было назвать приятным пробуждение, когда, едва лишь ты открыл глаза, тебе на шею бросается зарёванное нечто, размазывая слёзы вперемешку с остатками туши и начинает рыдать, вцепившись клещом. Мне стоило большого труда узнать в этом существе свою двадцатипятилетнюю старшую сестру, которая не так давно распускала руки и желала мне «расшибить башку». — Та-ак-кеши-и! — Чудненько, вот только заик мне не хватало, особенно среди близких родственников. Да и как реагировать на столь бурное проявление чувств, я понятия не имел. Не доводилось как-то в жизни с таким особо часто сталкиваться. Последний раз Рин так плакала на родительских похоронах... и вот так же она рыдала сейчас, вдавливая меня в койку. Рёбра абсолютно нетактичным хрустом напомнили, что такого обращения они терпеть не намерены, после чего грудь снова взорвалась вспышкой острой боли. — Акх-х-х, пуст...ти... придушишь, — Вот и всё, что удалось прохрипеть. Рин лишь всхлипнула в ответ, подняв на меня зарёванные глаза, синяки под которыми стали ещё больше. Оно и неудивительно. Вряд ли она ложилась спать, судя по её виду. — Уа-а-а! Та-ак... ке-еши-и, дурак! — Опять плач. А её голова уткнулась мне в плечо, в то время как сама она сотрясалась от новых рыданий. Ранее белоснежные одеяло и рубашка на мне теперь были заляпаны тёмными пятнами потёкшего макияжа, в то время как Рин, кажется, даже не думала успокаиваться. — Уа-а-а! — Её плач начинал действовать на нервы, но как заставить её прекратить рыдать, я не знал. К счастью для моих ушей и пострадавшего тела, распахнулась дверь в палату. Внутрь вошла женщина в белом халате с аппаратом для измерения давления, а следом за ней ещё один человек - та, кого я тут ожидал увидеть меньше всего. Та, из-за кого, собственно и начались все мои злоключения - Арису Сакаи собственной персоной. *** — Наоэ-сан и Сакаи-сан, — Медсестра сразу перешла к делу, — Покиньте на время палату больного, сейчас мне необходимо померять ему давление. Ваше присутствие здесь будет только мешать, — Сама того не ведая, в тот момент сотрудник больницы спасла меня от чересчур эмоциональной старшей сестры и её чрезмерно бурного изъявления чувств, за что я ей был очень благодарен. — Но... — Вскинулась было Рин, не желая так просто отпускать свою добычу, однако женщина-медик так на неё посмотрела, что та предпочла пробормотать: «извините», после чего быстренько покинула помещение, оставив меня наедине с медсестрой и аппаратом для измерения давления. Наконец-то! Не сказать, что я не был рад её присутствию, но... не очень было приятно, когда твой пострадавший организм подвергается одновременно физической и психологической атаке со стороны чрезмерно эмоционального близкого родственника, которому такое понятие как мера - чуждо в принципе. Так что теперь можно было спокойно выдохнуть, уж врачи то точно не представляют для меня сейчас угрозы. По крайней мере, я надеюсь на это... Тем временем манжета уже плотно была зафиксирована на руке, в то время как медсестра, присев рядом со мной на кровать, начала процедуру. Меньше чем через полминуты, я уже знал, что давление в норме и никаких сбоев в работе организма после ДТП у меня не обнаружено. И на том, как говорится, спасибо. — Мне позвать их обратно? — Уже стоя у выхода, поинтересовалась женщина в белом халате, разворачиваясь ко мне лицом. Зелёные глаза с затаённой глубоко внутри усталостью, не мигая, смотрели на меня. Ощущение, будто перед рентгенологическим аппаратом стою. Блин, всё таки насчёт угрозы от врачей я, кажется, поспешил с выводами. В горле неожиданно застрял ком, я непроизвольно сглотнул, вызвав у неё лёгкое удивление. — Так что? Позвать их, Наоэ-сан? — Повторила она свой вопрос, выжидающе смотря на меня. — Э, да... наверное, — Выдавил из себя я, откинувшись на кровать и испытав несказанное облегчение, едва лишь зрительный контакт оказался разорван. Фух! Всё таки от женщин добра ждать весьма и весьма проблемно, даже если это врачи. Едва лишь медсестра покинула палату, как обратно тут же ворвалась Рин, словно за ней бешеные собаки гнались. Следом зашла Арису, аккуратно прикрыв за собой дверь. — Братик, ты как?! — Вот, блин, неугомонная, когда не надо, — Что эта мымра в халате тебе сказала? — Во-первых, не мымра, а обычная медсестра. Во-вторых, она всего лишь померила мне давление... — Тьфу! Вот же зануда! — Воскликнула сестра, стукнув меня по плечу кулаком, — Знаешь, Такеши, иногда мне хочется тебе хорошенько врезать. — И ты думаешь, я тебе это позволю? — Сухо спросил я, — В этой же палате будешь валяться. На соседней койке, поняла? — И ты ударишь родную сестру при посторонних? — Возмущению Рин не было предела. Оно и понятно. Когда она пыталась лезть ко мне драться, обычно достаточным оказывалось взять её на простенький болевой, чтобы через три секунды сестрёнка начинала вырываться и орать, чтобы я прекратил. Этим и заканчивалось всё. Но ни разу... ни разу я не поднимал на неё руку первым и не угрожал ей, хотя порой ну очень хотелось. — Раз она живёт с нами, то перестаёт быть посторонней автоматически, — Возразил в ответ я, — А значит, ничего такого не... — Такеши-кун! — Арису неожиданно заговорила сама, хотя поначалу просто стояла рядом и смотрела, — Ты же шутишь, верно? Рин-сан о тебе беспокоится, а ты так с ней разговариваешь. Зачем? — Тебя наши взаимоотношения вообще не касаются, — Кажется, такого ответа наглая девчонка точно не ожидала. Во всяком случае её расширившиеся от удивления глаза и глупо приоткрывшийся рот говорили именно об этом, — А ещё, если твоим воспитанием хоть кто-то занимался, то должны были объяснить, что вежливый человек в чужой разговор не лезет. — Мелкий! — Вскричала Рин, отвешивая мне хлёсткий и довольно таки болезненный щелбан, — Закрой свой поганый рот и не смей при мне больше никого оскорблять, понял?! Мне ты можешь говорить, что угодно. Я уж как-нибудь стерплю, но обижать моих друзей... — Не хочешь вспомнить, благодаря кому я тут оказался, а? — Всё, что мне оставалось в такой ситуации - это лишь зло съязвить в ответ. Хотя аргумент, конечно, был настолько паршивым, что мне бы при других обстоятельствах даже стало бы смешно, что я использую такие доводы, за которыми, по факту, ничего не стоит, кроме попытки хоть до чего-то докопаться. Но то, что сестра защищала эту... эту, даже не знаю как сказать цензурно... короче говоря, бесило это ещё больше, чем сама Арису, которая, если честно, здесь была вообще не при чём. — Оказался ты здесь из-за своего больного самолюбия и... — И того, что нажравшись, ты не оставила мне выбора, кроме как уйти, а она просто была одним из поводов, — Закончил за неё я, окидывая ненавистную мне сестру подружки Рин одним из своих злобных взглядов. В этот раз она не выдержала, прижав руки к лицу, развернулась и выскочила из палаты. — Тупой мелкий болван! — Рявнула Рин, отвешивая мне пощёчину и вскакивая. — Я тоже тебя люблю, сестричка, — Саркастически произнёс в ответ я, не отрываясь от созерцания потолка, хотя щека горела, как будто к ней раскалённый уголь приложили. — Идиот! — Донеслось до меня в ответ вместе с удаляющимся топотом. Наконец-то, меня хоть где-то оставили в покое. Лучше бы эти две чокнутые вообще не приходили, и без них тошно. Глубоко вздохнув, я приложил ладонь к щеке, ощущения были ещё менее приятные, чем когда Рин меня ударила. — С-сука, — Мелькнула в голове мысль, — Вот только появись здесь ещё, тогда точно огребёшь, клянусь. Неожиданно снова скрипнула дверь, в палату снова вошли двое. Медсестра и какой-то мужчина в белом халате и дурацкой шапочке с красным крестом и... надписью на русском. — Это доктор Васильев-сама, — Не дожидаясь моей реакции, начала говорить медсестра, — Именно он и вытащил вас с того света.