Welcome to the new life, or a Placebo effect.

       — Чонгук, у тебя ведь своя комната, в чём проблема? — разглядываю с темноте улыбающегося Тэхёна и сердце в пятки ухает. С горящими от смущения щеками убегаю в свою комнату, слыша невнятные возмущения Чонгука и смех Тэхёна позади. Вот так ночка. Ужас какой. На кровати всё так же спит Чимин. Очень стрёмное чувство. Я не хочу делать ему больно, но… это «но» не даёт мне покоя. Я втрескалась в Чонгука. По уши. Просто окончательно и бесповоротно. Если раньше я могла хоть как-то отрицать свои чувства, то теперь, когда была готова отдаться ему прямо в коридоре, мне нечего сказать в свою защиту. С замиранием сердца наблюдаю за его движениями и улетаю от каждого взгляда шоколадных глаз в свою сторону, а о том, что со мной творят его прикосновения, я вообще молчу. Как бы я не хотела всё отрицать, тело выдаёт меня с потрохами. На самом деле, всё шло к этому ещё с самого начала, когда я впервые здесь появилась, ибо уже тогда макнэ вызывал во мне смешанные, очень противоречивые, но дико приятные чувства. Судьба ли это? Боже мой, слышали бы люди мои всё ещё недостаточно трезвые мысли, не стали бы и близко подходить… Усаживаюсь на пол и опираюсь спиной о стену. Нас. Видел. Тэхён. Это нормально, вообще? Учитывая то, что он выгнал ко мне Чимина, чтобы с кем-то потрахаться. Интересно, часто парни к себе девушек водят? В любом случае, как мне им троим в глаза смотреть завтра? С Чимином будет очень неудобно после того, что он сказал мне. С Чонгуком я буду чувствовать себя очень неловко, как и с Ви. Хотя… они настолько бухие, что едва ли вспомнят, как вечер начинался. Надеюсь, так оно и будет. За этими мыслями не замечаю, как проваливаюсь в сон прямо на полу. Всю оставшуюся ночь меня мучали какие-то неприличные сны. Не помню, кто в них участвовал помимо меня самой, поэтому молюсь, чтобы это был кто-то вроде Чонгука. В идеале — он сам. В последний раз просыпаюсь около семи утра от жуткого грохота. Резко открываю глаза и вижу валяющуюся на полу сумку с косметикой, разбитый стакан, небольшую лужу вылившейся из него воды и стонущего около всей этой композиции Чимина. Пытаюсь подняться, но в глазах внезапно темнеет и голова начинает кружиться. Пошатнувшись, с глуповатым «Ой» усаживаюсь на прежнее место.        — Что такое? — выдавливаю из себя вопрос, но тут же жалею об этом, так как последствия прошлой ночи дали о себе знать и ужасный привкус во рту, будто бы там кошки ебались, заставил слегка скривиться и начать проклинать мир за то, что Чимин пролил святую воду. Кстати, интересно, откуда этот стакан вообще там взялся. Я ведь не настолько чокнулась, чтобы не заметить его этой ночью…        — Голова… болит… и кружиться. Хочу умереть. С трудом встаю и понимаю, что к горлу стремительно подкрадывается тошнота, поэтому, ничего не объясняя, пулей вылетаю в коридор и мчусь в одну из ванных комнат. Всё же, временами неудобно, что они соединены с туалетом. Кажется, недавно я знатно согрешила, раз ко всем прочим издевательствам мне добавили ещё и рвоту. Чёрт, я действительно не на шутку испугалась, что мой желудок минимум в тряпочку свернётся, если я его не выплюну вообще. Возвращаюсь, предварительно прихватив на кухне пару бутылок минералки, и так же на полу вижу Чимина, что разлёгся звёздочкой и глубоко дышит.        — Ты как? — спрашиваю и бросаю парню бутылку. Та медленно покатилась и упёрлась ему в ногу.        — Зря ты её туда кинула. Согнусь — не выпрямлюсь. — с закрытыми глазами тихо проговорил Пак и попытался нащупать воду рукой, но не смог дотянуться. — Точно зря. Решаю подняться и подать ему минералку, ибо всё равно на кровати лежать лучше, чем на полу. Спустя минут двадцать ничего-не-делания слышу стук в дверь и иду открывать. Это оказался хмурый, явно чем-то раздраженный, Тэхён.        — Чимин здесь? — рассерженно смотрит и опирается рукой на дверной косяк, внимательно рассматривая и меня и содержимое комнаты. Громко сглатываю от такого напора, но киваю и отхожу, позволяя ему войти внутрь. Взяв Чимина под руку, Тэ поволок его к выходу.        — Что-то случилось? — всё же решаю спросить и снова оказываюсь под прицелом тёмных глаз, но взгляд стал более снисходительным и уже больше утомлённым, чем озлобленным.        — Менеджер сказал, что он договорился о концерте этим вечером, поэтому нам нужно что-то с собой сделать…        — Как концерт? У вас ведь выходные! Как вы в таком состоянии выступать собрались?        — Вот так ему и скажи. Не по моей воле это всё… — провожаю его за дверь и собираюсь вернуться внутрь, но около лифта замечаю до боли знакомую женскую фигуру. Вот так не ожидала увидеть её спустя столько времени. Та тоже удивлённо на меня смотрит, не двигаясь, но также не решается что-то сделать.        — Исоль! Подожди… — к ней, тяжело дыша, подбегает Тэхён и вручает какой-то небольшой пакетик.        — Да, точно, спасибо. — растерянно проговорила и шагнул в лифт, а Ви ушёл к себе. Мда… Так СТОП. Концерт ведь! Что за бред?! Они ведь не смогут нормально выступить! Бред… Быстро натягиваю юбку с рубашкой и бегу на кухню завтракать. Очень кстати зазвонил телефон, и я смогла поговорить с господином Баном.        — Доброе утро. Я звоню сказать, что говорил по твоему вопросу и мне сказали, что ты всё же должна будешь явиться в суд через несколько дней для полного выяснения ситуации. Эта новость слегка подбила моё настроение, так как мне придётся снова встретиться с братом, но с самого начала было ясно, что так просто ничего не решится. В конце разговора всё же решаю выяснить, откуда нарисовался этот странный спонтанный концерт.        — Это всё наш второй менеджер. Спонтанность — его фишка, но на этот раз он вышел за рамки. Сказал ещё, что за него мы получим в два раза больше, чем за прошлый недо-тур, так что он с радостью принял предложение. Поэтому я уволил его. К великому сожалению, отменить ничего нельзя, так как билеты раскупили буквально за несколько секунд онлайн и всё уже решено. Ещё несколько минут мы обсуждали эту тему, но всё же мои протесты изначально были бессмысленными, поэтому ничего добиться не вышло. Очень жаль парней, что итак впахивают ежедневно, так ещё и сейчас, с похмелья, пойдут выступать. Ох, чувствую, добром это не кончится… Весь день прошёл как в тумане. Совершенно не помню, чем занималась. Единственное воспоминание — дикое чувство боли в голове, что сопровождало меня всё время, поэтому было сложно о нём забыть. Парни тоже ходили вялые и почти мёртвые. От взгляда на них становилось ещё больнее. Почти ничего нового для выступления, до которого, кстати, оставалось совсем немного времени, придумать не успели. Зато я, кажется, изучила пару десятков новых корейских матов, о которых и не слышала раньше. И да, думаю, здесь с каждым из них согласны все, и ещё очень долго тут будут вспоминать поступок бывшего менеджера. Он полностью уничтожил свою репутацию. Вот к чему иногда приводят деньги. Юджон весело порхала между мемберами и стаффом во время рабочего процесса. Конечно, она ведь не пила вчера. Думаю, и мне не следовало… Кошмарно себя чувствую. Бензина подливало ещё и отстранённое поведение Чонгука. Нет, даже не отстранённое, а враждебное. Особенно хорошо он передавал своё отношение взглядами, от которых хотелось застрелиться. Это так он меня за ночные приключения благодарит? Хорошо, я запомню. После начала выступления стало только тяжелее, потому что если до него можно было не спешить слишком сильно, то теперь, когда они возвращались между песнями, нужно было впопыхах подправлять макияж и пытаться скрыть пот на их лицах. А ещё эта музыка… Очень громко и неприятно. Упаси меня боже назвать их песни плохими, но когда голова грозит расколоться на парочку частей, эти взрывные звуки заставляют их ненавидеть. После четвёртого выхода большинство парней завалились на диваны, а некоторые были благодарны даже полу за то, что он под ними. Беру салфетки, нахожу Чонгука и начинаю промакивать ими капельки пота на его лбу и шее, устроившись на полу меж его ног. Поза, мягко говоря, неудобная, но по состоянию Гука было видно, что менять положение он не собирается, а иначе к нему не подобраться. Что-то меня начинает это напрягать. Уж слишком усталым и поникшим он выглядел. Даже если элементарно сравнить его с другими мемберами.        — Ты в норме? — обеспокоенно спрашиваю и жду ответ, который последовал только через несколько секунд, и то лишь коротким кивком. Аккуратно откинувшись на спинку дивана, Чонгук закрыл глаза и начал тяжело, действительно тяжело дышать. Вот оно, блин! Тупое утреннее плохое предчувствие!        — Чонгук, ты что? Тебе плохо? — подходит Намджун и наклоняется над Гуком, уперев ладони в колени. Чонгук тут же отрицательно мотнул головой и попытался подняться, однако первая же попытка успехом не увенчалась. — Ты сможешь выступать? Осталось всего две песни, а в перерывах мы сами справимся. Мы можем объяснить всё Арми.        — Нет! Я смогу, всё в порядке, просто давайте сделаем это. Мне нужна рубашка. — поднялся и тут же снял с себя футболку, оставаясь с оголённым торсом. Явно не ожидая этого, я немного зависла, но это не та ситуация, когда нужно акцентировать внимание на таких вещах, поэтому подаю ему нужную рубашку и тут же отворачиваюсь, дабы дать Гуку нормально переодеться. Чёрт, грёбаный концерт, грёбаный менеджер, только о деньгах и думает, состояние парней вообще ни капли не колышет, вот придурок! Как так можно?! Ни слова не сказал, и вот вам, блин, сюрпрайз! Ещё и после пьянки! Что за мудак?! А если Чонгуку станет хуже? Что, если придётся везти его в больницу? Он ведь не согласиться пропустить песню и остаться за кулисами! Фанаты… Он ведь не сможет не выйти. Какая же жопа!        — Би~ ты чего? — Ко мне подходит Юджон и вынимает из рук телефон, который я, кажется, сжимала слишком сильно. На ладонях от него остались отчётливые красные полосы.        — Менеджер — придурок.        — Согласна… — складывает брови домиком и присаживается рядом. — Неужели он совсем не понимает? На мальчиков ведь даже смотреть больно в таком состоянии… они так стараются ради фанатов! А какой ценой! Все так плохо себя чувствуют… — опускает взгляд и нервно оттягивает край футболки. — Но, с другой стороны, они — айдолы, поэтому удивляться не приходиться. Всякие ситуации бывают, так что остаётся только сочувствовать им и помогать настолько, насколько это возможно с нашей стороны.        — Да… Ты права. — смотрю на экран, где транслируется выступление, и понимаю, что глаза начинает неприятно щипать от подступающих слёз. Только не это. Парни скоро вернуться, а я не хочу ещё больше нагнетать атмосферу. Все усилия сдержаться полетели прахом, когда на экране появился Чонгук. Свиду он был в порядке, но от осознания того, насколько ему плохо, самой становится точно так же. Смахнув слёзы, всеми силами пытаюсь успокоиться. Спустя пару минут заваливаются мемберы и снова падают кто куда, а Чонгук просто… падает. Прямо на пол. Перекатывается на спину и тяжело дышит, заставляя моё сердце болезненно сжаться.