Broken Heart

От вкуса водки во рту сплошная горечь. Или это вкус непролитых слёз? Отабек массирует пальцами переносицу и с силой жмурится, пытаясь скинуть с себя алкогольное оцепенение. Интересно, сколько он так уже сидит? С момента, как ушла та вычурная девка, наверное, прошло уже несколько часов. Отабек точно не знает. Может ему вообще только кажется, что он сидит давно, а на деле прошло не больше десяти минут. Но тогда как объяснить, что он настолько пьян? Алтын переводит осоловелый взгляд на бутылку и видит, что успел выпить треть. Рука непроизвольно тянется к ней, дрожит, и часть алкоголя оказывается на столе. Отабек не обращает на это никакого внимания, опрокидывая в себя очередную порцию водки. Язык обжигает, но он даже не морщится. Сейчас ему наплевать абсолютно на всё. На то, что пить ему вообще-то нельзя, плевать на то, что впереди соревнования. Первый раз ему настолько наплевать. Когда раздаётся тихий дверной скрип, Алтын даже не реагирует. Просто наливает себе очередную стопку. - Отабек... что ты здесь делаешь? - как оказалось Джей Джей уже сидит напротив. - Хм... - Отабек болтает пустой рюмкой в воздухе и только потом поднимает взгляд. Стоит увидеть лицо Жана, как на него обрушивается самый натуральный шквал из эмоций и чувств. Несмотря на жгучую обиду, которая подобно яду разъедала его изнутри все эти минуты, проведённые наедине с бутылкой, пока Леруа преспокойно спал в их кровати после бурных развлечений с той самой девицей, Отабек вдруг понимает, насколько сильно он скучал. От этого становится больнее вдвойне, ведь получается, что подобное испытывал только он. – Ну, вообще-то я приехал, чтобы сделать тебе сюрприз, но вижу, что в этом нет никакой необходимости, - хмыкает Отабек. Хоть каждое слово и даётся ему с трудом, он улыбается, но вряд ли его улыбку сейчас можно назвать дружелюбной. - Послушай, это не... - Не то, что я подумал, да? - перебивает Алтын, глядя на Жан-Жака мутным взглядом. - Что ж, я бы послушал тебя, но как видишь, я занят. - Отабек, мне кажется, что тебе уже хватит, - неуверенно говорит Жан, тем не менее, даже не пытаясь забрать у него бутылку. Он боится — понимает Отабек, и ему почему-то становится до ужаса весело. - Откуда у нас вообще водка? Я не помню, чтобы... - У нас? Ты действительно сказал это слово? Мне же не послышалось? - спрашивает Алтын, вновь перебивая. - И тебе хватило совести? Нет никаких нас, Жан. Больше нет. И не будет. А водку эту мне подарил Юра, когда мне стукнуло двадцать один. - Ты пьян, Отабек, давай сейчас мы пойдём спать, а завтра поговорим, хорошо? - в голосе Жана звучит такая мольба, что Отабек чувствует, что может согласиться. - Нет. Нет, Жан. Ты можешь идти спать, а я вернусь в аэропорт и поменяю билет. Здесь мне делать нечего, - Алтын резко встаёт, от чего его тут же ведёт в сторону, но он всё же умудряется устоять на ногах. Джей Джей вскакивает за ним, тянет руки, пытаясь что-то сказать, но Отабек отталкивает их от себя и смотрит на Леруа исподлобья. Видимо что-то жуткое проскальзывает в его взгляде, потому что Жан-Жак невольно отступает назад, а на его лице читается неуверенность вперемешку со страхом. Алтын усмехается и качает головой. - Можешь не провожать меня. Сказав это, он нетвёрдой походкой направляется в прихожую. Отабек чувствует взгляд Джей Джея, и при этом уговаривает себя не поворачиваться. Ведь если он посмотрит назад, то возможно не сможет уйти. И если вдруг Жан попытается его остановить, то он возможно и останется. Но Леруа не двигается с места, поэтому Алтын без проблем покидает квартиру, в которую ему раньше нравилось возвращаться. Однако теперь путь ему сюда заказан. На улице накатывает понимание произошедшего и тошнота. Отабек спешит сесть на ближайшую скамейку и прикрывает тяжёлые веки. Глаза жжёт, к горлу подкатывает выпитая водка, но он борется с этим. Минут через десять ему становится немного легче. По крайней мере, получается подавить тошноту, чего не скажешь о слезах. Они градом катятся по щекам, и Отабек ничего не может с этим поделать, хотя наверняка сейчас он выглядит чертовски глупо. Телефонный звонок выводит из пьяного ступора. Принимаясь утирать слёзы рукавом своей толстовки, Алтын достаёт мобильный из кармана и, даже не посмотрев на дисплей, подносит его к уху, принимая вызов. - Бека! - голос на том конце провода звучит бодро, хотя кажется в России уже глубокая ночь... или раннее утро. Отабек точно не может сказать, потому что не знает какой сейчас час. - Юра... - собственный голос звучит ужасно надломлено и хрипло, что он даже не сразу понимает, что это сказал именно он. Трубка настороженно замолкает, а потом голос Плисецкого становится вкрадчивым. - Бека, что-то случилось? Отабек молчит, не зная, что ему ответить. Сказать, что, кажется, ему разбили сердце, втоптав его при этом в грязь? - Жан он... - Алтын сглатывает, не в силах произнести это слово вслух. Но понимает, что должен. Нужно поставить точку, иначе... - Он изменил мне, Юра. - Ты же не стал делать ничего глупого? - голос Плисецкого звучит деловито. - Не считая того, что я чертовски напился? Кстати, твой подарок пригодился... Трубка обречённо вздыхает, но при этом Отабеку кажется, что он услышал нотки облегчения. - Да, не считая этого, - теперь Юра звучит мягко. - Ну... кажется, нет. Я не стал его бить, если ты об этом, - Алтын смотрит на носки кроссовок и чувствует, как ледяная рука, сжимавшая его сердце до этого, ослабляет хватку. - А стоило бы, - фыркает трубка и замолкает. Отабек тоже молчит, не зная, что тут ещё можно сказать. Но даже молчать сейчас с Юрой довольно приятно, по крайней мере, он больше не чувствует себя одиноким. - Бека... - Да? - Ты... приезжай. - Куда? - глупо спрашивает Алтын. - Ко мне. В Россию. Снова повисает тишина. Ни один из них не произносит ни звука. Отабек судорожно соображает, пытаясь понять причину такого предложения, а потом приходит мысль — а почему, собственно, нет? - Да... я приеду. Сегодня же... или уже завтра... чёрт, не знаю, сколько сейчас времени. Юра в ответ лишь смеётся, называя его придурком, и он вдруг понимает, что окончательно расслабился. Ему даже начинает казаться, что он сможет пережить это всё. Да, собрать своё сердце по кусочкам будет тяжело, но не невозможно. Ведь он будет не один. Поэтому Отабек решительно поднимается со скамейки и направляется в сторону дороги, чтобы поймать себе такси.