Several reasons to hate idols

      Конкретно до этого дня и подумать не могла, что попаду в засаду, выбираться из которой мне придётся, наверное, все оставшиеся годы. И это учитывать то, что я молода и полна сил, а значит, должна заниматься чем-то более полезным, чем пытаться доказать одному прекрасному молодому человеку свою невиновность. Смотрит на меня пронзительным взглядом, пытается вынудить необходимые сведения, а мне нужно как-то остаться в своём уме после этакой пытки. Притом я ничего как такового плохого не сделала и уж тем более не нарушала закон, как он утверждает. Однако отчего-то осталась крайней виноватой… впрочем, как и обычно.       Виной всему служит драгоценный спонсор большинства моих проблем, именуемый как «выход из дома». Вышла тётушка Мэй из дома, а тут, практически на пороге, стоит курьер и ждёт, пока она распишется за подвезённый товар.       «Погодите-ка, — пронесётся мысль у неё, — я же ничего не заказывала!»       И, как окажется в дальнейшем, курьер-то не простой, а с золотинкой. Привёз он мне заказ от неизвестного человека, пославшего мне подставу среди ясного денька. Серьёзно, именно такие ассоциации возникают у меня из-за произошедших со мной обстоятельств.       А началось всё с…       — Мэй, выглядишь как нищенка трёхнедельная! — воскликнула Одри, сжав пальцами нос. — И пахнешь, кстати, тоже.       — Чё? — не поняла я, почему ко мне предъявили какие-то претензии. — Я принимала душ утром.       — Дело не в этом, — зашла в комнату Нгуен, поморщившись и так же зажмурив нос. — Ты в одной одежде ходишь уже как месяц, наверное.       — А, хрень, — откинула я и завалилась на кровать. Люблю её, вот честно. — У меня, так сказать, ограниченный гардероб, поэтому приходится ходить в одном и том же по полгода.       — Так всё, я звоню твоим родителям, — закипела Одри, что для неё не особо и свойственно. — Скажу, чтобы дочурке выделили пару комплектов одежды.       — Будто у тебя есть в запасе номерок родителей Мэй, — с победными нотками прозвучал мой голос.       — Представь себе, — не менее победно произнесла Одри, помахав перед моим лицом телефоном, где красовался — какая удача! — номер моих родителей.       — Боже, за что, — попыталась я задушить себя подушкой, но мне помешала Нгуен, нагло отобрав её.       — Оди, давай не будем мучить таким способом нашу любимую Мэюшку, — она проговорила это слишком коварным голосом, что мне даже поплохело, и, по-моему, я задохнулась без помощи подушки. Собственно, уверяю себя, ничего хорошего не произойдёт. Зная своих подруг, могу смело утвердить, что они начнут меня шантажировать.       — Правильно, — поддержала Одри. — Помучаем другим способом, этот слабоват. — Она убрала телефон в сторону, и подруги встали в пафосную стойку, установив руки на поясе и пялясь на меня, будто я им задолжала пару десятков вон.       — Всё верно, — сделала злоключение Нгуен. — Слушай внимательно, ты, — обратилась она ко мне, — пойдёшь в торговый центр и прикупишь себе одежды.       — И чем это отличается от предыдущего пункта? — усмехнулась я их изобретательности. — Всё равно мне пришлось бы куда-то идти. И я бы ни за что не пошла. Шах и мат.       И вправду, никто не в силах вытащить меня за покупками одежды. Ходишь как зайчиха-Мэй в период охоты, отбиваешься от волков-консультантов, а в результате только ещё одна фобия — на торговые центры.       — Тем, что если не пойдёшь, мы позвоним твоим родителям, — хмыкнула Нгуен; как чувствовала, шантажировать меня собрались гадюки две, — и они узнают, что ты все деньги с одежды откладывала на приставку.       — Ладно-ладно, — отмахнулась я. В конце концов, не одни они хитрить умеют: уйду на пару часов куда-нибудь, а потом вернусь, сказав, мол, какая жалость, ничего мне не подошло! А я же столько вещей перемерила, все закоулки каждого магазина заразила своим запашком трёхнедельной нищенки.       Таким образом, меня вытолкнули из общежития, вручив сумму денег, на которую я лишь пару футболок из секонд-хенда прикупить смогу. Хотя откуда мне знать нынешние расценки, может, по акции вполне возможно скупить половину дешёвского закутка. Так или иначе, я не собираюсь вдаваться в подробности, как и заходить куда-то. Однако мой гаденький интерес проснулся во время часового брождения по городку и захотелось отчего-то на свой страх и риск пойти посмотреть, что там происходит в этих торговых центрах.       Зря. Так зря. Как никогда в жизни зря не было.       Через стеклянные двери торгового центра я увидела нечто ужасное: за молодым парнем нёсся человек в маске, в руках которого было оружие! Захотелось поскорее убраться отсюда, но с другой стороны… я же потом до конца своих дней буду упрекать себя, как оставила молодого парня на верную гибель, ничего не предприняв. Ладно. Не впервой мне вляпываться в происшествия, придётся пойти и разобраться со всем. В конце концов, благотворительный фонд «Almost dead» в полной мере никак себя не оправдал — непорядок, пойду исправляться. Прямо сейчас.       Дверь почему-то заперта, наверное, именно поэтому бедолага не может выбраться наружу! Что за ненормальные такие там за пультом управления сидят?.. И неужели другие-таки смогли выбраться оттуда, оставив его одного? Замечательно, пока ничего не понимаю. Как и не понимаю, зачем я вскарабкалась по зданию на второй этаж, пытаясь пробраться в окно и, следовательно, внутрь. Вот что значит насмотреться триллеров, а потом резко выйти из дома — начинаешь чувствовать себя главным героем, способным проделывать любые трюки во имя спасения человечества! Признаюсь, у меня всё идет далеко не гладко, но пробраться внутрь у меня вышло, хоть я и плюхнулась на пол какого-то стрёмного… чулана?! Конечно, куда же ещё могло вести окно, в которое я залезла, только в заброшенный чулан! Радости моей предела не найти, да только если б была сейчас нечто иная ситуация. В данной же мне приходится откидывать отчаянные попытки выбраться наружу, а точнее — рыться в хламе, пытаясь отыскать себе предмет, коим я смогу выбить дверцу и выйти отсюда. Ещё стоит прихватить оружие, мало ли, завалялось здесь несколько никому не нужных автоматов и гранатомётов.       Не найдя ничего лучше веника, совка и швабры — чем не оружие? — я начала слушать шум за дверью. Как оказалось — никого не оказалось. И решила я заехать совком по дверке, поди откроется: в фильмах срабатывало, чем я хуже? И впрямь, ничем, — дверца даже слетела с петель. Бедняжка, пусть покоится с миром. Надеюсь, судя по моему успешному проникновению, я не присоединюсь к ней в дальнейшем. Буду надеяться, негодяй с пистолетом подумает, что это кошка Хоси с ума сойти решила, отчего связалась с двумя оленихами, пославшими её шмотки покупать. А то пахло от бедной кошки, видите ли, мёртвой собачатиной и крысятиной.       Никого в округе не вижу, что и не удивительно, ведь всё действо происходит, насколько моё зрение оправдывает своё слово, на первом этаже. Не станут же они вести охоту на старушку-кошку, позабыв про общество друг друга. Надеюсь, тот бедный парнишка ещё жив, а то я из-за него могу пропустить трансляцию, которая должна начаться через пару часов. Знаете ли, придётся нехило повозиться, если он окажется мёртвым, а я один на один с опасным преступником в запертом здании. Звучит жутковато, но я уже расписалась за своё «приключение», да и совок — решила оставить только его — сейчас со мной. Бояться, наверняка, нечего. И выстрела с какими-то выкриками на первом тоже.       Не зная, что лучше предпринять, решила-таки спуститься на первый этаж, резко выскочить и треснуть тому негодяю по голове. Стоп. А вдруг их несколько? Клянусь, если бы за мной сейчас наблюдала скрытая камера, я была бы всемирным посмешищем, потому что так беспрерывно лажать не под силу даже самым отпетым неудачникам. А я как раз таки самый отпетый неудачник.       В любом случае, я решила действовать, а не сидеть на месте. Раз уж я пришла сюда, буду смелой взять на себя ответственность и помочь тому парнишке, а может, и ещё кому-нибудь.       Стремительно спустившись по лестнице на первый этаж, я посмотрела сквозь стеклянную дверцу. И, о боже, в чём-то я схожа с главными героями триллеров — мне повезло оказаться за спиной у преступника. Он, поговаривая: «Выходи, тебе некуда бежать» — медленно шастал возле входов в разные прилавки с товарами. Видимо, парнишка затаился в одном из них. До негодяя этого, запоровшего мой драгоценный раз в годовой шоппинг, идти придётся около пяти шагов. Конечно же, я буду бежать, а не чапать как черепашка, греющаяся на солнышке. Однако всё равно есть риск, что я, как отважный герой, приму на себя пулю негодяйскую.       Снова слышу выстрел, и как он пытается выманить парнишку словами. Не могу больше смотреть на эту несправедливость. Беру свой совок и, вдохнув-выдохнув, резко выбегаю. Когда я уже почти оказалась возле негодяя, в душе начала ликовать. Дело осталось за малым — замахиваюсь оружием ему по черепушке, но он, не такой уж простой негодяй, повернулся ко мне в последний момент перед падением, произнеся: «Какого…» Странно, что он не стал стрелять, наверное, его шокировал видок странной несущейся в его сторону девки с совком. Меня бы от такого тоже пронесло хорошенько, быть честной.       — Выходи, чувак, всё чисто, — пафосно произнесла я, поставив одну ногу на валяющегося на поверхности негодяя и заведя совок за спину, будто он моё драгоценное оружие, которое я берегу с самого рождения. И вообще, это подарок от моего любимого сенсея, так что руками прошу не прикасаться!       — О нет, что ты наделала!.. — выбежал парнишка, с ужасом воскликнув и приблизившись к валяющемуся на полу негодяю.       — В каком смысле? — негодовала я. — Алё, чел, ты что, головой ударился? Он же убить тебя хотел! Выстрелы, беготня — не шибко похоже, что вы решили покоисплеить жертву и убийцу.       Он всё так же продолжать сидеть возле избитого мною негодяя, ничего не ответив. Хотелось и его прихлопнуть за игнорирование, а то, видите ли, пояснять ничего не хочет, не достойна я слов разъяснения. Тьфу на него, помогать ещё лезла, лучше бы продолжала бесцельно бродить по городу, и то больше толку.       Вдруг я почувствовала, как кто-то сзади подошёл и схватил меня за руки, спрашивая, кто же я такая. В ответ я вырвалась и замахнулась оружием. Одного мне даже удалось зацепить — двое других вовремя отошли. После они подбежали к оглушённому, приводя его в чувство.       И только сейчас я поняла, почему я более неудачник, чем даже неудачник.       И только сейчас я поняла, как влипла.       И только сейчас я поняла, почему здесь никого не было и двери заперты.       И только сейчас я поняла, какую глупость совершила. Дважды.       Люди, которые схватили меня, оказывается, были операторами!       Испортила людям съёмки своим внезапным появлением…       — Я всё объясню, — попыталась я оправдаться, хоть меня никто и не просил об этом. Вдруг я увидела, как сюда направляются какие-то дядьки в костюмах полицейских. Нет уж, с ними мне точно разборки ни к чему. — Ошибочка вышла. Пока-пока. — И я рванула со всех ног туда, откуда и, собственно, взялась. Уж не знаю, как хватило мне смелости слезть со второго этажа, что в разы сложнее, чем залезть — это я только что проверила на собственном опыте. Но я это сделала быстро и не страшась. А всё потому что у меня не было выбора, как и желания зависать там с кучей операторов, несколькими актёрами — опять эти знаменитости! — и самое главное, с недоумевающими охранниками, подоспевшими так мне на руку поздно.       Я сбилась со счёту, поэтому и не знаю, сколько ещё времени мне нужно бродить. Возможно, стоит зайти ещё в какой-нибудь торговый центр, менее агрессивный, но, думается мне, нарвусь на другие серьёзные проблемы и тогда уж точно загребут меня за решётку. Буду целыми днями в картишки с заключёнными поигрывать, да камень об камень бить. Зато хоть покушаю полноценно и физической нагрузкой займусь где-то между вышеупомянутыми занятиями, а то совсем запустила себя.       К слову, я решила зайти в одну скромную кафешку перекусить на данные мне деньжатки — желание покупать шмотье окончательно пропало. Теперь уж насовсем, думается мне.       Я присела в самый дальний уголок, где отсутствует окно напротив столика, чтобы наверняка меня никто не выследил, и сделала заказ, томясь в ожидании. Я упала в свои мысли и раздумья, пытаясь не вспоминать и тем более не переживать по поводу недавних событий. Хотелось бы извиниться, но тогда мне и впрямь придётся на несколько десятков лет переехать в загон для особо опасных представителей человеческой расы.       Задумавшись, я и не заметила, как все в округе спрятались под стол, как по команде, и какой-то мужик с пистолетом подошёл к прилавку, начав угрожать кассиру и выпрашивая деньги. Неужели опять снимают сцену с ограблением и убийствами! Господи, у меня просто нет слов. Почему я такая невезучая: могли и в другом месте снять эпизод. Может, я уставшая после рабочего дня тётя, пришпандорила в ближайшее кафе выпить кофе, а тут случилась съёмка никому не интересной дорамы.       Ну уж нет, так просто я это не оставлю. Влезли в моё личное пространство мухи недоделанные, теперь пусть получают сладенькую месть от тётушки Мэй. Вот конкретно сейчас мне даже всё равно, что со мной сделают после. Главное, я смогу попортить всю картину этим наглецам.       У меня, к сожалению, не было никакого оружия с собой: совок я оставила там, где и взяла (порядочная всё-таки!), набором ножей и баллончиков я хорошенько пренебрегла (в последний раз, даю слово), поэтому ничего не остаётся, кроме как схватить первый попавшийся под руку тяжёлый предмет. И этим самым артефактом оказалась стоящая на столике банка с томатом и горчицей. Блестяще. Надеюсь, «убийца» всерьёз не пострадает после такого ошеломительного удара.       Схватив сразу две банки, я мигом, напыщенная и злая, помчалась к проклятому негодяю номер два, сделавшему мой ужасный день ещё более плохим. На этот раз попался, видать, не разбирающийся в своей роли актёр: даже не повернул в мою сторону голову. И сказать ничего не успел до отключки, но уверена, будь у него право голоса, это было бы что-то наподобие: «А-а, жжётся!» — я же всё-таки томатом ему в глаза прыснула, а потом только об голову банкой треснула. Как ни странно, она даже не разбиралась, прочная, что на руку моему долгожданному сроку в тюремной камере среди собратьев по интеллекту.       Знаю, поступила нехорошо. Но мой поступок вполне можно оправдать разозлённостью. Что я ещё могла сделать, если эти люди раздражают меня, выводят из себя — сидеть в сторонке да томатом из банки питаться, намазав его на салфетки? Правильно, нужно действовать, не думая о последствиях, совершать глупости, о которых потом будешь сожалеть. Идеально.       — Будете знать, как снимать дорамы в рабочее время! — воскликнула я, высказав всё испуганному кассиру.       — Спасибо! — произнёс он и подбежал ко мне, приобняв, точнее — больно придавив мне руки своим жёстким обхватом.       — Погодите… что?! — отлепила я его, недоумевая.       И тут послышались разговоры вокруг. Многие стали подходить ко мне, благодарить (правда, за что?), кто-то вызвал скорую, некоторые делились своими впечатлениями, как им было страшно завидеть входящего сюда мужика с пистолетом. Лично я же стояла как вкопанная с банкой томатов в одной руке и с банкой горчицы в другой, пытаясь понять, почему никто не собирается обвинить меня в происшествии, и где, собственно, операторы с камерами. Видно, кто-то опять малость перепутал реальность со съёмками, только в этот раз получилось наоборот — я в самом деле оглушила преступника! Одно осталось тем же, никак не изменившись, — нужно проваливать отсюда, пока не приехали дядьки в полицейской форме и не загребли меня куда подальше.       Только я собралась где-нибудь затаиться, как меня пару охранников спереди и сзади настигли, перекрыв мне выход из помещения. Замечательно. Они ещё и смотрят только на меня, будто намекая, что конкретно по мою душу они пришли сюда, именно ради меня они выползли из своих нор и готовы вершить правосудие.       Приблизившись, они сцепили мои руки своими специальными полицейскими наручниками и повели в сторону выходу, где уже стояло несколько полицейских машин и сами полицейские, допрашивающие мирных посетителей. Кто бы сомневался, что все прихожане нормальные люди, а Мэй нужно схватить и как опасного убийцу втроём тащить к выходу.       — Хорошо, спасибо, — поклонился полицейский старикашка свидетелям и развернулся в мою сторону.       — Что ж, Мэй Стюисон, у нас есть к вам парочка вопросов, — проговорил он нагловатым голосом.       — Откуда вы знаете моё имя? — негодовала я.       — А как не знать? — усмехнулся он, приказав дядькам-полицейским тащить меня к машине. — Вы же довольна популярна. Взять только недавний случай по похищению айдолов. И потом каким-то образом вам удалось выйти на сцену с ними же. Вот бывают наглые люди.       В ответ я ничего не сказала, хотя хотелось бы отвесить по его наглой мордашке совком, скейтбордом и банкой томатов одновременно. Откуда кто-то мог узнать о том случае, если он не разглашался? Ещё скажите, он лучший друг или родственник одного из участников группы, который, конечно же, упомянул только тётушку Мэй, остальные так, мимо по джунглям проходили, пострелять по птичкам решили в разгар дня.       Довезли до участка меня довольно быстро, я даже не успела заскучать и забрызгать слюнями задние сидения машины на пару с рядом находящимися полицейскими. Когда машина остановилась, они меня сразу же повели к входу в участок. На не удивление тут царит довольно мрачноватая атмосфера, но по сравнению с тем, куда меня завели после, то было очень даже приятным местечком. Меня по всей видимости привели в место для допросов особо опасных преступников — в кино похожие камеры видела. Сижу на одном крае стола, а я за другим очевидно будет сидеть расспрашивающий меня дяденька, пока не подошедший. Грустно осознавать, но я и впрямь влипла. Не умею я вести серьёзные беседы и защищать свою правоту. Никогда ранее мне этого делать не приходилось, что уж и думать о подобном не могла.       Вдруг послышались шаги возле входа. Думается, принадлежат они следователю, с кем доведётся мне поговорить точно не о новых тенденциях онлайн-игр. Вот он прошёл в комнату и сел напротив; я закрыла глаза, досчитала до десяти и увидела…       — Ты?!       — Да, — проговорил он в ответ безразличным тоном. — Меня зовут Минхён, и я буду допрашивать тебя по всей строгости закона.       Видно, закон для него всегда на первом месте — повезло с таким работником. Да только мне от его замашек становится не по себе. Странный он. К слову, откуда я узнала его, думаю, догадаться несложно — это тот самый заинтересовавший меня парень. Помнится, хотелось ещё разок встретиться с ним, вот и свела нас судьба вновь, да только сейчас не хочется больше иметь с ним никаких дел. Тем более сидеть у него на допросе. Ощущать, как он пытается поставить меня на место одним лишь надоедливым и холодным взором.       — Да хоть Архимед Двадцатый, — отмахнулась я, — давайте сразу к делу, потому что, если честно, я вообще не знаю, по какой причине меня задержали.       — Не знаешь, — проговорил он мрачноватым тоном и сощурил глаза. — В таком случае, я тебе поясню. Я давно наблюдаю за тобой и хочу отметить, что перепродавать комиксы подешевле — удел плохих людей. И таких мелких афёр у тебя довольно много насчитывается. А крупных, вроде похищения айдолов и нанесения ущерба другим гражданам, заметно увеличилось за последнее время.       — Ой, — вырвалось у меня как осознание масштабов трагедии, в которую довелось мне вляпаться. — Давайте со слов «я давно наблюдаю за тобой» поподробнее. А то мне стало, скажу честно, не по себе от мысли, что за мной кто-то наблюдает, да ещё и давно.       — Вот именно, Стюисон, — голос его прозвучал на удивление мрачновато, — я всё знаю про тебя и очень хорошо. Так что даже не думай, что сможешь так просто уйти отсюда.       — Хорошо, я поняла, — произнесла я, будто готова сдаться, лишь бы поскорее покинуть его общество. — Только скажите, что от меня требуется. А то я совершенно не понимаю, зачем меня допрашивать, если и так моя судьба предрешена.       — В том и проблема, ты ничего не понимаешь, — произнёс он и подошёл ко мне поближе. Ох, какой же он всё же красавчик, но тараканы у него явно агрессивные. — Значит так. Завтра придёшь по указанному адресу в назначенное время, — протянул он мне бумажку, — чтобы без опозданий и фокусов. И ещё, — сделал он паузу, посмотрев на меня строгим взором, точнее — ещё более строгим и холодным, чем раньше, хотя раньше он и так был таким, но сейчас ещё более такой, — у меня будет к тебе одно дело, и ты не сможешь отказаться.       Признаюсь, мурашки по коже у меня пробежались, хоть я и пыталась до последнего держаться как храбрый и сильный воин одиннадцатого века. Впервые вижу человека, заинтересовавшегося мною, пусть даже следователь, желающий засадить меня за решётку и получить за это деньги. Да и взгляд у него далеко не любопытством и желанием продолжать общение веет. Но всё же приятно, что моя личность кого-то оставила неравнодушным.       Многоуважаемый Минхён покинул помещение, что-то проговорив подчинённым, и меня вывели оттуда следом, будто если бы я сама спокойна ушла, то ударила б его ножом в спину! Зато я, наконец, освобождена от временного заключения. И всё же не готова я быть годами заточённой в камере, раз даже пара минуток показались убийственными.       Не знаю, что сказать подругам в своё оправдание, и пока я думала над этим вопросом крайней важности, незаметно пришла в общежитие, доковыляв до своей комнаты. Незамеченной пройти не удалось, меня окружили две странные девки, встретить которых, пусть даже просто похожих, я никому не пожелаю.       — Я так поняла, ты ничего из наших пожеланий не выполнила? — стала напирать на меня Нгуен.       — Ты всё верно поняла, — ответила я.       — Скажи хотя бы одну причину не мстить тебе за это? — продолжила она приставать со своими угрозами.       — Научно доказано, что старость не подлежит отсрочке — как вариант пойдёт? — постаралась я оправдаться.       — Мэй! — накинулась на меня Одри. — Мы же всего лишь проявили о тебе заботу, а ты так жестоко поступила с нами в ответ… И как нам таскать тебя повсюду пока ты одета в это?       — У меня есть веская причина, — произнесла я своим будничным тоном. — В общем, тот незнакомый парень позвал меня на свидание. И я после такого предложения не могла больше соображать! — зачем-то соврала я. Хотя доля правды в этом есть — соображать после общения с Минхёном я больше не могла.       Почему я не стала уточнять, мол, тот самый парень из джунглей, приехавший не вовремя одетый в такие-то вещи, который хотел запретить вам ходить на концерты вашей любимой группы? Да просто это и так очевидно: не особо и много у Мэй парней на пути встречалось.       — Не шутишь?! — переспросила Одри, видимо, позабыв про обиду. Я положительно кивнула в ответ. — Вау! И в чём же ты пойдёшь?       — В этом и пойду, — пожала я плечами, — буду ещё ради кого-то наряжаться.       — Во-от! — произнесла коварным тоном она. — Либо наряжаешься, либо мы позвоним твоим родителям.       — Хорошо, я согласна, — решила я согласиться с навязчивым предложением, — да только… надеть-то мне и ничего.       — Не беда, — жестом Одри показала последовать за ней. — Мой гардероб в твоём распоряжении!       — О, нет, избавьте меня от этого! — испугалась я своей дальнейшей судьбы. — Знаю я, во что ты одеваешься, и мне такого гламурчика не нужно, извольте воздержаться.       — Не забывай про уговор и выбирай, — подмигнула она, указывая на свой шкафчик.       Думаю, вкус у моей подруги нормальный, хоть мне ничего и не нравится. Вот есть неплохая вещичка, и цвет мне подходит, и размер, и фасон, и на ощупь приятная, но явный минус — это юбка.       — Думаю, неудивительно, что Мэй не может подобрать себе одежду, — поправив очки, с умным видом проговорила Нгуен. — Надо было ей предложить вещи из моего гардероба.       — Ах ты, — прошипела в ответ Одри. — Мои вещи во много раз лучше твоих! У тебя она вообще никогда ничего не выбрала бы, а если и выбрала, то тот парень сразу убежал бы от неё вешаться!       — Вот значит как, — насупилась Нгуен. — Чтоб ты знала, у неё с такой подругой как ты…       — Так всё, хватит! — прервала я их ссору; они перевели взгляд на меня. — Дайте по одной вещи из своего гардероба, и я в любом комплекте пойду. Только не юбка, прошу заметить.       Они переглянулись и махом предоставили мне своё шмотье. Я, скорее, безрадостная, приняла его и ушла по своим делам, то есть собралась остаток дня провести за отдыхом от сегодняшних событий.       Как же всё-таки различные жизненные происшествия уматывают.