Направляй бригантину в скалы

      Сойдя на несколько ступенек с высокой лестницы, Тор протянул руку Локи, который вложил в неё узкую ладонь и опёрся, поднимая на мужчину беглый взгляд и тут же отводя глаза куда-то в сторону. Одинсон улыбнулся своим мыслям, поправляя плетёную корзину и полотенца на плече, и помог спуститься колдуну, под конец лестницы уже уверенно поддерживая того под локоть.       Локи вдыхал свежий вечерний воздух и откровенно наслаждался спокойствием буйной зелени вокруг и тёплой силой, на которую теперь с уверенностью мог опереться.       Отворив калитку, Тор пропустил вперёд мага. Локи скользнул из ворот, тут же искоса оглядываясь на Тора. Что было в этом взгляде зелёных глаз? Тор мог лишь догадываться. Но Локи протянул руку и поймал Тора за рукав, утягивая за собой. Мужчина поддался на этот нерешительный жест и поспешил вслед за колдуном покинуть участок лесничего. Вместе они дошли до небольшой речки, которую Тор видел, пока летел до этого места.       Тор сразу заприметил пологое местечко под кронами деревьев, откуда до воды было рукой подать. Туда он и кинул покрывало, а сверху положил и корзинку с едой, и полотенца. Локи тем временем скинул обувь и спустился к воде. Тор подошёл сзади, наблюдая, как маг нерешительно водил пальцами ног по прозрачной глади воды. Его вьющиеся тёмные волосы чуть трепетал ветер, а бледная рука чуть вздрогнула, что не ускользнуло от внимания Одинсона. О чём думал колдун? Тора охватило лёгкое волнение, дыхание у него затрепетало, где-то внутри, в самых легких, он почувствовал небывалое облегчение и спокойствие, соединённое со сладким предвкушением. Как такое могло вообще произойти, что теперь, посреди этого хаоса, он стоит на тихой природе, а перед ним влюбленный в него юноша, от взгляда которого перехватывает дыхание?       О чём Тор думал, когда согласился остаться? Тогда признание мага просто сбило его мысли в один громадный ком, тогда он даже не успел задаться вопросом, что сам-то чувствует к этому непонятному существу. Но сегодня, наблюдая за тревожным сном колдуна, гладя его по голове, вспоминая всё, что он успел пережить вместе с этим юношей в тёмно-зелёном ханьфу, анализируя собственные поступки, мужчина неожиданно для себя понял, что все эти безумства он совершал и потому, что чувства брали верх над разумом. Да, раз за разом он пытался объясниться сам перед собой логическими доводами, но… а потом он проснулся подле Локи от того, что тот запутал свои длинные пальцы в его светлых волосах. Мягкая улыбка, озорной взгляд, и Локи приподнял край одеяла, которым оказался укрыт только он, явно приглашая Тора прилечь рядом. Нерешительно Одинсон забрался под одеяло, а Локи, чуть помедлив, смущенно дотронулся до его груди через ткань рубашки, смял ткань и придвинулся чуть ближе. Тор осторожно опустил руку на талию мага, чуть притягивая к себе. Он слышал, как Локи шумно вдыхает его запах, и готов был смущаться как пятнадцатилетний мальчишка. Так они и провели остаток сна, под одним одеялом, в лёгкую обнимку.       Что думал этот маг сейчас: Тор не знал. Он стоял сзади, наслаждаясь забытым чувством первой любви.       С каменным лицом Лафейсон смотрел на противоположный берег, не видя его.       «Животное», — пронеслось в его мыслях, прежде чем он развернулся к Тору с мягкой улыбкой, укладывая ему руки на сильные плечи. — Вода ещё такая тёплая, сегодня был жаркий день, — произнёс маг, глядя в глаза своему спутнику. — Тогда, что насчет того, чтобы сначала немного перекусить? — улыбнулся Тор, опуская руки на изящную поясницу. — Я со всем согласен, что ты пожелаешь, — блаженно прикрыл глаза Локи, позволяя тут же подхватить себя сильным рукам, которые через несколько мгновений бережно опустили его на плед.       Тор присел рядом, вынимая из корзины приготовленные припасы: круассаны и клубнику, мясо со свежими овощами, которые забыл спешно собиравшийся Питер, наполненный чайник и две кружки, захваченные из домика лесника.       Локи лениво наблюдал за манипуляциями Тора, накручивая прядь волос на указательный палец. Они кушали и болтали о чём-то отвлечённом: Тор рассказывал, как впервые сел на мотоцикл, как бегал в универе за преподами, как пытался дрессировать крысу, оставленную на пару недель у него одной его подругой. Локи больше слушал и смеялся, иногда комментируя его рассказы. Про себя он рассказал только, как несколько раз заблудился в огромной библиотеке, будучи совсем ребенком, или как его превратили в чёрного лисёнка, пытаясь научить основам перевоплощения.       Придирчиво осмотрев спелую ягоду клубники, которую он подхватил двумя длинными пальцами, Локи игриво взглянул на мужчину, который как раз закончил рассказывать очередную забавную историю из своего детства. Отбросив хвостик куда-то в сторону, Локи чуть подался навстречу Тору, поднимая ягоду к его губам. Одинсон, повинуясь магу, приоткрыл рот, и тут же между его губ легла сладкая ягода. Но ещё более сладкой она стала для него, когда, наклонившись ближе, Локи обхватил клубнику собственными губами, легко мазнув ими по чужой кожу. Зелёные глаза пристально смотрели в глаза напротив. Не в силах терпеть, Тор надкусил сочную мякоть и легко коснулся тут же чуть прикрывшихся влажных губ. Он с удовольствием смаковал ароматную ягоду и наблюдал, как Локи улыбается ему, облизывая губы от розового сока.       С грацией и быстротой кошки Локи переместился на колени к Тору и, устраиваясь поудобнее, подтянул к себе оставшуюся клубнику. — Открой ротик, котик, — игриво улыбнулся колдун, издалека поднося ягодку к пухлым губам. Тор послушно открыл рот, но Локи не сразу вложил ему сладкую ягоду, а сначала провёл ей по губам, наклонился, дотронулся своими губами до чужих, запустил шершавый язык в чужой рот, нежно закусил нижнюю губу, чуть оторвался и вложил ягоду, показавшуюся Тору сладко-приторной, но такой сочной и вкусной, каких он не ел никогда. Локи скормил Тору почти все ягоды, заявив, что сам не очень любит клубнику, зато видит, что она нравится его прекрасному возлюбленному, которого он хочет порадовать. Тор не особо поверил в то, что такая ягода может кому-то не нравиться, и попытался скормить несколько штук и магу, однако тот, отставив корзину с продуктами, притянул руки Тора к своей талии. — Поможешь мне? — тихо спросил он, отводя смущённый взгляд в сторону. Тор уловил лёгкий румянец на щеках у мага, и, почти загипнотизированный этой неземной красотой, неспеша потянул один конец широкого зелёного кушака, разматывая этот любимый Локи предмет одежды. Когда он отложил пояс в сторону, верхнее одеяние само спало с узких плеч, и маг с разведчиком одним на двоих движением отложили тёмное одеяние в сторону. Локи остался в одной светлой длинной исподней рубашке, на которую картинно спадали его чёрные локоны. — То-ор, — прошептал он, наклоняясь и тут же облокачиваясь на широкую грудь, запуская руки за спину мужчины, а голову укладывая на плечо. — Локи, — позвал Одинсон, поглаживая мага по спине. — Могу я попросить тебя подождать до дома? Сейчас давай просто искупаемся? — пробурчал Локи куда-то в шею мужчине. Тор, ни о чём таком и мечтать не смеющий, чуть вскинул брови, но тут же успокаивающе погладил мага по спине: — Конечно, как хочешь. — Спасибо, — быстро чмокнул Лафейсон Тора в щёку и тут же подскочил с его коленей, подхватывая один кусок мыла и полотенце, оставленные рядом. И он тут же скрылся из виду, завернув за какие-то кусты. Тор только усмехнулся: не мальчишка же уже, тем более… но об этом он думать пока не хотел, да и спрашивать Локи тоже. Всё было слишком хорошо.       Пока мужчина намывался в тёплой у берега, прогретой солнцем речной воде, он мог думать только об изящном маге. В его мыслях образ чародея стал по-настоящему волшебным и нереалистичным. Ему казалось, что нет никого в мире, кто мог бы затмить его искрящуюся красоту. Все здравые мысли о положении дел, о том, куда и вообще зачем они сейчас идут, мгновенно испарялись из воспалённого сознания. В воде его охватил настоящий огонь.       Выйдя из воды, мужчина чувствовал нехилое возбуждение, но мага на берегу так и не было, поэтому он отправился его искать, ведомый желанием и страстью. Нашёл он его чуть поодаль выше по течению, тот как раз выходил из воды и оборачивался старым большим полотенцем.       Тор, почти не контролируя себя, подскочил к юноше и крепко прижал оторопелого Локи к себе, да так, что тот лишь ахнуть успел. Не теряя ни секунды, мужчина подхватил мага на руки и понёс обратно наверх, а тот лишь пытался прикрыть наготу старым полотенцем. — Тор, милый, давай хоть вещи заберём, — испуганно пролепетал Локи. Тор коротко глянул на него в ответ. Перед глазами у него уже всё плыло, жар волнами разливался по всему телу, в паху болело, он и сам не понимал, как же его так сильно повело вдруг, но последние остатки разума подсказали ему, что Локи прав. Вот только то, что маг был напуган, Одинсон и не заметил.       Подхватив корзину свободной рукой и тут же скинув её на локтевой сгиб, Тор опять прижал к себе задеревеневшее тело мага, и как можно скорее поспешил в дом. С ноги открыв калитку, Тор вбежал по ступеням, отшвырнул корзину, пересёк комнату в несколько больших шагов и кинул Локи на кровать.       В одно движение он оказался сидящим сверху на его бедрах, наклонился, мазнув по губам, и тут же опустился ниже, впиваясь жадным поцелуем в тонкую кожу на шее. Мужчина запустил руки под гибкую спину, прижимая юношу к себе, сквозь шум в ушах и влажный туман в возбуждённом сознании услышал, как Локи, который прочувствовал через ткань возбужденную плоть, тонко пискнул от проявления такой бурной страсти, но Тора это лишь распалило ещё больше.       В порыве разгоревшихся жгучим пламенем в воспаленном сознании чувств, Одинсон с силой рванул несчастное полотенце, за которое Локи отчаянно цеплялся, как за спасительную соломинку. Тонкие пальцы не могли противостоять жилистой могучей руке разведчика, и больно проехавшись по ладони Локи, ткань выскользнула из его рук, обнажая его тело. Тор отбросил полотенце куда-то в сторону и несколько секунд пожирал затуманенным взглядом бледное тело.       Локи протянул дрожащие руки к мужчине, сначала попытавшись упереться в грудь, а потом, передумав, опустил ладони на плечи мужчине. Сдавленным голосом он прошептал: — Тор, пожалуйста, будь поаккуратнее, мне немного страшно, что…       Локи так и не договорил, а Тор буквально упал ему на грудь. Магу показалось, что сейчас он опять вгрызётся ему в шею, и он уже зажмурил глаза, приготовившись к болезненным ощущениям на тонкой коже, но их не последовало и через три, и через пять, и даже десять секунд. Боязно разомкнув веки, Локи увидел перед собой мужчину. Тор смотрел на него хмурясь, жмурясь, губы его нервно сжимались. — Локи, — прохрипел он. Мужчина рывком поднялся и соскочил с постели. — Прости, я сам не знаю, что на меня нашло, — с силой потирая виски и глаза прорычал Тор в ладони. Он рванул покрывало со стула и кинул его на пол, расстилая ногой. Кинул рюкзак в изголовье своей импровизированной кровати и подхватил плед, принесённый с пикника. — Прости. Я правда… какой-то туман в голове. Ничего не будет, если ты не хочешь. Прости.       Локи изумлённо уставился на Тора, перевернувшись на бок и приподнявшись на локте. Тор тяжело опустился на свою подстилку, которую бросил в самом дальнем углу от кровати, ещё раз потёр виски, потом резко встал, открыл заслонку в печи, пошерудил в полупустой поленнице, вытащив пару небольших брёвнышек, бросил их в печь и, шумно сдув пепел с рук, быстрым шагом вышел на улицу. Локи сидел на кровати, уставившись ему вслед.       Тор быстро дошёл до маленького сарайчика, где лежали заготовленные лесником брёвна. Настроение у него было прескверное. Он сам не понял, как нежная и романтическая обстановка, созданная юношей, признавшемся ему в самых сокровенных чувствах, чуть не переросла в изнасилование. Как он мог? Но Тор действительно не мог ответить на этот вопрос: животная страсть пеленой похоти обволокла его разум, и он сам как будто провалился куда-то в глубину сознания, в то время пока его тело, съедаемое самыми грязными желаниями, творило такое. Тор с силой ударил кулаком о дверной косяк. Возбуждение не проходило. Но ему было просто противно даже прикасаться к себе, чтобы справиться с тем чувством, которое чуть не разрушило то самое хрупкое и зарождающееся, что возникло между двумя людьми. Поэтому Тор взял топор.       Подхватив пару брёвен, он толкнул ногой дверь из сарая и пошёл к торчащему неподалёку пню. Поставив на него одно бревно, мужчина отошёл на полтора шага и, посильнее размахнувшись, ударил по нему острым концом топора.       Когда Тор подходил к дому с целой охапкой дров, то тут же услышал странные звуки, доносящиеся изнутри. Прислушавшись, он понял, что что-то падает, вернее сказать кто-то. Один раз, второй… как будто кого-то швыряют из стороны в сторону.       Бросив дрова, тут же Тор опрометью бросился в дом. С силой распахнув дверь, мужчина ворвался внутрь и уже вытянул руку в поисках Мьёльнира, но никого постороннего дома не было, кроме Локи, сидящего на полу и привалившегося к стене. Тор в два шага оказался подле него, присел на корточки, и его как прошибло холодным потом, когда он понял, что Локи захлёбывается в беззвучных рыданиях. По щекам мага текли слезы, изо рта вырывались задушенные всхлипы. Локи перевёл взгляд на Тора и тут же завыл в голос, падая перед Тором лицом в пол, да так резко, что разведчик и подхватить его не успел. — Локи, Локи! Что случилось? — протянул тут же мужчина руки к магу, пытаясь подхватить сотрясающееся крупной дрожи тело. — Локи, боже, прости, прости меня, пожалуйста, это я… — Нет! — выкрикнул Локи, поднимая на Тор воспалённые глаза. — Локи, ты ни в чем не виноват, это на меня… — Нет! Это я во всем виноват! — выкрикнул Локи. — Ты-то… — попытался мягко возразить Одинсон, наконец перехватывая трясущегося мага и приподнимая его над полом. Но Локи ладонью заткнул ему рот, с вызовом заглядывая в глаза. — Нет, Тор, это я, — на грани истерики выпалил Локи, продолжая всё в том же скачущем галопом, но спотыкающимся о всхлипы, темпе. — Это я сразу же, ещё в пещере, узнал тебя. Потом мои догадки только подтвердились. Это я выволок тебя из пещеры, из которой ты мог бы выбраться, и потащил с собой. Это я влюбился в тебя как мальчишка и приказал Фелану стелить нам вместе. Это я надел тебе браслет слуги и отказался обучать магии, чтобы ты не сбежал и не сопротивлялся, когда я буду исполнять свой план. Это я потащил тебя ночью в дождь, потому что свято верил, что ты моя собственность и добыча. Это я старался сесть к тебе ближе, лечь рядом, потому что мне крышу снесло за пару дней от бабочек в животе и от чувства, что скоро вновь меня примет домой отец. Я думал поиграюсь и брошу. Это я вчера вытащил тебя и сказал, что люблю, но не только потому, что я чувствую что-то, а для того, чтобы тащить тебя дальше, во дворец. Это я заговорил клубнику, превратив в мощное любовное зелье, что ничего, кроме самого чистого сердца и искренних чувств, не могло его разрушить. Я хотел лишь соблазнить тебя. Поиграться и бросить к ногам отца, чтобы он убил тебя, а мне вернул все мои почести, должности, золото и права наследника на мой пост главы сильнейшего ордена. Тор, милый мой, — нежно погладил Локи щёку оцепеневшего мужчины, — такую сволочь, как я, ещё поискать. Я всеми силами сравнивал тебя с собой, всеми силами уговаривал себя, что ты, твоя жизнь не стоит моих привилегий, но… но как же я ошибался, как низко я пал… ты ведь по-настоящему… ты… уходи, Тор. Хеймдалль найдёт тебя. Старк найдёт тебя. Питер, этот мальчишка… твой отец — великий маг, он найдёт тебя. Мьёльнир — сильнейшее оружие, которому ни один смертный, ни один волшебник не могли противостоять. Уходи. Моя никчёмная сущность ничего не…       Но Тор не дал договорить Локи, сгребая того в охапку и прижимая к широкой груди. Локи замер, поражённый; он ведь думал, что после всего того, что он рассказал, Тор развернётся и сразу же уйдёт, но этот доброй души человек опять пытается пригреть змею на груди? Маг попытался вырваться, но его прижали ещё крепче. Через несколько секунд его напряженное как струна тело размякло в сильных руках, и он тихо заплакал.       Так они и сидели на деревянном полу в неудобной позе под неясным светом подсматривающей в окно луны, два человека, обнимающие друг друга, пока Локи не заёрзал в руках Тора, оторвавшись от его смятой мокрой рубашки. — Прости, — произнёс он осипшим голос. — Ты уже извинился, — ответил Тор, — когда всё рассказал. Этого достаточно.       Мужчина поднялся на ноги, подхватывая юношу. Он бережно посадил его на кровать и на секунду замер, оглянувшись на комнату. — Дрова надо бы принести. Я их кинул внизу. — Хорошо, — провёл по его плечу Локи. — Приходи тогда побыстрее.       Тор поднялся и вышел из дома на прохладный воздух. Он собрал дрова в кучу, хотел ещё постоять и хоть чуток переварить всю эту историю, но, вспомнив последние слова Локи, решил, что тот прав и сейчас им лучше быть вместе. Подняв с земли поленья, Тор поспешил в дом.       Дрова полетели в поленницу, на печке Тор нашёл спички. Локи подошёл рядом, начал укладывать под низ сложенных в печи дров кору и щепки. Он перехватил у Тора спички, пока тот подбирал ещё поленья посуше, усмехнувшись зажёг огонь с нескольких сторон, направив два пальца к коре. Сухие поленья быстро затрещали в печи. — Локи, — прошептал Тор, когда тот нежно прислонился к его спине и завороженно смотрел на разгорающийся огонь. — Ты мне расскажешь? — Что? — О себе? Обо мне? — Расскажу, — вздохнул маг и потянул Тора за рукав рубашки к кровати.       Они присели, и Локи блаженно закинул ноги, притягивая за собой Тора, который мялся в нерешительности. Мужчина облокотился на стену, а Локи положил голову ему на плечо, устраиваясь рядом. — Твой отец был главой великого Золотого Ордена, Асгарду — настоящей магической столице — не было равных, в широком смысле слова, конечно: отменные маги-воины, лучшая организация, множество последователей среди магов, которые просто жили среди людей. В один миг всё изменилось, когда твой отец, собрав жену и детей, покинул Золотой дворец и просто исчез. Золотым дворцом остался править совет из семерых приближённых, двоими из которых были Хеймдалль и Клэр. Но совет был не способен удержать такую махину в руках, тем более мой отец, глава Йотунхейма и Синего ордена, сразу же принялся всеми правдами и неправдами завоёвывать территории Золотого ордена. В итоге Золотой орден распался на три части: Чёрный орден, возглавляемый Клэр, Белый — Хеймдаллем, а остальные маги ушли в подчинение к Ледяному дворцу Синего ордена, оставаясь на территории павшего и потерявшего всякое величие Асгардского Золотого дворца. Вот и вся история, — закончил Локи, ласкаясь к руке Тора. — Я не был её свидетелем, потому что тогда ещё не появился на свет, да и ты, должно быть, был совсем ребенком. — Так вот оно как, — задумчиво произнёс Одинсон. — Но чем теперь-то Лафею я мог пригодиться? Да и тебе зачем это всё нужно было?       Локи поморщился и отвернул голову. Рассказывать о делах давно минувших дней было куда приятнее, чем о собственных. — Я не совсем понимаю, зачем ты нужен Лафею, но он хотел найти Одина, Фригг, их детей, возможно, чтобы никто не пытался восстановить Асгард и Золотой орден. — В общем, хочет он убить меня и всю мою семью, — горько подытожил Тор. — Да, — задумчиво согласился Локи. — Вернёмся в деревню? — спросил он тут же, заглядывая в глаза Тору. — Нет, — твёрдо ответил тот. — Я намерен встретиться с твоим отцом. Пусть он и желает мне смерти. Всю эту дрянь, которую затеяли маги, нужно как-то прекращать. Знаешь, Локи… Я боюсь, твоё представление о том, зачем магам нужна эта война — ошибочно.       Колдун поднял на Тора недоумённый взгляд. — Ни одна война не ведётся из благородства. Любая война — это алчность и жажда власти. Да, возможно, всем волшебникам внушили правильную мысль, что Земля находится на грани экологической катастрофы и её нужно предотвратить. Но какой ценой? — А люди? Люди сами готовы заплатить хоть какую-то цену за жизнь потомков? — перебил Локи.       Тор не сразу стал отвечать. Спорить было трудно. — Люди получили достаточный урок. Но скоро их превратят в безвольный скот, живущий в резервациях под пристальным вниманием надсмотрщиков. Ты разве сам не чувствуешь… тем более, что насчёт той тёмной магии из города? У нас нет иного пути, кроме как отправляться в Ледяной дворец, и как можно скорее.       Локи устало выдохнул и опустил голову обратно на плечо Тора. — Ты прав. Нужно идти к отцу. Твоя семья в безопасности… и почему Один решил уйти к людям? — Я не знаю, — чуть свёл брови к переносице Тор. — Честно говоря, никогда бы не подумал, что мой отец — маг. Он же президент довольно большой компании, бизнес, деньги, производство, планы продаж, маркетинг, управление… как вообще раньше он мог быть главой колдовского ордена? — Жизнь изменчива. Но человек всегда находит в ней то, к чему у него лежит душа. Твой отец был хорошим предводителем и им же и остался, начав с нуля в новом мире. Да и из магического мира я, наверно, понимаю, почему он ушёл, если была какая-то угроза. Никто бы не стал искать его, бога солнца, и его жену, богиню мудрости, среди людей. Пара отталкивающих заклятий, и всё: даже увидь маг имя своего бывшего главы на страницах газеты — не повёл бы и глазом, не в силах связать два столь разных образа. Так он уж точно смог бы защитить своих детей.       Тор перевёл взгляд на размышляющего собеседника. Локи смотрел на потрескивающий в печи огонь. Его лицо было спокойным и умным. Тор лишь секунду раздумывал, стоит ли рассказать ему об этой части своей жизни. Одинсон протянул руки и сгреб мага в объятия. Тот только чуть поёрзал, устраиваясь поудобнее. — У Одина остался только один ребёнок, — на выдохе произнёс Тор. Локи не шелохнулся. — Я знал свою сестру не очень хорошо. Она была старше меня, училась по обмену в разных странах. Родители говорили, что она у нас невероятно талантливая: знала пять иностранных языков уже в школе, преуспевала везде, за что бы не бралась. Она приезжала не так часто, я помню её смутно, и школьницей помню только по фотографиям. Потом она поступила в какой-то престижный вуз, и стала приезжать чаще. Она всегда гуляла со мной, баловала, играла, помогала учиться, была настоящей доброй феей, которая появляется не так часто, а лишь на праздники. Потом она и вовсе занялась наукой и исследованиями в области ядерной физики, — Тор усмехнулся, — там уж я совсем ничего не понимаю. Она приезжала к нам в гости чаще, вместе со своей коллегой и подругой — Джейн Фостер. Я не сразу понял, что они с ней очень близки. Но Хелла была счастлива, для меня вряд ли имело значение что-то другое. А потом… — Тор сглотнул, — потом, получив какой-то важный результат исследования, который должен был перевернуть мир, о чём она сама писала нам всем, она исчезла. Искали не очень долго. Эта Джейн… эта Джейн ещё смела прикидываться, что она учавствует в поисках, что она взволнована, — губы Тора искривились, его голос стал резким и хриплым, он опять сглотнул. — Полиция посмотрела запись с видеокамеры из исследовательского центра, где они работали. И в общем… оказалось, что её лучшая подруга, её любимый человек, что эта Джейн просто скинула её в реактор. Из-за каких-то исследований. Записи со всех видеокамер она удалила, кроме одной, самой новой, которую подключили по ошибке к другому компьютеру. И там просто…       Локи чуть развернулся и обнял Тора, крепко сжимая в руках. Одинсон уткнулся ему в волосы, втягивая влажный аромат свежевымытых волос. — Ты не волнуйся, Локи, всё-таки уже достаточно времени прошло, я больше не так переживаю, хотя всё равно как-то грустно… — Отец просто выгнал меня из дома, — произнёс Локи, переводя взгляд обратно на огонь. — Я жил всю жизнь во дворце, окруженный слугами и друзьями. Матери у меня нет. Не скажу, что отец проявлял ко мне какие-то уж слишком тёплые чувства, других детей, я видел, любили больше, но он занимался со мной, проводил время, учил каким-то сначала простым, потом сложным заклятиям, мы вместе катались на лодках и часто гуляли в дворцовой оранжерее. Потом я стал пробовать себя в разных сферах. Сначала пошёл в обеспечители — они занимаются организацией обеспечения Дворца и города, сбором сведений, сбором налогов с магов, которые не служат в ордене, но находятся под его защитой. Но там я понял, что организатор из меня никакой. Потом пошёл в гвардию: они занимаются охраной магов, состоящих в ордене. Но с этими вояками мне просто было не о чём говорить. И потом попал в Библиотеку. Святая святых. Блаженное место. Там не только хранятся книги и свитки с древней и современной магией, но именно там маги разрабатывают новые заклинания и чары для решения насущных проблем, создают магические артефакты, зачаровывают предметы, занимаются магической медициной. Не жизнь, а рай. Я углубился в библиотеку и вскоре стал её возглавлять, что нормально, потому что мой отец — глава ордена, а это не избираемая, а наследуемая должность. Но в один прекрасный день меня просто вышвырнули за порог Дворца. В чём я провинился? Что сделал не так? Я не знал. Мой отец был в такой ярости, что не хотел ни слушать меня, ни объяснять мне ничего. Фелан единственный, кто пошёл со мной. Изгнанный принц. Да.       Тор подтянул юношу к себе, усаживая на колени и облокачивая его голову к себе на плечо. Он запутал пальцы в шелковистых волосах, прижимая голову мага к себе. — Но за что он так разгневался на тебя? — Я так и не понял, на самом деле. Думаю, что ему сказали, что я передал какие-то важные сведения другому ордену. Подставили, наверно. Оклеветали. Кто знает. Все отвернулись. Один Фелан остался. — Локи, — вздохнул Тор, — давно хотел спросить, ты и Фелан… вы с ним… — Мы не в отношениях. Он мой слуга. Я знаю, что ты видел нас тогда, в бане. Я специально позволил тебе увидеть. Думал соблазнить, — усмехнулся колдун. — Он, как слуга, помогает мне справляться и с такими потребностями. Он мне искренне предан за то, что я спас его, приютил, дал имя и свободу. Но он предпочёл остаться рядом со мной. Он на всё готов ради меня. Да и во дворец его пускают, он носил туда весточки, пытаясь смилостивить отца. Поэтому, думаю, сейчас я уже могу с ним увидеться. — Эх, Локи-Локи, милый мой чародей, почему же нам всё это досталось? — ещё раз вздохнул Тор, пытаясь отпустить всё, что скопилось с этими переживаниями, погонями, обманами, чувствами.       Чародей в ответ прижался к щеке Тора и взмахнул рукой, из-под которой комнату озарил свет зелёных искорок. В пальцах у него оказался зажат пергамент. Протянув Тору лист, он щёлкнул пальцами, и над ними закружились зелёные светлячки, вскоре преобразовавшие свой свет в тёпло-жёлтый. Тор взял в руки пергамент. Там было то само стихотворение, отрывки из которого Локи читал ему в заброшенном городе. Рассыпется зелень трав, Вздыбится гладь океанов, Сорвётся крик дубрав И стихнет средь бывших каштанов. В пыль обернутся горы, В грязи умрут океаны, Больше нигде разговоры Не заведут мальчуганы. Тихое-тихое утро Встретит землю рассветом, Но сквозь туман перламутра Нигде не запахнет летом. Не зелёного, и не красного, Только жёлтое и голубое. Снизу — тёмного несчастного Молчанье кома гробовое. Жёлтой пылью землю покроет, Память начисто скоро смоет. Но на сколько бы не было страшно — Это всё совершенно не важно! Как прекрасен мир без ошибок! Без ухмылок ваших! Улыбок.? Больше некому здесь бояться! Не придётся вам ошибаться. Эй, моряк, держи крепче штурвал, Направляй бригантину в скалы. Ведь сегодня ты генерал. И на троне твои идеалы.