За два часа до проклятья

— Значит, ты и есть лучший киллер по имени Реборн? — этот парень меня уже достал. Как он вообще оказался в числе участников проекта? Что в нем привлекло? Ах, да. Он, поговаривают, опускался в ад и вернулся, экстримал с обалденной живучестью. Ну-ну. Ершистый и странный. Мне, приверженцу консерватизма, всегда резало глаз его лицо. Фиолетовые волосы. Фиолетовые тени. Еще эта фиолетовая татушка под глазом… И цепочка от губы до уха. Смотрю на него холодно и равнодушно. Как на мебель. Хотя нет, мебель приносит пользу. — Почему ты молчишь? До начала осталось еще два часа. Так и будешь молчуном? — он еще и мой взгляд игнорирует. Камикадзе хренов. — Реборн… сан… мне надо с Вами поговорить, не уделите минутку? «Сан»? Вежливость? Парню явно что-то нужно. Ну, что ж. Он прав. Еще два часа. Скучно. Послушаем, что он скажет… Этот смертник испытывает мое терпение? Зачем для разговора надо выходить? Да еще в эту непонятно для чего нужную пустую коморку. Небольшое квадратное помещение, полностью обитое черным бархатом, без окон. Зачем? Впрочем, это не так уж и важно. И этот смертник, Скалл, стоит у двери в эту комнату в явном ожидании. Меня. Смотрю на него, повторяя про себя как мантру: «Его нельзя убивать». У лучшего киллера должна быть лучшая выдержка. Так ведь? Так. Помедлив (а куда спешить?) пару минут, спокойно поднимаюсь и иду в его направлении. Сосунок, вон как нетерпеливо дергается. Перед тем, как зайти в комнату, бросаю взгляд на остальных. Никому нет дела до нас. Только этот ученый, Верде, бросил взгляд в нашу сторону, но тут же склонился над каким-то своим прибором. Закрываю за собой дверь и чувствую, что кто-то (а кто еще кроме Скалла?) обнимает меня сзади. Идиот. О чем и сообщаю ему, уже сползающему по противоположной стене. С моими рефлексами подходить сзади и дотрагиваться можно только после составления завещания. — Реборн, скоро это будет уже невозможно. Поэтому сейчас, — вытирая кровь с губ, подходит ко мне, — трахни меня. Даже моя невозмутимость может дать сбой. Как сейчас. У него от удара крышу совсем снесло или он от рождения такой? Молча смотрю на него, прикидывая, так ли он нужен для проекта? — Тебе ничего не надо делать, я сам, только не уходи, не отталкивай, — хриплый лихорадочный шепот как будто обволакивает меня, делая происходящее каким-то нереальным. Скалл встает на колени, не отрывая от меня отчаянного взгляда. Молчу. Ни одного движения. Он неуверенно протягивает руку к моим брюкам… И я, сам не знаю почему, не оттолкнул его. Позволил ему делать то, что он собирался. Даже обычное равнодушие немного покинуло меня. Мне стало чуть-чуть, но любопытно. Скалл быстро, видимо боясь, что я передумаю, стянул с меня штаны с бельем. Я по-прежнему не делал никаких движений. Только смотрел. С любопытством. И вот, одежда на полу, а парень как-то робко взял мой член в руки. Что скрывать, меня эта ситуация немного возбудила. — Ты прекрасен, — от прерывающегося шепота, в котором слышалось восхищение и нетерпение, по спине прошла толпа мурашек. — Я мечтаю о тебе с нашей первой встречи на отборе. Я тебя так долго хотел… не отталкивай меня… хотя бы сейчас… Возбужденный шепот… Возбуждающий шепот… Горячее дыхание на члене… Легкий поцелуй… Мне стало жарко. Плюнув на все, я прижался к стене, так как ноги начали проявлять слабость… Бархат добавлял приятных ощущений в области ягодиц. Я запустил руки в, недавно раздражающие, фиолетовые волосы. Они оказались неожиданно шелковистыми, приятными на ощупь… Скалл отстранил голову и поднял взгляд на меня. Я не в курсе, что он там увидел (зеркала не было рядом), но на его лице отразилось облегчение. Черт. Жаль, что я не ношу с собой зеркало… Он снова вернулся к моему члену. И тут у меня вырвался первый стон: Скалл осторожно подул на него… От такой оригинальной щекотки я чуть не кончил. Он что, издевается? Поцелуи по всей длине… Касание цепочки и колечка в губе вызывают стон… Легкие поглаживания подушечками пальцев… Скалл взял член в рот… Мой стон… Он точно побывал в аду, где и научился этим примочкам. Об этом умозаключении я сообщаю своему… партнеру? Черт… почему голос такой хриплый? У меня были любовницы, и я всегда доставлял им удовольствие. И всегда все контролировал… Чеееееерт… Что он делает?! Подержав, посасывая, член во рту, он начал, не выпуская его изо рта, поглаживать языком. Иногда задевая зубами, что вызывало во мне действие электрического заряда… Его руки, казалось, размножились, блуждая по всему телу, забравшись под безукоризненный костюм. И снова стон из-за яростно-сладостной атаки-игры с одним из сосков. Теперь я уже не считал свои стоны… они просто были… от игры с сосками… с яичками… Одной рукой Скал терзал мои соски, другой — яички… несильно сжал… потянул… погладил подушечками пальцев… легко провел ногтем… Я головой метался по стене, шляпа валялась где-то в стороне, в бреду перебирал его волосы… Никогда, ни от одной из своих любовниц, я не получал такого минета… И, так раздражавший меня, пирсинг добавлял остроты в ощущениях… Скалл мастерски доводил меня практически до оргазма, но так же мастерски останавливался у самого пика. Века передышки… И снова вознесение на небеса… Пока я, чертыхаясь, во время очередной остановки, грубо и резко не поднял его за волосы и не повернул спиной к себе. Черт. Он уже полностью раздет. Когда успел? Я настолько… а, черт, не до этого! Резко прогибаю Скалла в пояснице, открывая его дырочку. Ха! Он в этом помогает, сам разводя ягодицы. Одобрительно хмыкаю и сразу вхожу до конца. Наконец-то слышу и его стоны. Упирается рукой в стену и сам себе дрочит. Я, уже не глядя и не думая, начинаю просто трахать податливое тело. Какое-то время было слышно только его стоны, мое прерывистое дыхание и шлепки от соприкосновения наших тел. Так хорошо, как в этой пещерке, мне не было ни с кем. Подтянутая попка, помахивающая мне на встречу, еще больше заводила… Поддавшись порыву, я немного дернул за раскачивающуюся цепочку. Эффект был ошеломительным. Он так сжал меня, что я чуть не кончил… но смог удержаться… Проделывая подобное несколько раз, я испытал просто обалденные ощущения. Сам Скалл после второго дерганья с криком кончил… Но член у него остался возбужденным. –Да, Реборн, да… сильнее… прошу, не сдерживайся… глубже… ааааааааааххххх… да, до конца… я не зря… ждал… да… так… Что и говорить, мне было очень приятно осознавать, что это я его так возбуждаю. Лучший киллер должен быть лучшим во всем. Даже в случайном трахе. Даже парня… Еще пара движений и я, выгнувшись, кончаю в Скалла… Отдышаться… Привести себя в порядок… — Это все, что ты хотел мне сказать? — голос равнодушен и абсолютно спокоен. Дождаться слабого утвердительного кивка. Хорошо. И, не глядя на него, выйти из комнаты с непроницаемым лицом. О себе каждый заботится сам. Непонятное оживление вокруг Верде. Неприятно предчувствие. Я очень тихо подошел к сгрудившимся претендентам. Заглянул через плечи. На столе перед ученым лежит экран. И на нем приходящий в себя Скалл… В той комнате… — Интересное кино, — мой холодный голос сопровождается сухим щелчком взводимого курка. — Какие планы на увиденное? Обвожу глазами притихших «товарищей». Пожалуй, только Фонг и Лар Милч сидели на своих местах. Но были чересчур спокойны. Видели, но им все равно. Тут проблем нет. Луче. Спокойный прямой взгляд. Тоже не будет возвращаться к этому. Ученый и фокусник. — В принципе, мне плевать, кто узнает об этом. Потом найду и посмеюсь с теми, кто в курсе… Смотрю на оставшуюся парочку. Поняли или нет? — Мне было просто интересно, зачем вы двое туда пошли, Но в этом нет научного интереса. Поэтому, ТЕБЯ, это не коснется… Или…? — Мы по отдельности. Вайпер? — Я мог бы заработать на этом деньги, — я опасно прищуриваюсь и медленно поднимаю пистолет, — но не думаю, что тех крох хватит на мои похороны. Молодца. Тоже не дурак. Отхожу на свое место и с интересом смотрю на представление. Как раз этот фиолетовый придурок вылез. Как он кричал! Мне даже полегчало… Через полчаса истерики и криков все успокоились. Да он еще легко отделался! Сошлись на том, что он теперь всеобщий кохай. Без права голоса. Неплохое наказание. Я так вообще могу делать с ним что угодно. Сам предложил…