Ur So Gay

      Педагогический колледж Сеула отличается от остальных учебных заведений яркостью тех, кто там учится. Конечно же, там собраны все сливки учеников страны, но большой ум не мешает студентам уметь развлекаться и творить херню. Ким Чону — один из самых прилежных учеников третьего курса, выиграл парочку олимпиад, но он не зануда, и за это (или за неземную красоту) Чону все любят. Все, кроме единственного парня, учившегося на втором курсе. Никто так до сих пор за два года и не понял, почему Лукас сразу невзлюбил именно этого студента. К слову, они соседи по комнате в общежитии, также с ними жил японец Юта Накамото. Юта, конечно, хороший, добрый, но придурок непролазный. Нет, учился он отлично, но всегда нёс несусветную чушь. Зато Юта всегда старается помочь, правда, у него не всегда получается, но он старается, честно. А с Ютой делил комнату все время мрачный китаец Дун Сычён. Он был полной противоположностью Накамото, чаще всего молчал и пил меньше всех, носил все чёрное и никого не пускал в душу. Юта, Сычен, Юкхей и Чону могли бы стать типичной компанией друзей-студентов из американских комедий, если бы не Юкхей со своей ненавистью к Чону, и не Чону с ужасной чертой характера, которая велела всегда отвечать на грубости и не оставаться в обиженных. Только трое могли находиться рядом без происшествий, либо без Юкхея, либо без Чону. Но Юта всячески старался исправить их отношения, но переодически за компанию чуть не получал по морде.       У студентов закончилась сессия, из-за которой волновались все, кроме Чону, ибо он был уверен в своих знаниях, как никто другой. Ну, а меньше всех волновался Юта, потому что ему было просто плевать. Ему хотелось закрыть сессию только ради одной цели — набухаться с друзьями и наконец-то подружить Юкхея и Чону. Он всегда пытался свести их, когда был пьяный в говно. Ладно, пьяный в говно он был даже тогда, когда пытался пить меньше. Но в его понимании «меньше» означает не выпить лишнюю банку пива, а кроме пива есть ещё много напитков. Космополитэн всегда выигрывает среди алкогольных коктейлей для Юты. Он вроде как сладкий, но вроде как там водка. И вот, после последнего экзамена все вернулись в свой блок в общежитии, кто-то сдал не очень, кто-то слишком хорошо, но все были рады, потому что этот ад наконец-то закончился. Больше всех радовался Сычён, которому пиздец как экзамены трепали нервы. Он и так по жизни не очень спокойный, но в период сессии к нему лучше вообще не подходить. Дун сидит за столом напротив Юкхея, рядом с Сычёном сидит Юта, а напротив Юты Чону. Да, Юкхей и Чону сидят рядом, это всё из-за Накамото. Собрал их тоже Юта, с предложением выпить (читать: набухаться до состояния не стояния) в честь сдачи экзаменов. Конечно же, в любых других обстоятельствах Чону не был бы против, но сейчас он сидит рядом с парнем, от которого ему может достаться за любую фигню, и ему вообще это не нравится от слова «охуеть как». — Юта, ты вообще, блять, соображаешь, что предлагаешь? — озвучил свои мысли Чону, он звучал так яростно, будто ему только что предложили отсосать незнакомцу в туалете. Юта недоумевающе посмотрел на Чону, будто не понял, в чем дело. — Знаешь, это же отличный повод расслабиться, пообщаться чуть ближе, — это слово парень почему-то странно выделил голосом, Чону это заметил, но не придал особого значения. — Мне кажется, мы уже достаточно наобщались за время нахождения в одной комнате с этим идиотом, — буркнул Юкхей.       Сычён молчал, только изредка поглядывая на часы и теребя пальцы Накамото, что очень неплохо успокаивало последнего, который терпеть не мог ссоры младших. — Вы заебали постоянно огрызаться, мы идём сегодня в клуб, и это не обсуждается, — сорвался Юта, не желая больше слышать и слова от этих мелких дебилов.       Чону ушёл в свою комнату, Юкхей же остался сидеть на кухне. Сычён прошептал Юте на ухо что-то типа «пойдём к себе», переплел их пальцы и увёл в комнату, закрыв дверь. Юкхей ещё долго сидел, уставившись на банку тоника в руках, тихо сказав «и как же, блять, они дружат». Этого действительно мало кто мог понять, просто Накамото такой неспокойной, болтливый, а Сычён скрытный и тихий. Но их дружба была особенной. Все понимали почему. За закрытыми дверями происходил достаточно важный диалог между Ютой и Сычёном, который никто не слышал, к счастью. — Юта, может нам стоит прекратить попытки их свести, — шептал Дун, будто в комнате на самом деле стен не было. — Почему? — парень недоумевающе посмотрел на своего друга. — Может быть они и правда ненавидят друг друга, а не выражают так чувства, которые не могут понять.       Сычён сидел на кровати, смотря на младшего, который был в опасной близости от него. Ответа пришлось подождать, потому что с Дуном Юта обычно обдумывал свои слова, но в этот раз выглядел так, будто сейчас скажет очередную чушь, но такую чушь, которая перевернёт весь мир. — Понимаешь, хён, мне кажется, я разбираюсь в неправильно понятых чувствах, как никто другой, — парень почему-то грустно вздохнул. — Что ты имеешь в виду? — Сычен переплел их пальцы, думая, что младшему нужна сейчас его поддержка, ведь он собирался сказать что-то важное.       Накамото набрал воздуха в легкие как в последний раз и выпалил быстрое «я люблю тебя, хён». Всё, что успел подумать Сычён, было «пиздец». — Пиздец, как долго я этого ждал, Накамото, ты мог раньше сказать, — почти разозлённо шептал старший. — Я думал, ты сам поймёшь.       И Дуну стоило действительно просто трезво оценить ситуацию, потому что их поцелуи, которые они на утро оправдывали алкоголем, очень плохо были похожи на дружеские. Вообще их дружба плохо подходила под гетеронормативные понятия.       Неожиданно Сычён начал целовать младшего, при этом не раскрепляя их рук. Он обнял Юту за шею и не хотел больше никогда отпускать. А Накамото был и не против остаться так навсегда.       Вдруг в комнату постучались, помешав их любви. Юта нехотя разорвал поцелуй и подошел к двери. — Юта-хён, слушай, ты очень хочешь видеть меня на нашем празднике жизни сегодня? — как-то разочарованно спросил Юкхей, стоявший в дверях. «Нет, вообще нет, сейчас мой праздник жизни, поэтому вали нахер в закат и не мешай» — вот, что Накамото подумал. — Да, и не называй меня хён, я ещё не такой старый. Приди, пожалуйста, ради меня. — вот, что Юта сказал. — Ну только ради тебя, и не сажай меня рядом с этим… ну… в общем, ты понял, — Накамото все любили, поэтому отказать ему было сложно. — Я подумаю, — сказал парень, захлопнув перед собой дверь.       Юкхей вернулся на кухню и понял, что ему придётся идти в комнату, где сидит Чону, потому что у него разрядился телефон, а свободной розетки на кухне нет. Парень зашёл в комнату, ужасно сильно хлопнув дверью. — Ты охуел? — Чону аж подпрыгнул от неожиданности. — Да, уже давно, с тех пор, как живу с тобой, — бросил Юкхей. — Ага, я тоже, — презрительно сказал старший, даже не отводя взгляд от телефона.       Юкхей сел на кровать поближе к розетке и спустя пять минут понял, что его провод порван. Он обшарил все ящики, мельтеша перед глазами Чону, выбешивая ещё сильнее. — Что тебе надо? Свою гетеросексуальность потерял? — Чону не упускал случая съязвить насчёт любой ситуации, в которую попадал Юкхей. — Иди нахуй, мудак. — Хорошо, только сначала скажи, что ты ищешь, может у меня есть. — Ну гетеросексуальности у тебя точно нет, но может найдётся провод для айфона, — Юкхей говорил как-то неуверенно, потому что ожидать помощи от Чону было действительно не очень. — Держи, — Чону подал чёрный провод младшему. — Спасибо. — Надо говорить «спасибо, хён», — сказал парень и залился смехом. — Хорошо, иди нахуй, хён. Так лучше? — Сам иди, придурок.       После этой фразы они молча сидели до момента сбора на кухне и отправления в соседний клуб. Они договорились, что выйдут на кухню в 9, но Накамото и Дун все ещё были в своей комнате, когда часы уже показывали 9:01. Чону и Юкхей по очереди пытались постучаться, но в ответ было либо молчание, либо громкое «идите нахуй, я счастлив» от Юты. Парни уже было подумали звонить в 911, потому что у них тут укуренный студент, но Накамото вышел, когда Юкхей уже почти нажал кнопку вызова. — Так почему ты счастлив, хён? Может объяснишь? — Чону смотрел так, будто знал всё, что на душе у Юты. — Да так. Видеоигра одна, — почти шепотом ответил старший. — Ага, играли вместе в приставку, — тихо добавил Сычён. — Во что играли? — влился в беседу Юкхей, будто ничего не подозревал. — В гонки, — спокойно ответил Накамото. — Вы странные какие-то, — заключил Чону. — Так орать из-за видеоигры… — Я просто выигрывал у Сычёна. — Хорошо, сделаю вид, что верю.       Юта немного взволновался, когда понял, что младшие могут что-то заподозрить, но вот Сычёна это, кажется, мало заботило.       Когда они подошли к клубу, из которого музыка была слышна ещё за два квартала, Чону и Юкхей успели поссориться раза три, а Накамото в несколько раз больше пожалеть о том, что не остался с праздником всей его жизни лежать дома, смотреть сериал и целоваться вечно.       Огромный охранник на входе проверил их паспорта, после чего парни прошли к столику, где уже стояли четыре бокала космополитэна. Юта сел на мягкий диван с одной стороны стола, после чего Юкхей попытался пролезть к нему, на что получил отказ, потому что Юта якобы хотел сидеть с Сычёном. И он правда этого хотел. Таким образом, Юкхею и Чону пришлось сидеть на одном диване, что ни одному, ни другому не нравилось. Юта сделал глоток своего любимого напитка и громко крикнул (потому что иначе слышно не было): — Я, блять, собираюсь напиться в хлам. И все знали, что он не врал. Юта сказал — Накамото сделал. — Нам пиздец, — лаконично сказал Чону. — Согласен, — ответил Юкхей.       Они оба были с этим согласны, потому что знали, что если Юта напился, то он обязательно попытается их подружить. Это обычно оканчивалось очень плохо.       Дело шло очень быстро, потому что парни уже перешли на шоты и коньяк. Сычён и Юта сидели, держась за руки. Их друзьям это не казалось странным, потому что этот скиншип между Дуном и Накамото казался таким обыденным. Юта внезапно сказал: — Мы пойдём покурим, а вы двое оставайтесь тут и постарайтесь не поубивать друг друга.       Все знали, что это будет сложно. Чону был достаточно пьян, чтобы не соображать, что вообще происходит. Он посмотрел на Юкхея, сидящего рядом, и подумал, что он очень красивый. После чего тихо произнёс «пиздец, Чону», а Юкхей это неожиданно заметил. — Что ты сказал? — несвязно произнёс младший. Чону решил оставить вопрос без ответа. — Блять, — крикнул Юкхей. — Где этот алкаш Накамото? Его нет уже двадцать минут, а ты начинаешь меня раздражать. — Во-первых, его нет всего три минуты, а во-вторых, чувак, я вообще молчу, — недоумевающе отозвался Чону. — Этим и бесишь. Можно было на вопрос ответить? — Оу, что ты такой агрессивный? Тебе надо расслабиться ещё, — посоветовал парень и заказал еще бутылку коньяка им на двоих. — Ты, блять, можешь заткнуться или нет? — До этого ты хотел, чтоб я говорил… Тебя не поймёшь, — старший вопросительно пожал плечами.       Пока Чону разливал алкоголь по бокалам, диджей решил включить песню Кэтти Перри Ur so gay. Юкхей подскочил и неожиданно для самого себя предложил Чону пойти с ним танцевать, потому что это его любимая песня. Пока Кэтти пела, а парни прыгали и пытались изобразить что-то типа танца, Чону думал о том, что алкоголь слишком сильно ударил ему в голову, и Юте пора бы уже вернуться, потому что Юкхей начал выглядеть ну уж слишком привлекательно. Песня закончилась, заклятые враги остались стоять на танцполе, не зная, что делать, потому что заиграла girls/girls/boys Брендона Ури, а это вообще было бы странно. Чону уже совсем забыл про стоящего рядом парня, когда почувствовал, что кто-то тянет его за руку в неизвестном направлении. На самом деле, в глубине души Ким искренне надеялся, что это Накамото, который хочет ему сказать какую-то важную информацию, но он жопой чувствовал, что это не Юта. Когда они наконец-то оказались в туалете, то Чону смог разглядеть, что тащил его Юкхей. Оба про себя отметили то, как прекрасно их враг выглядит под красным светом ламп. — Черт, — первым отдышался Юкхей.       Чону промолчал, потому что единственная шутка, которую может придумать его пьяный мозг, про то, что из-за Юкхея он и потерял где-то свою гетеросексуальность. — Сука, ты такой охуевший, — младший выглядел максимально злым, он прижал Кима к стене, не давая ни единого шанса на спасение. Да и Чону не очень-то и хотелось спасаться. — Что? — парень тяжело дышал. — Что слышал, — Юкхей как будто оторвал ту последнюю ниточку надежды на что-то светлое внутри своего оппонента. — Почему ты такой мудак, Вон Юкхей? — Чону кричал на него то ли из-за алкоголя, то ли из-за эмоций, скопившихся за два года. — Блять, кто бы говорил.       Старший действительно пытался понять, но у него не получилось. А Юкхей всё продолжал тяжело дышать ему на ухо, прижимая к стене. — Я вот смотрю на тебя, — продолжал Юкхей, — а в голове одни маты. — Взаимно, — Чону почему-то говорил очень тихо, будто из-за угла сейчас выскочит Юта.       К обоим начало приходить осознание того, что они ведут себя как школьники, но это их не остановило. Чону притянул парня к себе и начал поцелуй, самый большой страх — то, что Юкхей отстранится. Но он этого не сделал, он ответил. Это было более, чем странно. Ким надеялся, что это алкоголь, но Юкхей знал, что это не так. Он знал это ещё с первого курса, но никогда не подавал даже виду. Юкхей спускался вниз, выстраивая дорожку поцелуев на шее Чону и оставляя несколько засосов, надеясь даже не вспомнить о них на утро. Всё, что сейчас было в голове старшего — это то, каким матом он будет крыть себя на утро. Телефон Юкхея разрывался от сообщений. — Блять, положи телефон, мудила, — наехал Чону, — не порть всё, как обычно. — Это Юта, — Юкхей показывает уведомления своему… он уже даже толком не знает, кем ему приходится парень рядом. nakamoto Вы где? ;) Сюйси, ответь!!! Я уже начинаю волноваться Только не говори, что вы ебетесь в туалете, я не одобряю, солнышко))))) — Черт, нам действительно стоит идти к ним. — Зачем? Тебе разве не похуй? — Юкхей вопросительно посмотрел на своего когда-то заклятого врага. — Не похуй, они сейчас мой коньяк допьют, — возмущённо ответил Чону. — Вообще-то наш, — возразил младший. — Я купил его на свои деньги, значит, мой. А с тобой поделился, чтобы ты стал менее сумасшедшим. Похоже не помогло, — парень ехидно улыбался. — Блять, Ким Чону. — Блять, Вон Юкхей.       Парни вышли из туалета, даже не посмотрев, как они выглядят. Они подошли к столику, а Юта, видимо, опять пытался соблазнить Сычёна, по-дружески, конечно. — Накамото, ты искал? — спросил Юкхей с ноткой волнения в голосе. — Да, нас не было десять минут, а вы уже исчезли на полчаса. Где вы были? — У бара сидели, — быстро спохватился Чону. — Но мы даже у бармена спросили, — голос Сычёна звучал как-то отчаянно. — Может вы опять как-то описали нас по типу «те, которые должны были крыть друг друга трехэтажным матом»? — усмехнулся Ким. — Ну ладно, но верить вам я, все равно, не буду, — отозвался Юта.       Чону отметил, что парни каким-то образом не опустошили его коньяк. И он разлил его в два бокала, потому что Накамото уже настолько в хлам, что всем вокруг уже жаль Сычёна, хотя ему, по-видимому, нравились пьяные поцелуи младшего. Если честно, то Ким разрывался между тем, чтобы напиться и забыть обо всем, или не пить больше ни капли, чтобы этого не повторилось. Выбрал он, конечно, первое.       Юта отвлёкся от своего друга и сказал, разглядывая Чону полминуты: — Ким Чону, почему ты выглядишь так, будто целовался с кем-то очень горячим, пока нас не было? Например, с Юкхеем, он достаточно горяч. — ЮТА! — крикнули все хором, включая Сычёна. — Да что вечно Юта да Юта? — Мне кажется, нам стоит ехать домой, — предложил Чону.       Все поддержали его идею. Когда они всё-таки нашли такси и приехали домой, никто даже и не помнит, как они разошлись по комнатам.