Боль

Эн чуть улыбался, ловко расстегивая пуговицы на рубашке, казалось, погруженный в свои, далекие от комнаты в центре покемонов, мысли. Алан удивленно замер, глядя на это простое действие своего спутника. Дело в том, что правая ладонь и запястье Эна были плотно забинтованы. Сегодня они едва спаслись от лесного пожара, и Эн получил серьезный ожог, бросившись на помощь покемонам, как всегда, не думая о себе. Алан вновь вздохнул об отсутствии у этого парня инстинкта самосохранения, но лишь про себя. Ситуация и правда была серьезной, и победитель лиги Калос скорее был удивлен, что сам почти не пострадал. - Вот опять, - заметил Алан, пристально глядя на то, как его спутник почти без проблем пользуется перебинтованной конечностью. – Ты будто совсем не чувствуешь боли. - А? – вынырнул из своих мыслей юновец, переведя на Алана растерянный взгляд. – Я просто концентрирую свое внимание на другом, - оставшись уже в одной водолазке, на секунду он чуть нахмурился, будто что-то почувствовал, а потом его взгляд вновь рассеянно скользнул по комнате и Алану, так, что Эн, казалось, смотрел сквозь предметы и сквозь тренера. – Здесь вокруг много покемонов. Кому-то из моих друзей хорошо и спокойно, а кому-то больно или страшно, потому что они больны. Но все они знают, что о них заботятся, и я не смогу сделать для них больше. Так вот, я чувствую все это. Одновременно. И это так заполняет, что я совсем не ощущаю своей боли. Алан поморщился и фыркнул. Он должен был бы, скорее, немного удивиться очередному факту, но как же это… раздражало! Это вечное внимание Эна к покемонам, только к ним, заставлявшее его рисковать так сильно, почти бездумно, руководствуясь лишь своими чувствами и идеалами! У Алана часто складывалось ощущение, что его спутник уж в этот раз непременно свернет себе шею или сломает что-нибудь. Он и без того подходил к точке, когда хотелось воскликнуть: «Как ты до сих пор жив?!» Даже если обычно Эн действовал уверенно и с любой ситуацией справлялся. Но больше тренера укололо не это, а то, что слегка расфокусированный взгляд Эна он теперь знал, как истолковать. В те моменты, когда Алан заботился о нем, перевязывая полученные раны и ссадины, тот будто вовсе не видел его! Отводил свое внимание в сторону, еще больше, чем делал это обычно, не замечая никого, кроме покемонов вокруг! Не замечая Алана… Будто даже не оставаясь собой, предоставляя лишь оболочку. Хорошенькая благодарность… - Тебе не помешало бы хоть иногда уделять внимание тому, что творится вокруг тебя самого, - холодно проговорил тренер. - О чем это ты? – юновец с удивлением взглянул на парня, замечая перемену в его настроении. - О том, что в твоих мыслях всегда только покемоны. Ты не замечаешь ни себя, ни людей, которые тебя окружают. Хоть бы раз заслужить всей своей помощью столь же пристальное твое внимание! – выпалил Алан. Обычно спокойный, он явно долго терпел, прежде чем высказать нечто подобное. – Ты не чувствуешь боли, а к людям будто не испытываешь ни малейшей привязанности! Я уже сомневаюсь, что ты вообще человек! Эти слова… скажи их кто другой, было бы не так больно. Но Алан стал Эну близок и, казалось, они начинали понимать друг друга. И хотелось стать еще ближе, так, как с загадочным юношей было впервые. Эн прямо взглянул на него, прикусил нижнюю губу, стараясь сдержаться, но тихо застонал. Едва он сконцентрировал внимание на Алане, как чувства друзей-покемонов перестали наполнять сознание, и рука буквально онемела от боли. Тренер замер на миг. Он никогда не слышал, чтобы Эн издал от боли хоть один звук. - Что ты делаешь? – Алан бросился к нему, осознавая, что происходит. - Выполняю твою просьбу, - с трудом выговорил юновец, не отводя взгляда от своего спутника. – Я человек, Алан. Я могу все чувствовать. - Пожалуйста, перестань, - схватив за предплечья этого странного юношу, попросил тренер. – Я верю, не мучай себя. Эн тихо выдохнул, вновь погружаясь в голоса и чувства своих друзей, которые всегда его окружали. Он обессиленно ткнулся лбом в плечо Алана. - Прости меня, Эн. Прости. *** Юновец лежал головой на коленях своего спутника, а тот, будто все еще извиняясь, медленно гладил его по пушистым волосам. Они уже какое-то время молчали. - Я поступил с тобой отвратительно, - наконец заговорил Алан. - Ничего, - Эн утешающе дотронулся до свободной его ладони, покоящейся у плеча длинноволосого юноши. – Прости и ты меня. Я тоже повел себя не самым умным образом. Ты и так часто переживаешь за меня. И я не хочу, чтобы тебя опять терзало чувство вины. - Я тебя спровоцировал, - ничуть не изменил полный досады тон тренер. Он злился на себя. Эта нелепая вспышка ревности… - А я решил ответить именно так, - Эн вздохнул, прикрывая глаза. – Я хочу тебе кое-что рассказать, - его голос стал чуть тише, чем обычно. – Однажды, в минуту злости, человек, который меня вырастил, сказал мне: «Не смей говорить так, будто ты личность». Я думал, что пережил это, но невольно вспомнил… Так что моя бурная реакция – это, скорее, моя вина. - Посмотри на меня, пожалуйста, - очень серьезно попросил Алан. Юновец открыл глаза и сфокусировал на его лице вопросительный взгляд. - Я клянусь, что никогда больше не раню тебя такими словами, - тихо и решительно заявил тренер. Эн мягко улыбнулся в ответ: - Значит, и переживать больше не о чем, - он приподнялся и коснулся губами щеки склонившегося над ним верного спутника.