Любовь — это как случайная смерть

      Мерно вдыхаю морозный воздух, улавливаю нотки его запаха. Прекрасное ощущение, пробирающее дрожью до самих костей, которое хочется испытывать вновь и вновь.       Я сижу и смотрю, как он медленно выходит на поляну, нетерпеливо оглядывается. Подожди, любимый, сейчас твоя принцесса предстанет пред тобой.       Как я делаю шаг и снег хрустит под моими лапами, он сразу оборачивается. Медленно подхожу к нему, приторно улыбаюсь, и он тут же меняется в выражении морды…       …Я появилась на свет пару дней спустя после него: сына предводителя и всеми уважаемой старшей воительницы; он был крупным котёнком, на которого возлагали большие надежды. В детской его любил каждый кот; Кусачка был очень общительным, обожал играть с другими. Я тоже его любила. Но была одна проблема: он очень бережно выбирал себе друзей, не желая возиться с разными выродками. А я как раз была таким выродком: мамка моя — молодая воительница, влюбившаяся в Ветрового воителя. И хоть мой отец перешёл в наше племя, дал клятву служить Сумрачному племени верой и правдой, это не очищало мою кровь.       Я мечтала о том, чтобы дружить с ним с самого раннего детства. Мой лучший друг, Мягонький, всегда поддерживал меня и старался сблизить меня с Кусачкой. Из-за этого он тоже стал изгоем в разрастающейся группе друзей котёнка, в которой уже были даже ученики.       Время шло, у меня с Кусачелапом сдружиться не выходило. А у самого оруженосца уже было огромное количество друзей и близких, даже среди старших воителей.       О да, он пошёл в своего отца. Я слышала, что Звёздный Крик ещё в раннем детстве прославился харизматичным котом, заводилой, которому хотелось доверять и с которым хотелось водиться.       Время шло, я уже подросла. Мои тренировки проходили без особых проблем, Метелица была превосходной наставницей и понимающей кошкой. Я доверяла ей все свои секреты и проблемы, зная, что воительница сохранит их в тайне. Она всегда старалась поддержать меня и дать совет.       Однажды я осознала, что моё желание сдружиться с Кусачелапом переросло в настоящую влюблённость.       Ученик взрослел и теперь относился ко мне не как к какой-то мерзкой полукровке, а обычной соплеменнице, знакомой. Есть я и есть, Сумрачный лес со мной. Но даже такое отношение ко мне с его стороны пробуждало странное покалывание в животе и вызывало ужасную эйфорию. Я стремилась сблизиться с ним, но всё никак не выходило.       Одним вечером я услышала слух, что Кусачелап и Ромашка, молоденькая воительница, стали парой. Я отказывалась верить в это, днями не спала, стараясь понять, что именно за отношения между моим возлюбленным и этой кошкой. Эти слухи ходили целую луну, ровно до посвящения Кусаки в воители, после все узнали, что это было правдой. Даже радостные крики моих соплеменников, поздравляющих меня со вступлением в воинские ряды, не смогли заставить меня тогда улыбнуться.       Я была ужасно рада, что в тот день мне не пришлось спать, потому что я хотела всё осмыслить.       Именно тогда я и поставила себе цель — сделать его моим. Любой ценой.       Моя безумная любовь будила меня и перед сном обнимала, позволяя чувствовать не столь одинокой. От всех своих друзей я отдалилась, полностью поглощённая своим желанием.       Но проходили луны и сезоны, Звёздного Крика на посту успела сменить его глашатая, ставшая Звёздной Иглой, а Кусака всё ещё не проявлял ко мне знаков внимания.       Одним холодным сезоном Голых Деревьев пошёл слух, что Ромашка ждёт котят. И тогда я поняла, что нужно действовать. Я больше не могла ждать, пока отношения любви всей моей жизни и этой кошки перейдут на более высокий уровень, тогда идти к моей цели станет в разы тяжелее.       И я решила с ним поговорить.       На моё прямое приглашение выйти он никак не отреагировал, сказав, что у него нет времени. Я отнеслась с пониманием: всё-таки он был довольно занятым и ответственным котом. Но пообщаться нам всё-таки надо было срочно.       Поэтому, вернувшись с ночной охоты, я направилась к Скалистому — он был его лучшим другом.       — Приятная погодка, не так ли? — вместо лишних приветствий выпалила ему я, и кот сразу же смерил меня оценивающим взглядом. Потом он хищно улыбнулся, выпрямился.       — Спешу согласиться, дорогая, — он тихо рассмеялся, я притворно улыбнулась ему. — Присаживайся, Горлица, поговорим о том, да о сём. Ты ведь не против, чудо? — его приторный голос, его восхитительные речи вскружили голову уже не одной кошке. И он знал, что в нашем племени нет уже воителей, не знающих об этих его приёмах. Но он всё равно продолжал эти спектакли: возможно, привычка.       — Прости меня, Скалистый, — я жалобно покачала головой, заглянув ему в глаза перед этим. — Но я пообещала своей ученице тренировку после охоты. Как видишь, охотничий патруль уже вернулся, — воитель чуть нахмурился, он явно потерял интерес к этому разговору. Я наклонился к нему и прошептала на ухо: — Но, быть может, чуть позже? — и захихикала. По иному привлечь его внимание к себе я бы наверняка не смогла. Отстранившись, я сразу же заметила ухмылку на его морде и почувствовала жуткую гордость за себя. — Ты можешь мне сделать небольшое одолжение? Точнее, не мне, а Ромашке, — я улыбнулась, Скалистый закивал головой. — Она попросила меня найти Кусаку и позвать его к Летнему лагерю Двуногих, но, — я начала осматривать лагерь: Скалистый последовал моему же примеру. Но нужного нам кота мы не нашли. Воитель сразу же понял, что от него требовалось.       — Я ему передам, — твёрдо заявил он, поднимаясь на затёкшие лапы. Теперь мне оставалось надеется лишь на то, что Ромашка не вернётся с тренировки с Сиплолапом. — А с тобой, — рвано зашептал он мне на ухо, приблизившись, — мы встретимся там же, но на рассвете, сойдёт? — я лишь кивнула ему и, улыбнувшись, направилась к выходу в лес.       Иду к цели и мерно вдыхаю морозный воздух, улавливаю нотки его запаха. Прекрасное ощущение, пробирающее дрожью до самих костей, которое хочется испытывать вновь и вновь.       Я сижу и смотрю, как он медленно выходит на поляну, нетерпеливо оглядывается. Подожди, любимый, сейчас твоя принцесса предстанет пред тобой.       Как я делаю шаг и снег хрустит под моими лапами, он сразу оборачивается. Медленно подхожу к нему, приторно улыбаюсь, и он тут же меняется в выражении морды…       Вижу одно лишь отвращение: как же давно он так на меня не смотрел! Под взглядом его светлых глаз мне становится чуть неудобно. Улыбка на морде уже смущённая.       — Здравствуй, — мяукаю ему, и делаю шаг навстречу. Он не даёт мне даже шанса продолжить, сразу же грозно рявкает: — Я пришёл сюда к Ромашке, где она?       Я застыла на месте. Я ожидала, что он не отреагирует на нашу встречу радостно, но всё же слов не нашла. Для начала.       — Её тут нет, — сразу же признаюсь и он кривится. Чем дольше я ловлю на себе его взгляд, полный презрения, тем мне хуже. Внутри всё сжимается. Всё ещё улыбаясь, — наверняка уже глупо — я продолжаю. — Но нам с тобой срочно нужно поговорить.       — Горлица, у нас нет общих тем для разговоров, — резко отрезает он, делая шаг ко мне. Сердце трепещет. Так близко…       — Нет, Кусака, они есть, — дыхание уже сбилось: то ли от нервов из-за скорого признания, то ли всё-таки из-за близости. — Кусака, — томно шепчу я, и осознаю, что уже почти путаюсь в словах. — Я давно… Всегда тебя. Кусака. Я тебя люблю, — наконец-то с жаром выпаливаю я, смотрю на него с надеждой. И понимаю, что он совсем не изменился в выражении морды. Всё то же безразличие, смешанное с мерзкой неприязнью ко мне.       — Ясно, — наконец-то кратко произносит он и оборачивается. Как будто бы ищет кого-то. Я смотрю за его спину, но никого не вижу. — Это всё? — продолжая выискивать невидимку за своей спиной, спрашивает у меня он. Я жду ещё несколько мгновений, мало ли, он не договорил. Но всё же молчит.       — И ты ничего на это не ответишь? — голос дрожит, потом дрожат и лапы. Вновь молчание. Начал завывать ветер.       — Ничего, — всё та же краткость, убивающая меня.       «Как же так? — не понимаю я. Смотрю на своего возлюбленного, на глазах уже наворачиваются слёзы. — Невозможно.»       — Кусака, — повторяю я его имя: он резко поворачивается и смотрит на меня с ненавистью.       — Хватит отнимать моё время, — чуть ли не рычит он, я выпускаю когти. — У меня нет времени на пустую болтовню, Горлица. Закрой свою пасть, хватит мусолить эту тему. Тебе есть ещё что сказать мне? — я киваю. Он хмурится. — Поторопись. Я хочу свалить с этой холодины.       — Ты не имеешь права принадлежать кому-либо, кроме мне. Я любила тебя всю жизнь, всегда готова была умереть за тебя, — шаг за шагом, пока я не утыкаюсь прямо в его плечо. — Никто больше не достоин.       Молниеносный укус: он взвизгнул от неожиданно пронзившей боли. Собирался ударить, но я не планировала грызть твою лапу вечно, а потому отпрыгнула. Он лишь слегка зацепил ухо, мне только малость неприятно.       — Ты что творишь?! — кричит он на всю округу, а я вновь нападаю. Умудряюсь вцепиться в его бок, он же шипит и начинает яростно изворачиваться, кусая меня за загривок. В один момент исхитряюсь и лапой наношу удар ему прямо в морду: попала в глаз, так что на пару мгновений он оглушён. Этого мне хватает, чтобы успешно вцепиться в заднюю лапу. Тяну её на себя со всей силы, мне везёт, он ещё не до конца осознает, что происходит, к тому же мешает больной глаз. Он падает на снег.       Прыгаю ему на спину, начинаю полосовать её когтями, и стараюсь дотянуться до глотки. Яростное сопротивление, и кажется, я сейчас проиграю.       Ещё немного, и скоро ему удаётся скинуть меня на землю.       — Дикая! — визжит он и нападает: острые когти прошлись прямо по животу. Я верчусь, стараюсь выбраться из-под него, но точные удары всё продолжались и продолжались. В итоге спасает меня палка, до которой я с лёгкостью дотягиваюсь, и начинаю стараться достать до его морды. Моя шея полностью свободна от его веса, так что я с лёгкостью её вытягиваю, пытаясь ударить его. В итоге, таки сумев повредить ему целый глаз, я высвободилась. Поглощённый болью, он оставил свою жизнь без присмотра на какие-то пару секунд, но даже их мне хватило.       Добраться до мягкой кожи на его шее сквозь густую шерсть оказалось легче, чем думалось.       Бездыханное тело лежало на холодной земле. Я тихо мурчала и жалась к Кусаке, нюхая его смешавшийся с кровью запах, наслаждаясь близостью.       С горечью, спустя некоторое время, я поднялась и пошла прочь. Нельзя, чтобы нас увидели вместе. Это был наш маленький секрет.       Я покидала земли племени Теней неспешно: уверенность в том, что меня не найдут, было очень сильна. Без страха я нарушила границу с Речным племенем, однако уже скоро покинула территорию рыболовов и очутилась на нейтральных землях. Приятное ощущение свободы и выполненного долга.       Запах Сумрачных растворился в воздухе уже давно, ровно как и Речных, оставив лишь неяркий их отпечаток на мне. А ещё запах Кусаки, который я сейчас старательно улавливала, вылизывая грудку.       Передо мной буйная река.       Начинает светать; где-то недалеко птицы начали свою утреннюю песнь; вода бьётся об камни и шумит, шумит! Насидевшись, я подошла к берегу, наклонилась, попила немного.       И, в последний раз взглянув на небо, отошла на пару шагов назад. С разбегу сиганув в воду и попутно больно ударив лапу о камень, я отдалась течению, которое кидало меня то к одному камню, а то к другому. Ныли старые раны, ныли и новые. Было холодно.       Конечно, сначала я испугалась угодив в воду и захотела выбраться. Но, в любом случае, я не смогла бы. Мои попытки развернуться, поплыть обратно, к берегу, лишь усугубляли эту ситуацию.       В последние моменты мне уже было неважно, что со мной будет. Я лишь под конец осознала, что всё же сумела воплотить свою мечту в жизнь. И мне вновь стало хорошо.       Погибла я со счастливыми мыслями на уме. Там мы с Кусакой всё же будем счастливы. Я знаю.