***
С этих самых пор жизнь Пиперса превращается в ад, сексуальный ад. Лорд Хейтер беспощаден и то увеличивает, то снижает скорость вибратора. Из-за постоянных движений прибора внутри себя Пиперс не может спокойно спать, есть и заниматься своими обыденными вещами. Так же Хейтер запретил ему прикасаться к себе, поэтому командир вынужден ходить с красноречиво выпирающим из штанов стояком. Он ловит на себе косые взгляды дозоров и ему хочется провалиться под землю. Апогея этот ад достигает, когда Хейтер включает максимальную скорость вибратора, прямо по среди совещания, которое проводит Пиперс. Ему скучно, ведь он не понимает и половины объяснений командующего, поэтому он решает поразвлечься. Пиперс ощутимо вздрагивает и старается не обращать внимание на буквально долбящий его изнутри вибратор. Он едва сдерживает стоны, а по спине стекает пот. Голос срывается, а объяснения спутываются. -Именно п-поэтому, м-мы должны, - он дрожит, кажется, дозоры начинают шептаться между собой. -Командир, с вами всё в порядке? - Спрашивает кто-то из них. -Всё нормально, - отрезает Пиперс. И Хейтер усмехается, командир ни за что не выдаст свою слабость. Но сладкая дрожь охватывает его с ног до головы. -Совещание окончено,-заявляет Хейтер, поднимаясь со своего места,-командир, похоже, заболел. Нет смысла мучить его и дальше. Все свободны! Дозоры невозмутимо встают со своих мест и ровным строем покидают зал. -А вас я попрошу остаться,-недобро ухмыляясь, произносит Хейтер, перехватывая собиравшегося под шумок улизнуть вместе со всеми Пиперса. Командир послушно замирает, не сдвигаясь с места, пока за последним дозором не захлопнулась дверь. Когда это всё-таки происходит Хейтер хватает Пиперса за руку и грубо прижимает грудью к столу. Его руки гуляют по телу командира, находя ту самую скрытую застёжку, на которую застёгивалась форма. Верхняя часть формы сдёрнута так же, как и нижняя, и командир остаётся обнажённым. Хейтер осматривает его с ног до головы и взгляд его полон похоти. Раскрасневшийся, возбуждённый Пиперс, обнажённый и открытый, являет собой весьма волнительное зрелище. Лорд проводит языком по губам, заставляя Пиперса нервно вздрогнуть, что, конечно же, его веселит. -Неужели вы боитесь, мой доблестный командир? - С усмешкой спрашивает зеленоглазый, вглядываясь в единственный алый глаз, не скрытый за повязкой. -Никак нет, сэр! - Взвинчивается Пиперс и Хейтер ухмыляется ещё шире. Он так прекрасен, когда сердится! -Тогда почему, - Шепчет он, заставив Пиперса оседлать его бёдра и проведя языком по его шее,- ты дрожишь? -Здесь холодно,- отозвался Пиперс. -Ничего, дорогой мой, сейчас согреешься. - Чужие пальцы перехватывают провод продолжающего свои безумные движение вибратора и медленно, словно издевательски вытягивают его наружу. Пиперс кусает губы,чтобы сдержать стоны. Чужие губы покрывают его тело поцелуями, чужие пальцы проникают внутрь, взамен вытащенного вибратора и двигаются безумно медленно, заставляя захлёбываться слюной и запрокидывать голову. Слабый укол молнии заставляет его выгнуться и застонать. -Милорд, пожалуйста,-шепчет он. -Чего ты хочешь, Пиперс? -Вас, - задыхаясь, отвечает командир. -Какую мою часть? - Насмешливо щурится Хейтер, он, разумеется понял о желаниях своего командира, он слишком хорошо его знал, но мстительная натура жаждала поиздеваться над несчастным, чтобы понял, как не хорошо не подчиняться своему милорду. В чужом, не скрытом повязкой глазу зажигается огонёк ярости и Хейтер усмехается. Он обожает Пиперса за это, за эту ярость в глазах, за эту вспыльчивость. Даже несмотря на то, что командир возбуждён, даже несмотря на то, что всего пару минут назад он буквально умолял Хейтера взять его. Пиперс никогда не перестанет быть собой, если довести его до кипения. -Просто трахни меня уже и забудем об этом, - зло кидает он, смотря Хейтеру в глаза. Этого достаточно, чтобы мужчина, зарычав, заставил Пиперса прижаться грудью к столу. Резко войдя в него до конца, Хейтер начал довольно грубо двигаться, заставляя, своего командира вскрикивать от боли, смешанной с наслаждением. В уголках его глаз появились слёзы, но он ни за что бы не остановил своего милорда. По началу было больно, но затем Пиперс привык, расслабившись и получая удовольствие, хотя Хейтер не сдерживал свою животную похоть. Тихо рыча, он сильнее вдавил другого мужчину в поверхность стола, заставив командира выгнуться под весьма неудобным углом, от которого у последнего быстро заболела спина. Неизвестно как ухитрившись, Пиперс заставил Хейтера упасть обратно в кресло и оседлал его бёдра, направляя его возбуждённый член в себя, плавно опускаясь всё ниже, пока не ввёл его в себя до конца. Положив руки на плечи милорда, он начал двигать бёдрами, рванно дыша. Хейтер не остался в долгу, двинув бёдрами навстречу. Казалось, что воздух раскалился до предела, а время перестало существовать. Существовал лишь Пиперс, его сбитое дыхание и несдержанные, порой громкие стоны, его влажная от пота кожа и сводящие с ума тепло и теснота его гибкого тела. Он был прекрасен, с растрепавшимися тёмными волосами, румянцем на щеках и с капельками слезинок, повисших на его ресницах. Никто никогда не видел командира таким. Никто, кроме милорда. Хейтер довольно зарычал, крепко обхватив Пиперса за талию, когда излился внутрь чужого горячего тела. Пиперс смущённо отвёл взгляд, кончив следом за милордом, запачкав своей спермой и себя, и его. Чужой член покинул его измученный анус, и он был довольно грубо спихнут на пол. Пиперс ничего не сказал, хотя очень болезненно ударился плечом. Он молча поднялся, оделся и покинул зал, не сказав ни слова. Только дойдя до собственной комнаты, он может дать волю чувствам. Он чувствует себя несчастным и использованным, и боль закрадывается в его любящее сердце. Пиперс ощущает, как по его ногам стекает чужая сперма, превращающаяся в противное липкое месиво. Он заставляет себя подняться и идёт в душ, смывая с себя грязь, слёзы и унижение. Плечо, которое он ударил при падении, неприятно ноет. Он знал, насколько его кожа жадна до синяков и, вздохнув, вытащил мазь, рассасывающую подобные неприятные сюрпризы. Выйдя из ванной, он замирает на пороге, увидев Хейтера, сидящего на его кровати. -Милорд, что вы делаете здесь? - Он пытается скрыть дрожь в голосе и опускает взгляд в пол. Хейтер поднимается с кровати и подходит к нему. Командир не смотрит на него, отводя глаза в сторону. Лорд чувствует стыд, перемешанный с чувством вины. Когда он оттолкнул Пиперса, он увидел боль в любимых глазах, а когда командир ударился, то он увидел не только боль, но и едва сдерживаемые слёзы. Он раскаялся в своих поступках. Всех, начиная от дурацкой мести до своей несдержанности. Пиперс не смотрит на него и дрожит. Хейтер делает ещё шаг к нему навстречу и обнимает его. Тот бросает на него быстрый взгляд и мужчина замечает блеснувшие в его глазах слёзы. -Прости,-шепчет он ему на ухо и целует его, в то самое ушибленное плечо, словно от его поцелуя оно перестанет болеть. - Прости за всё. Я люблю тебя. -К чему эти извинения, Хейтер? - Он впервые называет его не "милорд" или "Хейти", как обычно, а полным именем и по-прежнему отказывается смотреть ему в глаза,- я прекрасно знаю, чем это закончится. Однажды ты сорвёшься и всё начнётся сначала. Хейтер промолчал, он понимал, что Пиперс прав, но всё же решил действовать настойчиво и потому привлёк к себе своего командира, целуя его в губы. По началу Пиперс сопротивлялся поцелую, но затем обвил руками шею Хейтера. Когда поцелуй был разорван, последний заглянул в глаза своего командира и произнёс: -Я постараюсь держать себя в руках, но прошу тебя, Пиперс,-он сжал его пальцы своими,-больше не подводи меня, чтобы мне не пришлось наказывать тебя снова. Тот тепло улыбнулся и кивнул, обнимая своего возлюбленного. Теперь всё снова пойдёт, как и прежде. Хорошо, что никто никогда не узнает о том, что произошло между ними в конференц-зале. Ведь не узнает же? Да?***
-Живут же люди,- завистливо пробормотал Энди, вытирая пролитый чай и некую другую жидкость, со своего места. Ему осталось лишь мечтать, чтобы командир никогда не узнал о том, что Энди всё же видел то, как они с Хейтером занимаются сексом. Ведь если Пиперс узнает, Энди испуганно сглотнул, вспоминая каким бывает командир в гневе. Но это уже совсем другая история.