Прости... за всё...

Чонгук и Тэхен лучшие друзья с самого детства. С того самого момента, когда Чонгук ударил старшего детской лопаткой по голове. Они даже поступили в один универ по окончании школы. Только вот... Кто же знал, что именно во время учёбы в университете все пойдет наперекосяк? "Тэхен, ты приедешь сегодня? Мы договаривались встретиться ещё час назад...", – Чонгук в который раз оставляет голосовое сообщение на автоответчике старшего, и в который раз не получает ответа. Последнее время Ким стал отдаляться: не приходит на назначенные встречи, прогуливает пары.... Чону не особо нравится его поведение, но он ничего не предъявляет, говоря лишь, что все в порядке. — Хён, слушай, ну что я ему могу сказать? – Чонгук вопрошающе поднял бровь, смотря на старшего. – Я не в праве его насильно заставлять прийти ко мне и проводить со мной время.. — Но он может хотя бы приходить на назначенные им самим встречи?! – Юнги смотрит с обидой за младшего. Будь его воля – он бы уже давно дал по лицу Киму и попросил бы его хотя бы не мучать Чона своим поведением. — Хён, всё, проехали, – он отвёл взгляд, понимая, что Мин прав, но Чон не может ничего сказать в подтверждение, ведь он всё ещё надеется, что Тэхен изменится и всё будет как раньше. — Чонгук, – лицо Юнги приобрело необычайную серьезность. – Скажи, ты любишь его? – он посмотрел обеспокоенно на младшего. – Если это так... То ты знаешь, что это может плохо закончится.... — Хён, не говори ерунды, – Чон махнул рукой и снова сделал глоток горячего кофе, обжигая и без того больное горло. Спустя пару дней Ким звонит младшему и просит о встрече, придя на этот раз даже раньше договоренного. Они снова провели вместе весь день, шатаясь по городу. Вечером они, по обычаю, пошли к младшему домой, заказав пиццу, и стали просто обсуждать все произошедшее за последнее время. — Чонгуки, – Тэхен перевел дыхание от долгого смеха. – Помнишь Пак Чимина? — Да, а что? – он всё ещё улыбался от прошлой шутки. — Ну... В общем... Он мне как бы нравится что-ли... – Ким смущённо отвёл взгляд, а Чон удивлённо открыл глаза. – И я ему, вроде как, тоже... Сердце Чонгука дало сбой. Ему было обидно и больно это слышать, хотя он не понимал, почему ему должно быть обидно, если его лучший друг счастлив? — Хён, это же хорошо, – он натянуто улыбнулся и ободряюще обнял старшего, хотя чувство боли разрывало его изнутри. — Спасибо, Чонгук, — Ким так же улыбнулся и обнял младшего в ответ. — Уверен, тебе тоже повезёт так, кролик наш, — он потрепал Чона по волосам и вскоре ушёл домой, оставив Гука собирать в одиночку остатки от разбитого сердца. Проходит пара месяцев, а Чон не может прийти в себя. Каждое утро он просыпается на кровати, полной роз, которые приходится убирать так, чтобы никто не заметил. Общение с Кимом почти сошло на «нет», ибо старший начал встречаться с Чимином и времени на Чонгука у него было катастрофически мало, а Чону было больно видеть его. Юнги же ничего не знал и продолжал спокойно общаться с младшим, даже не подозревая, что каждый кашель Гука сопровождается, если не целым цветком, то лепестками как минимум. Узнал он обо всём спустя пару недель, когда зашёл к Чону с утра пораньше, дабы тот не опоздал в универ, и увидел его кровать, усыпанную бордовыми, и не факт, что это их истинный цвет, а не кровь, цветками. Горло младшего было разодрано в кровь от шипов на маленьких стебельках таких красивых и изящных цветов, бывших, некогда, его любимыми. — Как уехал? — Тэхён ошарашенно смотрел в глаза то ли злого, то ли опустошённого Юнги. — Но он мне ни слова не сказал об этом… — А тебе и не обязательно было об этом знать, — он огрызнулся и почти было сорвался, но его за плечи обнял Хосок, успокаивая. — Они лучшие друзья, как он мог ему не сказать?! — Чимин тоже начал злиться, ведь тот не имел права так разговаривать с Тэхёном. — Так же, как лучший друг мог не заметить того, что он умирает, — Мин не выдержал и сдал все карты. — Уехал он недалеко, на кладбище возле леса, — его руки задрожали. На лице Тэхёна отразился шок, а затем и ужас. «В с-смысле на кладбище….» — по его щеке потекла слеза, ведь он и правда не замечал боли младшего, которая была такой очевидной. Ким был слишком счастлив, чтобы заметить страдания Чона, и сейчас он это понял. — Возьми, — он протянул Тэхёну диктофон, на котором был записан голос младшего на протяжении всех страданий. — Может, хоть так поймёшь, почему я не могу и не хочу с тобой разговаривать или видеться вообще. Юнги ушёл, подбадриваемый Хосоком, единственным, кто остался с ним сейчас. Тэхён же остался стоять в коридоре, держа в руке тот диктофон. В каждой записи Чон говорил, что сильно любит старшего и никак не может с этим бороться, что он не говорит Киму о чувствах, потому что тот итак счастлив с Чимином и он не хочет портить этого. Ровно на следующий день Тэхён выползает из своей квартиры, в которой он всю ночь плакал, а Пак пытался привести его в чувства. Ким приходит на то самое кладбище и садится на землю, возле надгробия, где отпечаталась такая родная кроличья улыбка и те родные глаза, в которых ещё светится счастье. Он не может остановить рвущиеся наружу слёзы и извинения. — Прости… за всё…