***
Много шума из ничего - вот так бы охарактеризовала прошедшее мероприятие Сердоболия. Художница сидела в кафе и смотрела новости, где рассказывали о ее интервью. Голова раскалывается. Она слишком долго не была в многолюдных местах и отвыкла от шумихи и хаоса. Ее спасением стало кафе, которое находилось недалеко от места встречи с репортерами. Кружчека кофе, таблетка обезболивающего, вечно присутствующего в сумочке, и небольшое пироженное превратили уставшую Люси вновь в человека. Улыбка вновь вернулась на ее лицо. Откинувшись в кресле, она с улыбкой наблюдала ползующие по небу белоснежные облака, напоминающие безобидных овечек.***
Крыша встретила Люси теплым ветерком, что приятно обдувал тело, даря ощущение некого полета, если, конечно, закрыть глаза. Но художница не желала пропустить хоть одну деталь сегодняшнего заката, поэтому она просто улыбнулась, подходя ближе к краю крыши. Вдруг она недалеко от себя увидела мужчину. Он стоял недалеко от нее и, раскинув руки, возможно, наслаждался жизнью. Когда она подошла ближе, то он даже не повернулся. Тогда Сердоболии удалось его рассмотреть. Блондин с симпатичным лицом и неплохими мускулами. Он стоял с закрытыми глазами, заткнув уши огромными наушниками. Люси не решилась беспокоить его. И вновь повернулась лицом к небу. Солнце садилось за горизонт, и небо горело ярко-красным огнем. Музыка, долетавшая из наушников мужчины, гармонично дополняла картину. Полагаясь на свой небольшой опыт в музыкальной сфере, она отнесла мелодию с неразборчивыми для нее словами к жанру рок. Небо как будто тоже слушало песню, все сильнее разгораясь яркими красками. Через минут 10 солнце и вовсе исчезло за домами. А гость в ее нелюдном "убежище" все не открывал глаза, продолжая стоять недалеко от края. Его футболка все сильнее вздымалась на теле при порывах ветра, который совсем разбушевался после исчезновения светила. Люси сделала еще пару шагов к незнакомцу. Вдруг он резко развернулся на 180 градусов и открыл глаза. Сердоболия, пораженная до глубины души, смотрела на его глаза и не могла отвести взгляд. Она не редко встречала голубоглазых людей. Но не встречала людей с глазами, чей цвет так ярко ей напоминал мирное спокойное небо. Мужчина заметил ее и снял наушники. Они еще недолго помолчали. - Вы здесь давно? - Его голос хрипел, как будто он долго кричал или с кем-то ругался. Люси кивнула, все же отводя взгляд в пол. Такое чувство, что через его глаза можно увидеть его душу. И даже рассмотреть свою. Ведь небеса - отражение ее души. А его глаза и были небом. Только заключенным в узкие рамки. - Может вам помочь? - В его голосе безразличие граничило с добротой. Равнодушие с милосердием. Как такое возможно? Что с ним не так? - А вам? - Люси подняла глаза, и столкнулась с его взглядом. В нем плескалась боль, подавляемая всеми силами страх и бессилие. Как будто этот человек пережил горе, как она, много месяцев назад. И только смотря на него, ей показалось, что ее боль вновь заколыхалась внутри. - Вы мне ничем не поможете. - Знаете самоубийц? Которым все осторчетенело в жизни. У которых нет больше ни сил, ни нервов, ни желания, ни причин для чего-либо. И для самого главного - жизни, тоже. Вот и Люси незнакомый мужчина все больше напоминал самоубийц из сериалов. Только вот он не собирался прыгать с крыши, бросаться под авто или что-то еще. Он собирался заковать боль в себя и просто дать ей сломать себя изнутри. Барьер уже дал трещину. - Чай? - Художница прикусила язык. Он незнакомец. Может маньяк. Или убийца. Только вот глаза цвета неба... - Чай всегда хорошая идея. Ну попробуйте. - Он жестко усмехнулся. И прошел к двери, ведущей на этажи. Люси догнала его. И первая начала спуск. Ее небольшая съемная квартира находилась двумя этажами ниже крыши. Ключ легко повернулся и они вошли в уютную квартирку, где пахло краской, апельсинами и ландышами. Незнакомец вдохнул полной грудью, ненадолго задерживая дыхания, как будто пробовал воздух на вкус. - Скажите хотя бы свое имя. - Люси уже гремела чайником, доставала травяной чай и конфеты, запрятанные в холодильнике. - Лексус. Лексус Дреяр. - Он шутливо поклонился, после чего присел за стол. - Вы недавно переехали? Или сняли квартиру? Впервые вас вижу. - Сердоболия уже чистила апельсин, оттчего на кухне распростронился приятных запах, щекочущий нос. - Недавно переехал. Я вообще в городе недавно. И, возможно, ненадолго. - Он говорил ровным спокойным голосом. Но художница все равно чувствовала, что что-то не так. Знаете, как принцесса на горошине. Даже сквозь огромное количество перин она чувствовала ту горошинку, из-за чего не могла уснуть. Здесь было нечто сродни этой ситуации. - Путешествуете? Или бежите от закона? - Она повернулась с грустной улыбкой к мужчине, накрывая стол. - Бегу. От прошлого. - Он закинул в рот одну конфету и отвернулся к окну. Люси тяжело вздохнула и пошла делать чай.***
За столом было тихо. Каждый думал о своем, и одновременно о своем новом знакомом. Вскоре кружки опустели. Но никто не собирался уходить или прогонять. Такое хрупкое чувство уюта в компании друг друга, которое было страшно разрушить. Молчание затягивалось. - Мне пора. - Лексус первый нарушил ход мыслей своего молчаливого собеседника, поднимаясь из-за стола. Люси взглянула в окно, потом в глаза цвета неба и с неохотой кивнула. Что-то было не так. И его появление было не так. И уход тоже. - Вскоре свидимся. - Она закрыла дверь, прислушиваясь сквозь дерево к шагам, что эхом разлетались по лестничной площадке. И Сердоболия не ошиблась. Через два дня они вновь свиделись на крыше. Она молча наблюдала за солнцем, что катилось к горизонту. Он слушал музыку, наслаждаясь дуновением ветра. А ночью они вновь пили чай с апельсинами. А потом они увиделись вновь и вновь. И каждый раз он задерживался у нее все дольше и дольше. Между ними возникло некое притяжение. Не интерес, не любовь. Может, влюбленность? Нет, скорее привычка. Хотя кто его знает. Человеческое сердце странный орган, живущий одновременно в системе с другими органами, но как бы отдельно. И никто ему не прикажет.***
Однажды мужчина с глазами цвета неба, выпивая очередную кружку чая и закусывая апельсином, сказал: - Я любил ее. Но не смог удержать. И нарвался на предательство. А после еще и смерть родного деда. Все оно как-то свалилось в один миг. Что жить в том городе стало тошно... И в комнате опять повисло молчание. Люси отвернулась к окну. Она не смогла сдержать слез. Лексус вновь потревожил старую рану. Как в первый вечер. Только теперь стало больнее. Ибо слова бьют больнее. Она услышала шаги и в отражении заметила, как мужчина подошел ближе к ней. Положил большую ладонь на ее плечо. Впервые она ощутила его тепло. И оно облегчило ее боль. Она теперь была не одна...***
Дреяр стоял на крыше, удивленно взирая на блондинку. - Я влюблена в закаты и твои глаза цвета небесного. - Упрямо повторила художница, отводя взгляд. Уже месяц прошел с их закомства. Ночное чаепитие стало привычкой. Ни чем не нарушаемой. Даже в день, когда шел дождь, Лексус пришел к ней на чай. Именно в тот день он кратко рассказал о своей трагедии. И больше они не возвращались к этой теме. - Люси. - Художница подняла взгляд. Больше в его небе не плескалась боль. Не светилось то отчаянье и страх, как в первый день. В нем она заметила нечто новое, живое. - Ты мое новое солнце. - Он сделал шаг в ее сторону и мягко погладил по голове. - А ты мое личное небо. - С улыбкой ответила художница, протянув руки к его лицу. Все-таки и реальность можно обойти стороной. Для кого-то вы станете солнцем, небом или звездой, а он станет вашим новым желанием. Как Лексус стал небом для Люси, в котором она растворилось, стоило протянуть лишь руки.