* * *
Через час я заканчивала мыть посуду. Надо бы снять рубашку, надоело, что на мою пятую точку пялятся, да и своим четвёртым размером хватит через огромный вырез светить. Заодно и его одеться заставлю. Я поставила последний стакан на место. – В зал не заходи, я буду переодеваться! – ещё всяких казусов не хватало. – Звучит как приглашение, – подмигнул мне парень. – У тебя недотрах что ль? Что ты до меня домогаешься? Пойди да позвони кому-нибудь, есть много желающих тебе помочь! – фыркнув я направилась к выходу, но Александров преодолел пространство между нами в несколько шагов и усадил меня на кухонную полку. Я только и успела прижать низ рубашки к столешнице, который предательски начал открывать вид на моё чёрное кружевное бельё. – Слушай, Ад, может хватит меня динамить! Я вокруг тебя прыгаю как пятилетний мальчишка, а ты меня посылаешь, – в моих зелёных глазах на секунду промелькнуло удивление, но я сдержалась и усмехнулась. – Динамить? Динамить – это когда девушка на всё согласна и в последний момент отказывается. А я ничего такого не делала, – я посмотрела Александрову прямо в глаза, – Всегда говорю, что ненавижу тебя. С чего ты вдруг завёлся? – С чего? Да я с ума по тебе схожу… – шёпот прямо над ухом, проводит языком по хрящику, кусает и оттягивает мочку. Гадство… Надо собраться, толпа мурашек выдает меня с потрохами. – Успокойся. Возьми себя в руки. Мы друг друга не первый год знаем, жалеть будешь если сейчас не сдержишься, – я упёрлась руками ему в грудь, чтобы он перестал исследовать языком мою шею. Александров слегка поцеловал ключицу, и подхватив за бёдра поднял в высоту своего немалого роста, я взвизгнула и обхватила его руками и ногами, – Чёрт бы тебя побрал, Александров! Знаешь же, что я боюсь высоты! Положь откуда взял! – Не переживай, непременно положу, – я даже не заметила как мы зашли в его комнату, он захлопнул дверь ногой, при этом осторожно придерживая меня. Когда он закрыл комнату на ключ, я понемногу начинала паниковать. Настоящая паника началась тогда, когда меня положили на мягкую кровать, рубашка снова начала меня подводить и я хотела сдвинуть ноги, но чужая коленка не дала мне это сделать. Вдох, выдох. Собралась! Что он может мне сделать? Это всё тот же человек, которого я ненавижу. Нельзя поддаваться. – Я просила положить меня на место, а не отнести в свою комнату, – после попытки встать не произошло ничего неожиданного. Меня просто осторожно повалили обратно, и нагло нависли передо мной с подозрительно серьёзным лицом. Не думала, что такое ему свойственно. – А если я скажу, что теперь твоё место здесь? – ну что ж, попробуем по другому. Я отползла к углу кровати и упёрлась лопатками в стену. Да-а-а… С руками по бокам головы стало точно также, но не сдаём позиции, я теперь хотя бы в вертикально положении. – Александров, у меня парень есть, – нагло соврала, зная что он об этом не догадается. Он усмехнулся. А может и догадается… – Хоть десять! Велика проблема, пару мальчишек разогнать, – вот же собственник! – Разогнать может и не проблема… А вот изнасилование – это незаконно! – что б ещё такое придумать. За что мне это! Я ж с ним не справлюсь! С ним и взрослый-то мужик не каждый справится. Мама, роди меня обратно! – Почему же изнасилование? Это ещё доказать надо. Я сделаю так, что ты сама захочешь, – черт! Будущий адвокат! Зачем адвокату быть таким сильным?! Я ведь и сама самбо занимаюсь с детства, сильнее любого парня в нашей школе, кроме него, ему даже в подмётки не гожусь. ААА! О чём я вообще думаю! Точно! А ведь он мне сам идею подкинул. Я обвила его шею руками и поцеловала, он перевёл инициативу на себя, проникая языком в мой рот и усаживая к себе на ноги. А он просто офигенно целуется. О чем я думаю? Секунда, две, три… Резко оттолкнув его, вскочила с кровати, подбежала к двери, щелчок замка, дверь на себя… А-а-а! Дверь снова закрывают, и нагло поворачивают меня к себе. Я даже сказать ничего не успела, как меня заткнули требовательным и жадным поцелуем. На поцелуй я по возможности старалась не отвечать, в довершение ко всему укусила его за язык, металлический привкус. Разорвав поцелуй он злобно на меня посмотрел, резким движением положил на кровать, я не ударилась, вообще ничего не почувствовала, самым страшным был эффект неожиданности. Что ж я сегодня визжу как свинья на бойне? – Ада, перестань от меня бегать! Сама знаешь, что у тебя ничего не получится, – вот надменная морда. Ненавижу! – Не называй меня так! Не будешь догонять, не буду бегать! – я злобно зыркнула на него. – Говоришь, парень есть? А сама девственница. Ведь так? – тоже мне Америку открыл. А чё сразу девственница?! – Мой парень меня любит и без моей воли ничего не делает, – вру и не краснею. Виду не подаём, смотрим в глаза. – Ну да, рассказывай, – он ещё и фырчит, гад! – Я их сам разгонял. Нет у тебя парня, – вот сволочь! – А я думаю, что это все на меня смотрят, а не подходят. Ну ты и пидор! – зла не хватает! – Как никто?А я? Ты вообще кого пидором назвала?! – кажись, с огнём играю. Не в моём положении обзываться. – Да для тебя признаваться всё равно, что дышать! Придурок! – что ж я творю-то. – Да ты смотрю бессмертная, – он приподнял край рубашки и поцеловал низ живота. – Саня, не надо, – вот теперь мне страшно, можно паниковать. С таким лицом он, если что-то задумал, не остановить. – Вот что надо было сделать, чтобы ты меня по имени звала. Скажи ещё, – смотря на меня как кот на сметану, он мурлыкнул. Сел, оперившись спиной о стену, а меня посадил сверху, опалил горячим дыханием шею, – Давай, я жду… – Тысячу раз скажу, если отпустишь, – не ну, а чё? Хочешь жить умей вертеться. – В твоём ли положении условия ставить? – почему он ведёт себя как взрослый мужчина, а не как подросток, вон даже бровь поднял. Плавно начал расстёгивать пуговицы, тем временем целуя шею. – Ах! Саша, – черт! Что я творю! – Не надо. – Почему? Тебе же нравится, – что значит почему?! Я не хочу! Он провёл языком вдоль кружева лифчика, и сорвав, кинул куда-то рубашку. Нельзя так обращаться со своими вещами! Бесполезно даже пытаться вырваться, его можно только переубедить, и то походу не получится. Он обхватил меня руками и придвинул к себе, продолжая изучать губами верхнюю часть груди, не скрытую бельём. От его рук, губ, языка исходило прямо таки обжигающее тепло, по моему телу побежали толпы мурашек, – У тебя такая большая грудь, только недавно это заметил. Как ты умудряешься её прятать? – Бандаж – дело нехитрое. Ты бы и не узнал, – хмыкнула я, – Просто дома носить его неудобно. – Такую красоту прятать от меня противозаконно, – Александров надвил рукой на грудь. – Лучше бы ты её и не видел. Давай остановимся. Я не дура, знаю что с тобой не справлюсь. Остановись, пожалуйста, – по моим щекам потекли слёзы. – Ну не реви. Я действительно тебя люблю, поэтому и не могу остановиться. Не хочу, чтобы ты плакала, но и собой совладать не могу, – он приложил мои руки куда-то в область сердца, поцеловал без напора или требовательности, мягко и сдержанно, дожидаясь моего ответа. Не знаю почему, но ответила, обвивая руками его шею. Я же ненавижу его, что творю. За столько лет впервые усомнилась в своей ненависти. За что я ненавидела его? Да он бесил и раздражал, но его не за что ненавидеть. За что я ненавидела его? За что же? И почему сейчас целую его? Пожалела? Признала, что люблю? Да гори оно всё синим пламенем! Я сильнее прижалась к нему, начала водить руками по его волосам. – Хочу тебя! – Воздуха перестало хватать и он нехотя разорвал поцелуй, как профи расстегнул замок лифчика и отправил его вслед за рубашкой. Одной рукой он крепко и требовательно прижимал к себе, а другой мял мою грудь. Я обхватила его за голову руками и откинулась назад. Он чуть сильнее укусил меня за сосок. – Ай! Будь нежнее! – возмутилась я. – Извини. Ты такая мягкая, – меня снова уложили. – Да сколько можно! Я что тебе плюшевый мишка, что ты меня туда сюда дёргаешь?! Щекотно! – я начала извиваться, пытаясь уйти от языка изучающего мой живот. Его это только забавляло, – Ах так! – я толкнула его тушку и села сверху, морщась от холодной пряжки ремня. Что за привычка с утра надевать джинсы, ещё и с ремнём? Наверное это как я, всегда первым делом лифчик надеваю, – Моя очередь! – Не понял. И это ты тут невинную овечку строила? – пусть думает что хочет. Я провела по выступающей вене на шее языком, чуть прикусывая её в конце и поставила смачный засос. А что? Не только ему моих ухажёров незадачливых разгонять, думаю ещё один засос на ключице не помешает. Месть за мою грудь последовала, когда я спустилась ниже и укусила его за сосок, но не рассчитала и пошла кровь, – Эй, вампирюга! Чё творишь?! – Упс, – я усмехнулась, он потянул меня на себя и впился в губы. Проехав ногтями по его торсу я разорвала поцелуй, и расстегнула ремень и ширинку, поставив ещё один засос чуть ниже кубиков пресса. – Слушай, девственница попридержи коней, а то не сдержусь. Ой, потом кто-то жаловаться будет, – снова подмяв меня под себя, он сел на кровать и поцеловал мою ступню и косточку чуть выше, – Люблю тебя. Понимаешь, что сейчас будет? – А почему я сбежать пыталась? – вот дурак. – Ну да, точно. Останавливаться я не собираюсь, – с самого начала от него это никто и не ожидал. Я кивнула головой. И последняя часть моего гардероба присоединилась к остальным. Саша ввёл сразу несколько пальцев и я поёжилась от дискомфорта, но через пару минут уже комкала несчастную простыню, кончить мне конечно же не дали. Кое-что гораздо крупнее пальцев вошло в меня очень резко и глубоко. Я не заорала во весь голос только, потому что мне помешал поцелуй, но слёзы на глазах навернулись. Как же больно. Почувствовала как кровь потекла по внутренней стороне бедра. Благо он не двигался и ждал. Я расцарапала ему спину, но он не издал и звука. Меня гладили по волосам, пытаясь успокоить. За некоторое время боль ушла, но дискомфорт всё ещё был. – Можешь продолжать, я потерплю, – боль немного отступила. – Уверена? Тебе наверняка больно, – виновато произнес Саша. – Ничего страшного, продолжай, – выдохнула я. Как только дискомфорт ушёл, темп стал нарастать. Надеюсь соседи не слышат мои стоны, хотя плевать. Я наконец-то кончила, и он тоже. Блядь в меня, благо день безопасный. Надо выпить таблетку. Вот придурок несдержанный, снова начинаю его ненавидеть. Но сил на то чтобы высказаться уже не было, просто уснула в его объятьях, хотя и хотела пнуть.* * *
Проснулась я не в самой приличной позе. Закинула на Саню ногу и крепко обнимала за шею. Этот гад положил свою лапу мне на ягодицу. Так, надо просто слинять и сказать, что ничего не было, мало ли что ему приснилось. Я аккуратно сползла с кровати, взяла с пола рубашку и направилась в душ.* * *
Когда моя персона соизволила вылезти из ванной комнаты, на часах было шесть вечера. Ну вот! Ещё и ужин готовить. А вообще с хрена ли я ему готовлю! Не обязана этого делать! Пусть голодает! Всё решено, пойду в свою комнату.* * *
Когда я поставила тарелку с ужином на стол, он вышел из ванной. – Ну ты малыш конечно даёшь, три засоса и тьма царапин. Когда только успела? – чья б корова мычала, я в душе обнаружила шесть засосов, и некоторые в ОЧЕНЬ деликатных местах. – А какие засосы? Я тут причём? Ты что, в ванной перегрелся? – ну всё по плану, он медленно офигевает. – Ада, ты чего? Ещё скажи, что мы сексом не занимались, – усмехаешься, а зря. – Александров, это ты чего? Не было у нас ничего, – я сделала максимально серьёзное лицо, – Что тебе там приснилось? Интересно спросить. – Ага, вот как всё решила обставить, но тогда плохо шифруешься, – он притащил из комнаты моё бельё, – Ну что скажешь, конспираторша хренова? Это тоже моя фантазия? – он покрутил на пальце мой лифчик. – Эй, Александров, отдай, – я прыгала как маленький ребёнок и не могла достать. – И кстати, на тебе до сих пор моя рубашка, – я поймала бельё, которое он отпустил. – Упс, – развела руками. – Ну и что ты тут устроила за цирк? Поверить не могу, что у моей девушки столько заскоков, – скрестил руки на груди. – Я не говорила, что буду твоей девушкой, – поиздеваюсь над ним подольше. – Ну да! Ещё скажи, что мы эти две недели не будем сексом занимается, – он ущипнул меня за попу. – Да как ты можешь? Я еле на ногах стою, – я потерла краснеющее место, – Ходить же не смогу! – Дело привычки. А ходить тебе не обязательно, я тебя на руках носить буду! – подхватил меня на руки и сел со мной за стол, – Давай ужинать, а то и впрямь сил не будет. – Вот болван, – но какой любимый. А всё ведь из-за этой чёртовой рубашки!