A Little Shook Up

      После окончания обучения Тина Голдштейн стала проводить огромное количество времени со своим наставником Персивалем Грейвсом, который требовал, чтобы девушка всё время сопровождала его в делах и посмеивался над девушкой, которой иногда приходилось переходить на бег, чтобы не отставать от широкого мужского шага. Грейвсу никогда не требовалась помощь юного взбалмошного создания, наоборот, он всё чаще просил её помалкивать, прикладывая палец к губам и окидывая требовательным взглядом. Обычно она наблюдала за тем, как мужчина подписывал документы у Мадам Президент, выглядывая из-за его спины, или стоя в сторонке, смотрела, как Персиваль подписывает кому-то смертный приговор. В такие моменты по коже всегда пробегались мурашки. В большинстве случаев, Тина была просто сторонним наблюдателем во всех делах конгресса. Никому не нужной тенью сильного волшебника.       Из всех мест, где девушке пришлось побывать, зала суда полюбилась ей больше всего. Да, сзади мужчина выглядил достойно, даже очень, но только сидя рядом в судье, Тина могла наблюдать за каждым изменением в мужском лице и просто рассматривать наставника, не боясь быть замеченной. Тина старалась запомнить каждую деталь: начавшую появляться щетину, острые скулы, будто завтра они уже не смогут встретиться.       Еще Персиваль никогда не смотрел назад. В течении всего дня мужчина мог даже ни разу не взглянуть на девушку, что уж говорить о том, что она не помнит о том, когда они последний раз пересекались взглядами? Обычно давая указания, Грейвс пролистывал бумаги или смотрел карты, не отрываясь от работы. В такие моменты Тина чувствовала себя никому не нужным привидением, безликой тенью, бродящей за великим человеком исключительно при свете солнца.       В обязанности девушки входили только те вещи, которые могли облегчить работу начальника аврората: подача документов, корректировка отчетов, комбинирование данных, обращение к бывшим свидетелям, для проверки их благосостояния. В лучшем случае Тине выпадала участь прикрывать Персиваля Грейвса на задании, а еще — наблюдать и, как губка, впитывать в себя чужие знания, никогда не браться за собственное дело.       Она знала, что пройдёт довольно-таки много времени, прежде чем ей разрешат работать самостоятельно, но быть обычным секретарем, пусть даже у директора магической безопасности, было слегка унизительно.       Однажды Тина засмеялась, в шутку жалуясь на свою тяжёлую судьбу, когда они шли длинными коридорами МАКУСА. Она ведь могла упомянуть о своем дискомфорте, верно? Но когда Персиваль замер на полпути, только лишь расслышав слова девушки, её сердце рухнуло прямо в подземелья. — Извините, Тина? — он ведь не был разъярён, да. Хотя всегда казался таким, когда Тина путалась в отчётностях или не могла увидеть свои ошибки — Эм, я… — она запиналась, пытаясь вспомнить, что успела наговорить. Она точно помнила слово «унизительное» и «документы», поэтому отступила на несколько шагов, вытащив поправив стопку бумаг, которые было приказано хранить как зеницу ока, и заправила непослушные пряди волос за ухо.       Грейвз наклонил голову влево, наблюдая за движениями ее руки. Затем полностью сосредоточился на стажёрке и засмеялся, когда девушка начала отступать назад, словно спасаясь от злого волшебника. Но Персиваль не из тех людей, кто может так быстро сдаться, он прижал девушку к стене и положил руки по обе стороны от головы Тины. Голдштейн вздрогнула, оказавшись придавленной к бетонной конструкции. — Прямо сейчас, — прошептал Персиваль в ее волосы. — Пока никого нет рядом, я расскажу вам, почему держу вас подле себя, почему вы всегда следуете за мной тенью, как вернейший пёс. — Сэр? — Тина чувствовала тяжёлое дыхание на своих волосах.       Возможно, это был тот день, когда Грейвс решил признаться в своих чувствах? А если так, то почему девушка ощущала себя настолько грязной? Мужчина всегда казался таким отчужденным по отношению к ней, что Тина никогда не ожидала получить какое-то признание, даже в коридоре. Ну, она часто мечтала об этом. Просто никогда не думала, что это произойдет на самом деле. — Я знаю, что вы можете быть достойным аврором, если включите сво ум и холодное отношение к делу, — начал он, и Тина сразу же выпрямилась, услышав данный недо-комплимент. — Если вы научитесь контролировать свои эмоции, то сможете отвлекаться только на работу всю свою оставшуюся жизнь. — Когда мы направляемся в суд, я хочу, чтобы вы узнали доказательства, которые защитники ищут, а прокуроры используют против них. Когда вы следуете за мной в камеры, я хочу, чтобы вы научились уважать людей, которых вас научили выслеживать. Когда вы следуете за мной в офис Пикери, я хочу, чтобы вы разработали версию дел, которой она сможет доверять.       Тина побледнела. Госпожа Президент, кажется, не удовлетворена даже работой Персиваля Грейвса. Стоит ли ожидать, что она одобрит принятые Голдштейн решения? — Вы молоды. Вы импульсивны. Вы легко отвлекаетесь на милые лица и красивые слова. — Сэр, я, — Персиваль был абсолютно прав, но неужели ему разрешали комментировать её личную жизнь, пускай и в рабочих целях. — Не спорь со мной, — перебил Грейвс. Его тон безоговорочный, но спокойный. — Так ты сможешь вырасти, причем так, чтобы из нас двоих никому не пришлось переживать. Вам все равно нужно произвести впечатление на Пиквери, которая одобрила ваше полное присутствие в моей жизни в течении последних месяцев. Я не последний человек, мисс. Вам нужно произвести впечатление, потому что Академия направила вас ко мне, потому что Ильверморни слишком рано отправила вас в Академи. Вы оказались сделать только благодаря слепому доверию окружающих, теперь настало время действительно его заслужить.       Он отступил, а затем отвернулся от нее, как будто и не был так близко. Словно она не ощущала его губы и дыхание на нежной коже, когда он говорил. Как будто она не почувствовала, что его тело пылало жаром, когда она сомкнула руки на груди.       Тина сделала глубокий вдох, прежде чем снова поправить документы и ускорить шаг, чтобы догнать своего наставника. — И Голдштейн, — продолжал он, не глядя на нее и даже замедляясь. — Да, мистер Грейвз? — Я не хочу, чтобы в силу вашей импульсивности наша работа вам так быстро надоела, ведь до пенсии еще далеко, — начал он. Повернувшись, он увидел, что она все еще следует за ним. — Мне сегодня надо провести в баре слежку. Вечером наденьте самое короткое, самое красивое платье и будьте готовы встретиться со мной здесь в 9 вечера. — Да, сэр, — Тина была настолько рада тому, что наконец сможет покинуть МАКУСА для действительно стоящего задания в обществе Грейвса, что едва успела остановить свою руку, взметнувшуюся вверх в неловком жесте.       По крайней мере, он не остановился, чтобы дождаться её ответа.