***
Сначала он не понимал, что происходит. Его просто тянуло к нему. С неведомой силой тянуло к этому вечно мрачному, высокомерному слизеринскому выскочке. Хаффлпафф и Слизерин, разве может быть что-то менее совместимо? Дэмиен откровенно пялился на него за завтраком, в библиотеке, на занятиях, в многочисленных коридорах и везде, где только была возможность. Наивно было бы полагать, что это останется незамеченным. Всё началось с шепотков в большом зале. Он ковырял вилкой ростбиф, бросая короткие взгляды на слизеринский стол, когда напротив раздался визгливый девичий смех. Двойняшки Чесси и Сара Донован не отличались скромностью, и для них это было бы ничем не примечательным поведением, не смотри они в этот момент прямо на него. Дэмиен не видел причин для веселья и вопросительно выгнул бровь. Ответа не последовало, вместо этого Чесс пихнула сестру локтем в бок, и они, снова прыснув, быстро пошли в сторону выхода. Тогда он списал всё на уже порядком утомившее внимание Сары, которая бегала за ним с четвёртого курса. Если бы. Он уныло листал учебник по прорицаниям, развалившись на животе вдоль жёлтой софы в окружении комнатных растений. Со стороны двери в мужские спальни послышалась какая-то возня, и оттуда, споткнувшись, вылетел его приятель Тед. За ним, посмеиваясь, вышли остальные. Тед был со странностями, но, в общем-то, неплохим парнем. Во всяком случае Дэмиен к его чудному поведению давно привык. Покрасневший, как рак, он плюхнулся в соседнее кресло, прочистил горло и на одном дыхании протараторил, глядя куда-то мимо: — Как-дела-Дэми? — Никак, — бесцветным тоном отозвался он, меланхолично вглядываясь в пожелтевшие листы дряхлой книги. — Выглядишь хреново... Ну да, тёмные провалы под глазами явно не придавали здоровый вид его и без того бледному лицу, но и до стадии выпрашивания зелья сна без сновидений в больничном крыле пока не дотягивали. Наверное. Из дальнего угла слышался театральный шепот и девичий смех, а в гостиной будто похолодало. Атмосфера почему-то начала раздражать и давить, а воздух, казалось, сгустился до состояния пуддинга. Может и правда стоит наведаться к целителю? — Ты не заболел? — голос Теда донесся словно из другой реальности. — Ага, подцепил слизне-оспу, — прокомментировал Уилл Оукби, стоявший неподалеку. Дэмиен напрягся. Что еще за..? Все отвернулись и вежливо делали вид, что не слушают, хотя он мог поклясться, что ещё чуть-чуть и их уши начнут расти в его направлении. Постаравшись придать голосу максимально безразличный тон, он, не отрываясь от страниц учебника, спросил: — Ты это к чему? — К тому, что, в свете недавних событий, наши не связываются со слизнями! Думаешь тут все слепые? В гостиной стало тихо. Желудок Дэмиена сделал кульбит, но он всеми силами старался сохранить невозмутимое выражение лица. — Да ты ей нахрен не нужен, Морган, такие скорее станут встречаться с охраной Азкабана, чем с кем-то из нашего факультета, — ядовито продолжал Уилл. — Уверен, никто не удивится, если дементоры примут этих сраных снобов за своих. Вокруг послышались смешки. А у него в голове эхом повторилось: «Да ты ей нахрен не нужен». Ей. На душе слегка полегчало, он устало закатил глаза: — Да откуда взялся этот бред? Дались мне ваши слизни. — Не наши, а твои! Мы не таращимся на них при любой возможности, как ты каждый раз за ужином. И не делай вид, что не знаешь о взглядах этого... Реддла с его компанией,— Оукби побагровел, но выглядел несколько растерянным. — А ещё я за ужином часто таращусь на дурацкую шляпу Дамблдора, так что закажите нам столик у мадам Паддифут! — съязвил Дэмиен, поднявшись и подойдя почти вплотную к низкорослому Уиллу. Тот стушевался и, казалось, еще сильнее уменьшился. — И не забудьте лимонный щербет, вы же в курсе его взглядов. Бросив учебник на ближайший стол, он тогда вихрем умчался в ванную старост, чтобы хоть немного прийти в себя и подумать над нелепым увлечением, которое чуть было не стало достоянием общественности. На следующий день в библиотеке на краю страницы его учебника по заклинаниям выступили и медленно исчезли слова, написанные незнакомым аккуратным почерком: «Третий этаж пустого северного крыла. Суббота. Полночь». Так и начались эти странные встречи. Было страшно, унизительно, больно, но он приходил, каждый раз придумывая себе новый сомнительный повод. А потом стыдливо принял, что ему всё нравится: эта больная зависимость, эта иррациональная жажда внимания самого несовместимого с ним в Хогвартсе человека. Человека ли? Дэмиен ни разу не видел в нём никаких признаков человечности. Он был чудовищем, меняющим личины по щелчку пальца, забирающимся в самые потаённые уголки разума своих жертв. Он очаровывал, манипулировал, подчинял и ломал любого, кто имел несчастье попасться на удочку его странной харизмы, как Дэмиен.***
Когда-то ему хватало самоиронии, чтобы над этим смеяться, но теперь не осталось и её. Он сидел на пыльном каменном полу коридора третьего этажа в старом северном крыле с усталой улыбкой на мокром от слёз лице и смотрел на фигуру, возвышавшуюся в метре от него. — Ты - ничтожество, Морган, — в насмешливом голосе появились нотки разочарования. — Уже даже не пытаешься сопротивляться. Не обращая внимание на боль в спине, Дэмиен поднялся, облокотился на холодную стену и откинул с лица выбившиеся пряди. Он не представлял, что должен сказать в ответ, да и разговаривать не хотелось. Они оба знали, зачем на самом деле пришли. Через секунду его уже схватили и больно потянули за волосы, заставив запрокинуть голову и посмотреть наконец в казавшиеся сейчас полностью чёрными глаза. Ещё мгновение, и он уже на коленях в ближайшем чулане трясущимися руками пытается расстегнуть металлическую пряжку чужого ремня, постоянно случайно задевая внушительно выпирающую эрекцию. Когда, наконец, удаётся стянуть всё лишнее, то его, резко дернув за волосы на макушке, тут же насаживают ртом на большой истекающий капельками смазки член почти до самого основания. Грубые толчки отзываются резким жжением в горле, слюна вперемешку со слезами стекает по подбородку Дэмиена, но он, до боли вцепившись руками в крепкие бёдра, изо всех сил старается взять ещё глубже и послушно продолжать сосать, иногда обводя головку кончиком языка, хотя и челюсть уже начинает ныть. Скоро он почувствовал, как тело перед ним напряженно застыло и резко дёрнулось, а рот наполнился терпкой жидкостью, начавшей вытекать из уголка губ. Он с влажным звуком выпустил всё ещё твердый член изо рта, тут же получив сильную пощёчину, отдающуюся звоном в голове. Его больно схватили за подбородок, заставляя поднять лицо вверх и с нажимом провели пальцем по распухшим губам, размазывая потёки спермы. — Глотай, - не просьба, приказ. Дэмиен послушно проглотил и уставился в пол, загнанно дыша. Его член уже очень неприятно тёрся о тесные брюки, хотелось избавиться от них как можно скорее, но почти любая попытка сделать что-то самому была чревата последствиями. — Раздевайся, — ледяной голос не заставил его долго ждать. С трудом распрямив затёкшие колени, Дэмиен снял с себя всю одежду и был тут же прижат лицом к стене, а шею сзади сильно сдавили тонкие пальцы. Ноющий член требовал внимания, которого, конечно же, не получил. Вместо этого над ухом раздался тихий смешок, и в его задницу, не позаботившись ни о чём, с силой вогнали толстую деревянную рукоять от швабры. Он прокусил себе язык, пытаясь не закричать. Резкие глубокие толчки были очень болезненными, и чувствовалось, как полированная деревянная поверхность стала двигаться легче из-за крови внутри. Всё внимание Дэмиена было захвачено горячим дыханием, что касалось его уха, и пульсирующей лёгкой болью в члене, которому не терпелось получить разрядку. Не выдержав, он обхватил его, потянувшись одной рукой вниз, и рваными движениями начал дрочить. Из горящего огнём пересохшего горла стали вырываться хриплые стоны. Шею тут же отпустили и накрыли ладонью рот, с силой прижав Дэмиена к стройному телу. Он почувствовал, как в область поясницы упирается что-то твёрдое и горячее, и в этот же момент, задыхаясь, кончил. Больше его не держали, и он обессиленно повалился на бок, закашлявшись от поднятого им облака пыли. С глухим стуком рядом упала швабра, наверняка испачкав кровью его одежду, раскиданную по полу. «Надо не забыть свести пятна», — тупо подумал он. Рядом скрипнула дверь, повеяло холодом, и на влажной от пота горячей коже выступили мурашки. Полосы лунного света упали на стену чулана. — Одевайся и проваливай, — равнодушно раздалось сверху. Кое-как натянув свои вещи и нашарив в кармане палочку, Дэмиен хотел было привести себя в божеский вид, но каша в голове мешала связно мыслить, и вспомнить ни единого нужного заклинания не удавалось. Он так и стоял, уставившись на свои руки, как полный кретин. Бледное лицо напротив, казавшееся призрачным в свете луны, скривилось в гримасе отвращения. Взмах палочки, он было дёрнулся в сторону, но ничего не произошло, только его одежда полностью разгладилась, и пятна исчезли с ее поверхности. — Спасибо, Том, — слова вырвались сами, о чём он сразу же пожалел. — По-твоему, я нуждаюсь в благодарности грязнокровки? — брезгливо послышалось в ответ. Он молчал, потупив взгляд, внутренне ругая себя за случайную фразу. И дураку ясно, что не стоит даже на мгновение думать о том, что его нелепые чувства получат ответ. Том Реддл ушёл. Только эхо его удаляющихся шагов разносилось по пустому холодному коридору. А Дэмиен медленно поплёлся в противоположную сторону, стирая влагу в уголках глаз тыльной стороной руки.