Забытое прошлое

Глава 3 Михаэль никак не мог успокоиться. Его сердце не прекращало бешено колотиться. От беспомощности и страха хотелось плакать, но он держал себя в руках. Спать хотелось непомерно сильно, но сон не шел, потому что мальчик лихорадочно думал, что ему делать теперь. «Слушаться Андре», – Михаэль скривился. Он теперь даже не мог думать о нем, как об отце. «Я буду делать все, что он скажет, чтобы не допустить повторения, иначе может произойти что-то ужасное». От этих мыслей мальчика начало подташнивать. Он же ведь даже не мог пожаловаться маме – она не поверила бы ему. Или вдобавок обвинила бы, назвав выдумщиком и вруном. Либо вообще будет настолько пьяна, что даже слушать его не стала бы. «Но ведь мне не показалось! Он ведь действительно…» – Михаэля передернуло, и он побоялся продолжать эту мысль. «В любом случае, я должен отсюда убежать. Не знаю, правда, как мне выжить потом, но я должен…» Михаэль перевернулся на другой бок и посмотрел в окно. Было приблизительно часа четыре дня. Он бы сейчас сходил к Тиму, проведал бы его, но было страшно выходить из комнаты, поэтому он остался у себя. Встав с кровати, мальчик подошел к двери и прислушался. Было тихо. Странно. Обычно Андре всегда врубал телевизор очень громко, что раздражало жутко. Сейчас же было тихо. «Может, заснул» – предположил Михаэль. Подойдя к окну, он стал всматриваться в картину за стеклом, мысленно прикидывая, что нужно было бы взять с собой, если бы он все-таки решил сбежать из дома. «Мне даже и брать-то нечего». Мальчик вглядывался в небо, представляя, что бы он почувствовал, уйдя из абсолютно чужого ему дома. «Свободу» – он мечтательно прикрыл веки. «Я бы больше не видел своих родителей. Жил бы совсем по-другому. Убежал бы в другой город, а потом уже что-нибудь придумал» – размышляя об этом, ребенок почувствовал жуткую слабость. И усталость, ведь он постоянно не высыпается. Михаэль нередко засыпал на уроках, и пару раз впадал в дрему сидя в библиотеке за книгой. Так же еще он часто спал в гостях у Тима, отключаясь при просмотре телевизора. Друг его и не будил, давая возможность отоспаться. Почувствовав, что тело охватывает озноб, а на коже появляются пупырышки, Кель потрогал свой лоб. – Температура поднимается, – тихонько проговорил он. Не зная, что с собой делать, Михаэль вернулся в кровать. Он укутался в одеяло, желая поскорее согреться и крепко заснуть. Поворочавшись, принимая наиболее удобное положение, мальчик сразу же провалился в сон. *** В школьной библиотеке в полном одиночестве сидел Михаэль. Учебный день уже закончился, и он решил остаться и сделать здесь домашнюю работу. К огромному удивлению и облегчению мальчика, сегодня ни Крис, ни Нельсон к нему не лезли. Только стреляли в него недовольными мстительными взглядами, но даже рта не открыли. Спина от долгого сидения на одном месте затекла, поэтому мальчик потянулся, разминая суставы. Резко дернув головой, он тихонько простонал - голова болела с самого утра. Этой ночью он спал крепко и достаточно долго, но сны были тревожными и неприятными. Мозг за ночь так и не отдохнул, и голова у мальчика практически раскалывалась от боли. Головные боли у него были частым явлением. Что с ним было, он не знал, но сам себе заботливо поставил диагноз «мигрень». Он часто просыпался с засохшей кровью на щеках, которая шла по ночам. Мама иногда ругалась, стирая наволочки, потому что там тоже постоянно были размазаны кровяные разводы. Но она даже и не интересовалась у сына, откуда эта кровь. Мальчик непроизвольно вспомнил, как мама Тима, когда тот упал с велосипеда и сломал себе нос, сразу же повезла его в больницу, а потом еще несколько раз водила к врачу, проверяя, все ли с ним порядке. Это, конечно, по мнению Михаэля было немного лишним, но он никогда не чувствовал такой заботы от своей матери. «Это не моя мама» – размышлял мальчик. – «Не может мама так относиться к своему ребенку! Такого просто не бывает. Не может так быть. Она не может быть моей матерью. Может… а может меня украли?» – от внезапной догадки мальчика бросило в холодный пот. Рука задрожала, и он выронил ручку, которой писал в тетради. Михаэль и раньше подозревал, что эти люди не могут быть ему настоящими родителями, но всерьез никогда об этом не задумывался. А сейчас мальчику стало казаться это вполне реальным. Тем более, когда он просмотрел фотографии и не обнаружил сходства. «Тогда зачем было меня красть? Чтобы так мучить? Может, они мстят кому-нибудь таким образом?» - испуганно подумал Михаэль, а потом успокоился. – «Глупости. Я сейчас думаю о каких-то глупостях». Тяжело вздохнув, мальчик положил голову на руки, лежащие на столе, и прикрыл глаза. Даже если Фрау Тересия, старенькая библиотекарь, увидит мальчика в таком положении, она не поругает его и уж тем более не выгонит, он был в этом уверен. Ко многим она была очень строга, поэтому школьники между собой называли ее «старая кочерыжка». Однако к Михаэлю она относилась хорошо, а он в ответ относился к ней с уважением. Кель всегда был с ней вежлив и очень часто приходил за новыми книгами, а она любила, когда дети интересуются чтением. Поначалу эта старенькая женщина наводила на него ужас. Ему казалось, будто она живет здесь. И мальчик страшно боялся, когда она бесшумно ходила вдоль стеллажей. Потом он узнал ее поближе и перестал опасаться старушку. Несколько раз, Фрау Тересия даже поила его чаем с домашним пирогом и рассказывала истории из своей жизни. Оказывается, у нее два сына, которые выросли и уехали жить в другой город. Муж скончался, и теперь она жила совсем одна. Мальчику тогда было очень жаль ее, и он понял, почему женщина так много времени проводила в библиотеке. Понял, почему ее единственными друзьями стали книги. «Если бы не Тим, я бы тоже жил только книгами» – подумал тогда Михаэль. Так что мальчик спокойно прилег, рассчитывая на свою светлую, в ее глазах, репутацию. Доделывать домашнее задание совершенно не хотелось. Он просто лежал с закрытыми глазами и старался ни о чем не думать, чтобы головная боль хоть немного притупилась. Но мысли лезли, не спрашивая разрешения у хозяина. Мальчик представлял, как бы он отреагировал, если бы к нему неожиданно пришли незнакомые мужчина и женщина, и сказали, что они его настоящие родители. Что очень его любят и всегда любили, но случилось что-то настолько ужасное, что им пришлось оставить своего ребенка. Они бы попросили прощения за то, что бросили его выживать с этими людьми и позвали бы домой. В настоящий дом. И Михаэль знал, что точно простил бы их, и ни секунды не раздумывая, ушел бы следом за незнакомыми, но настоящими, любящими родителями. Он бы простил им эту ошибку, простил бы семь лет ада, и был бы благодарен за спасение. Хотелось бы ему увидеть, как вытянулись бы лица его «родителей», когда те поняли, что потеряли такого замечательного ребенка. Но горько сожалеть уже было бесполезно – он никогда бы не вернулся к ним. Горестно вздохнув, понимая, что этого никогда не случится, мальчик попытался устроить свою голову так, чтобы боль не была такой острой, и принялся мечтать дальше. «Моя мама была бы хорошей женщиной. Доброй, умной, красивой. Она бы умела вкусно готовить, пекла бы мне всякие сладости, пироги, как миссис Харрисон для Тима. И изредка, по утрам, когда мама будила бы меня в школу и совсем забывала про булочки в печи, я шутил бы над ее пригорелыми кулинарными шедеврами. Так было бы даже лучше. А мой папа был бы веселым и тоже умным. А так же смелым. Он научил бы меня плавать и гонять машину. Папа с мамой очень любили бы другу друга, и он бы не пил, никогда, потому что у сильных людей не бывает таких отвратительных привычек. И я был бы похож на своего отца» Осознавая, что никогда эти мысли уже не воплотятся в реальность, он стирал наворачивающиеся на глаза слезы. Многократно он мечтал именно о такой семье, но знал, что это лишь мечты, а действительность грязная и жестокая. Разозлившись на самого себя из-за глупых слез, Михаэль открыл тетрадь на чистых страницах и приступил к воссозданию каракуль. Закончив рисовать, он оценил свой труд и понял, что уж кем-кем, а художником ему не стать никогда. Развеселившись, он по-быстрому побросал свои вещи в рюкзак и потащил его за ручку, а не на плечах. Вчера он совсем забыл про порванную лямку, а сегодня зашить ее времени уже не было. Попрощавшись со старенькой женщиной, Михаэль быстро выскочил из библиотеки, намереваясь покинуть школу. *** – Знаешь, в детстве у меня тоже был один знакомый, напоминавший твою э-э-э… миссис... э-э-э… – доктор перебил рассказ Мелло и теперь чувствовал неловкость, а оттого, что еще и имя забыл, совсем стушевался. – Фрау Тересию? - блондин с любопытством посмотрел на Томсона. – Ага, – доктор откинулся на стуле. – У нас был сосед, и дети над ним издевались. Ну, ты и сам знаешь, как это бывает… – Лин резко осекся, увидев, как помрачнел Мелло. Блондин на него глянул так, что доктор почувствовал себя последним идиотом на этой планете. Мелло закатил глаза и махнул рукой, мол «продолжай». – Я имел в виду, что над вашей Фрау тоже смеялись, вот и говорю, что ты сам знаешь! – торопливо стал оправдываться доктор, пытаясь исправить положение. Мелло бросил на него ироничный взгляд. – Да я именно это имел в виду! – Томсон возмущенно повысил голос и, насупившись, скрестил руки на груди. Блондин удивленно выгнул светлую тонкую бровь и издал короткий смешок. – И это доктор, который работает с психически нездоровыми людьми, – с усмешкой покачал головой Мелло. С прущим из него недовольством, Лин посмотрел на Келя в ответ. – Я продолжу, – прокашлявшись, и как ни в чем не бывало, буркнул доктор. – Так вот. Ребята смеялись с него, и я тоже, – поймав осуждающий взгляд парня, он торопливо пояснил. – Первое время! Но потом перестал. Мелло хмыкнул. – Мне до сих пор за это стыдно! – оправдываясь, признался Томсон. – Но, знаешь, те ребята были моими единственными «друзьями», – выделяя особой интонацией последнее слово, сказал он. – Дружить больше было не с кем, так что ты или с ними, или один, – Лин стыдливо опустил глаза. – Но потом кое-что произошло. Что именно – не суть. – Мелло бросил на него скептический взгляд. – Главное, что я понял, что этот дед – хороший и очень одинокий человек. И со всей своей детской наивностью и оптимизмом, я собрался скрасить его одиночество собой, – Лин ухмыльнулся, вспоминая это. – Так что же случилось, что у тебя открылись глаза? Твои дружки тебя подставили? Предали? – проницательно предположил блондин. – Да. – Кель понял, что вытянуть из парня рассказ поподробней ему не удастся. – Неудивительно, – холодно сказал Мелло. – От таких ничего хорошего ждать нельзя. Среди людей вообще очень мало «людей». – Ага, – тихо согласился Лин. – Мелло, – неуверенно начал парень, – Так кто же такой Мэтт? Ты еще ни разу его не упомянул. Ты сказал, что он твой друг, а сейчас ты рассказываешь о Тиме. Мелло не спешил отвечать. Он с сожалением посмотрел на пустые обертки от шоколада, потом тяжело вздохнул и потер веки. – Да, Тим был моим самым первым другом. Таким он навсегда и останется... А с Мэттом я тогда еще знаком не был. Он стал для меня кем-то более важным, родным и близким, чем просто лучший друг, – тихо признался парень, а потом отвернулся к окну. Серые тучи ушли, уступая место солнцу. Оно светило невыносимо ярко, оно слепило глаза, вызывая головную боль. Небо стало ясным, и только сейчас парень заметил это. Захотелось открыть настежь окно и глубоко вдохнуть свежего воздуха. Но Мелло прикрыл глаза, отдаваясь воспоминаниям… *** … Желтое яркое солнце отражалось в огромных лужах. Возвращаясь домой, Михаэль был в непривычно воодушевленном настроении и не обращал внимания на блики солнца в воде, зеркально бьющие ему в глаза. Когда он вышел из библиотеки и направился в гардероб, то встретил свою учительницу. Она его в очередной раз похвалила за отличную учебу, и сказала, что очень гордится таким способным учеником. Ласково потрепав его по голове, она попрощалась и пошла по своим учительским делам. А мальчику это сильно подняло настроение, скрашивая неприятные мысли о доме. Перед тем, как вернуться домой мальчик собрался заскочить к Тиму, чтобы узнать, как тот себя чувствует и выяснить, когда он, наконец, уже появится в школе. А еще просто, потому что соскучился по другу и очень хотел его увидеть. Энергия била ключом и до дома Харрисонов он бежал, шлепая прямо по лужам, игнорируя летящие в него брызги. Оказавшись возле дверей, ведущих в дом друга, Михаэль кинул рюкзак перед собой, под самые двери, и согнулся, опираясь руками на колени, пытаясь отдышаться. Он так вспотел, что волосы под шапкой намокли, а горло начало болеть, ведь он бежал и хватал воздух ртом. Наконец отдышавшись, мальчик постучал в дверь. Открыли ему очень быстро. Миссис Харрисон была как всегда в своем фартуке, но выглядела она не такой радушной, как обычно. – О, Михаэль, мальчик мой, – торопливо поприветствовала она мальчика и едва улыбнулась. – Здравствуйте. А как себя чувствует Тим? – звонким голосом поинтересовался ребенок. – О, Михаэль, он сейчас спит. У него поднялась температура. Я дала ему лекарств и Тим заснул. – А-а-а, – неловко протянул Михаэль. – Извините, что побеспокоил, я тогда на днях зайду к вам еще раз, – Михаэль поднял свой рюкзак. – До свидания, миссис Харрисон. - До встречи, мой хороший. Я скажу Тиму, что ты заходил, – женщина тепло улыбнулась ему и скрылась в доме. Настроение мальчика немного спало. С сожалением вздохнув, он отправился домой. «Долго мне еще одному шныряться», – грустно подумал Михаэль. К своему дому он плелся, растягивая время, как мог. Возвращаться, как и всегда, не хотелось, а особенно сильно не хотелось после вчерашнего происшествия. Что странно, сегодня утром Михаэля никто не трогал. Когда они с Андре пересекались в доме, сердце мальчика начинало биться сильнее, а коленки дрожать, но Андре даже слова ему не сказал. Вообще. Если он постоянно орал, ругал, иногда прикладывал руку, то сегодня вообще ничего. Просто игнорировал. Словно и не было мальчика дома. Но вместо того, чтобы обрадоваться этому - Михаэль испугался. Это было странным. Если бы Андре накричал на него или даже ударил, это не было бы таким подозрительным. Теперь мальчик не знал, чего ему ждать… На ум приходило выражение «затишье перед бурей» и от этого становилось жутко. *** – Эй, Мелло, – позвал доктор, останавливая на время его рассказ. – А почему маму Тима ты звал «миссис»? В Германии же всех с приставкой фрау зовут, разве нет? – полюбопытствовал Томсон. – А, ты об этом, – блондин усмехнулся. – Они переехали к нам из Англии, а там говорят именно так. Вот я и показывал, какой я весь из себя заумный, – Мелло издал смешок. – Ну, понятно, – Лин усмехнулся. *** … Прошло несколько дней. В школе все было более-менее спокойно. Общаться Михаэлю было не с кем, так что все свободное время он сидел в библиотеке в компании книг. Дома тоже было все тихо. Нет, Андре с мамой продолжали пить, ругались – это осталось неизменным, но к нему до сих пор не лезли, и Андре продолжал вести себя странно, не замечая Михаэля. Михаэль сначала побаивался этого состояния своего «отца», но все же не мог этому нарадоваться. «Не трогают – и то хорошо» *** Вечерело. По пути домой Михаэль решил снова зайти к другу. На улице было холодно, поэтому мальчик немного продрог, пока дошел до Харрисонов. Нехотя высунув руки из карманов, он постучался. К огромному изумлению мальчика, открыл ему папа Тима. Удивился Михаэль потому, что этого мужчину он видел крайне редко. Это был высокий, темноволосый, с небольшим животом и в неизменных небольших очках, мужчина. Видел Михаэль его изредка, потому что из-за работы того практически не было дома. Мужчина пропадал на регулярных командировках, причем, ездил он по разным странам. В подарок от папы Тиму доставалось большое количество разных интересных вещичек и игрушек, которые тот привозил сыну отовсюду, таким способом пытаясь хоть немного искупить свою вину. Потому что Тим всегда переживал, что очень мало времени проводит со своим отцом. Закрыв рот, непроизвольно открывшийся от шока, мальчик поздоровался. – Здравствуй, Михаэль, – мужчина тепло улыбнулся в ответ. – Давай, заходи к нам! Тим про тебя уже все уши прожужжал, так скучал, – он отошел от двери, пропуская мальчика в дом. Михаэль замялся. Он подумал, что сейчас не самое лучшее время, чтобы остаться в гостях - папа Тима наконец-то вернулся из долгой командировки, а он только все испортит. Пусть лучше всей семьей побудет вместе, ему-то чего вклиниваться. «Лучше завтра зайду, чего мешаться. Блин, как же так вежливо отказаться?», – мальчик судорожно размышлял. Он вообще всегда стеснялся старших, особенно если они к нему хорошо относились. Он думал, что если поведет себя как-то не так, то даже те, кому он симпатизировал, отвернуться от него. А если так будет с родителями Тима! Они же заменяют ему семью. Они даже брали его как-то с собой на речку на шашлыки. И не один раз! Поэтому Михаэль всегда хотел как-то отблагодарить и защитить эту семью. Думая об этом, он иногда и сам смеялся со своих наивных мыслей – что он мог для них сделать? Но вопреки всему, он действительно этого хотел. «Когда-нибудь я обязательно отплачу вам, мистер и миссис Харрисон, тебе Тим. За все. За ту заботу, которой меня окружаете, за доброту, которую проявляете ко мне», – мальчик в упор смотрел на мистера Харрисона, думая об этом. Он задумался и не замечал, что взрослый удивленно на него смотрел. – Эй, Михаэль? – окликнул он мальчика. – Чего замер? Заходи. – Спасибо мистер Харрисон, но я лучше пойду… – Давай! Не стесняйся! Заходи! – Спасибо, но мне вот надо… Рядышком с мужем показалась миссис Харрисон. – Михаэль, солнышко, здравствуй, – женщина ласково улыбнулась. Она вся излучала счастье. – Что стоишь в дверях? Томас! – возмущено окликнула женщина. – Ты чего ребенка в дом не зовешь? – она грозно поставила руки по бокам. Михаэль от стыда покраснел. Он подумал, что сейчас упадет замертво. – Ми…Миссис Харрисон, – чувствуя себя неловко, заикался он. – Я..я не… – Милая, да он просто засмущался. Чего ты всегда так стесняешься? – добродушно сказал мужчина и не слушая больше никаких потуг мальчика отказаться от приглашения войти, затащил того в дом и закрыл дверь. *** – Михаэль, солнышко, садись пока за стол. Я скоро накрою, и мы будем ужинать,- женщина приобняла мальчика, направляя в гостиную, где поместили большой круглый стол. Видимо, потому что сегодня был не обычный ужин - сегодня в доме был праздник. Михаэль сел за стол и наблюдал. Тим носился туда-сюда, то мешаясь на кухне, то приставая к отцу, и не смолкая о чем-то болтал. Мальчик смотрел на это и улыбался - Тим был таким довольным! –Тим! Иди, сядь за стол! – грозно начала миссис Харрисон, но потом рассмеялась. – Мелкий проказник! им прибежал и сел рядышком с Михаэлем. Он весь раскраснелся и улыбался. – Я так рад! Представляешь, я сегодня проснулся, а отец дома! Представляешь! – растягивая рот в широкой улыбке, воскликнул он. – Угу, – мальчик не знал, что ответить. Он искренне радовался за друга. Пришла мама Тима и начала расставлять тарелки. – Может, вам помочь? – смущенно ляпнул Михаэль. – Ой, спасибо, мой хороший, - миссис Харрисон ласково улыбнулась. – Сидите, ребятки, сейчас уже будем ужинать. Женщина еще носила много всякой аппетитной еды, а Михаэль смотрел и чувствовал, как рот наполняется слюной, а живот громко урчит. Тим сидел рядом и что-то довольно напевал себе под нос. Когда уже все, к радости Михаэля, приступили к ужину, он изо всех сил старался не набрасываться на еду, а вести себя за столом как подобает воспитанному ребенку. Но мальчик так сильно хотел кушать, и все было таким вкусным, что он плохо помнит, как же все-таки себя вел. А какая была атмосфера! Мистер Харрисон рассказывал за столом различные истории, рассказывал, что интересного видел, что слышал, рассказывал, разные смешные моменты, которые с ним приключились в том или ином месте. Когда Михаэль наелся так, что живот распирало и казалось, что этого запаса хватит дней на пять, он подпер рукой щеку и внимательно все слушал. Иногда Тим поворачивался к нему и его глаза сияли так ярко, а улыбка была такой счастливой, что невозможно было не прочитать слова, которые он кричал изнутри: «Посмотри, я так счастлив!» Михаэль понимающе улыбался ему в ответ. Он тоже сейчас был очень счастлив. Счастлив оттого, что его лучший друг сияет так ярко, оттого, что в это мгновение он находится вместе с такими замечательными людьми. И даже немного оттого, что пересытился так сильно, что его клонило в сон. Казалось, что все, что происходило в тот вечер – происходило не по-настоящему. Желтый свет лампы действовал на него странно – и усыплял, и придавал моменту дымку иллюзорности. Наблюдая за этой семьей, он мечтал, что в будущем у него будет такая же семья, мечтал и всей душей утопал в тепле, уюте и радости, которые витали в этой комнате. «Я выросту и у меня будет такая же счастливая семья» Не желая портить вечер мрачными грустными мыслями, Михаэль постарался отвлечься, вновь вслушиваясь в разговоры за столом… *** Михаэлю стоило большого труда нагнуться, чтобы надеть сапожки. Он так наелся! Ему подкладывали и подкладывали добавку. А он был совсем не против. Стоя уже на выходе, готовясь попрощаться, к нему быстренько подбежала миссис Харрисон. – Солнышко, чуть не забыла! Совсем уже память потеряла! – она недовольно бормотала себе под нос. Подойдя к мальчику, она вручила ему небольшой пакетик. Он его взял и удивленно на нее посмотрел. – О, Михаэль, – она тепло улыбнулась. – Возьми с собой. Это шоколадки. – Шоколадки? – до него не доходило, и он с любопытством заглянул в пакетик. В нем лежало, как подумал мальчик, не менее восьми плиток. Он ошарашено уставился на женщину и перевел этот взгляд на подошедшего мистера Харрисона. Взрослый рассмеялся. – Михаэль, я же из Бельгии приехал. Вот привез много шоколада. Настоящего! Так что бери, не стесняйся. Михаэль стоял и не знал, что сделать. Он очень засмущался гостинцу. – Спасибо большое, но не… – Бери-бери! Михаэль раскраснелся и благодарно на них посмотрел. – Огромное спасибо! – мальчик широко улыбался. – И спасибо Вам за прекрасный вечер! – Михаэль не выдержал и крепко обнял маму друга. Ему всегда хотелось ее обнять. Женщина от неожиданности охнула, обняла мальчишку в ответ и засмеялась. Разжав объятия, Михаэль счастливо улыбнулся мужчине и помахал Тиму. Попрощавшись, он шустро выскочил из дома и со всех ног побежал домой. Муж с женой переглянулись. Женщина вытерла выступившие слезы и поджала губы. Мужчина понимающе покачал головой. Им очень нравился этот ребенок, и им было так жаль его… Они знают его с пяти лет. И он сразу им понравился. Такой веселый, умный, скромный. А вот родители… Они тогда решили, что будут всячески его поддерживать и заботиться о нем… *** Дома мальчик оказался довольно быстро. Отец с матерью сидели на кухне и его не заметили. Он проскочил в свою комнату и закрылся. Завалившись на кровать животом вниз, он с удовольствием высыпал из пакета содержимое. Он был в восторге. С трепетом взяв в руки шоколадки, он думал, что ему будет жалко их открывать. Шоколад он, конечно же, пробовал, но что бы ему купили целую плитку! Ему! В его собственность! Такого не было. А тут сразу такой сюрприз… Попробовать сладость хотелось очень сильно, поэтому он не выдержал и распечатал одну. Откусив маленький кусочек, мальчик блаженно закрыл глаза. Определенно, такого вкусного шоколада он не пробовал никогда. «Шоколад – это самая вкусная из всех вкусностей, которую я только ел», – рассудил для себя мальчик. Покончив, наконец, с плиткой, Михаэль припрятал остальное лакомство и пошел умываться. Без всяких приключений закончив водные процедуры, он лег спать. Засыпая, мальчик думал, что сейчас счастлив, как никогда… *** Прошла неделя. Теперь можно всю ту грязь и слякоть официально называть весной. Мальчики шли со школы, и друг друга толкали, балуясь. – Знаешь, Михаэль, когда я вырасту, я ни в коем случае не хочу работать, как мой папа,- неожиданно начал разговор мальчик. – Не хочу, чтобы моя семья так страдала, – тихо пояснил он. – А кем ты хочешь быть? Тим сразу же заулыбался. – Я хочу быть ветеринаром! – гордо сказал он. – Ветеринаром? – мальчик выгнул свою золотистую бровь. – Да! – широко улыбаясь. – И нечего так смотреть! – насупившись. – Да ладно, ладно. А чего именно ветеринаром? – Потому что я животных люблю! Я вырасту и у меня будет отдельный дом, да! Я заведу собаку, кошку, лошадь…– он прервался, глядя на ошарашенного друга. – Ничего ж себе у тебя запросы, – выдохнул Михаэль. – Это еще не все, – хитро сказал Тим, наблюдая за тем, как от этих слов у мальчика дергается уголок рта. – А ты кем хочешь стать? – полюбопытствовал Тим. Михаэль не отвечал. Он дышал свежим воздухом и не мог надышаться. Ему сейчас было так хорошо! Посмотрев на небо, он отметил, как быстро плывут облака. Солнце пока спряталось и не слепило его. Наконец, он повернулся к другу. – Я хочу быть полицейским, – сказал он. – Буду бороться с несправедливостью. Сажать преступников, – он мечтательно закрыл глаза и сразу же открыл, скривившись. – А, нет, я не буду полицейским. Я лучше буду работать один. Частным детективом, например. С людьми работать не хочу. Ненавижу людей! – горячо воскликнул он. – Так что буду работать в одиночку и стану самым известным борцом со злом! – и они оба засмеялись. – И в первую очередь я посажу эту парочку. Я уверен, что они вырастут каким-нибудь ничтожеством. Нет у них будущего,- холодно сказал мальчик. Теперь уже Тим скривился. Он тоже, как и Михаэль, терпеть не мог этих мальчиков. К нему они раньше относились нормально, но когда он стал дружить с Келем, от него отвернулись и стали дразнить не хуже, чем самого блондина. Но он совсем не жалел, что стал дружить с Михаэлем. Хотя, это скорее Михаэль стал дружить с ним. Тиму всегда было любопытно, что же это за мальчик. Они познакомились еще давно, когда родители только переехали сюда. А стали общаться только в первом классе. Им тогда было по шесть лет. На фоне остальных Михаэль был необычным. Он был странным, холодным, а оказалось, что он очень хороший. С ним интересно и весело. Как тогда узнал Тим, Михаэль уже умел читать. И читал он много и много знал. Мальчик столько всего интересного ему рассказывал! И как-то Тим не выдержал и спросил: – Эй, Михаэль, – окликнул он мальчика. – А почему ты решил со мной дружить? Блондин на него тогда внимательно посмотрел, словно думая, отвечать или нет, но все-таки ответил. – Потому что по сравнению с другими, у тебя не все потеряно, – и засмеялся. Тим тогда не знал, как на это реагировать. А сейчас, идя рядом со своим единственным другом, он вспоминал тот разговор и не мог сдержать улыбку. Казалось, что прошло уже много времени, а всего-то год! Они ж сейчас во втором классе. Общаясь с Михаэлем, Тим стал замечать, что меняется сам. Он как будто становится взрослее. Мыслит по-другому. Он стал задумываться о многих вещах, о которых дети не думают. Ему было искренне жалко своего друга. Он не понимал, почему у него такие родители. И стал больше ценить своих. Благодарить, уважать. Задумавшись, он не заметил, как чуть ли не врезался в столб. – Эй! Ты что?! – Михаэль громко засмеялся. – Ой, задумался, – смутившись, сказал мальчик и тоже засмеялся. – Сильно болит? – вдруг спросил Михаэль. Тим неопределенно передернул плечами. Сегодня они с Нельсоном опять повздорили. Только на этот раз тот был более агрессивным, что ли. Да куда там агрессивнее. Бешеным он был. И так неприятно ухмылялся. Недобро так. У Тима было нехорошее предчувствие. Но Михаэль был вроде не сильно огорчен сегодняшней стычкой, так что портить настроение другу он не хотел и умолчал о своих мыслях. – Нормально,- ответил он. – Ладно, пока. Сегодня буду помогать маме по дому, – проныл Тим. Они уже дошли до дома Михаэля. Сам Тим жил дальше по улице, поэтому он попрощался и пошел к себе. Светловолосый мальчик посмотрел ему вслед и пошел в свой дом. *** Михаэль проснулся на утро с ужасной головной болью. Ему снилось что-то непонятное всю ночь. Проснулся он в тревоге. Идти ни в какую школу не хотелось, и он даже подумал о том, чтобы остаться дома и прогулять. Осторожно выйдя из комнаты, он понял, что в доме больше никого нет: мать и Андре ушли на работу. Послонявшись по дому, он все-таки решил остаться. «Не думаю, что из-за одного прогула учительница позвонит родителям». С такими мыслями он скудно позавтракал и завалился в постель. Потом вспомнил, что у него где-то были анальгетики и решил выпить таблетку. Выпив лекарство, и снова оказавшись в постели, он постарался расслабиться и заснуть. Но головная боль не давала этого сделать. Промучившись так очень долго, он словно выпадал из реальности. Он был то ли в полудреме, то ли нет. Ощутив резкую боль, он присел и схватился за голову. Простонав, он поплелся в ванную, чтобы умыться холодной водой. Вода принесла слабое облегчение. Пройдя на кухню, он снова посмотрел на время. Было уже около двенадцати дня. Он опять пошел в ванную. Еще раз умывшись, он резко почувствовал сильную слабость и не в силах больше стоять, прислонился спиной к двери и сполз на холодный пол. Поджав коленки к груди, он почувствовал, что реальность куда-то проваливается и потерял сознание… *** - А что сейчас у тебя с головой? Такие боли еще повторяются?- обеспокоенно перебил доктор, обращаясь к блондину. - Угу. Они у меня всю жизнь. И я был прав, это мигрень. Мне позже это врач сказал, – устало сказал парень и потер лоб. – Лучше бы я тогда пошел в школу… – тихо сказал Мелло. – Я до сих пор себя ненавижу за то, что остался тогда дома, – он со злостью выплюнул эти слова. – Черт… Томсон не знал, нужно ли что-нибудь спрашивать и молча ждал продолжения истории… *** Когда мальчик пришел в себя, боль уже не была такой сильной. Она притупилась, а это он вполне мог вынести. Потянувшись, разминая мышцы, он сходил на кухню и посмотрел на часы. Уже было около шести. «Это ж сколько я так провалялся! Я даже не сплю так долго!» - недовольно подумал он. Идя в свою комнату, он пнул тапок Андре и остался доволен. Делать уроки не хотелось, да к тому же он еще и не знал, что задавали, так что он с почти чистой совестью взял книжку и принялся читать. Потом что-то вспомнив, достал из тайника одну из шоколадок, которые он с трепетом берег и погрузился в мир приключений. С шоколадкой в зубах намного вкусней и ярче! Когда он дочитал книгу, то с легким удивлением обнаружил, что за окном уже очень темно. Решив, что делать домашнюю работу он уже не будет, он залез на подоконник и стал смотреть в окно. Михаэль лбом уткнулся в холодное стекло, с удовольствием отмечая, что холод успокаивает его голову. Мальчик попытался рассмотреть что-нибудь в темноте. Вечером он всегда ощущал все по-другому. Он часто любил выключать в комнате свет и, усевшись на подоконник, смотреть в ночную темноту. Он мог смотреть, смотреть, и ни о чем не думать, а потом оказывалось, что проходил час или больше. А бывало, выплывали такие странные мысли, о которых при свете дня он и не задумывался. Вот и сейчас, ему подумалось о том, какого бы это было, лететь по ночному городу и смотреть вниз. Что бы он увидел? Людей? Фонари? Машины? А увидел ли бы вообще хоть что-нибудь? А что, если какой-нибудь ребенок сейчас точно также сидит и думает об этом же? Прикрыв глаза, мальчик задумался. Но его мысли оборвал волнующий звук сирены. «Полиция» Резко открыв глаза, он побежал к входной двери. Выскочив из дома, не надевая верхнюю одежду, он посмотрел, в какую сторону поехала машина. С ужасом он увидел, что она остановилась возле дома Харрисонов. «Или рядом», – отгоняя страшные мысли и предположения, подумал мальчик. Он забежал в дом и быстро одевшись, побежал в ту сторону, где стояла машина. Возле дома было много людей. Подойдя поближе к входной двери, он увидел, что она открыта и, не постеснявшись, зашел внутрь. В доме была суматоха. Миссис Харрисон плакала и пыталась что-то рассказать полицейскому, а муж старался ее успокоить и тоже, заметно волнуясь, что-то говорил. – Мы не знаем, где они! Мальчики приходят где-то к двум, к трём! Такого еще не было! Тим всегда…– не договорив, женщина начала навзрыд плакать. – Михаэль! – увидев мальчика, папа Тима взволнованно к нему обратился. – Где Тим? Ты не знаешь? Где вы были? – он дрожащими руками взял того за плечи. Миссис Харрисон и полицейские тут же уставились на него. – Я… я дома был. Я сегодня не ходил в школу. Что случилось? С Тимом что-то случилось? – сердце в груди словно делало кульбиты. – Д..дома? – дрожащим от плача голосом переспросила женщина. – Мы заходили к тебе, но никто не открывал… – Я заснул. Я плохо себя чувствовал и… – Значит, Тим был один! С ним точно что-то случилось! – женщина вцепилась в руку полицейского и опять начала рыдать. – Мистер Харрисон, что случилось? – голос мальчика начал дрожать. Он понял – произошло что-то плохое. – Михаэль, Тим домой до сих пор не пришел. Мы подумали, что вы вместе. Но он всегда приходил вовремя. Мальчик мысленно кивнул. Уроки у них были до полпервого, и в основном они после занятий сидели в библиотеке, но миссис Харрисон это знала. У Тима был «пунктик» – он вовремя приходил домой, чтобы мама не волновалась. Он мог прийти домой, доложиться и снова уйти. Так что действительно, это странно, что Тима до сих пор нет. – Мы пришли к тебе, но у тебя никто не открыл и мы начали беспокоиться. Сначала мы походили по улицам, поискали вас, но бесполезно. И вызвали полицию, – мужчина устало потер переносицу. Происходящее для мальчика словно отключилось. Он, не вдумываясь, смотрел за происходящим. Смотрел, как мама друга плачет, как хватается за сердце. Как полицейские качают головой и что-то записывают. Он смотрел и не мог поверить, что это правда. Ведь все было нормально. Особенно у Тима. Как у него может произойти что-то такое?! Он почувствовал, что голова с новой силой начинает раскалываться. Видимо, это заметили, потому что к нему подбежала плачущая женщина. – Михаэль, солнышко, что такое? Тебе плохо?- взволнованно спрашивала она. «О, Боже, с Тимом что-то случилось, а она еще может заботиться обо мне…» Он отрицательно покачал головой, простонав от движения, причиняющего боль. – Иди домой, мой хороший. Уже поздно. Мы сами… Давай, мой хороший, муж тебя проведет. – Нет, все нормально, я буду с вами! – он слабо попытался протестовать. – Нет, ты сейчас пойдешь домой! Не спорь, мой мальчик, – она успокаивающе похлопала того по плечам, успокаивая скорее себя. Потом крепко его обняла.- Хорошо, что ты в порядке, – со слезами сказала она. – Томас! – уже обращаясь к мужу. – Отведи ребенка домой, нечего ему на это смотреть. *** Михаэль не мог заснуть всю ночь. Он очень беспокоился. Тим был его единственным другом. Если с ним что-то случилось, он не знал, как ему одному дальше жить. Ему было очень страшно. У них в городке, за всё то время, что он там жил, не было не убийств, ни похищений. Ничего такого криминального. Поэтому то, что Тим не пришел домой, было очень странным и пугающим. И ужасным. «Господи, Господи, Господи», – повторял мысленно мальчик. «Хоть бы с Тимом все было хорошо. Хоть бы он нашелся. Пожалуйста, Господи…». Михаэль не мог найти себе места. Он метался по комнате в темноте и думал. «Как же это страшно, Господи… А что же сейчас чувствуют его родители?» Представив, какой ужас творится в душе мамы и папы друга, он сам похолодел. «О, Господи…» *** Мелло замолчал. Он тяжело задышал, снова переживая тот момент. Сколько раз потом эти страшные чувства преследовали его во снах, он не мог сосчитать. И сейчас, снова окунаясь в это все, он чувствовал щемящее чувство тоски и скорби… *** Тима нашли. Вернее нашли его тело. Через два дня. Нашли его в озере, которое было не очень далеко от школы. Как он там оказался – никто не знал. Очевидцев не было. Полиция сказала, что мальчик утонул, провалившись под хрупкий лед. Родителей Тима Михаэль увидел только на похоронах друга. Он пошел тогда с ними. Что там творилось – навсегда отпечаталось в детской памяти. Мама друга словно постарела лет на десять. У нее были ужасные черные круги под глазами. Сами глаза были красными – полопались капилляры. Когда гроб мальчика собирались опускать в землю, у его матери началась истерика. Она так кричала… она кричала, что такого не может быть. Что это неправда. Что лучше бы она оказалось в этом гробу… Было что-то еще, но Михаэль не запомнил слов. Отпечаталась картинка. Он видел, как она упала на колени, обнимая сына. Видел, как кто-то пытался ее успокоить, а она в ответ что-то кричала. Потом она потеряла сознание. Он видел, как изменился мистер Харрисон. Видел, как всегда улыбающийся мужчина сейчас стоял, бледный, словно сам труп, и не проронил ни слова. Он даже не подошел успокаивать жену. Михаэль видел, как изменился сам Тим. Как изменилось его лицо. Он даже сначала его не узнал. Ему казалось, что там лежит какой-то другой мальчик. А Тим сейчас придет и над ними посмеется. Все его отругают за такую жестокую шутку и простят. Но никто не приходил. Он подошел ближе к гробу. Чьи-то взрослые руки его останавливали - не хотели, чтобы ребенок это видел, но он шел. Тим был так нарядно одет… Так непривычно… «Я только раз видел тебя в таком виде. Я тебе тогда сказал, что ты выглядишь нелепо… Тебе самому не нравилась эта одежда. Зачем же ты опять ее примерял?» - отстраненно думал мальчик. «Ты ведь хотел стать ветеринаром. Неужели ты не исполнишь свою мечту? Неужели у тебя не будет своих лошадей? Неужели ты так и не съездишь с отцом на море, как всегда мечтал? Неужели? Почему ты ушел? Почему бросил своих родителей?! Ты видишь, как они страдают?!»,- Михаэль не замечал, как из глаз стали литься злые слезы. Не замечал, что его мысли перешли на крик. – Зачем ты это сделал?! Что с тобой случилось?! – кричал мальчик. Словно во сне, он почувствовал, как кто-то его оттаскивает. – Пустите! Пустите меня! – кричал он, срывая голос. – Тише, тише, Михаэль, – шепотом успокаивал его голос мистера Харрисона. – Тише… Михаэль послушно затих. *** Когда мальчик пришел домой, дома была мама. Она была трезвой. Это бы его удивило, но ему сейчас было не до нее. – Михаэль, – тихо окликнула она сына. Он остановился, не поворачиваясь к ней. – Мне очень жаль твоего друга… Ничего не сказав, он зашел в свою комнату и закрылся. Сейчас он сидел в углу своей комнаты. Он достал свою коробку из-под кровати и рассматривал те вещи, что в ней были. Он рассматривал и вспоминал. «Вот та рогатка, с которой мы обстреливали этих тупиц… А вот та машинка, которую я сломал, а ты попытался починить для меня… О, а это те ракушки, которые мы насобирали, когда были на шашлыках…»,– губы мальчика дрожали. Почти каждая вещь была хоть как-то связана с его другом. Просмотрев все содержимое, он не выдержал и горько расплакался. Не молча, а вслух, выплескивая все, что накопилось. Он подскочил и начал пинать кровать. Расшвыряв постельное белье по комнате, у него словно пропали все силы. Он устало упал на кровать и продолжал плакать, но уже молча. «Почему так? За что? Он же ведь хороший, ну за что? Что теперь делать? Что? Как быть одному? Почему тебя забрали?..» Михаэлю вспомнился давний разговор с другом. Они посмотрели какой-то фильм и были под большим впечатлением. Они тогда вместе размечтались про чудеса, про волшебство… Они мечтали, что с ними произойдет какое-нибудь необычайное приключение, чудо… «Какие, к черту, чудеса? Их не существует. Если бы они были, все было бы по-другому. Ты был бы жив, Тим. Понял? Не существует чудес. Я больше не верю. Ни во что. Прости, Тим. Не верю…» Maybe if I fall asleep I won't breathe right, Maybe if I leave tonight I won't come back. Can nobody hear me? I've got a lot that's on my mind I cannot breathe Can you hear it, too? (с) Imagine Dragons – Hear Me