I found

      Любить свою дочь и заботиться о ней - это так естественно для отца. Но дочь – не жена. И то, что было позволительным для Таргариенов, запретно для любой другой семьи. Это правильно. Иначе быть не должно.       Даже не сосчитать, сколько раз Тайвин говорил это себе. Сколько раз он пытался убедить себя, что, кроме Джоанны, в его жизни не будет той женщины, на которой он бы женился. И ничего не менялось. Ничего. Джоанна давно умерла, и даже Семеро не смогли бы вновь вдохнуть в неё жизнь. Как не смогли бы вдохнуть жизнь в любовь к ней, которая оставалась прекрасным воспоминанием, которая скрашивала печаль воспоминаний, которая давала понять, что годы прожиты не зря… но которая, по сути, уже давно была мертва.       И, пожалуй, даже Семеро не смогли бы погасить его любовь к Серсее. И, видимо, не смогут, если не сделали этого до сих пор…       Нельзя дочери жить с отцом, как с мужем. Нельзя дочери рожать детей от отца, а не от мужа… Нельзя отцу жить с дочерью, как с женой. Нельзя отцу иметь детей от своей дочери… Да. Нельзя. Вот только сути это не меняло.       Серсея. Дочь или жена? Джоффри, Томмен и Мирцелла. Внуки или дети?       И дочь и жена. И внуки и дети.       Грех.       - Однажды можно будет не скрывать это. Таргариены никогда не скрывали… Они имели право заключать браки, они имели право иметь детей.       - Таргариены – не Ланнистеры.       Серсея в этом уверена, а Тайвин хоть и не соглашается с ней, но всё же позволяет надеяться. Она не самый лучший политик, хоть и думает иначе. Она уверена, что однажды сможет добиться того, что инцест станет допустимой нормой не только для неё, но и для других. Ну, или надеется, что этого добьётся он… В любом случае, эти надежды очевидно неосуществимы. Несмотря на то, что у них трое детей. Детей, которые считают своим отцом Роберта Баратеона.       Иногда Тайвин задумывается о том, что было бы, если бы о его давней связи с Серсеей всё же узнали. Хотя… Наверное, некоторые уже знают. Догадываются. Джейме и Тирион точно. И этого более, чем достаточно. Тайвин не хочет, чтобы знал кто-то ещё. Если кто-то узнает, то позор падёт не только на него, но и на всю семью.       - Возможно, тебе следует жениться вновь. Можно найти девицу из благородного рода, брак с которой принесёт выгоду, определённые преимущества…       Тайвин знает, что эти слова даются Джейме непросто. Он помнит мать, он не хочет, чтобы её место заняла другая женщина… Но это лучше позорного сожительства отца с собственной дочерью, которая, по сути, уже заняла место матери.       Тирион не предлагает отцу найти себе новую жену. Но и без того острый на язык полумуж теперь отпускает особенно ядовитые замечания в адрес отца и сестры. И в каждом слове сквозит «знаю». И несмотря на весь его развратный нрав, это знание ему не нравится. Это то, что он осуждает. И это то, что он в случае чего может использовать против Серсеи. Но пока не использует. Да и острит и намекает на это отцу или сестре только там, где их не смогут подслушать.       В конце концов, все они семья. И семью надо защищать.       Жаль только, что эта связь сама по себе уже подрывает защиту семьи.       Иногда Тайвин думает, что надо разорвать эту многолетнюю связь. Забыть. Вернуть благопристойность в отношения…       И сразу понимает, что это невозможно. Просто потому, что он нашёл любимую женщину, как когда-то нашёл Джоанну. Потому, что ради Серсеи он готов на многое. Готов добыть для неё корону, готов построить новый мир…       Готов терпеть эту унизительную невозможность жениться на любимой женщине и матери своих детей. Матери своих внуков.       - Я только твоя… Всегда так будет. Ты – мой король.       Жаль только, что для людей она навсегда останется вдовой Роберта Баратеона. Для народа её королём всегда будет он.       Жаль, что он никогда не сможет назвать её своей женой и снять позорное клеймо любовницы.       Жаль, что не сможет отказаться от неё.       А всё потому, что любовь к Серсее была жива, как когда-то была жива любовь к Джоанне. И Серсея была рядом. Серсея откликалась на его чувства. Серсея была слишком его, чтобы можно было отказаться от неё. Чтобы предать её?       Чтобы продолжать жить, не имея возможности стать мужем своей дочери, и чтобы добиваться власти, которая могла бы стать ей хоть малой компенсацией за невозможность исполнения всех мечтаний, за то, что их дети считают отцом другого мужчину.