i love you, Chaeyoung.

Переезжать в новый город – просто отвратительно. Я думал так всю дорогу, обиженно отворачиваясь от родителей. Мне пришлось оставить всех друзей, хотя мы с Ёнхо мечтали о том, что пойдем в одну школу и как прежде будем неразлучны. А родители посчитали нужным улететь гораздо раньше, чтобы я начал свое обучение уже в другой стране. В стране, где я никого не знал, и где все было чужим. В стране, где я встретил тебя. Нуна, прости, что ударил тебя лопаткой тогда. Я совсем не знал, как нужно знакомиться с девочками. Краснея, я убежал обратно в дом, чтобы ты не видела, как я был смущен, и забыл про оставленные в песочнице игрушки. Мама долго ругала меня потом – их, конечно же, после не нашли. Но мне совсем не было жалко своего пластмассового динозавра и новый совок. Тем вечером я даже не просил включить мне телевизор. Я думал только о той девочке с черными косичками, удивленно посмотревшей на дурака, который стукнул ее игрушкой. Новое, непонятное мне тогда чувство зародилось в душе шестилетнего мальчика, который только неделю как прилетел из Америки. Наутро моя мама повела меня знакомиться с соседями, вручив в руки поднос с домашним печеньем. Конечно, я никуда не хотел идти и все время хмурился. Нам открыла дверь миловидная женщина, посмеялась над моим недовольным лицом и позвала кого-то в доме. И если бы секундой раньше мама не забрала у меня печенье, я бы точно выронил его. За спиной женщины показалась маленькая головка, а после появилась девочка с черными косичками. Как стыдно мне было тогда… Я ждал, что ты ударишь меня в ответ за песочницу. Я хотел как можно скорее убежать, сделал пару шагов назад. Наверное, я выглядел так глупо, что ты засмеялась. И протянула мне руку с чем-то зеленым. Это был мой динозавр. Ты повела меня на мой первый день в школу. Родители посчитали это хорошей идеей и отправили нас вдвоем. Крепко сжимая мою ладонь, ты грубо расталкивала старшеклассников, протискиваясь к моему кабинету. Я делал вид, что интересуюсь окружающими вещами, и никто не догадывался, что смотрю я только на девочку с черными косичками, лежащими на плечах, которые прикрывала жилетка с эмблемой младшей школы. Я долго помнил тепло твоей ладони, даже когда ты отпустила мою руку и убежала в свой класс. Ты не знала, что я еще стоял и смотрел тебе вслед, смотрел, как кисточки кос прыгали на лямках огромного рюкзака, смотрел, пока твоя фигурка не скрылась за поворотом. Только после я зашел в класс, переполненный массой чувств. В средней школе мне поручили сделать доклад на тему «Что такое любовь?». Когда я рассказал про родителей и про любовь к своему хобби, учитель махнул рукой, сказав, что не эту любовь имел в виду. Он решил, что мы еще слишком маленькие, чтобы знать. Но он ошибался. Я знал, что такое любовь. Я хранил в себе это прекрасное чувство, и ни с кем не желал его делить. Я не хотел рассказывать свою тайну всему классу. Мне казалось, что тогда они узнают обо всем. Что я ложусь спать не в десять, как велит мама, а только когда в соседнем доме потухнет свет, и в черном, неприкрытом шторами окне уже нельзя будет разглядеть силуэт склонившейся над книгами девочки. Что я тоскую по пути в школу, но не из-за любви к учебе, а потому что мою ладонь теперь не сжимала другая, нежная и теплая. Что я в тайне пишу стихи, а когда родители уходят, достаю из подвала гитару отца и накладываю на них музыку. И я никому не пою свои песни, потому что для меня это – та самая любовь. То волнующее и личное, то, что нельзя показывать никому, иначе вцепятся и разорвут на части. То, что предназначено только тебе, нуна. В старших классах ты перестала заплетать косички и в тот же год покрасила волосы. Как пепельно-рыжий мотылек, ты убегала от меня далеко вперед и звонко смеялась. Твои светлые волосы развевались на ветру, и я бездумно следовал за этим огнем, как потерявшийся в океане катер следует за светом маяка. Твое детское тело стало обретать формы, стройный стан заставлял многих парней оборачиваться в твою сторону, и я готов был подраться с каждым, кто бы посягнул на твою красоту и невинность. Из девочки с косичками, в которую я был влюблен, ты превратилась в потрясающую девушку, которую я любил. Когда ты оставалась у нас на ночь, мы спали вдвоем. Ведь мы были просто друзьями, и ты совсем не боялась ложиться со мной в одну кровать. Однажды, когда ты уже уснула, я осторожно гладил тебя по волосам, убирая непослушные прядки с лица. Твой носик недовольно морщился во сне, кажется, тебе снилось что-то неприятное. Эти минуты блаженства невозможно было сравнить ни с чем, и я жадно впитывал каждую секунду нахождения подле тебя. Тогда я решился. Легкое прикосновение к губам, слишком детское, чтобы это можно было назвать поцелуем, током прошлось по всему телу, раздражая каждый нерв. Сердце мое бешено забилось, грозясь выпрыгнуть из груди. Я запомнил каждую деталь, навсегда сохранив в памяти этот прекрасный момент. Во сне ты прижалась ко мне ближе, прислонившись щекой к моей волнующейся груди. Я осторожно взял тебя за руку, еще чувствуя теплое дыхание на губах. В моей жизни не было дня счастливее, чем этот. Я решил, что должен признаться тебе, не было больше сил держать это чувство в себе. Я позвал тебя встретиться в парке, там, где мы играли, еще будучи детьми, и ты согласилась, сказав, что у тебя есть сюрприз. Дрожа от нетерпения, я ждал тебя, сжимая за спиной самодельный букет из ромашек. Губы расплылись в улыбке, но сердце... Сердце мое замерло, когда я увидел тебя, такую легкую и красивую, а рядом – темноволосого парня, держащего твою руку в своей. — Минхен-а! – ты радостно бросилась мне на шею, сжимая в объятиях, а мой взгляд все оставался прикованным к темноволосому. — Познакомься, это Юта. Мой парень. Пальцы ослабли, выпуская несчастные цветы, и те медленно упали за моей спиной, не издавая ни звука. Мы гуляли до самого заката. Юта ни на секунду не выпускал твоей руки, и я старался смотреть куда угодно, лишь бы не попадать взглядом на ваши сцепленные пальцы. Я не чувствовал ничего, в моей душе образовалась глухая пустота. Когда Юта уходил, он коротко поцеловал тебя в губы, и мое сердце пронзило острой болью – точно так же однажды поцеловал тебя я. Мы шли дальше вдвоем. Ты много говорила, рассказывала о своих отношениях, а мне оставалось только кивать, боясь, что мой голос дрогнет, если я произнесу хоть слово. Глаза нещадно болели от непролитых слез, но я не мог позволить тебе увидеть. Но почему не я, нуна? Потому что он старше? Я ведь совсем не выгляжу маленьким, я ведь намного выше тебя. Я ведь так люблю тебя, нуна. Так люблю… — Я люблю тебя, Чеён. Ты улыбнулась, ведь мы часто говорили друг другу эти слова, когда были детьми, но, увидев мое лицо, застыла. Потому что детство закончилось. Я раскрыл тебе тайну, которую хранил и лелеял в себе долгие годы, изо дня в день. Я сказал то, что хотел сказать тебе еще в тот день, когда мне поручили доклад «Что такое любовь?». Я смотрел на тебя, как может смотреть только до беспамятства влюбленный дурак, откинув все маски «друга» и представ перед тобой таким, каким я был на самом деле. Я запомнил каждую мелочь: твои вскинутые брови, большие удивленные глаза, приоткрытые губы, сказанное на выдохе: — Минхен-а… И все. Ни слова больше ты не произнесла. Я посмотрел в твои глаза, и все, что было мне дорого раньше, все, что я берег и так трепетно хранил глубоко в себе, разбилось на тысячи осколков. На глубине твоих зрачков плескалась масса чувств: удивление, испуг, сочувствие, грусть. Но не любовь. Ты не смотрела на меня так, как смотрела на Юту, как смотрела на мальчиков, которые нравились тебе. Ты не любила меня. И никогда не была влюблена. — Знаешь, забудь. Серьезно, это пустяк. Не забивай голову. Двадцать метров от твоей двери до моей казались мне вечностью. Я оставил тебя у крыльца, ушел, не оборачиваясь. Когда за мной захлопнулась входная дверь, я сполз вниз по стене, позволяя рыданиям вырваться наружу. Я не выходил из дома недели две. Я не делал ничего, казалось, меня просто не существует в этом мире, только само тело никак не хочет из него пропадать. Когда утром я проходил мимо твоего дома, мое внимание привлекла табличка. Подойдя ближе, я смог разглядеть надпись. «Продается». — Мам, что это? – я не узнал свой голос. Он доносился издалека, был слишком хриплым и поникшим, чтобы принадлежать мне. — Чеён ведь закончила школу. Госпожа Пак купила дом в столице и вместе с мужем уехала. А девочка переехала к своему парню. Жаль, что вы не успели попрощаться.