Церковный переполох

Эйдан был довольно верующим человеком. Настолько верующим, что с уверенностью мог сказать, что попадет в ад. В ад за свои ужасные пьяные грешки. А их на его совести было достаточно, для того чтобы попасть на пятый круг. Но теперь уже, похоже, на шестой. Именно столько раз бедный Эйдан Морган просыпался полностью обнаженным в чужой постели и с кошмарной головной болью после очередной гулянки в очередном ночном клубе. Но самое ужасное было даже не это! А то, что под боком у этого недоалкаша тихо и сладко посапывал симпатичный молодой мужчина с темными лохматыми волосами, доходящими, кажется, до самих плеч. Воронье гнездо промурлыкало себе что-то под нос и вновь засопело, а Эйдан, побледневший от страха со смесью шока и нотками начинающийся панической атаки, чуть не навернулся с края кровати. Вот так всегда. Стоит ему напиться без присмотра его лучших друзей, и на следующий день его зад пульсирует от ночных похождений. То есть похождения-то производит не он, а… Блять! Парень чертыхнулся и выскочил из кровати, словно ошпаренный, но от резкой боли в пятой точке навернулся и, запутавшись в собственных ногах, с грохотом рухнул прямо на пол. То, как он выбирался из логова разврата и грехопадения, он не помнил. Все было как в тумане. Даже комнату он практически не разглядел. Кажется, там были бежевые обои с постером Мерлина Мэнсона или это была Леди Гага? Неважно. Зато он прекрасно запомнил светло-карие глаза, жадно рассматривающие его тело, когда напуганный до усрачки Морган бегал по комнате на своих коротких ногах и собирал вещи. Надо же было додуматься! Стоило сперва найти трусы и в них уже, смело щеголяя, искать все остальное… остальное, затерявшееся в адском логове, шмотье — так нет! Он со своей светящей голой и такой манящей задницей прыгал на одной ноге, надевая носки и одновременно с этим подбирая остальные вещи. Его партнер по содомии даже облизнулся. Вроде, Эйдан тогда что-то мямлил про то, что опаздывает на работу и про кошку, которую забыл покормить, и про бабушку-соседку, которой обещал полить цветы на верхних полках, до которых он сам еле дотягивается, из-за чего необходимо успеть забежать к другому соседу, живущему через дорогу, что одалживает ему иногда на время стремянку и т. д. и т. п… Так под жалобно-удивленный взгляд и крики про какой-то номер телефона он выскочил на улицу и бегом (по крайне мере, ему так показалось, больше всего он походил на хромую лошадь) понесся к автобусной остановке. И почему спьяну его тянет к мужчинам? Эйдана всегда интересовали только девушки, и спать с мужиком на трезвую голову он бы не за что не согласился, однако… случается… Вот же черт!

***

Когда Морган зашел в церковь, на улице даже посветлело. Всю дорогу его хмурого, почти убитого, сопровождала темная туча, будто передавая настроение этого, по своему обыкновению, лучезарного парня. Эйдан Морган был действительно, как солнышко: рыжий, конопатый, с невероятно притягательной, светящейся улыбкой… Сегодня же парень выглядел хмурее той тучи, что провожала его от дома до церкви всю дорогу. Он подошел к одной из монашек и спросил, может ли он поговорить в исповедальне со святым отцом, на что та скромно кивнула и обещала его немедля отыскать, но Эйдану не пришлось долго ждать, так как за закрывающейся дверцей комнатки для исповедей он успел заметить святого отца. Не теряя времени зря, парень быстрым шагом добрался до цели и, как скрывающийся от погони вор с тяжелой одышкой и дрожащими руками, закрыл за собой дверцу. Всего десять шагов, а будто целую милю пробежал. Невероятно. Переведя дыхание и набравшись храбрости, что на удивление получилось у него довольно быстро, парень сдержано и тихо произнес: — Простите, святой отец, ибо я согрешил. В прошлую пятницу я переспал с мужчиной, — один Бог знает, сколько мужества потребовалось Эйдану сказать о его самом страшном кошмаре вслух. — И не перезвонил, — пробурчал справа от него недовольный голос, но Морган не расслышал. — Что? — Что?! Эээм, то есть. Да, сын мой. Ты хочешь покаяться в своих грехах? — Конечно, святой отец, я очень грешен, и мне очень стыдно, — парень шмыгнул носом. — Не знаю почему, но каждый раз, когда я напи… а, в общем, когда я нетрезв, меня тянет к мужчинам. После этого я просыпаюсь в постели с каким-нибудь парнем. И так всегда! Обычно за мной приглядывают друзья, но в ту пятницу моя знакомая пригласила нас на ее день рождения в клуб. В итоге все девчонки смылись кто куда, расслабились, а я остался совершенно один. Так уж вышло. Обычно мои друзья знают о специфических наклонностях, которые проявляются во мне в нетрезвом состоянии, и они вроде это приняли. Контролируют. Хорошие у меня друзья, — улыбнулся Эйдан, но буквально через мгновение снова стал напоминать дождливую тучку. — Ого! — воскликнул святой отец. — То есть ты не в первый раз… А, в смысле это с тобой уже происходило? — Да-да! Я теперь не знаю, что делать. Кодироваться что ли? — Ну почему сразу кодироваться. Ты ведь не часто пьешь? Зависимости нет? — Эм, нет. Я вообще пить не люблю, но на праздниках или вечеринках при большом количестве народа волнуюсь и просто не могу расслабится, не люблю внимание, вот тогда и начинаю хлебать все, что под руку попадется… — Ну вот! Алкоголизма у тебя нет. Так зачем свой организм мучить. А насчет той ночи. Тебе хоть понравилось? — Что? Да я не помню даже… — Как это не помнишь? — практически прокричал мужчина за узорчатой решеткой от чего Морган подпрыгнул, как ошпаренный, на жесткой скамье и зашипел от все еще не прошедшей боли после той постыдной роковой ночки. — Ну так, мельком, — пропищал паренек. — И что именно ты помнишь? — Ааа… Там был молодой мужчина. Брюнет. Лохматый и красивый… Да, красивый. Он вроде начал угощать меня в клубе, когда девчонки уже удрапали. Сказал, что наблюдал за мной весь вечер. А потом я плохо помню. Кажется, мы ехали к нему домой на такси, и он… Мы целовались. Дальше помню только отрывками… — Морган вздохнул, а потом вдруг ахнул и часто-часто задышал. — О Боже! Я скакал на нем верхом! Черт! Ой, извините… — Да-а-а… — протянули из темноты, а потом вдруг неожиданно добавили. — И? Что дальше? Тебе понравился минет? — Что? Да как вы?!.. Откуда вы знаете? — Эээ… Ну-у-у, эти содомиты, часто таким занимаются, вот я и предположил… — Ну, да. Мне не одна девчонка так круто не делала. Башню просто снесло… — Ес-с-с! — тихо прошипели справа. — Так, что мне теперь делать, святой отец? Я попаду в ад? То, что мне нужно срочно бросать пить, я уже понял. Но как же. Если бы хотя бы один раз… — А зачем останавливаться, я не понимаю, — недоуменно прозвучал голос собеседника. — Ну как! Вы что? Это же грех! Это неправильно! Противоестественно! Я попаду в ад! И тот парень тоже! Будем жарится в одном котле с кипящей водой… — Ну-у-у, было бы неплохо… — Что-о-о? — Да брось, ты же никого не убил! Что так переживаешь? — Вы с ума сошли? Это грех! — Я это уже слышал. — «И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле…» — Господи, да откуда ж ты такое вычитал? — произнесли с усмешкой. — Это «Ветхий Завет»! — Да ладно? — снова смешок. — «Если мужчина ляжет с мужчиной, как ложатся с женщиной, они оба сделали мерзость. Их нужно предать смерти, они сами виновны в своей гибели». — Нда? Даже без искупления грехов. Прямо вот так к смерти? Без суда и следствия? Как-то это не по-человечески… Ах, да! Бог же не человек. Он ведь у нас жестокое и коварное существо. Я совсем забыл… — Да что вы себе позволяете! Вы же. Вы же… — Успокойся, истеричка! Все не так ужасно, как ты думаешь! Дай-ка я тебе все объясню… эээ… сынок. Если в прошлой жизни ты был женщиной, то в этой твоя сущность может тянуть тебя к мужчинам. Иногда душа может помнить прошлую жизнь. У нее нет пола. И да, таким людям очень не повезло! Не зря твое подсознание в бреду алкогольного опьянения проявляет интерес к парням. Это просто значит, что ты гей! Я в шоке, что до тебя это до сих пор не дошло! И только от человека зависит будет он иметь детей или нет. Некоторым людям их вообще рожать запрещено, но они все равно это делают. В итоге мы имеем инвалидов и беспризорников, по родителям которых давно тюрьма плачет. Или психдиспансер. А то, что ты переспал с самым шикарнейшим мужчиной в своей жизни, так радуйся! Ты получил удовольствие. Никто от этого не пострадал! Вот если бы ты его изнасиловал или убил, то это да! Это грех! А после вашей бурной ночки, я уверен, он остался полностью доволен и удовлетворен. Детей ты себе не нагулял. Или тебя тревожит, что ты переспал с парнем в первую же ночь после знакомства? Ну да. Нехорошо вышло. Ты должен обязательно исправить свою ошибку и перезвонить ему в конце-то концов!!! Эйдан поперхнулся слюной. Что этот сумасшедший несет? Святой отец называется! Его исповедь превратилась в настоящий прием у психотерапевта-гомофила. Им вообще можно быть толерантными? Морган-то думал, что ему просто скажут, чтобы он помолился, свечку там поставил, а не будут промывать мозги! — Ты ему перезвонишь? — тем временем прозвучал явно потерявший запал голос. — Нет, — устало вздохнул парень. — Почему? — вдруг вскрикнул святой отец. — Тебе не понравилось? — Хм, какая уже разница. Все равно номер, который он написал мне на руке, стерся в ту же ночь. Я даже имени его не помню. Это ужасно… — Дэвид. — Что? — Его зовут Дэвид. — Откуда вы… — «знаете» хотел спросить Морган, но тут по все церкви разнеслись громкие гневные проклятия в сторону некого Рамиреса. Дверь исповедальни со стороны святого отца распахнулась, и свет ударил по привыкшим к тьме глазам. Какой-то высокий полный мужчина схватил отца за ворот и грубо вытащил на свежий воздух. — Ты что себе позволяешь, щенок! — проорал он и тряхнул беднягу так, что у того, скорее всего, закружилась голова. Эйдан пулей вылетел из исповедальни, как ему казалось, на помощь, и все свидетели сия действия тут же уставились на него. Глаза агрессора расширились еще больше, и он вновь повернул голову к своей жертве, после чего гневно заорал, что его слова эхом разнеслись по всему храму: — ТЫ СОВСЕМ ОХУЕЛ! — перешептывания прихожан и трех монашек, что тихо зажимались за спиной здоровяка, прекратились, и в церкви наступила гробовая тишина. Здоровяк замер. Зажмурился. Выругался себе под нос и, чуть не разодрав рясу прямо на святом отце, стянул ее, перед этим выдрав белый воротничок и, распрощавшись с со своей жертвой жестким подзатыльником, двинулся в комнату для служителей церкви. Все снова зашушукались. Монашки принялись успокаивать возмущавшийся и испуганный народ. Когда Эйдан более или менее пришел в себя от довольно-таки шокирующей сцены, он, наконец, потрудился заглянуть человеку, стоящему перед ним, в лицо и тут же замер в полном шоке, даже, похоже, перестав дышать. Черт! Да это же… — Извини меня, — подал голос самозванец. — Я просто к брату на работу повидаться зашел. Накинул его прикид для прикола и тут… ты появился. Я это не планировал, просто хотел узнать тебя получше. Ну и почему ты мне не перезвонил тоже… Мне очень жаль. Морган стоял и забавно, по-детски хлопал глазами. Он узнал этого молодого мужчину в темно-синих джинсах и черной с принтом танцующего скелета футболке, только вот голос не запомнил. Именно этот парень утащил его в свою берлогу, словно дикий зверь. Именно этот парень целовал его так, будто Эйдан состоял из мороженого, смешанного с медом и политого клубничным сиропом сверху. Да он его практически облизывал. Всего. Сверху, снизу, посередине. На Моргане тогда не осталось ни одного сухого места. Язык этого… этого… Дэвида побывал везде. Даже внутри! Морган покраснел, вспоминая постыдные слова, что шептал ему безумно красивый, высокий, темноглазый брюнет. Да Эйдан на его фоне выглядел, как гребаный малолетка! Папа с сыном вышли погулять, блять! Как он мог вляпаться в это дерьмо? Но, черт возьми, этот ублюдок был прав, там в исповедальне. Той ночью у него был лучший секс в его жизни. У Моргана даже встал, когда он вернулся домой, и воспоминания нахлынули рекой на его беззащитную слабую психику. Горячие тела, слипшиеся от пота. Пульсирующее давление внутри его тела. Бьющаяся о стенку, изголовье кровати. И стоны… Тихие, скулящие, а потом громкие и рычащие на всю квартиру. Будто дикие животные, они не останавливались всю ночь. Откуда только взялись силы? Значит, не так уж и пьян был Эйдан Морган, раз оказался весьма способен на то, чтобы прыгать на члене парня, как спортсменка-извращенка с шестом на Олимпийских играх. Нда-а-а, за такие выкрутасы он бы точно получил золотую медаль и, похоже, не одну. Кажется, они тогда кончили не менее четырех раз? Бляяять… — Я просто хотел сказать, — продолжил горе-любовник, — что ты мне очень нравишься. Я как в клубе тебя увидел, глаз отвести не смог. Я не собирался тебя спаивать. Обрадовался… Думал… Вот же повезло! Ведь и не надеялся, что тоже гей, а тут ты целоваться полез, и я тебя сразу в охапку и домой. Ты чуть мои штаны прямо в такси не содрал… — Бо-о-оже, — протянул Эйдан и провел рукой по лицу. — Дэвид, я… — Да, понятно! Не гей, типа! — Не типа… — Хватит мучится! — перебил Рамирес. — Признайся ты хоть самому себе, что тебя тянет к мужчинам! Неужели ты до сих пор этого не понял. Я ведь тебе нравлюсь? — Ты настолько самоуверен? — И красив, — с улыбкой добавил брюнет. — Но на что мне эта красота, если парень моей мечты не может признаться самому себе, что он гей! — Это плохо… — Кажется мы уже об этом говорили? Ты такой, какой есть, и я принимаю тебя таким. Я уверен, что ты очень добрый и совестливый человек и, если какой-то там Бог решит запихнуть тебя в ад только из-за того, что тебе нравятся мужчины, ему придется, для начала, иметь дело со мной! А я могу быть настоящей занозой в заднице. Эйдан улыбнулся. Надо же! Безумие какое-то. Как это иначе назвать? Он пришел сюда, чтобы покаяться в своем грехе, но вместо этого встретил этот свой грех прямо тут, в церкви! Ирония? Рок? Судьба? Перед ним стоял прекрасный молодой мужчина и смотрел на Моргана такими полными нежности и обожания глазами, будто готов был прямо сейчас взять его на руки и побежать в закат. Высокий, плечистый… сексуальный… От этого просто не может не кружится голова. — Я это уже понял, — произнес Эйдан. — Что? — Что ты можешь быть настоящей занозой в заднице, — улыбнулся Морган, закусив губу, и легкой походкой двинулся к выходу. — Так ты пойдешь со мной на свидание? — догнал его у входа Дэвид. — Ну-у-у, — Эйдан действительно не понимал, что он сейчас, блять, творит, — если ты обещаешь контролировать свой язык. — Конечно-конечно. Я вообще почти не матерюсь и пошлых анекдотов не знаю, ну, кроме того, про трех монашек и святую воду… — Да я не об этом, — усмехнулся парень. — Оу-у-у, — смутился Рамирес. — Но вот, этого обещать не могу, — и под удивленный взгляд такого милого рыжего и вновь солнечного мальчика, с прекрасными светлыми оленьими глазами, схватил его на руки и побежал в сторону ближайшего к ним кафе.