Fall in love for 10 points

      — Ким Тэхён! Ты собираешься сегодня вникать в суть урока или так и будешь сидеть в своём телефоне?! — Грозный голос учителя врывается в сознание подростка настолько неожиданно, что он роняет свой недавно купленный родителями Iphone X прямо на пол.       — Простите, — тушуется он, подбирая смартфон и откладывая его на край стола, от греха. Если честно, телефон его сейчас не так уж и заботит, для него важнее взгляд справа от его одноклассника — Чон Чонгука. Тот смотрит обеспокоенно и даже заботливо, что в который раз разбивает хрупкое сердечко Тэхёна, ведь этот мальчик до сих пор не дружит с ним. И не потому, что он ему не нравится или ещё что, а из-за того, что на переменах он всегда уходит куда-то из школы, а домой — постоянно раньше или, наоборот, позже всех. Киму ещё ни разу не удалось поймать его, чтобы нормально познакомиться. Он до сих пор знает о нём только: «Это Чон Чонгук, теперь он будет учиться с вами. Постарайтесь не обижать его и во всём поддерживать. Надеюсь, вы хорошо примете его». Тэхён бы и принял его хорошо (как бы ему ни было стыдно признавать, но даже во всех смыслах), однако сам парень, кажется, не хочет этого. Ладно бы, им было по двенадцать-тринадцать лет, так нет, каждому аж восемнадцать. Это про себя Тэхён ласково называет его мальчиком, хотя на деле тот выглядит, как греческий бог, если не больше: у Чонгука довольно развита мускулатура, черты лица уже смахивают на взрослого человека, нежели на мальца, а характер, который он проявляет на уроках, говорит о его внутренней зрелости. Собственно, последнее Тэхён хотел бы проверить лично, но опять же, единственное, что он может — это писать Юнги (своему другу из выпускного класса) или в твиттер о том, какой Чон замечательный, и какой он, Тэхён, неудачник, раз спустя полгода условного знакомства даже не поговорил с ним нормально ни разу.       — Он в порядке? — Спрашивает Чонгук, и именно в этот момент Ким хочет умереть. Ему абсолютно плевать, кто там в порядке, ведь Чон Чонгук что-то спросил у него, да ещё и на уроке! Дело в том, что во время занятий он постоянно молчит, внимательно вслушиваясь в каждое слово учителей, а здесь целое вопросительное предложение в сторону Тэхёна. Он точно отметит в календаре этот день красным.       — А? Эм, да, наверное, я не проверил, — теряется Ким, но его можно понять, он рад, что хоть вообще догадался, что речь о его телефоне.       — Посмотри, он же дорогой, — продолжает Гук, и одно только это заставляет Тэхёна упасть в обморок. Но он стойко держится и даже тянется за своим смартфоном, чтобы покрутить его и осмотреть на наличие царапин или других повреждений. К счастью, он полностью цел.       — Всё окей, — он улыбается ему своей самой милой улыбкой и, кажется, даже замечает какие-то искорки в глазах Чона. Но, возможно, это всего лишь его воображение, — можно спросить у тебя кое-что? — Ким всё-таки решается, ведь это первый и не дай бог единственный раз, когда у него появляется возможность вот так поговорить с тем, чьего внимания он добивался так долго.       — М, ладно, — либо сегодня действительно волшебный день, либо Тэхён, наконец, обрёл удачу.       — Ты сможешь прийти ко мне сегодня после школы? — Ладно, он никогда не отличался особым умом. Конечно же, из всех «как дела?», «можно я буду твоим другом?», «чем ты увлекаешься?» и прочих, Ким Тэхён должен был спросить именно это.       — Что? — Чонгук, естественно, не понимает этого вопроса, а потому смотрит даже немного испуганно. Ну, его как-то забыли предупредить, что Тэхён слишком прямолинейный.       — Эм, в смысле, я имел в виду кино, да, мы можем сегодня сходить в кино после школы? — Выкручивается тот, но чувствует, как сердце бешено бьётся о грудную клетку от страха услышать жёсткое «нет» в ответ.       — Честно, не знаю, я поговорю со своим учителем и потом скажу, хорошо? — Да, сегодня, определённо, сошлись какие-то планеты, звёзды выстроились в нужное созвездие, а солнце засветило аномально ярко. По-другому Ким не может объяснить происходящее.       — Да, конечно, и ещё кое-что, — а кто-то сказал, что он собирается остановиться на этом? Пока это всё ещё может быть его единственным шансом, — не уходи сегодня на обед, пожалуйста, давай поедим вместе? — На свой страх и риск предлагает он, смотря на парня таким умоляющим взглядом, что отказать просто невозможно.       — Мм, я не думаю, что тебе это нужно, — задумчиво отвечает Чон, переводя глаза на доску, на которой появилась уже тысяча и одна формула, — но если до обеда не передумаешь, то я буду ждать тебя возле выхода, — спокойно произносит он, даже не подозревая, какие эмоции вызывает у Тэхёна своим гордым, с капелькой надменности видом.       — Ты плохо меня знаешь, — скорее, просто так шепчет он, уделяя, наконец, внимание уроку.       — Я вообще тебя не знаю, — зачем-то отзывается Чонгук, и Ким готов признать себя идиотом, если в его голосе не слышалась грусть. В любом случае, он только бросает на него растерянный взгляд, но всё-таки решает замолчать и спокойно (читать как «внутренне сходя с ума») дождаться обеда.       До двенадцати часов время для Тэхёна пролетает незаметно. Всё, о чём он думает на уроках — это: «Мы с Гукки вместе пойдём обедать! А потом в кино! С Гукки! Вместе!». Каким чудом вообще он не ловит инфаркт от сбывшейся мечты, Ким не знает, однако его это не волнует, потому что в данный момент он идёт бежит к выходу.       — Чонгук! — Да, «Гукки» он его называет только в мыслях, а то так можно и спугнуть этого парня.       — Ты всё-таки пришёл, — настроение этой фразы Тэхён угадать не может, потому что Чон бурчит её себе под нос и почти не смотрит на него.       — Конечно! Куда пойдём? — Ким делает вид, что всё в порядке, хотя на самом деле его немного обижает такое отношение к себе. Он же самый красивый парень в школе, и это подтверждено грамотой за «прекрасную внешность» и фотографией на доске почёта вне зависимости от оценок. А этот новенький (кхм, давно нет, но Тэхён привык) позволяет себе так надменно с ним себя вести.       — Куда хочешь, это же не я предложил, — Чон только подтверждает вышесказанное, пока осматривается по сторонам. Тэ думает, что, возможно, он и правда был слишком настойчив, и Гук теперь вообще не будет смотреть на него, не то что разговаривать с ним.       — Я знаю одно кафе недалеко отсюда. У нас всё равно целый час впереди, так что успеем, пойдём, — говорит Тэхён и неожиданно даже для себя понимает, что не знает, как вести себя с этим парнем. Одно дело — Юнги — они знакомы чуть ли не с садика, и его скверный характер, можно сказать, формировался на глазах у Кима, а вот совсем другое — Чонгук. Тэхён никогда не страдал от необщительности или замкнутости и даже больше того, он всегда был и остаётся тем, кто первый заводит разговор и заставляет собеседника очаровываться собой. В большинстве случаев люди сами тянулись к нему, так что ему даже не приходилось никого подталкивать, а тут… Но никто не говорит, что Ким пасует перед сложностями. Напротив, Чонгук уже давно заинтриговал его своими молчаливостью и безразличием. Поэтому, как бы там ни было, он не отступит. Не сейчас, когда они уже /в тишине/ подходят к дверям кафе. Чон, как истинный джентльмен, открывает ему дверь. Ну, ладно, возможно, он просто первым подошёл к ней, но позвольте Киму помечтать.       Они занимают столик где-то в середине, и Тэхён садится напротив Чонгука. Честно говоря, его слегка напрягает постоянное молчание в их компании, но он не был бы Ким Тэхёном, если бы его это напугало.       — Что будешь заказывать? — Невзначай спрашивает он, желая таким образом узнать вкусовые предпочтения чёрноволосого.       — Хм, банановый кекс, может быть, и карамельный латте, — отзывается Чонгук, и Тэхён не сдерживает смех, потому что его нахмуренные брови и серьёзный взгляд совсем не сочетаются с заказом.       — Боже мой, я подумал, знаешь, ты сейчас такой типа: «Горький американо со льдом и два острых стейка», — продолжая посмеиваться, говорит он, понижая голос на пару тонов во второй части. Чон сначала удивляется его реакции, а после на его щеках появляется едва заметный /но не для Ким Тэхёна/ румянец, — ох, прости, но это правда смешно, у тебя было такое лицо, ой, чёрт, я вообще не тактичен, да? Извини, я просто привык так и не знаю… — Ким мог бы оправдываться ещё долго, если бы Чонгук не /о господи!/ улыбнулся. Он расширяет глаза, смотря на самую милую улыбку в мире и, кажется, перестаёт дышать, когда Чон просто:       — Всё нормально, Тэ, ты можешь говорить так, как тебе удобно, — может быть, Тэхён спас планету в прошлой жизни, может, в этой судьба, наконец, решила сжалиться над ним, а возможно, он просто слишком крашится по этому парню /не в том смысле/, раз готов плыть от каждого его слова и тем более от звучания собственного имени из его уст.       — Ох, хорошо, спасибо, — неловко бурчит он и, чтобы избежать собственного смущения, зовёт официанта. Блондин быстро озвучивает ему заказ (да, он просто заказывает то, что захотел Чонгук в двух экземплярах) и, когда работник уходит, то снова упирается взглядом в лицо младшего (на несколько месяцев), — могу я спросить? — Говорит он, вызывая этой фразой удивление на лице Чона.       — Да, ты можешь, мы же не на уроке, — Тэхёну кажется, что каждое слово этого парня источает какую-то странную энергию, от которой ему самому хочется только слушать его, не перебивая. Да и весь Чонгук обладает непонятной устрашающей и какой-то властной аурой. Ким обычно сторонился таких людей, но этот одноклассник — одно сплошное исключение из его правил.       — Ох, хорошо, тогда… Почему в первый день ты сел именно рядом со мной? — Тэ честно старается не звучать так заинтересованно и радостно, однако это плохо работает и самодовольные нотки всё равно проскальзывают в его словах.       — Ты хочешь, чтобы я пересел? — Блондин не думал, что будет настолько сложно. Но, опять же, он не был бы Ким Тэхёном…       — Нет-нет, ты что! — Получается гораздо громче и эксцентричнее, чем хотелось, — наоборот, я рад, что ты выбрал меня, но мне просто интересно, почему, ведь тогда было свободно целых пять мест, — с каждой фразой Ким чувствует себя всё сконфуженнее, будто ему десять лет и он должен оправдываться перед родителями за разбитую вазу.       — Хм, на самом деле, — Чонгук наклоняется чуть вперёд, и Тэхён инстинктивно делает то же самое, едва ли не теряя сознание от того, насколько близко лицо Чона оказывается к его собственному, — у меня не было особой причины, — ухмыляясь, выдаёт Гук, вынуждая Кима слегка закатить глаза и захихикать от нелепости ситуации: он-то думал, что младший ему сейчас поведает тайну века.       — Понятненько, но, в любом случае, я рад, — улыбается он, когда Гук, наконец, отодвигается.       — Почему?       — Ну, знаешь, каждый в нашем классе хочет познакомиться с тобой поближе и каждый думает, что у меня есть преимущество в виде того, что ты сидишь со мной за одной партой, — либо Тэхёну кажется, либо Чонгук и правда никогда не задумывался над этим, потому что его лицо отражает всё непонимание мира.       — Что такого они видят во мне, из-за чего хотят познакомиться? — Спрашивает он, и Киму требуется немного больше времени для ответа, так как к ним подходит официант и ставит на стол их заказ.       — Ох, ну ты даёшь, Чонгук, — усмехается блондин и, дождавшись, когда обслуга удалится в кухню, продолжает, набирая в ложечку немного десерта, — ты себя вообще видел? — Ладно, возможно, это было слишком резко, но это же не повод так откровенно уставляться на Тэхёна.       — Со мной что-то не так? — Ким снова хочет смеяться со всего, о чём они здесь говорят, но больше всё-таки над тем, какой Чонгук милый, когда чего-то не понимает.       — Нет, наоборот, ты, мм, как бы сказать, очень красивый, — Тэхён всё же не успевает договориться со своим организмом и безбожно краснеет, произнося этот комплимент. Ну, ещё из-за того, что взгляд младшего так и не сдвинулся с его лица, — уф, это так смущает, но ладно. Так вот, ты красивый, сильный, лучший в учёбе и надменный(?), я не знаю, я бы так не сказал, но они думают, что в школе ты весь такой правильный, а за её пределами зависаешь с кучей байкеров и вообще у тебя есть татуировки, поэтому ты ещё и крутой, — Тэхён не знает, как связаны два последних пункта, но он просто озвучивает то, что слышал от других школьников. И, нужно сказать, он неслабо удивляется, когда на его речь Чон начинает… смеяться? Не так, как сам Тэ до этого, но всё равно этот тихий искренний смех, похоже, навсегда останется в его памяти.       — Прости, но это правда весело, — Чонгук вновь улыбается, а Тэхён думает, что вряд ли сможет уйти из этого кафе живым, а ведь у них ещё три урока! — Нет, у меня нет тату и я не зависаю с байкерами, — всё ещё улыбаясь, качает головой чёрноволосый.       — О, я так и думал! Нет, ну правда, они такие глупые, раз считают, что ты какой-то отчуждённый главарь банды или что-то вроде, — смеётся Тэхён, мысленно отмечая приятный вкус кекса.       — Ты так не считаешь? — Вот за что Ким не любит Гука — это полная сдержанность интонации, он так не умеет, например. А вот Чон если спрашивает, то хрен пойми, какой это вопрос: ленивый, грустный, весёлый, заинтересованный и так далее.       — Нет, конечно, нет, — твёрдо отвечает он, отпивая сладкий латте и снова мысленно благодаря младшего за отличный выбор.       — Хах, думаешь, я не могу? — А вот этот вопрос заставляет Тэхёна по всем законам жанра выплюнуть свой кофе обратно.       — Кхм, нет, я… Эм, можешь, да, но… — честно говоря, это первый раз, когда сам Ким Тэхён не знает, что ответить. Чонгук — всё-таки чёртово исключение из всех его чёртовых правил.       — Расслабься, я просто спросил, — хмыкает тот, вынуждая Кима надуться от обиды, ведь Гук не скажет ему правду, даже если он действительно спросит, состоит ли он в какой-нибудь группировке.       — Хорошо, тогда… Расскажи мне о себе, — но никто не сказал, что он не может спросить о его жизни в другом ключе.       — Не думаю, что это хорошая идея, потому что у нас через пять минут физика, — «чёрт!» — это всё, что проскальзывает в мыслях блондина, пока он быстро вытирает салфеткой рот, руки и стол. Бросив взгляд на противоположную сторону, он замечает пустую тарелку и чашку. И когда только Чон успел всё съесть? Думая над этим, Тэхён выходит вслед за ним из помещения.       — Чонгук-а, так, что насчёт вечера? — Догнав чёрноволосого, Ким хватает его за рукав рубашки, но, получив сердитый взгляд, тут же одёргивает руку.       — Я ещё не звонил репетитору, пока не знаю, — отзывается Гук и, открыв дверь, пропускает Тэхёна вперёд.       — Хорошо, тогда после уроков выйдем вместе и я подожду пока ты ему позвонишь, да? — С надеждой в голосе спрашивает Ким, проходя в класс и занимая своё место у окна.       — Да, — Чон выдыхает это как-то устало, так что всю физику Тэхён думает только о том, что, скорее всего, уже успел надоесть ему.

✨✨✨

      Ким с подросткового возраста недолюбливал физкультуру, потому что из-за своих диет, которые он начал ещё в четырнадцать, его организм слегка ослаб, и любая нагрузка на него всегда оставляла и оставляет последствия в виде головокружения и тошноты. Но сегодня он забывает обо всех своих проблемах со здоровьем, так как Чонгук, который раньше никогда не переодевался при всех, заходит в раздевалку вместе с ним. Тэхён до этого момента не верил, что один день может изменить что-то в нём, но /в который раз/ Чонгук — исключение. Это всё, что следует знать.       Блондин проходит в самый дальний угол раздевалки и замечает Чона прямо рядом с собой. Тот выглядит, как всегда, невозмутимо, но его редкие взгляды на одноклассников выдают его волнение с головой. Возможно, только для Тэхёна, но тем лучше для них обоих.       — Я не буду спрашивать, почему ты раньше не делал этого со всеми, но встань за мной, если тебе неловко, — предлагает он и, поменявшись с Чонгуком местами, закрывает его собой от чужих глаз. Если начистоту, то он нихрена не понимает, зачем и почему делает это для младшего, однако за его тихое «спасибо» он готов хоть на Намсанскую башню слазить. Гук быстро расстёгивает белую рубашку и пока ищет в своём рюкзаке футболку, Тэхён откровенно пялится. Он сам ещё стоит в школьной форме из-за того, что физически сейчас не может сдвинуться с места, и молча радуется, что покатые грудные мышцы Чона никто кроме него не увидит. Почему этот факт приводит его в радость, Ким решает подумать позже, а пока он просто разглядывает в меру накачанную смуглую грудь, рельефный пресс, а спустя пару мгновений и поджарые бёдра.       — Глаза выпадут, Тэхён, — по-доброму усмехается Гук, аккуратно вешая одежду на специально предназначенные вешалки.       — Упс, прости, — смеётся Ким и тоже начинает раздеваться. Через пару мгновений, когда на нём остаются одни боксеры, он замечает не менее откровенный, чем у него пять минут назад, взгляд на своём теле, — а сам-то, — усмехается он, нарочито медленно наклоняясь к сумке со спортивной формой и специально ненароком оттопыривая округлый зад. Он может поклясться, что услышал шумный вдох со стороны Чонгука. Но предупреждающий звук свистка из зала отрезвляет его и заставляет быстро натянуть на себя шорты и белую майку. Чон, как ни странно, дожидается его и, с трудом оторвав взгляд от ног Тэхёна (по крайней мере, старшему так кажется), идёт к выходу.       Разминка, пробежка и деление на две команды занимают двадцать минут из сорока, остальные двадцать — игра в баскетбол. Ким любит этот вид спорта, но участвовать в нём — не особо, поэтому его вообще не удивляют постоянные окрики физрука: «Тэхён, не туда!», «Ким Тэхён, фол!», «Тэхён! Твоё кольцо в другой стороне!». Его-то не удивляют, а вот Чонгука, похоже, немного да. Тот всю игру оглядывается на него, взглядом спрашивая в порядке ли он. Тэхёну безумно льстит это, поэтому он делает вид, что иногда слова тренера обижают его, чем вызывает на лице младшего эмоцию, отдалённо похожую на злость. Всё было бы более, чем прекрасно, если бы под конец, так называемого, матча кто-то из одноклассников не толкнул бы Кима прямо на Чонгука. Видимо, так и было задумано, потому что вместо извинений ему в спину прилетает: «Уёбывай в его команду, раз он так любезен к тебе». Тэхён неловко взмахивает руками в попытке устоять на ногах, но проваливается в этом и приземляется прямо на Чона. Тот вовремя подставляет ладони, так что удар смягчается. Они оба лежат несколько секунд, пытаясь осознать произошедшее, а потом Ким открывает глаза и, опершись о ту самую накачанную грудь, приподнимается, заглядывая младшему в глаза.       — Ты в порядке? — Чонгук тоже моргает пару раз и фокусирует взгляд на его лице, обдумывая вопрос.       — Возможно, мне будет легче понять это, если ты слезешь с меня, — хрипит он, и Тэхён, ойкнув, поднимается, сразу же протягивая ему руку. Он промолчит о том, что ладони Чона соскользнули с его бёдер.       — Вы как? — Подключается физрук и, быстро осмотрев учеников на предмет серьёзных повреждений и не найдя таковых, завершает урок.       Войдя в раздевалку, Тэхён плюхается на лавочку и ждёт, пока остальные закончат с водными процедурами и покинут помещение. Чонгук всё это время стоит напротив него и что-то печатает в телефоне. Судя по его чуть розоватым щекам и горящим глазам, Ким решает, что он пишет своей девушке. Ну, или тому, кто ему нравится. И снова решает проигнорировать лёгкий укол в области сердца.       — В душ не собираешься? — Немного грубо бросает он, поднимаясь с места, когда они, наконец, остаются одни. Гук отрывает глаза от смартфона и смотрит на него нечитаемым взглядом.       — Иди первый, я потом, — говорит он, вызывая у блондина кривую усмешку.       — Пошли вместе, мы оба парни, чего стесняться? Я обычно долго купаюсь, так что ты можешь опоздать на химию, — поясняет он на недоумённый взгляд и первым заходит в душевую, честно не надеясь на то, что Чон прислушается к нему. Однако буквально после того, как он стягивает с себя пропитавшуюся по́том одежду, тот заходит. Душевая рассчитана на четырёх человек, но чёрноволосый встаёт аккурат рядом с ним. Молчание давит на Тэхёна, и ему хочется хоть как-то разбавить эту гнетущую тишину, поэтому он, включив воду и встав под тёплые струи, поворачивается к младшему полубоком.       — Спасибо, что поймал меня, с моей удачливостью я бы точно разбил себе нос, — смеётся он, снова залипая на тело Чона. Благо, тот этого не замечает, и Тэхён продолжает откровенно смотреть на него.       — Не за что, кстати, тебе не кажется, что мистер Чо сегодня не в духе? Он буквально спустил всех собак на тебя, — отзывается Гук и тоже скашивает взгляд на Кима, намыливая свои волосы.       — Да я привык, в принципе, — пожимает плечами Тэ и, ополоснувшись, закрывает кран, — ты просто раньше внимания не обращал, а так, он постоянно на мне срывается, — непонятно зачем добавляет он и опирается плечом о кафельную плитку, чтобы дождаться младшего.       — Обращал, — скорее, себе под нос бурчит Чонгук, но Тэхён его слышит и удивляется не на шутку. Спросить что-то он всё же не решается, ибо они не в тех ещё отношениях, чтобы он так свободно мог говорить всё, что думает. Чон, тем временем, завершает водные процедуры, и они вместе выходят обратно в раздевалку. Молча одевшись, оба также молча направляются в кабинет химии. Тэ всё это время поглядывает на широкие ладони Гука и невольно вспоминает приятное скользящее чувство на своих бёдрах. Чёрт, он теперь никогда не забудет этого.       Урок проходит относительно быстро, и Тэхён сказал бы, что мимо него, но записи в тетради не позволяют этого сделать — как бы он ни кичился, учёба всё ещё является основным занятием школьников. Когда звонок оповещает о завершении очередного учебного дня, блондин быстро убирает все принадлежности в рюкзак и, дождавшись, пока Чонгук сделает то же самое, тянет его на выход, желая поскорее узнать, сходят ли они сегодня в кино или нет. Едва покинув здание школы, Ким сразу же останавливается и с горящими глазами просит Чона звонить учителю как можно быстрее. Тот закатывает глаза на это, но послушно достаёт телефон. А пока он разговаривает со своим репетитором, Тэхён замечает в стороне Юнги, который со сложенными на груди руками сверлит их недовольным взглядом. Ким с минуту думает, подозвать его или подойти самому, но, заметив, что Чон ещё не завершил разговор, быстро подбегает к другу.       — Хёни, привет, — растягивает он губы в приторной улыбке, сдерживая порыв потрепать старшего за надутую щёчку.       — Фу, договаривались же, Тэ, не называй так, — фырчит тот, но заметно расслабляется, и его взгляд с недовольного меняется на, так не любимый Тэхёном, хитрый, — ты хочешь сказать, что всё-таки получил его члмф, — Ким уже за секунду до того как он открывает рот, понимает, что он хочет сказать, поэтому без зазрения совести затыкает его рукой.       — Мерзкий хён, — смеётся он, убирая ладонь, — я сто раз тебе говорил, что хочу с ним просто по-дру-жить-ся и мне не нужен его "ч".       — Да-да-да, а я тебе охотно верю сто первый, — ухмыляется Мин и, глянув другу за плечо, добавляет, — ладно иди, а то твой Ромео сейчас взбесится, и ты проебёшь последний шанс, — Тэхён в панике оборачивается и правда замечает какой-то далеко не добрый взгляд Чонгука на них. Но как только их глаза встречаются, Чон почему-то резко отводит свои.       — Я позвоню тебе вечером, окей? — Бросает он Юнги и, слыша от него согласное мычание, чуть ли не бегом несётся к чёрноволосому.       — Ну что? — Выдыхает он, будто пробежал километровый кросс. Гук лениво ведёт бровью, показывая, что ему всё равно на забеги старшего и это не он тут сверлил их с другом глазами секунду назад.       — Нуу, он отпустил меня, — якобы с неохотой отвечает он, и лицо Тэхёна тут же проясняется. Он радостно пищит и давит в себе желание обнять младшего.       — Отлично! Тогда мы идём на…       — На?       — На фильм «Алита: боевой ангел»! — Ещё громче орёт Тэхён, и на его вопль оборачивается добрая половина учеников, находящихся на улице, — упс, — улыбается он и тянет Чонгука на улицу, ведущую к кинотеатру, — а кстати, твой репетитор что преподаёт? — Спохватывается он, когда они снова в тишине проходят несколько метров.       — Физику, — кривится Чон, чем вызывает у Тэхёна непонимание вперемешку с радостью: значит, Гук тоже недолюбливает какие-то предметы.       — Тебе не нравится? — С сочувствием спрашивает он.       — Не в этом дело… Просто, я бы не хотел стать ядерщиком, но вот отец… — Чонгук замолкает и отводит глаза. Ким внезапно осознаёт, что это та тема, которую обсуждают с друзьями, и Чон вправе сейчас не говорить ему больше, но… интересно же.       — А что он? Он заставляет тебя? Чонгук, ты можешь рассказать мне, правда, — Тэхён старается вложить в эти слова всю искренность, которая у него только есть. Он действительно хочет хоть как-то облегчить этому «мальчику» его жизнь, если тот позволит.       — Мм, да, в общем-то, он хочет, чтобы я пошёл в физический ВУЗ, — кивает Гук, всё ещё отводя глаза от внимательного взгляда старшего.       — А ты? Куда хочешь ты? — Ким не собирается отступать, ведь, возможно, это единственный раз, когда он может поговорить с Чонгуком о личном.       — Если честно, то… Чёрт, не знаю, могу ли сказать тебе, — по лицу младшего становится понятно, что высказаться ему хочется и, похоже, давно, но, видимо, некому. А сейчас ему мешают принципы и слухи. Определённо, слухи. Тэхён имеет далеко не светлую репутацию в школе.       — Да, Чонгук, ты можешь рассказать мне, правда. Я могу дать тебе обещание на мизинцах, что не скажу никому, — кажется, в голосе и взгляде Тэхёна Чон находит уверенность и честность, потому что поднимает свою правую руку и оттопыривает пятый палец.       — Обещай, — его губы трогает лёгкая улыбка, но Ким тормозит несколько секунд, ведь… не может же это быть правдой?       — О, боже! Гукки! — В который раз за день пищит он и протягивает свой мизинец. Они скрепляют обещание «печатью», и Тэхён думает, что теперь может умереть счастливым. Но не сейчас, конечно.       — Как ты меня назвал? — Через мгновение интересуется Чонгук, щуря свои огромные глаза. Старший прикусывает себе язык — он так и думал, что однажды спалится.       — Ууупс? Извини, случайно вырвалось, — сконфуженно произносит он, кусая от волнения губы. Если Чонгук сейчас перестанет разговаривать с ним из-за этого, то Тэхён никогда себя не простит.       — Это… мило, — хмыкает Гук, и Ким даже останавливается, чтобы осмыслить. Мило? Чонгук сказал «мило»? Возможно, умереть придётся всё-таки сейчас.       — Ох, это значит, что я могу и дальше тебя так называть?       — Не наглей.       — Ладно, так, кем ты хочешь стать, Гукки? — Чон за малым сдерживает себя, чтобы не влепить Тэхёну подзатыльник (ну, или Ким так видит).       — Архитектором, — блондин еле различает его тихий шёпот, а когда понимает значение, то удивляется, почему младший стыдится этого.       — Вау, это же здорово! — Искренне восклицает он, а Чонгук смотрит на него с не менее искренним удивлением.       — Ты так считаешь? — Спокойно спрашивает он, хотя его глаза выдают всё его волнение. Тэхён правда не знает, что такого героического сделал в прошлой жизни, раз в этой познакомился с Чонгуком.       — Да, конечно, да, Гукки, это очень классно! Я думаю, у тебя всё получится! — Если вам нужна поддержка — вам к Ким Тэхёну.       — Я так не думаю… Точнее, мой отец так не думает, — невесело хмыкает Чон и уже привычно первым открывает дверь в кинотеатр.       — Ох, чёрт, а почему он против? — Ким вместе с младшим проходит внутрь, и они оба занимают очередь к кассе.       — Давай после? Не хочу портить ни себе, ни тебе настроение перед крутым фильмом, — отзывается Гук, и Тэхён согласно кивает. Ожидая покупки билетов, он задумывается над тем, что из всей школы он — первый, кому удалось не просто пообщаться с Чоном, а даже вытащить его на обед и теперь вот в кино. И он несказанно этому рад не только потому, что чёрноволосый не отказал ему, но и потому, что он знает намерения других учеников. Если он сам хотел познакомиться с ним поближе из-за желания узнать его внутренний мир, то остальные преследовали и преследуют цель затащить его в постель. Причём, не только девушки! Тэхён решает, что, если после этого дня они так и будут общаться с Чонгуком, то на третьей неделе их дружбы он расскажет ему об этом. А пока он отбрасывает лишние мысли и, купив два билета, протягивает один Чону.       — Я мог бы сам себе купить, Тэхён, — возмущается тот, но Ким только улыбается на это и кивком головы зовёт его к стойке с попкорном и колой, — тогда еду куплю я, окей? — Тут же предлагает Гук и достаёт кошелёк.       — Ладно, ладно, мачо-мэн, — смеётся блондин и, когда два стакана колы оказываются у него в руках, идёт к дверям пятого зала. Чонгук не отстаёт от него, неся самое большое ведёрко попкорна из имеющихся в ассортименте, и они безошибочно занимают свои места на шестом ряду, — ты бы ещё тазик этой кукурузы взял, — в голос ржёт Тэхён, смотря за тем, как Чон пытается усесться вместе со своей ношей.       — Помог бы лучше, смеётся он, — фырчит тот, и старший, сжалившись над ним, забирает ведёрко себе, — я просто люблю попкорн, и что ты мне сделаешь? — Усмехается Гук, наконец, устроившись как ему нужно.       — Оо, раз в ход уже пошли мемы, значит, наши отношения переходят на новый уровень, — снова заливается Тэхён, и на этот раз Чонгук поддерживает его, даже не представляя, сколько счастья этим приносит блондину.       Половину фильма парни смотрят молча, пытаясь понять, в чём суть, кто главные герои и за кого им болеть. А вот после сорока минут Тэхён шёпотом сообщает Чонгуку о том, что он теперь просто обязан скупить все плакаты с изображением Алиты. Чон тихо смеётся с этого и качает головой, мол, странные у тебя, парень, загоны в восемнадцать-то лет. Но Киму всё равно, ведь фильм и правда стоит того, чтобы залепить пустые стены его протагонистами.       — Это было круто, — вываливаясь из зала, выдыхает Тэ и несколько раз ударяет воздух кулаками и даже ногой, копируя девушку из фильма, который они только что посмотрели.       — Согласен, — посмеивается Гук, наблюдая за этим недокаратистом.       — Я так не хочу домой, — внезапно настроение Тэхёна меняется, и он начинает хныкать, подходя к младшему, чтобы выйти с ним на улицу.       — Почему?       — Уроки надо делать, а с тобой весело, — надув губы, поясняет он, но через секунду снова оживляется, — а где ты живёшь? Я провожу тебя!       — Эм, не знаю даже, это как-то… — Чон неловко потирает шею от такого внезапного заявления, и блондин уже отчаивается, решив, что его сейчас пошлют, однако… — хорошо, пойдём, здесь недалеко.       — Уии, спасибо, Гукки! — Тэхён уже сбился со счёта, какой раз за день пищит от радости. С Юнги, например, он только один раз это испытал — когда тот подарил ему на день рождения десять томов любимой манги.       — Кстати, Тэ, а ты кем планируешь стать? — Между делом спрашивает Чонгук, пока они медленно бредут по дороге в незнакомый Киму район.       — Ох, на самом деле, я бы хотел пойти на художника, но, чувствую, что не пройду, поэтому, скорее всего, на ландшафтного дизайнера, — блондин невольно сникает, говоря об этом: он с детства любит рисовать и, честно говоря, всегда был уверен в своём будущем, но взрослая жизнь ткнула его носом в свои реалии в виде заоблачных проходных баллов.       — Почему не пройдёшь? — Удивляется Гук.       — Недостаточно хорошо учусь, чтобы иметь шанс, — грустно отзывается Тэ и взмахивает головой, отгоняя плохое настроение, — давай не будем об этом? Лучше скажи, как нам убедить твоего папу разрешить тебе стать архитектором.       — Хах, ты решил с себя перекинуться на меня? — Усмехается Чон, — но ладно, никак, всё равно это невозможно — Тэхёну крайне не нравится его настрой.       — Нет, Чонгук, выход есть всегда, — задумчиво говорит он и, нахмурившись, молчит несколько минут, — знаешь, — начинает заговорщицким тоном, когда младший поворачивает к нему голову, чтобы удостоверится, что всё в порядке, — либо мы должны доказать ему, что ты достоин этой профессии, хотя я бы сказал, что это она тебя, либо просто позволь мне с ним поговорить, — выдаёт он в итоге и ожидаемо видит на лице Чона ошарашенное выражение.       — Мы должны? Позволить тебе поговорить с ним? Что ты несёшь, Тэхён?! — Чонгук начинает смеяться, а Ким снова обиженно надувается — он вообще-то как лучше хочет, — уф, прости, но это слишком неожиданное предложение, — Гук, наконец, успокаивается и поднимает на него осознанный взгляд, — во-первых, я понятия не имею, как могу доказать ему это, во-вторых, ты даже не мой друг, чтобы так впрягаться за меня и, в-третьих, лучше оставь эти идеи, потому что ничего хорошего из этого точно не выйдет, — Тэхён молча слушает его, стараясь не сорваться и не накричать на него, поскольку его импульсивный характер так и норовит проявить себя, а после останавливается.       — Я понял тебя, Чонгук, — ему очень сильно не хочется говорить это так, но Чон всем своим видом даёт понять, что, как бы весело им ни было несколько минут назад (или, может быть, это только блондину так казалось), другом он его своим не считает и считать, судя по всему, не собирается, — прости за то, что настоял на общении, мне было приятно провести время с тобой, пока, — он произносит это быстро, стараясь не смотреть на младшего, и, развернувшись, уходит домой.

-------------------------------------------------------------

— Хён, я не знаю, что мне теперь делать. Я всё испортил. — Тише, ты ничего не испортил, всё хорошо. — Хён, он теперь ненавидит меня, да? — Нет, не думай так. — Что мне делать, хён? — Либо извинись завтра перед ним, либо жди, когда он извинится. — Он не виноват, хён. — Ты его защищаешь. Всё, прости, но мне нужно идти, кладу трубку. — Хорошо, спасибо, хён, правда.

Вызов завершён

-------------------------------------------------------------

      Сегодня Тэхён приходит в школу за пять минут до занятий, хотя обычно торчит там уже с восьми утра. Войдя в класс истории, он натыкается взглядом на Чонгука, уже сидящего за их общей партой. Вчера блондин решил игнорировать его, но в тот момент, когда глаза младшего находят его, все планы как рукой снимает. Однако первым он здороваться не спешит: просто садится рядом и молча подготавливается к уроку. Благо, историк всегда опаздывает на добрые десять минут, а зачастую вообще отменяет своё занятие, так как он ещё и директор школы и дел у него всегда очень много. Вот и эта среда не оказывается исключением — уже проходит пятнадцать минут урока, а его всё нет. Тэхён хмурится и поворачивается к своему соседу.       — Чонгук, я…       — Тэхён, я…       Они ошарашенно смотрят друг на друга пару секунд, а потом Ким улыбается, и это действие разрушает напряжённую атмосферу между ними.       — Ты первый, — говорит он, снова с интересом осматривая чёрноволосого. Тот, как обычно, выглядит сногсшибательно: обтягивающие чёрные джинсы, бледно-голубая рубашка-поло, а волосы уложены так, что открывают вид на широкий лоб. Тэхён всегда будет удивляться его шикарной внешности и всегда будет залипать на неё.       — Хорошо. Прости, Тэ, — произносит Чон, и Ким ждёт ещё чего-то, но тот замолкает.       — Ох, я хотел сказать то же самое, — говорит он и протягивает руку, чтобы взять ладонь младшего, — мир?       — Мир, — Гук искренне улыбается ему и с радостью переплетает их пальцы на несколько мгновений.       — Я подумал вчера… — начинает Ким, отдалённо понимая, что истории у них сегодня не будет. Чонгук поднимает на него заинтересованный взгляд, и он продолжает, — если тебе некомфортно говорить на какие-то конкретные темы, то ты можешь смело сказать, что мне не стоит затрагивать.       — Мм, это мудро, — Чон улыбается уголком губ, в который раз заставляя Тэхёна чувствовать чувства, — на самом деле, вряд ли есть такие темы, я просто не люблю говорить, — Ким вскидывает бровь и мысленно отмечает, что младший снова вернул свою маску безразличия и холода. Ну, такой он гораздо горячее, как бы парадоксально ни звучало.       — Это не так важно, — хмыкает блондин, — я, наоборот, обожаю, так что, если я буду слишком настойчив, просто сообщи мне об этом.       — Хорошо, — легко соглашается Чон, возвращая своё внимание каким-то рисункам в своей тетради.       — Какой у нас план на сегодня? — Тэхён очень надеется, что чонгуково «прости» несло в себе то, что теперь они точно друзья, потому что выглядеть в его глазах глупо ему уже надоело.       — Если хочешь, могу познакомить тебя со своей шайкой байкеров, — Чонгук произносит это с привычным ровным лицом, поэтому Ким расширяет глаза от неожиданности и просто смотрит на него, пытаясь понять, шутит ли он. Одноклассники слышат эту фразу и тут же начинают перешёптываться, заставляя Тэхёна напрячься от волнения, однако Чонгук… — ты правда думал, что я могу сказать это всерьёз? — На его губах расцветает снисходительная улыбка, которая порождает в блондине желание приложиться головой об стол за своё просто невообразимое доверие к этому парню. Да, да, чёрт возьми, он поверил ему!       — Ты… То есть, я идиот. Или ты. Неважно, но, ох, это ложь, да? Советую когда-нибудь посмотреть в зеркало, когда произносишь такое, — он позволяет себе нервно посмеяться над этим, но странные мысли всё равно не хотят покидать его голову. Что, если Чонгук таким образом проверяет его? Если у него на самом деле есть такие друзья? Как он должен отнестись к такому? Ну и коронное — какого, собственно, хрена он, парень, так чертовски трясётся перед другим парнем? Почему он так отчаянно хочет понравиться, угодить ему?       — Я давно тебе говорю, что ты втюрился в него по самое не балуйся, — Юнги показывает миру свою фирменную усмешку, смотря как его лучший друг пытается пробить макушкой буфетский стол. Возможно, Тэхён совершил ошибку, когда сразу же после того неловкого диалога с Чонгуком решил встретиться с Мином, ибо толку от него и его слов равно как и от шестилетней кузины Кима.       — А я тебе давно говорю, что не стоит всех сравнивать с собой. Если у тебя не хватает мужества уже два года подкатить яйца к Чимину, то это не значит, что я тоже гей, — блондин и сам не понимает, что несёт, но его не особо волнует формулировка. Главное — чтобы до мозга Юнги дошло, что он не влюблён в Чонгука.       — Ты мои яйца не трогай, — фыркает тот и наклоняется чуть ниже, чтобы их не дай господи никто не услышал, — и я не говорил, что ты гей. Если у тебя краш на него, то ещё не факт, что ты сменил ориентацию. Я просто хочу проверить, дружеская ли это симпатия или всё-таки чувство похлеще, — Мин нежно треплет младшего по волосам и снова садится ровнее. Честно говоря, Тэхён ему благодарен за то, что он, в принципе, всегда слушает его нытьё и даже помогает каким-никаким советом.       — Я тебе подопытная крыса, что ли? Проверить он хочет, — блондин, наконец, отрывает лицо от стола и, подняв голову, осматривается по сторонам, — что мне делать? — Наверное, это первый раз за все десять лет их дружбы, когда Тэхён задаёт этот вопрос настолько серьёзным тоном. Юнги теряется на пару секунд, а затем в его глазах разгорается дьявольское пламя.       — Хм, давай так…

✨✨✨

      Медленно бредя в класс корейского языка, Ким раз за разом прокручивает слова друга в голове и старается как можно лучше запомнить, каким образом и когда ему нужно будет действовать. Да, первые три минуты он чуть ли не истерил, что план Мина — полный отстой, а он сам — охреневший мудак, но после остыл и посмотрел на это всё с другой стороны. В конце концов, Юнги хочет только лучшего для него, поэтому вряд ли его идея несёт какой-то негативный посыл. А тот факт, что пункты в этой идее немного /много/ смущают Тэхёна, он пережить сможет. 1. Опиши про себя эмоции, которые ты испытываешь, когда смотришь на Чонгука.       Ким садится на своё место и без слов поворачивается к объекту плана. Объект непонимающе смотрит на него несколько мгновений, а затем, видимо, решает, что это не его дело, и утыкается в свою тетрадь. Тэхён тоже рад бы послушать про подчинительные и не очень союзы, о которых так интересно вещает мисс Пак, однако этого пункта в его плане нет, поэтому ему приходится сосредоточиться на своих эмоциях.       Трепет — это первое, что он ощущает при взгляде на Чона.       Восхищение — бесспорно, второе.       Затруднение дыхания — это уже напрягает его.       Улыбку — на своих губах.       Желание… — обнять; заплакать; напротив, посмеяться; сказать. Сказать хочется больше, чем позволяет мораль, на самом деле.       Немного боль — напрягает ещё сильнее дыхания.       И капельку счастья — это край. Дальше Тэхён отказывается анализировать.       Вздрогнув от осознания того, чем он сейчас занимается, Ким мгновенно отворачивается, заметив подозрительный взгляд Чонгука. Объяснять ему он ничего не планирует, поэтому с невозмутимым видом начинает переписывать в тетрадь все правила, которые за это время успели появиться на доске. Правила-то он переписывает, но вот заставить себя не думать обо всех этих эмоциях не может. Как не может понять, нормально ли испытывать их. Возможно, каждый второй чувствует то же самое, когда смотрит на своего друга, откуда ему знать? После этой мысли его словно осеняет. Юнги. Конечно же! Теперь Тэхён пытается вспомнить, что ощущает, когда видит его. «Хочу задушить, приложить лицом об стену, иногда — потискать за щёки, ибо похож на кота, а иногда — избить до потери сознания, потому что бесит неимоверно своими траблами с Чимином и мозгоёбством по поводу моей ситуации». Не густо — в итоге решает он и снова смотрит на Чонгука, но уже не так откровенно, как до этого. «Ничего не меняется. Те же эмоции, что и пять минут назад» — проносится в его голове, а желание теперь приложить себя лицом об стену возрастает до максимума.       — Ты в порядке? — Чону, похоже, надоедает его вид многострадальца.       — Да, да, в полном, — сухо отзывается Ким, отдалённо отмечая, что это уже второй раз, когда сам Чон Чонгук отрывается от изучения доски и даже говорит ему что-то (подумать только!) прямо во время урока.       — Ты странный, — его голос звучит скорее обеспокоенно, нежели насмешливо, за что Тэхён в который раз ему благодарен.       — Мне часто говорят это, — смеётся он, этим, наконец, стирая со своего лица выражение вселенского тлена. Чёрноволосый замолкает, едва слышно выдыхая воздух, и снова углубляется в учёбу. Ким следует его примеру и до следующего урока забывает обо всём, что его тревожит. 2. Попробуй не говорить с ним хотя бы несколько часов. Посмотри, насколько ты нуждаешься в общении с ним.       Этот пункт кажется Тэхёну самым сложным из всех десяти. Даже последний хоть и пугает его, но не больше, чем этот. Как он вообще может не говорить с Чонгуком? Просто… как? Этой задачи нет в его программном обеспечении. Есть только «без умолку болтать с ним обо всём на свете». Да даже когда Чон не отвечал ему, он продолжал доставать его своими вопросами по типу: «Что ты сегодня ел? Хорошо спал? Я вот не очень. Почему ты так любишь учиться?». Именно по этой причине, блондин старательно настраивает себя на эти непростые для него три часа (взять большее количество, по его мнению, будет просто кощунством).       На его радость следующим предметом идёт искусство, так что ему даже не приходится заставлять себя не обращаться к младшему, ведь «правильное расположение объектов на картине» гораздо важнее его проблем. Однако… Пока он пытается проводить эксперименты, Чонгук, как будто специально, укладывает голову на руку и чуть повернувшись к Тэхёну, начинает внимательно смотреть за тем, как он старательно перерисовывает варианты изображения предметов с интерактивной доски в альбом. Спустя несколько секунд он произносит:       — У тебя очень похоже получается. Тэхён испуганно отрывает глаза от альбомного листа, так как подобного комплимента от него точно не ожидал, и уставляется на него нечитаемым взглядом. Он безумно хочет поблагодарить его, но чёртов список. Единственное, что приходит ему в голову — мило улыбнуться, надеясь, что Гук различит в этом действии благодарность. Тот никак не реагирует на это, из чего Тэхён делает вывод, что ему в принципе всё равно, так что расстраиваться рано, и продолжает рисовать. Оставшиеся двадцать минут урока он непростительно часто посматривает на Чона, пытаясь понять, обижен ли он на него. Но снова и снова сталкивается с маской безразличия. Когда-нибудь Чонгук откроется ему. Когда-нибудь точно.       На английский Ким идёт без особого энтузиазма, потому что, если на чистоту, то с иностранными языками у него с детства не ладится. Чего не скажешь о Чонгуке. Первое время весь класс (во главе с Тэ) буквально таял от одного его произношения.       В который раз желая ударить себя за постоянные мысли вокруг одной персоны и тем самым – выполнение третьего пункта (3. Следи за тем, о чём ты думаешь), он проходит в нужный кабинет и занимает место в первом ряду, прямо напротив учителя, чтобы избежать нужды просить кого-нибудь о помощи. Чонгук же садится рядом всё с таким же невозмутимым лицом, но его косые взгляды на Тэхёна выдают его заинтересованность происходящим. Блондин уверен, у него в голове сейчас что-то вроде: «Хм, почему он замолчал? Должно быть, произошла атомная война, а я не знал, раз сам Ким Тэхён перестал атаковывать меня своим вниманием». Ну, по крайней мере, ему очень хочется, чтобы Гук думал о нём. Пусть даже и в таком ключе.       Поразмышлять подольше ему не даёт мисс Кейт, которая начинает урок. Как бы сильно ни молился Тэхён, вместо разбора новой темы она раздаёт тетради для самостоятельных работ и выводит на большой экран какие-то предложения с пропусками. Для Кима — это тёмный лес, наполненный дикими животными. Во-первых, он не был на прошлом уроке, из-за чего вообще понятия не имеет, что это за раздел, а, во-вторых, он в полной заднице. Смотря то на тетрадь, то на экран, блондин буквально хочет заплакать от жизненной несправедливости. Ну, почему он не полиглот?! И почему он вообще должен придерживаться сейчас этого тупого плана, когда ему так нужно выпросить у Чонгука хотя бы несколько подсказок.       — Мм, — вслух обречённо мычит он, пытаясь привлечь внимание Чона, но тот за эти несколько месяцев настолько привык ко всяким звукам от него, что даже не реагирует, продолжая молча решать задания. Тэхён тихо стонет от обиды. Он точно убьёт Юнги. Вот сразу же после этого урока, — кх-кхм, — на этом запас его звуков кончается, и он даже не представляет, что будет делать, если Гук сейчас не посмотрит на него. Нет, ну, ответ очевиден — получит законную двойку, и дело с концом.       — Ты меня зовёшь? — Его самыми изощрёнными молитвами Чонгук поворачивается к нему.       — Угу, — Тэхён активно кивает головой, до конца не веря своему счастью, и быстро указывает на несколько номеров, которые не знает от слов «совсем», «вообще» и «абсолютно». Чёрноволосый странно смотрит на него, а затем незаметно карандашом пишет ему на полях нужные слова. Если у Кима кто-то спросит, какому Богу он молится, то его моментальный ответ будет — Чон Чонгук.       — С остальным справишься? — Блондин снова кивает китайским болванчиком и смотрит на своего спасителя с искренним восхищением в глазах. Возможно, в этот же момент он испытывает дикий стыд за то, что не может поблагодарить его, но он успокаивает себя тем, что уже через час сможет высказать ему все благодарности мира. 4. Попробуй вынудить Чонгука произнести твоё имя и прислушайся к своим ощущениям.       Четвёртый пункт Тэхён решает привести в исполнение уже на математике. Учитель Сон относится к нему крайне благосклонно (спасибо выигранной олимпиаде четверть назад), поэтому на его поползновения в сторону Чонгука никак не реагирует, спокойно вызывая один за другим учеников к доске. Ким примерно минуту не может придумать, как заставить Чона позвать его, а потом идея сама приходит к нему в голову. Он просто протягивает руку к бедру младшего под партой и несильно щипает. Гук ожидаемо дёргается, а его взгляд излучает полнейшее непонимание происходящего. Тэхёну снова стыдно, но интересно. Интересно всё-таки больше. Он игриво улыбается ему, вынуждая его поднять правую бровь, и, дождавшись, когда Чон снова отвернётся, ещё раз щипает его.       — Какого чёрта? — Шипит чёрноволосый, но это не та формулировка, которую ожидал блондин. Пожав плечами, мол, забей, всё ок, он напускает на себя безразличный вид. Чонгук ведётся на это и возвращается к своим записям. Ясен пень, Ким пользуется этим, и его шаловливые пальцы в третий раз сжимаются на подкачанной ноге соседа по парте, — Тэхён! — «О да» — хочет простонать выкрикнуть Тэ, услышав своё имя из уст этого парня, сказанного с не особо доброй интонацией, конечно, но всё же. Он бросает быстрый взгляд на время и, отметив, что до завершения второго пункта остаётся ещё десять минут, только строит милую мордочку, безмолвно прося понять и простить. Чонгук фыркает что-то вроде «идиот» и, опасливо поглядывая на нарушителя своего спокойствия, в который раз пытается вникнуть в задачу, над которой у доски мучается кто-то из одноклассников. 5. Сделай при нём что-то пошлое, чтобы понять, нравится ли тебе это или нет.       Тэхёна, честно сказать, раздражает и смущает этот пункт, поскольку он в жизни никогда ничего пошлого не делал. Тем более при Чонгуке. Особенно при нём. И делать, вроде как, не собирался, но вот Юнги, похоже, имеет на него свои планы.       — Гукки! — Как только заканчивается алгебра, восклицает Ким, останавливая Чонгука возле выхода.       — Вау, ты снова заговорил? Что это был за трёхурочный бойкот? — Хмыкает тот, попутно запихивая в рюкзак тетрадь, которую не успел убрать в классе.       — Так нужно было, не важно, — отмахивается блондин и, дождавшись, когда Чон разберётся со своими вещами, тянет его за ворота школы, — ты свободен сегодня?       — Мм, да, — по лицу Чонгука становится заметно, что ему не понравится любая просьба, какую бы сейчас не озвучил Тэхён. Но кто вообще собирается угождать ему?       — Отлично! Тогда пойдём ко мне? — Ким и сам пугается того, как резко и напористо он это предложил. Будучи уверенным, что Чонгук откажется, он уже продумывает другие варианты, однако…       — Ладно, только если ненадолго. — Ох, да, конечно, пойдём, я живу недалеко, — Тэхён ни за что не сможет описать ту радость, которую он испытал от простого согласия. Он даже на своё четырнадцатилетие так не радовался, когда ему подарили желанную приставку.       — Кстати, — начинает Чонгук, спустя пару минут молчаливой прогулки, и Ким тут же заинтересованно поворачивается к нему, — вчера всё было очень неожиданно, так что я даже не подумал, что ты можешь говорить серьёзно насчёт моего отца, — Чон отводит глаза, а Тэхён только сильнее навостряет уши. Была б его воля, он бы весь мир подарил этому парню, — я к тому, что… Если твоё предложение как-то доказать ему или поговорить с ним было честным и оно всё ещё в силе, то, может быть… — Гук не заканчивает фразу, неловко потирая шею и вообще не смотря на Тэ, но тот и без слов понимает, что он имеет в виду. И, конечно же, умирает внутренне от такого Чонгука.       — Боже, да, я говорил абсолютно серьёзно, я могу и поговорить с ним, и помочь тебе доказать ему — это вообще будет двойной эффект! — Ким искренне загорается этой идеей и обещает себе весь сегодняшний вечер посвятить разработке их плана действий. А пока он выбрасывает лишние мысли из головы, решив подумать, что такого пошлого он может сделать. На ум приходят несколько вариантов: купить мороженое или банан и нарочито медленно облизывать его либо напротив младшего, либо рядом с ним; сходить в душ, оставив его смотреть что-нибудь, и выйти в одном полотенце — этот вариант сразу отметается за неимением такого пресса, как у Чона, и из-за того, что они уже видели друг друга в боксерах, так что особо смущающего в этом ничего нет; раздвинуть перед ним ноги. На последнем пункте Тэхён давится собственной слюной, из-за чего Гук непонимающе смотрит на него, ведь вдобавок ко всему у Кима ещё и щёки краснеют.       — Ты в порядке? — На всякий случай спрашивает Чонгук, а Тэхён замечает свой дом.       — Да, мы пришли, — сразу же оповещает он, чтобы избежать ответа, и пропускает Чона в подъезд. В квартире Кима парни оказываются уже через пару минут, — проходи, чувствуй себя как дома и всё такое, я сейчас, — быстро проговаривает Тэхён и, пока Гук разувается и пытается понять, что происходит и для чего он вообще здесь находится, блондин упархивает на кухню, чтобы принести им по тарелке рамёна с яйцом и клубничный чупа-чупс для себя. Бананов нет, как и мороженого, так что придётся использовать то, что есть. Войдя в гостиную, Ким видит Чонгука, устроившегося на диване, и это, пожалуй, самая прекрасная картина, которую он мог представить. Чон в его квартире смотрится настолько… правильно, что будь воля Тэхёна, он бы никогда его отсюда не выпустил. Тем не менее, он берёт себя в руки и, придвинув небольшой столик, ставит на него их обед.       — Вау, рамён, — сразу же оживляется Чонгук, а его глаза загораются таким счастливым блеском, будто блондин ему не лапшу принёс, а, как минимум, трёхэтажный торт.       — Любишь его? — Хмыкает он и садится рядом.       — Ага, — Чон кивает и явно профессиональным движением разламывает одноразовые палочки. Тэхён даже с этого простого действия тает: бицепсы Чонгука — это вам не шутки. А то, как они напрягаются…       — Кхм, посмотрим какое-нибудь шоу? — Ким заставляет себя перевести взгляд на пульт и по возможности не возвращать его обратно, иначе может не сдержаться и попросить младшего потрогать его мышцы. «Секундочку…», — Чонгук-а, — начинает он вкрадчивым тоном, предварительно включив Jtbc*.       — М? — Гук очень быстро заглатывает лапшу и, кажется, его больше ничего не волнует сейчас кроме неё. Тэхён не против совсем, лишь бы он не понял его замысла. Он переводит дыхание и выпаливает:       — Могу я… То есть, можно… Ох, прости, но позволишь мне потрогать твои… мускулы? — Под конец его голос заметно стихает, а лицо становится цвета спелого яблока. Да, ему очень стыдно за свой вопрос, но ещё более стыдно становится за то, что Чон выплёвывает очередную порцию. Он быстро откашливается и поворачивается к Киму с тем самым своим взглядом, от которого даже мухи забеременеть могут.       — Что, прости? — Тэхён очень боялся этого вопроса.       — Н-ну, ты качаешься, вроде… я просто хочу начать, и… — он не может закончить предложение потому, что смущается до самых кончиков ушей, но Чонгуку, кажется, всё равно на это — он терпеливо ждёт свой ответ, — нет, так нет, — быстро говорит блондин и уже собирается заесть свой позор всё тем же рамёном, однако со стороны Чона слышится довольно отчётливое «ладно, ты можешь», и он удивлённо поворачивается к нему.       — Правда? — Младший кивает и в подтверждении своего согласия закатывает короткий рукав поло выше плеча, а Ким теперь думает, что, скорее всего, это была очень и очень плохая идея. Лучше бы он выбрал банан или на крайний случай — ноги, — ох, спасибо, — тихо говорит он и медленно прикасается пальцами к покатому бицепсу на руке Чонгука. «Господи… Как теперь жить?» — проносится в его голове, пока он, войдя во вкус, присоединяет вторую руку и уже с двух сторон буквально лапает несчастное плечо Чона. Честно говоря, он чуть ли не стонет от ощущения мягкой кожи и напряжённых мышц под подушечками пальцев. Но, к сожалению, всё хорошее когда-нибудь заканчивается. Чонгук сам дёргает рукой, похоже, заметив, что Тэхён прекращать не собирается, и как ни в чём не бывало возвращается к еде. Ким опускает руки и с абсолютно пустой головой присоединяется к нему. Единственное, в чём он уверен — всю сегодняшнюю ночь он будет думать об этом эпизоде.       Через какое-то время, когда тарелки уже пустеют, а всё внимание сосредотачивается на «Idol room» по телевизору, Ким замечает, что они с Чонгуком сидят слишком близко друг к другу, как самые лучшие друзья (ну или кто-то больше, но он боится об этом подумать). Он осторожно поднимает взгляд на довольно расслабленное лицо Чона и бессовестно разглядывает его черты с настолько маленького расстояния, с какого ещё ни разу не видел. Споткнувшись глазами о его губы и подвиснув на них на непростительно долгое время, он мысленно отмечает выполнение шестого пункта (6. Посмотри на его губы и опиши, что чувствуешь.). «П-поцеловать. Почему я так чертовски хочу поцеловать их?» — Тэхён безумно пугается своих мыслей, но не отодвигается ни на миллиметр. Чонгук боковым зрением замечает откровенный взгляд на себе, и Ким тоже видит это, однако ему интересно, скажет ли он что-нибудь.       — Думаю, мне пора, — это… не совсем то, чего ожидал блондин, но, если честно, то он даже немного рад, что Чон сейчас оставит его одного, ибо те мысли и желания, которые он вызывает в нём, требуют тщательного обдумывания.       — Да, конечно, — произносит он и с небольшим сожалением отстаёт от тёплого плеча. Чонгук встаёт и, кажется, хочет ещё что-то добавить, но не решается и выходит в коридор. Тэхён провожает его и, закрыв дверь, возвращается в гостиную.

-------------------------------------------------------------

— Хён, мы сегодня снова зависали вместе после школы. — Оу, и как? — Он… странный. — В смысле? Не ты ли защищал его не так давно? — Да, но… Я неправильно выразился. Странный не он, а то, что я о нём думаю. — И что же ты думаешь? — Неважно. — Даже мне не скажешь? — Ты и так понимаешь. — Да, ты прав. — Ладно, спасибо, что выслушал, хён. — Я всегда здесь, ты же знаешь.

Вызов завершён

-------------------------------------------------------------

      На следующий день Тэхён приходит, как обычно, чуть ли не раньше всех. Сегодня он серьёзно настроен на выполнение сразу двух пунктов плана: 7. Выясни его идеальный тип. 8. Поцелуй его в щёку.       Да, восьмой пункт потребует гораздо бо́льших моральных (а, может и не только) затрат, чем остальные, но Ким уверен, оно того будет стоить. Ну, хотя бы потому, что, либо Чонгук всё-таки врежет ему и его мозги встанут на место, либо самому Тэхёну понравится и он добавит к своим шестидесяти процентам гейской сущности ещё двадцать. Вторая часть его, конечно, вообще не радует, но, кто его спрашивает, в самом деле. Он сам на это подписался, а значит, придётся как-то выкручиваться.       Чонгук тоже, как обычно, приходит за пять минут до начала занятий и, бросив ничем не примечательный «привет» Тэхёну, быстро подготавливается к уроку. Блондин сначала хочет возмутиться на такое безразличие, но вовремя вспоминает, что это всё-таки Чон Чонгук, и, кажется, сколько бы раз они не тусовались после школы, внутри неё он, в любом случае, будет относиться к нему, как к обычному однокласснику. Обидно немного, но не настолько, чтобы пропало желание довести план Юнги до конца.       Всю литературу Ким думает, как ненавязчиво задать этот странный вопрос Чону, ведь далеко не каждый парень интересуется у другого его идеальным типом. На ум не приходит ничего, кроме как вытянуть его в школьный буфет и каким-то способом подвести разговор к девушкам.       — Чонгук-а, — начинает Тэхён, как только заканчивается второй урок, на протяжении которого они, к слову, вообще не перекинулись ни одной фразой.       — М? — Отзывается Гук, отрываясь от чтения параграфа по истории.       — Пойдём поедим, — Ким произносит это таким спокойным, будничным тоном, как будто они и правда давно хорошие друзья и каждый день вот так запросто обедают вместе.       — Окей, — «О боже, серьёзно?» — про себя удивляется блондин, но быстро берёт себя в руки и тащит Чонгука к тому самому буфету. Из-за довольно большой очереди купить кофе с булочками им удаётся только через десять минут. Оглядевшись, Ким замечает свободный столик в углу помещения и, не теряя больше ни секунды, направляется туда. Чонгук спокойно следует за ним, и уже спустя какое-то мгновение они сидят напротив друг друга. Распаковав свой обед, Тэхён переводит глаза на Чона и подвисает. В его голову неожиданно врываются картинки вчерашнего вечера. Его лицо мгновенно вспыхивает, а Чонгук, тоже смотрящий на него в ответ, удивлённо вскидывает бровь.       — Эм, я… хотел спросить, — блондин быстро выкручивается, ведь вопрос, который он хочет задать, тоже вполне себе смущающий.       — Спрашивай, — хмыкает Гук и безразлично вгрызается в булочку со сгущёнкой. Если бы Тэхён мог не следить за капелькой светло-коричневой массы, стекающей по его губе — он бы не следил.       — Тебе нравится Сохи? — «О господи, блять, что я только что сказал?» — Ким и правда хочет приложиться головой об стол, потому что, ну кто ещё будет использовать вместо нужной формулировки вот это?!       — Что, прости? — Чонгук ожидаемо удивляется и даже косится в сторону той самой Сохи — первой красавицы школы.       — Эм, я имел в виду, ну, тебе нравятся такие девушки, как она? — Тэхён находит наиболее подходящий выход из неловкой ситуации, так что Чон тянет понимающее «мм» и всё-таки отвечает: — не особо, — «ох, вау» — думает Ким, стараясь не выдать своей радости, ведь он терпеть не может таких, как Сохи, — а какие тогда тебе нравятся? — Наконец, вопрос звучит правильно, и блондин даже хочет дать себе медаль за находчивость и сообразительность, однако у него нет мании величия, поэтому он настраивается только на то, что хочет сказать Чонгук.       — Хм, на самом деле, у меня нет определённого типа, но, — чёрноволосый задумывается, а Ким впивается ногтями в свои ладони, не сводя глаз с его сосредоточенного лица, — кто-то милый и одновременно сексуальный; кто-то, кто сможет принять все мои мысли и мечты; кто-то красивый, но не по всеобщему мнению, а для меня; ну и, может быть, кто-то, с кем мне всегда будет комфортно, — выдаёт Чонгук, и Тэхён застывает, обдумывая услышанное и невольно пытаясь сопоставить все пункты с собой. «У меня нет шансов» — решает он, считая, что, кроме пункта про мечты, он пролетает по всем, — Тэ? Ты слышишь? — Доносится до него голос Чона, и он поднимает на него вопросительный взгляд. За этими раздумьями он вообще не заметил, что к нему обращаются.       — Д-да, я… — растерянно отзывается он, мысленно ставя галочку напротив седьмого пункта и прибавляя к своей голубой ориентации десять баллов, потому что ту боль, которую он испытал от осознания своего провала — никак нельзя посчитать нормальной.       — А у тебя какой тип? — Спрашивает Гук, тем самым вырывая Тэхёна из его не самых светлых мыслей.       — О, эм, у меня, — Ким тоже задумывается, но наигранно, так как ответ он знает давно, и, уставившись на Чонгука, произносит на одном дыхании: — мм, думаю, мне нравятся тёмноволосые люди, которые имеют спортивное телосложение и безумно пленительные глаза; такие, которые излучают ауру уверенности и власти, которым хочется подчиняться; и обязательно — очень целеустремлённые, — последний пункт не совсем относится к Чонгуку, но если бы блондин не озвучил его, то тот догадался бы обо всём.       — О, то есть… Ты так говоришь, как будто описываешь парня, — ладно, Тэхён недооценивал его. «Блять-блять-блять» — проносится у него в голове, и он с силой закусывает губу, боясь сейчас выпалить то, чего Чонгуку пока знать абсолютно не нужно.       — Эм, нет, я просто, ох, ну, знаешь, есть такие властные девушки, — Тэхён начинает нервно посмеиваться, чувствуя в душе какое-то странное, новое отвращение к слову «девушки», и это чертовски плохо.       — А, да, знаю, ладно, идём на историю? — Либо Киму кажется, либо Чон и правда меняется в лице после его ответа. Но, невзирая на это, он тоже встаёт, и они вместе идут в нужный кабинет.       На протяжении всего урока истории Тэхён увлечённо (нет) слушает рассказ учителя о Китайско-Японской войне, изредка поглядывая в сторону Чонгука и продумывая, как же поцеловать его в щёку так, чтобы не вызвать подозрений. Ну, и лучше, если они в этот момент будут наедине, ибо слухов в школе о них в последнее время стало слишком много.       — Урок подошёл к концу, и после того, как я раздам вам темы для совместной работы, вы можете быть свободны, так как у нас внеплановая проверка, — оповещает учитель Чхве, а он же директор, если кто помнит, и все ученики начинают радостно перешёптываться. Тэхён в который раз за день замирает в ожидании своей темы и напарника. Ну, и конечно, снова молится, чтобы им оказался один конкретный человек. Буквально через секунду на их стол опускается три скреплённых листка, подписанные карандашом сверху как «Ким Тэхён и Чон Чонгук». Стоит ли говорить о том, что в душе блондина, помимо радости, рождается ощущение того, что он просто создан быть предсказателем?       — Ура, мы вместе! — Тихо вскрикивает он, замечая, что и Чонгук слегка расслабляется, когда понимает, с кем ему нужно подготовить проект к следующему занятию.       — У нас всего неделя, да? — Уточняет Чон, начиная собирать свои вещи.       — Ага, когда начнём? — Тэхён только из вежливости не тащит его сразу же к себе, чтобы быстро расправиться с этим творческим заданием и приступить к более важным вещам. Выполнению самого сложного, десятого, пункта, например.       — Можно сегодня — отец по четвергам работает допоздна, так что, если хочешь, можем пойти ко мне, — Ким от неожиданности спотыкается о лямку своего рюкзака, лежащего на полу, из-за чего сразу же поднимает его.       — О, было бы здорово! — Чуть громче, чем следовало бы, восклицает он и, подхватив многострадальный рюкзак, вместе с Чонгуком выходит из помещения. Проходя мимо кабинета химии, Ким замечает до боли знакомую фигуру, нависающую над кем-то, кто сидит за партой. Интерес перебарывает чувство такта, поэтому он просит Чона подождать его у входа и незаметно приоткрывает дверь. Вместе с ней у него приоткрывается и рот, потому что за партой сидит не кто иной, как Чимин, ну, а нависает над ним, понятное дело, Юнги. Блондин вряд ли узнал бы кого-то ещё по одной только спине (Чонгук не считается). Помимо картинки, до него вполне отчётливо доносятся и фразы.       — Х-хён, я не знаю, о чём ты, я не делал этого, — слабо оправдывается Пак, смотря на старшего, кажется, самым невинным своим взглядом. А тот и ведётся.       — Вот как, — задумчиво говорит он, но вместо того, чтобы отодвинуться, наклоняется ещё ниже, едва не касаясь носа парня своим.       — Д-да, я… — Чимин замолкает и закусывает свою пухлую губу (ну, о том, что губы у него пухлые, знают, наверное, все в школе), и этим совершает фатальную ошибку. Юнги в одно движение сокращает расстояние между ними до минимума и впивается в эти самые пухлые губы поцелуем.       — Оу, — Тэхён подскакивает на месте от звучания голоса Чонгука прямо за своим плечом и прямо в этот волнительный момент. Его сердце делает пару кульбитов, а мысли хаотично разлетаются по всей черепной коробке.       — Ох, ты не должен был этого видеть, — скорее, себе шепчет он и, резко развернувшись, утягивает младшего за руку на выход, — эм, понимаешь, — начинает он, когда голова всё же слегка проясняется, а дышать становится чуть-чуть легче, однако чёрноволосый прерывает его.       — Они встречаются? — Из его уст это звучит настолько серьёзно и как-то грубо, что Ким снова теряется. Что он должен ответить? Перестанет ли Чон общаться с ним после того, как узнает, что он дружит с геем?       — Эм, я не знаю, — он решает ничего не надумывать, поскольку и правда понятия не имеет, когда Юнги успел отрастить себе яйца и всё-таки подкатить их к своему крашу и чем это всё обернётся в итоге.       — Ладно, идём, это их дело, — бросает Гук и разворачивается в сторону своего дома. Тэхён в который раз проклинает его чёртову способность скрывать эмоции. Вот и как он, по-вашему, должен распознать, что он думает о нетрадиционных отношениях?       — А ты… То есть, для тебя это… — блондин не может правильно сформулировать мысль, от чего нервно перебирает пальцами и даже пинает ближайший камушек.       — Ты хочешь спросить: как я к этому отношусь? — Непонятно, какими высшими силами Чон читает его мысли, и Ким ему за это отдельно благодарен.       — Да, в точку, — хмыкает он, даже не стараясь поднять на него глаза, потому что смущает до ужаса. А ещё, настолько страшно услышать негативный ответ, что хочется спрятаться.       — Хмм, — Гук задирает голову наверх, якобы раздумывая над ответом, но после только цыкает на такого зажатого Тэхёна, — ты думаешь, я никогда не сталкивался с людьми негетеросексуальной ориентации? — Усмехается он, на что блондин удивлённо уставляется на него, — правильно думаешь, но это не значит, что меня каким-то образом это задевает или что-то вроде, — Гук, кажется, слегка тушуется, когда их глаза встречаются, так как для обоих эта тема слишком щепетильная. Почему для него, Тэхён понимает, а вот, из-за чего Чон так странно реагирует на это — вопрос ещё тот.       — О, это хорошо, — отзывается он, однако неловкость всё равно чувствует. Теперь выполнить оставшиеся три пункта будет сложнее. И почему Юнги только поставил сначала поцелуй в щёку, а только потом — объятия (9. Обними его и прислушайся к своим чувствам.)?       — Поедем на автобусе? — Предлагает Чон, указывая на остановку, к которой они подошли за это время.       — Да, давай, — кивает блондин, и они вместе заходят в стоящий там транспорт. Внутри он оказывается забитым под завязку, и им приходится втиснуться в самую середину, поскольку водитель почти сразу трогается с места, а вперёд, как правило, продвигаются те, кому выходить уже на следующей остановке. Тэхён умещается между двумя бабулями, но чтобы сильно им не мешать, разворачивается лицом к Чону «и этим совершает фатальную ошибку». Его лицо буквально утыкается в широкую грудь (ага, ту самую) Чонгука, и обоняние невольно улавливает безумно приятный запах его одеколона и, возможно, немного — тела. Ким думает, если он доживёт до того момента, когда они приедут к дому чёрноволосого, то он точно вручит себе медаль за выдержку. В отличие от него, Гук, похоже, дискомфорта никакого не испытывает, иначе, как объяснить тот факт, что он, вместо того, чтобы отклониться как можно дальше, прижимается ближе? Тэхён даже не замечает, как воздуха в его лёгких становится всё меньше, а его руки сами по себе тянутся к притягательной талии. Он-то не замечает, а вот Чон…       — Кхм, Тэ, — тихо зовёт он, вынуждая Кима выплыть из своих фантазий и поднять на него глаза. «О, чёрт, какой же ты, блять, красивый вблизи» — это максимум, который может выдать его мозг.       — Прости, но мне так удобнее, — он решает включить свою внутреннюю сучку и только сильнее сжимает Чонгука в объятиях (ну и конечно же, выполняет этим девятый пункт).       — Ладно, — как ни странно, соглашается тот и… /о господи [2]/ обнимает Тэхёна в ответ. Сказать, что тот от радости удивления мысленно улетел на Марс — не сказать и доли того, что он испытал и продолжает испытывать, чувствуя, как одна ладонь младшего ложится ему на спину, а вторая зарывается в его волосы. В такой позе они проводят около трёх остановок — в транспорте Ким измеряет время только так — и, когда людей становится всё меньше, они разъединяются и подходят ближе к выходу, так как следующая — их.       — Проходи, — приглашает Чонгук, как только они оказываются напротив его подъезда. Тэхён послушно заходит внутрь и, пока они идут к лифту, а после проходят и в него, думает о том, что его подъезд выглядит гораздо беднее, чем этот. Лифт останавливается на девятом этаже, и Чон направляется к тридцать пятой квартире. Открыв дверь, он кивает Киму, и тот входит вслед за ним.       — Вооу, я как будто в дораму попал, — невольно смеётся тот, восторженным взглядом осматривая небольшой коридор и две комнаты, которые из него можно увидеть. Обои, мебель, техника — всё выглядит настолько дорогим и богатым, что Тэхён, живущий в обычной двушке со средней обстановкой, впадает в небольшой ступор и неожиданно чувствует себя несколько лишним в таком доме.       — Расслабься, я не виноват, что у моего папули загоны по дорогим вещам, — Чон словно чувствует каждую эмоцию блондина. Если бы они жили в мире соулмейтов, Ким уже был бы уверен, что они — истинные.       — О, вот оно что, — понимающе хихикает он, ведь у каждого родителя есть какие-то свои причуды, которые не всегда нравятся детям. Следуя совету младшего, он расслабляется и, разувшись, идёт за ним в кухню. Единственное, что полностью не даёт ему успокоиться — это вопрос: где мама Чонгука? Задавать его блондин ужасно боится, поскольку также ужасно не хочет, чтобы Гук чувствовал себя плохо в том случае, если её нет.       — Чай, кофе? — Вежливо интересуется Чон, подойдя к шкафчику с кружками. Тэхён только чудом улавливает вопрос, потому что домашний Чонгук — это слишком для него. С каких пор и почему, он понятия не имеет, но чувство отвращения это не вызывает, а значит, всё в порядке.       — Чай, если можно, и с пятью ложками сахара, — мило улыбается он, ожидая, что Гук сейчас, как и все другие люди, ошарашенно переспросит: сколько. Однако тот лишь кивает на это и спокойно наливает им обоим чай, заставляя как раз таки самого Кима ошарашенно уставиться на него.       — С чего начнём? — Чон быстро заканчивает с чаем и ставит две кружки и даже тарелку печенья на стол.       — Ох, даже не знаю, а какая у нас тема? — Блондин отхлёбывает сладкий напиток и едва успевает прикусить себе язык, чтобы не выпалить: «Могу я жениться на тебе?», потому что это и правда лучшее, что он пробовал. Даже он сам делает себе не настолько вкусный чай.       — Вторая Мировая, — отзывается Чонгук и быстро приносит откуда-то свой ноутбук, — я предлагаю сначала выписать все страны, которые в ней участвовали, чтобы разделить их на воюющих и тех, кто принял нейтралитет, — говорит он и сразу же набирает запрос в поисковике. Тэхён пересаживается ближе к нему и заинтересованно заглядывает в экран.       — Ты шаришь в истории? — Смотря, как Чон оперативно шерстит вкладки и копирует оттуда всё, что нужно в Word, спрашивает он, осознавая, что в его голове чёрноволосый поднялся уже выше отметки «идеал».       — Не особо, я просто умею находить правильный подход к каждому предмету, — это именно то, чего не умеет Ким.       — Вау, научи, — смеётся он, но, поймав серьёзный взгляд Чона, осекается.       — Могу, но на это потребуется больше недели, — отвечает тот, как будто это и правда для него — раз плюнуть.       — Я пошутил, — тушуется блондин и достаёт свою тетрадь, чтобы вписать туда всё, что нашёл Гук.       — Не шути так, — хмыкает тот, и… Тэхён снова готов признать себя идиотом, если его голос не опустился на пару тонов и не стал сексуальнее, чем до этого. Он незаметно встряхивает головой, пытаясь отогнать ненужные сейчас мысли и желания и вливается в задание.

✨✨✨

      Спустя час упорной работы… Да кого он обманывает? Спустя час ничегонеделания и наблюдения за очень сосредоточенным и от этого очень сексуальным Чонгуком, Ким потягивается и случайно открывает вид на свой животик. Не сказать, что у него прям животик, но пресса, как уже говорилось ранее, там нет. Гук в этот момент как раз поворачивается, чтобы что-то сказать, но его глаза натыкаются на оголённый участок тэхёновой кожи. Картина маслом, как говорится. Блондин так и замирает с поднятыми руками и майкой, а Чон — с широко раскрытыми глазами, смотрящими в одну конкретную точку.       — Эм, я… наверное, пойду, — первым оживает всё-таки Тэхён, ведь это на его пузико так откровенно пялятся. Он соврёт, если скажет, что ему неприятно.       — А, да, конечно, хорошо, — Чонгук быстро отводит взгляд и заметно напрягается, видимо, поняв, что его засекли. Он встаёт с места и провожает Тэхёна до двери. Обуваясь, Ким решает, что сейчас лучший момент для того, чтобы выполнить чёртов восьмой пункт. Он медленно выпрямляется и, слегка трясясь от страха, подходит к младшему вплотную, как в автобусе. Тот явно такого не ожидает, а потому не успевает отойти, чем блондин и пользуется. Он быстро приближается к его щеке и… Вселенная решает пошутить над ним, потому что Чонгук поворачивает голову, и их губы сталкиваются. 10. Поцелуй его в губы.       Осознание не заставляет себя ждать, и Тэхён отскакивает от Гука, как от огня. Боясь увидеть в его глазах ненависть, он вылетает за дверь и буквально бегом несётся в сторону своего дома. На глаза наворачиваются слёзы, а сердце отбивает самый быстрый ритм, который он когда-либо чувствовал. Пробежав около половины пути, блондин останавливается и, поставив руки на колени, пытается восстановить дыхание. Когда ему это удаётся, он обессиленно прислоняется к кирпичной стене поблизости и смахивает две всё-таки скатившиеся слезинки. Его губы горят, но не столько от поцелуя, который даже назвать так нельзя — они просто коснулись губами губ друг друга — сколько от бега и всё ещё страха.

-------------------------------------------------------------

— Хён, мы поцеловались… — … — Хён? Ты слышишь? — О, эм, вау. — Ты… — И как? — Ну, это был неполноценный поцелуй, мы просто столкнулись губами. — И всё же. — Я не знаю… — Тебе не понравилось? — … — Понравилось? — Д-да, я… — Тише, не оправдывайся, я тебя, как никто другой, понимаю. — Да, хён, что у тебя с ним? — Мы, вроде как, начали встречаться. — Ого, поздравляю! — Спасибо, но я немного переживаю за наши отношения. — Всё будет хорошо, хён, ты бы видел, какими глазами он на тебя смотрит. — Правда? — Ага. — Ладно, а ты что будешь делать? — Честно? Не знаю… Но я боюсь теперь пересекаться с ним. — Почему? Это ты его поцеловал? — Нет, не совсем. Это получилось случайно, говорю же. — Тогда никто из вас не виноват. — Я понимаю, но будет лучше, если мы несколько дней не будем видеться. — Возможно, ты прав. Обдумаете всё. Тогда… ко мне? — А можно? — Когда я запрещал тебе? — Хаха, и правда. Тогда к тебе. — Жду.

Вызов завершён

-------------------------------------------------------------

      Только переступив порог квартиры Юнги, Тэхён сразу же сбивает его с ног своими объятиями.       — Эй, не наглей, малой, — ворчит тот, но всё равно не отталкивает, наоборот, обнимает крепче и успокаивающе поглаживает друга по голове, потому что слёзы в его глазах не остались незамеченными.       — Хёёнии, — воет Ким, подталкивая Мина к его же комнате. Тот даже это нелюбимое обращение пропускает мимо, лишь бы младший успокоился, ведь видеть Тэхёна таким он просто не может — сердце разрывается.       — Хорош сопли разводить! — Командует он и спихивает блондина на кровать. Тот падает безвольной куклой и, раскинув руки в разные стороны, утыкается лицом в подушку.       — Я не развожу, — оттуда бубнит он, пока Юнги быстро приносит из кухни горячий чай с лимоном (и пятью ложками сахара, конечно).       — На, выпей и успокойся, — говорит он, поднимая тушку друга и заставляя её принять сидячее положение.       — Я спокоен, — хлюпает носом тот, но чашку благодарно принимает и залпом выпивает содержимое, — нет, ну ты только подумай! — Ким снова хочет начать жаловаться, однако Мин одним движением руки затыкает его.       — Хватит, ты уже всё рассказал мне, я тебе ничем не могу помочь, кроме как посоветовать нормально поговорить с ним, но ты же не послушаешь, поэтому молчи, — Юнги и правда уже начинает раздражать это пассивное поведение Кима, ведь, когда он сам понял, что ему нравится Чимин, то никаких трагедий из этого не устраивал, а тут…       — Ой, ну и всё, — фыркает блондин и уже собирается оставить друга одного, но вспоминает кое-что важное, — кстати, а что там с Чимином? Я видел сегодня…       — О нет, — стонет Мин, но Тэхён прекрасно знает, что это значит. Он усаживается на кровати старшего и готовится к интересному рассказу.

✨✨✨

      Следующие пять дней Тэхён проводит в гордом одиночестве у себя дома. Если кто-то подумал, что он таким образом избегает Чонгука, то он только отчасти прав, потому что, к своему разочарованию, Ким заболел. Именно после того, как пробежал чёртову тучу километров на холодном воздухе и с распахнутой курткой. Какая бы ни была весна, погода в ней всё-таки отличается от летней.       На шестой день он уже хочет пойти в школу, но мама, прежде чем уйти на работу, настоятельно рекомендует ему посидеть ещё денёк, и блондин решает прислушаться к ней. Всё утро он мается от безделья, и только днём вспоминает об уроках. Написав однокласснику, он узнаёт все задания, которые не выполнял и за несколько часов управляется с ними. На самом деле, он просто старается не думать об одном конкретном человеке. Однако Чонгук то и дело проскальзывает в его мыслях.       За то время, которое Тэхён потратил не только на лечение, но и на самокопание, он более, чем отлично разобрался в своих чувствах. И вывод у него получился не самый утешительный — он влюблён. Он так чертовски сильно и по уши влюблён в Чон Чонгука!       Первые два дня он хотел поехать к Юнги и всерьёз убить его за его тупой план, но, к счастью Мина, тот был занят на учёбе до шести, а сам Ким себя чувствовал крайне отвратительно, чтобы вылезать из постели.       Потом он смирился с тем, что тоже встал на, так называемую, голубую дорожку, но это ни на чуть не улучшило ситуацию. После того, как он признал свою ориентацию и свои чувства, к нему пришло осознание: у него нет шансов со своей первой и, кто знает, возможно, последней любовью. Тэхён никогда не поверит, что Чон может оказаться человеком нетрадиционной ориентации. Ну, только если он сам ему скажет об этом.

✨✨✨

      После обеда Тэхён решает прилечь поспать, но спустя минут десять слышит резкий звук дверного звонка. Нехотя открыв глаза, он судорожно начинает соображать, кого может принести к нему в три часа дня, но долго поразмыслить над этим ему не дают, так как трель становится всё настойчивее, а через несколько секунд даже слышатся слабые удары в дверь. Ким такой наглости простить не может, поэтому, поправив задравшийся кремовый свитер, он направляется в коридор.       — Кто там? — Хриплым от долгого молчания голосом спрашивает он, потому что у отца всё никак не доходят руки либо поменять дверь, либо вставить в неё глазок. С лестницы не доносится больше никаких звуков, и блондин сначала думает, что у него уже глюки развились на почве недельного одиночества, однако всё же решает проверить. Открыв злосчастную дверь, он видит чьи-то кроссовки, а затем поднимает глаза на лицо гостя.       — Ч-чонгук? — Появление именно этого человека на пороге его квартиры Тэхёна удивляет до расширившихся глаз.       — Привет, — чёрноволосый выглядит серьёзно (как и всегда, впрочем) и как-то уж слишком решительно. Честно сказать, Ким боится узнать, на что он там решился, но, будучи вежливым и воспитанным парнем, пропускает его внутрь.       — Эм, ты… — он хочет спросить, что такая персона забыла у него дома, однако Чонгук одним движением прижимает его к стене коридора, и теперь Тэхён думает, что пускать его домой было опрометчивой идеей. Чон наклоняется слишком близко к его лицу и, одну руку поставив возле его головы, вторую укладывает ему на талию. Блондин абсолютно теряется в пространстве и, кажется, забывает сделать вдох. Он ошарашенно смотрит в чёрные глаза буквально в сантиметре от своих и впервые понимает, что теперь не он хозяин положения. А Гук, продолжая сверлить его взглядом, задаёт не совсем подходящий ситуации вопрос.       — Зачем всё это было нужно? — Ким и рад бы ответить, да только у него в голове кроме «БЛЯТЬЯТАКЛЮБЛЮТЕБЯ» нет ничего адекватного, — я тебя спрашиваю, Тэхён, — голос Чона звучит уже грубее, чем до этого, но для блондина это только ухудшает восприятие реальности.       — Ч-что? О чём ты? — К счастью, ему всё же удаётся сформулировать то, что он собирает по задворкам уже отрубающегося мозга.       — О прошлой неделе, Тэхён. Или, хочешь сказать, это не ты проводил надо мной какие-то эксперименты, а потом исчез как ни в чём не бывало? — Ким находит в себе силы опустить глаза, чтобы окончательно не потеряться в этих чёрных омутах, и постепенно начинает вникать в то, что от него хочет этот дьявол. Он молчит непростительно долго, потому что осознать, что Чонгук думал о нём в плохом свете, оказывается гораздо сложнее, чем он себе представлял.       — Это не так, — спустя вечность выдыхает он и снова возвращает взгляд на лицо младшего, — ты неправильно понял, — отмазка не новая и давно заезженная, но подходит как никогда раньше, — я могу объяснить, Чонгук, только… — «Только отойди от меня, пока я не умер, господи», — давай пойдём в кухню или… — договорить ему не позволяет чужая рука на своём рту. Отлично.       — Нет, Тэхён, мы никуда не пойдём. Ты здесь и сейчас объясняешь мне, почему и зачем ты всё это делал, а я подумаю, верить тебе или нет, — ухмыляется Чон, а Ким внутри в который раз рассыпается.       — Ладно. Но я не думаю, что ты мне поверишь, — хмыкает он, когда ладонь чёрноволосого отстаёт от его лица.       — Значит, постарайся сказать так, чтобы я поверил, — блондину уже смеяться хочется с этой картины, так похожей на кадр из фильма, и он бы посмеялся, если не было бы так страшно. И грустно немного, ведь после того, что он собирается озвучить, с вероятностью в девяносто девять процентов он больше никогда не сможет посмотреть на Чона с такого близкого расстояния, и уж тем более – ощутить аромат его тела.       — Хорошо, можешь сделать всё, что угодно со мной после, но… ты мне нравишься, — Тэхён задерживает дыхание и теперь на себе чувствует то самое «время останавливается», как пишут в книгах. Он и правда не думал, что обычное признание высосет из него все моральные силы, а страх после него подберётся к горлу так, что будет трудно дышать.       — Я тебе… что? Тэхён, — Ким вздрагивает от звучания своего имени из уже любимых уст и чертовски боится поднять глаза. Ему стыдно и всё ещё очень, очень страшно. Совокупность этих чувств отдаётся в его душе взрывом.       — Прости, прости, я не хотел, оно само и я… я не знаю, это Юнги, он предложил этот план, я не думал, что это сработает... я не хотел влюбляться в тебя, Чонгук, правда, я не гей, то есть, не был им, но ты… — он мог бы продолжить свою истерику, если бы его неожиданно не заткнули… поцелуем? Да, Тэхён ощущает тёплые губы на своих и словно оказывается в другом измерении, где никогда не было той минутной паники, нет никаких планов и никаких страхов. Где есть только он и Чонгук, где есть его губы, которые так нежно и трепетно целуют его, Ким Тэхёна. Где также есть его руки, которые нагло пробираются пальцами под его кремовый свитер и где есть чувство бесконечной лёгкости и правильности происходящего.       — Судя по твоей реакции, ты не соврал, — …и, кажется, где есть своя реальность с жестоким финалом.       — Что? — Ким будто всплывает на поверхность воды и не сразу понимает, что только что произнёс Чон. Он фокусирует на нём взгляд и обнаруживает свои руки на его плечах, — ты… ты только что проверил меня? — Неверяще спрашивает он, ведь… ну, нельзя же подделать нежность и трепет в поцелуе с человеком, которого ты, как минимум, недолюбливаешь, а как максимум — ненавидишь?       — Как и ты, Тэ, — усмехается Гук, разбивая этим все надежды Тэхёна, которые успели вырасти за какие-то мгновения.       — А, хах, ясно, что ж… ты убедился? Только теперь сможешь спать спокойно? — Дерзит он, уже представляя, как будет рыдать в трубку Юнги, когда за Чонгуком закроется дверь.       — Нет, я смогу спать спокойно только после того, как мы переспим, — ухмыляется Чонгук, а Ким снова ошарашенно уставляется на него, ощущая теперь страх похуже предыдущего.       — Что ты несёшь? Хватит, Чон, если ты так издеваешься надо мной, то достаточно, я не приближусь к тебе, обещаю, но… не надо делать ничего, что заставит меня ненавидеть тебя, пожалуйста, — тихо говорит он, опуская руки и собираясь выставить этого наглеца за дверь. Однако его запястья перехватываются и оказываются прижатыми всё к той же стене.       — Ты не понял, Тэхён, — голос Чонгука звучит неожиданно мягко, и блондин просто не может не посмотреть на него. Даже если это очередная проверка, он попробует хотя бы насладиться этими моментами близости и наигранной нежности, — ты тоже нравишься мне, — просто заявляет Гук, и Тэхён усмехается. Он едва сдерживает себя от настоящей истерики, а этот мелкий ублюдок позволяет себе издеваться над ним? Ну, нет. Не в этой жизни.       — Смешная шутка, Чон, а теперь — уходи, — резко произносит он, прикрывая глаза, чтобы не разреветься прямо перед ним.       — Тэ, я не шучу. Ты понравился мне ещё в первый день, — Чон звучит вполне убедительно, однако как Тэхён может верить ему? Он просто молчит, ожидая, что ещё он скажет в своё оправдание, — как я могу доказать тебе? Понимаешь, твоё тело… блять, Тэ, я буду нести бред, посмотри на меня, — сказать, что Тэхён крайне удивлён — не сказать ничего. Он медленно открывает глаза, — ты правда нравишься мне. Я гей. Да, это звучит странно и нелогично, но, сам подумай, почему я не общаюсь ни с кем из школы? Потому что в прошлой, когда я рассказал об этом своему другу, все узнали и начали травить меня, хотя я и там был довольно популярен до этого, — теперь слова Чонгука не кажутся Тэхёну бредовыми, он осторожно сглатывает и уже с растерянностью смотрит, как человек, за которым он чуть ли не бегал, и человек, который ему впервые и по-настоящему понравился, обнажает перед ним свою душу, — а здесь… я не знаю, почему я сел тогда именно к тебе, но, возможно, сработало шестое чувство. И потом… потом ты начал доставать меня, но я зарёкся не заводить друзей в новой школе и как-то так получилось, что тебя в качестве друга я бы никогда не смог рассмотреть. Сначала я заставлял себя не думать о тебе в таком плане, но после… На физкультуре ты спрашивал, почему я не переодевался никогда со всеми, так вот, — Чон зажмуривается, переводя дыхание, и, резко распахнув глаза, продолжает, — потому, что я каждый чёртов день хочу тебя, — Тэхён давится собственной слюной, — блять, я понимаю, это очень крипово и всё такое, но у нас сейчас как раз идёт период созревания и вся херня, а у тебя такое красивое, нежное тело, извини, Тэхён, правда, я смахиваю на маньяка, блять, — под конец монолога Чонгук слегка сдувается и упирается лбом в свою руку, сложенную в локте, рядом с головой Кима.       — Кхм, — тот прокашливается, всё ещё не веря в происходящее и в то, что только что услышал, но считает нужным успокоить Чонгука, ведь… не он один здесь смахивает на маньяка, — представь себе, я тоже тебя хочу, — хмыкает он и даже слегка смеётся, когда Чон удивлённо вскидывает бровь на его заявление, всё ещё упираясь в своё предплечье, — три дня подряд я удостаивался чести смотреть очень, Чонгук, очень грязные и развратные сны с тобой в главной роли, — теперь блондин смеётся в голос, потому что удивлённое лицо Чонгука — это что-то запредельное.       — О, вау, и как? — Усмехается тот, когда отходит от секундного шока, и наконец, выпрямляется.       — Ну, должен сказать, сначала было странно, но потом пиздец как охуенно, так что… — Тэхён и сам не замечает, как начинает использовать мат, говоря /о господи [3]/ о сексе с Чонгуком.       — Могу заверить, что в жизни будет не менее охуенно, Тэ, — самодовольно ухмыляется тот и, наклонившись прямо к его лицу, невесомо целует его губы.       — П-подожди, я не… я не сомневаюсь, но я не знаю, как… и я… это ненормально, Чонгук, мы даже… — Тэхён начинает откровенно паниковать, а чёрноволосый перемещается к его шее и оставляет на ней несколько таких же невесомых поцелуев.       — Не бойся, я не буду принуждать тебя, просто позволь мне хотя бы немного насладиться твоим телом, — Ким не знает, что это за одержимость, поскольку он никогда не считал себя супер стройным или сексуальным, но ему чертовски нравится, что Чонгук чуть ли не течёт от него. Именно поэтому он соглашается.       — Ладно, но без проникновения, окей? — Хмыкает он, заглядывая младшему в глаза. Тот кивает и снова припадает к его губам. Тэхён растворяется во времени, в ощущениях, в своём сознании — во всём, в чём, в принципе, раствориться нельзя, но связь с реальностью всё же не теряет и старается запомнить каждый мягкий поцелуй Чонгука сначала на своих ключицах, затем на груди, а после — на впалом животе. Чон с излишним трепетом приподнимает его свитер наверх и, не снимая его, припадает к мягкой коже, о которой так долго грезил днями и ночами.       — Ты такой сладкий, — как в бреду шепчет он, отчего Тэхён ощущает миллиарды мурашек по спине, — гораздо лучше, чем в моём воображении, — добивает Чонгук, вынуждая Кима тихо застонать.       — Слишком, Чонгук, это слишком, — выдыхает он, откидываясь головой на стену и, конечно, слегка ударяясь об неё. Но это такие мелочи в сравнении с тем, что происходит у него в душе сейчас.       — Ты можешь стонать громче, Тэхён, мне нравится твой голос, — Чонгук словно знает, что нужно говорить, чтобы зародить в блондине дикое желание. Тот зарывается пальцами в его волосы и молча просит сделать что-нибудь со своим возбуждением, которое уже заметно выпирает под джинсами, — ты хочешь, чтобы я помог тебе? — Глядя из-под чёлки спрашивает Чон, и Тэхён очень хочет ударить его за то, что он такой чертовски соблазнительный сейчас. Всегда вообще-то, но в данный момент — особенно.       — Пожалуйста, Чонгук, — шепчет он, сжимая пальцы в его волосах. — Хорошо, малыш, как скажешь, — ухмыляется тот и, расстегнув его джинсы, освобождает возбуждённую плоть, — даже здесь идеальный, — вырывается у него восторженный шёпот, и Ким едва сдерживает себя от стона. Чон почему-то медлит, как будто специально не касаясь органа ртом, только трогает его пальцами, и Тэхён не выдерживает.       — Пожалуйста, возьми его, Чонгук, умоляю, я так хочу, — хнычет он, чувствуя, как уже начинают подкашиваться ноги. Чёрноволосый всё-таки сжаливается над ним, и уже через секунду Ким ощущает горячие губы на своём члене, — о, даа, — стонет он, за малым не скатившись вниз. Чон старательно облизывает его орган, языком надавливая на выступающие венки, доставляя этим самый чистый кайф Киму; заглатывает глубже, царапает его плоть зубами, и в награду получает самые сладкие и красивые стоны от старшего, — ох, блять, я сейчас кончу, Чонгук, ахх, — блондин пытается отстранить его от себя, чтобы не излиться ему в глотку, но Гук не позволяет ему, и проглатывает всё до последней капли. Показательно облизнувшись, он приподнимается и впивается в губы Тэхёна жарким поцелуем. Тот чувствует свой же вкус во рту, но ему так откровенно плевать на это, что он, обняв Чонгука за шею одной рукой, второй расстёгивает его ширинку.       — Не надо, Тэ, — отстранившись, говорит тот, но Ким не привык чувствовать себя должным, поэтому он снова целует его и продолжает начатое. Делать ему минет он пока не собирается, потому что, если Чонгук давно гей и знает все эти вещи, то Тэхён — нет и, элементарно, может вместо удовольствия принести только дискомфорт, поэтому он просто прикасается к его большому члену рукой (мысленно содрогнувшись от того, что в недалёком будущем эта штука окажется у него в заднице) и, на пробу проведя пару раз вверх-вниз, слышит удовлетворённый стон над ухом. Уже уверенней обхватив толстую плоть, он начинает медленно надрачивать ему, представив, что ласкает себя, чтобы сделать как можно приятнее.       — Тебе нравится? — Тихо спрашивает он, обводя большим пальцем головку.       — Ты шутишь? Твои пальцы просто потрясны, — тихо смеётся Чон, невольно подстраиваясь под ритм движений его руки.       — Отлично, я рад, — Ким тоже смеётся и, ускорившись, доводит Чонгука до разрядки. Тот изливается ему в ладонь, прошептав его имя. Тэхён приятно вздрагивает от этого и решается на кое-что сумасшедшее.       — О нет, Тэхён, нет, не смей, — Чонгук почти с ужасом смотрит на то, как Ким, недолго разглядывая свою руку, испачканную чужой спермой, подносит её ко рту и, глядя Чону в глаза, облизывает её, — блять, — выдыхает Гук, прикрывая глаза, — если ты не хочешь, чтобы я трахнул тебя у этой стены, прекрати, — обессиленно просит он, натягивая джинсы обратно. И не только свои, к слову.       — А если хочу? — Смеётся Ким и только сейчас чувствует просто бескрайнее смущение. Они только что… что? Это был он? И Чонгук? Чонгук отсосал ему? Это, случайно, не очередной горячий сон?       — Тогда мы зря оделись, — но нет, Гук хмыкает вполне реально, а его рука наяву оборачивается вокруг его запястья и тянет за него на кухню, — теперь, я думаю, мы можем поговорить нормально, — говорит он, усаживая Тэхёна на стул и садясь напротив него на корточки.       — Теперь? — Удивляется Ким, ведь до этого они же, вроде бы, всё обсудили. — Ага, — Чон кивает и берёт его руки в свои ладони, — ты будешь моим парнем? Прям серьёзно, Тэхён, не ради эксперимента? Я понимаю, что для тебя это всё впервые, но… — Тэхён сначала застывает от услышанного, а затем решает прервать Чонгука и развеять его страхи.       — Гукки, Юнги — гей и он теперь встречается с Чимином, а ещё он мой самый лучший в мире друг, от которого я с самых тринадцати лет слышу: «А ты видел его попку?», «О чёрт, его личико такое прекрасное, я бы хотел кончить на него», «Тэээ, почему Чимин не может прочитать мои мысли? Я бы так хотел взять его маленькую ручку» и прочее, так что, поверь, для меня это совсем не новая тема. Да, я никогда не встречался с парнями, но! Я и с девушками не встречался, так что не разочаруй меня, — Ким нежно улыбается и, подняв Чона, меняется с ним местами, чтобы сесть на его колени.       — Это «да»? — Недоверчиво спрашивает тот, с готовностью обхватывая его поперёк талии.       — Это «покажи мне, что значит «любовь», — Тэхён тихо хихикает и обнимает Чонгука за шею.       — Я покажу тебе не только это, малыш, — счастливо шепчет тот и мягко целует своего любимого мальчика в губы.

-------------------------------------------------------------

— Хён, мы теперь пара. — Вау, поздравляю! Как это произошло? — Мм, долго рассказывать… — Я не тороплюсь. — В общем, оказывается, он тоже влюблён в меня. — Это ничерта не подробно, Чонгукки. — Ого, ты вспомнил, как называл меня в детстве? — Пф, я никогда и не забывал, о чём ты? — Ладно, тогда, я думаю, Тэхён не будет против, если я предложу ему познакомиться с моим братом. — А меня спросить? — А ты против, Джуни-хён? — Ах, ты всегда знаешь, как повлиять на меня. Нет, конечно, я не против. Должен же я увидеть своего будущего зятя. — Хён! — Буду ждать вас в нашем кафе. И да, тогда я возьму Джина с собой? — Конечно, до встречи, хён.

Вызов завершён

-------------------------------------------------------------