Белки

Вчера я переехал белку. Я только оторвал взгляд от дороги, как она бросилась под колесо. Велосипед тряхнуло, и меня снесло на обочину. Убедившись, что поломки отсутствуют, я обернулся. Белку всю раздавило, я решил, что лучше не трогать. Что делать в подобных случаях, я честно не знал, а в правилах насчет белок не было. Список был в конце под звездочкой. Я посмотрел под звездочкой. На «Б» был только барсук. Может быть белки не бросались под колеса, а эта была не такая как все белка. Я решил не придавать этой белке значения, и оставить на дороге. Но на утро я все еще думал о ней. Возможно, я решил, ее звали Стефано. Белка Стефано. К обеду я знал, как звали всех членов ее семьи: дряхлого Винченцо — немощного сицилийца, который заменил Стефано отца. Винченцо умирал от сифилиса. Так и не дождавшись сына, вчера Винченцо уснул голодным. Я снял крышку с коробки с ланчем №5 (без помидоров, без яблока, без сока) и представил, как муравьи разносят кусочки Стефано, который стал ланчем. В ланч №5 входила только пекинская утка. Не ланч №3, но и не Стефано. Донья Мирида — сестра Стефано — давно не была дома. Завтра она вернется туда, потеряв всё, в поисках прощения матери. Она не знает, что мать — Донья М. — ушла из жизни вскоре после того, как умер младший брат Стефано, не успевший получить имя, оба не пережили зиму. Я представил, как подвожу Мириду к трупу ее брата. Мы склонились над Стефано и смотрим, как тот безмятежен. Вокруг, в черном, другие белки, пара барсуков. Тело Стефано не в порядке — то тут то там отсутствуют части шерсти и мяса. Хвост, чудом, цел. Орет динамик, и поднимается весь ряд справа и слева от меня. Другие ряды остаются сидеть. Я выкидываю контейнер и двигаюсь вдоль коридоров к цеху. По ленте уже несутся детали, я встаю к краю и всматриваюсь в каждую. Мы работаем до обеда. Я стараюсь не думать о Стефано, чтобы ненароком что-нибудь не проглядеть. В обед я беру контейнер №5. Без яблок, без грибов, без орехов. Стефано не оставил ничего. В его запасах нашли уже мародерствующих муравьев и только. За похороны платит Донья Мирида, из последнего, из запасов на зиму. Винченцо плачет в углу, он безутешен. Вечером я складываю бракованные детали в свой портфель и ищу велосипед. Долго иду до пятого сектора, думаю о сыне Стефано. Бобби не знает, что бывают отцы, он бы не сильно огорчился, если бы узнал о смерти Стефано. Дом для сна я выбираю №5. Стефано не отпевали. Он был неверующей белкой, белкой агностиком, а, может быть, просто тупой. «Никто толком не знал его», — шушукались между собой его соседи. Стефано не любил беседовать с другими белками, он даже не знал их имен. Я думаю, нужны ли имена соседям Стефано. Пожалуй, нет. Винченцо вновь взялся за забродившую ореховую настойку — что Стефано не знает, ему не навредит. Я подключаюсь к снам. Сегодня я еду другой дорогой. Я не готов. Ничто не навредит Стефано, если подумать. Стефано мечтал о большой семье, о той, о которой рассказывал Винченцо. Винченцо любил Сицилию, любил ее климат, плодоносные деревья, влажную почву, любил прыгать с братьями и прятаться в густой листве. Стефано поклялся себе накопить достаточно, чтобы вновь показать отцу Сицилию. Но Сицилии его детства уже не существовало. Я беру ланч № 5. С грибами. Но без обеда. Я думаю о Стефано за работой, ничего не могу с собой поделать. Думаю о том, как Стефано провел бы сегодняшний вечер. Скорее всего, вновь не готовясь к зиме. Я выезжаю с парковки и решаю доехать до того места, но на развилке сворачиваю. Его пушистая шерстка щекочет мне лицо, даже когда я просыпаюсь. Он будто шепчет мне: «Ты должен, должен мне хотя бы это». Я беру ланч №4. В ланче №4 есть кешью. «Никто не видит, что я взял ланч №4», — говорю я себе. Я нервничаю до самого вечера, пока не выхожу на улицу. Никто не гонится за мной. Я издалека замечаю тело Стефано, но, проезжая мимо, закрываю глаза. В ту ночь я рисую, сначала рисую круги и завитушки, но в какой-то момент понимаю, что это его мордочка. Плачу. Я не подключаюсь к снам. Я беру велосипед, я еду мимо Стефано, но его уже нет. Я падаю на колени, зову его, зову Винченцо. Я не вижу ленту, вижу только… Когда я беру ланч №1, меня уже не могут не заметить. Я успеваю разгрызть скорлупу. Меня скручивают. — Пятый, — кричат друг другу. Я поправляю их. Меня зовут Стефано.