***
После ужина Lise проходила мимо кабинета мужа и услышала странные звуки. Их было много, и они смешались друг с другом, но она хорошо расслышала звук, напомнивший ей, как кошки скребут когтями дерево. Это показалось ей очень странным, но, на счастье самой Болконской, её отвлекла своими вопросами кухарка, искавшая княгиню по всему дому. Так и забыв узнать про источник столь странного звука, она ушла вместе с кухаркой от кабинета Андрея.Часть 1
18 июля 2018 г. в 21:31
В это время в гостиную вошло новое лицо. Новое лицо это был молодой князь Андрей Болконский.
Увидев, кто вошёл, Пьер уже не мог больше смотреть на других людей, находившихся в большой зале. Всё его существование будто ждало одной этой минуты. Добродушная улыбка не сходила с его лица, выражая по большей части беспричинную радость при виде знакомого человека. Для Пьера все эти люди в зале в один миг стали бестелесными пятнами, иногда загораживающими ему вид на молодого князя, которого он ждал. Болконский вёл себя со всеми несколько отстранённо. Так, словно ему все эти лица, присутствующие в салоне, настолько надоели, что даже не было сил рядом с ними находиться. Он не сразу заметил присутствие Пьера, но на инстинктивном уровне почувствовал на себе пристальный взгляд и вскоре понял, кому он принадлежал и подошёл к молодому человеку.
— Вот как!.. И ты в большом свете! — сказал он Пьеру.
Друзья обнялись, приветствуя друг друга. Анна Павловна почувствовала облегчение. Пьер за то недолгое время, которое он провел здесь, успел расстроить настроение одного кружка. Анна Павловна хоть и пыталась вернуть все на прежний лад, но Пьер не давал ей этого сделать. Теперь, когда он был занят Болконским, Анна Павловна могла чувствовать себя спокойно.
Долгая разлука, отсутствие возможности наедине поговорить о важных и понятных лишь им двоим вещах, а также жена Болконского, «давившая на него как оковы», вынудили Андрея пытаться найти подходящую минуту, чтобы ненадолго уединиться. Когда такая возможность представилась, Болконский тихо подозвал к себе Пьера и сказал следовать за ним.
Одни двери из просторной залы вели в небольшую комнатку для уединённых встреч у Анны Павловны. Двери в эту комнату были открыты, будто приглашая туда мужчин. Пьер, взволнованный, но от этого не менее радостный от осознания того, что он, наконец, сможет побыть наедине с Андреем, шёл следом за ним. Закрыв за собой двери, Пьер встал у окна в ожидании разговора.
— Ты сильно изменился, надо признать, — начал Андрей, — Письма могут передать изменения в душе́, но не во внешности.
— Это да, — согласился Пьер, сам не понимая с каким предложением.
Болконский тем временем удобно устроился на одном из кресел. Он указал рукой на соседнее сиденье, приглашая сесть и Пьера, но он продолжил стоять возле окна, чуть ли не опираясь спиной на него.
— Хорошо ли ты доехал? — спросил князь Андрей, вводя в недоумение своего собеседника. «Зачем же он позвал меня сюда? Не для того же, чтобы спрашивать то, что он мог спросить и при других?» — думалось Пьеру.
— Да, вполне неплохо, — он пробурчал это почти под нос себе, то и дело охватываемый пугающими его мыслями.
— Ты сегодня, я смотрю, не в настроении говорить, — Болконский встал с кресла и подошел к Пьеру неприлично близко, уже почти дыша ему куда-то в область уха. Пьер от этой близости готов был вспыхнуть, как юная красавица, которую на балу впервые приглашает на танец завидный жених. Дыхание его сбилось, когда Андрей молча начал развязывать белоснежный платок, обмотанный вокруг шеи Пьера.
— André, что подумают… — не в силах договорить до конца, Пьер тихо застонал, когда мужчина, расправившись с платком и отогнув воротник, впился в его шею. Пьер, сам не понимая, что чувствовал, смотрел вокруг себя и как-то боялся даже краем глаза взглянуть на Болконского. Отстранившись, Андрей вопросительно посмотрел на него, ожидая какой-нибудь реакции. Пьер сглотнул, покосившись на мужчину.
— Они не заметят нашего отсутствия, — Болконский усмехнулся, но был не совсем прав в своем утверждении. Отсутствие Пьера заметила Анна Павловна, чем была поначалу обеспокоена, но вскоре даже стала радостна от того, что больше не нужно было следить за тем, что говорил этот «медведь». Жена Андрея спохватилась, потеряв мужа из поля зрения. Тем не менее маленькая княгиня, стараясь ответить всем на вопросы, забылась в разговоре.
Полная потерянность и даже испуг на лице Пьера лишь подзадорили Болконского. Опьянённый своими чувствами, он стал смелее и находчивее. Правой рукой он притянул Пьера ближе к себе, а левой зарылся в русых волосах и слабо оттянул его голову назад, ещё больше оголив ему шею. Покрасневший Пьер не знал куда себя деть от стыда. Ему было совестно и за себя, и за Андрея, который уже не кусал его шею, а нежно целовал, но всё также оставляя на ней следы этой сладко-мучительной пытки.
Пьер вздыхал и слабо стонал, услаждая тем самым слух Болконского. Никакого сопротивления со стороны и сдерживаемые стоны Пьера были причинами ещё большего одурманивания и как следствие полной смелости Андрея. Отдавшись в умелые и уверенные руки молодого князя, Пьер даже и подумать не посмел бы, что тотчас, почувствовав власть, он нагло вклинит колено ему между ног. Это произошло так неожиданно, что реакция была незамедлительной — тело Пьера гулко отозвалось более громким и протяжным стоном, чем до этого. В груди всё горело и отдавалось приятной болью, а в паху тяжело давило. Он сам не запомнил, как снял очки и как Андрей, выхватив их, кинул их на рядом стоящее кресло.
Сгорая от стыда и внезапной жажды, охватившей сначала его тело, а теперь и рассудок, Пьер перехватил инициативу, и первый прильнул к губам Болконского. Они оказались горячими, но сухими, однако это никак не помешало обоим получить удовольствие от этой запретной и скрытой от них до этого близости. Их сердца учащённо бились невпопад. Андрей, скинув с плеч Пьера пальто, принялся расстегивать пуговицы на его жилетке. Пальцы, казалось, лихорадочно тряслись от желания. Затуманенный разум рисовал безумные картины, которые хотелось немедленно привести в исполнение. Мужчины разорвали поцелуй довольно шумно, но, нисколько не заботились этим.
Их глаза встретились, словно помутневшие от этого опьяняющего эффекта, который на них произвели взаимные действия. Слабо понимая, где они находились и что делали друг с другом, они продолжали делать то, что приносило им удовольствие. Поцелуй возобновился с большим напором и уверенностью, жилет слетел с плеч Пьера на пол, упав рядом с пальто. Пьер решил не уступать и принялся расстегивать горчичного цвета жилетку Андрея. Болконский был даже обрадован таким поведением и приступил к более откровенным действиям — его руки недвусмысленно поглаживали бёдра мужчины. До этого безмолвные ласки прервались шёпотом разгорячённого Пьера:
— Что мы делаем, André? Разве можно это? — внезапно ударившие в его голову вопросы занимали теперь все его мысли.
— Мы подумаем над тем, что мы делали, когда закончим это делать, mon cher, — с этими словами Андрей спустил руки на его ягодицы, не сильно сжав их. Пьер не смог ответить, он не был в состоянии. Властвующий над ним князь теперь полностью подчинил его своей воле, даря ему ласки, о которых Пьер будет вспоминать, краснея, и, во время очередного поцелуя, введя язык в его рот. Ощущение того, что они делают что-то запретное и неправильное моментально испарилось из головы Пьера. Остались только чувства, объяснения которым на тот момент не было.
Когда рука Болконского легко скользнула под рубашку Пьеру, двери в комнату чуть слышно скрипнули, напоминая мужчинам, где они находятся. Как раскат грома поразила их обоих мысль о том, что кто-то мог их видеть. Чувствуя опасность разоблачения новой вехи в их отношениях, Андрей и Пьер поспешили вернуть себе прежний вид. Наспех надетая жилетка не была застёгнута на последних двух пуговицах, пальто было небрежно наброшено на плечи, а про очки вспомнилось, почему-то, в самый последний момент. Андрею собраться было куда проще — Пьер так и не успел снять с него хоть какой-то элемент одежды.
Пьер чуть было не вышел, не навязав платок. Тогда бы многие люди высшего света были бы удостоены чести узнать, что его шея испещрена лёгкими засосами, красными полосами и прочим. Болконский рукой провёл по воздуху около шеи Пьера, намекая на недостающую часть костюма. Впопыхах у молодого человека никак не получалось придать ему самостоятельно должный вид. Андрей помочь не отказался, но завязал его совсем не так, как он был завязан изначально. Надеясь на невнимательность гостей Анны Павловны, они вышли, как ни в чем не бывало. По крайней мере, так хотелось им думать.
На деле же оказалось, что их состояние значительно изменилось. Они старались избегать друг друга, отойдя каждый в свой уголок. Пьер стал ещё рассеянней, а его речь была сбивчивой. Андрей же нервознее реагировал на окружение, а с особенности на приставания жены, когда он появился в её поле зрения. Он старался перевести разговор на другую тему, и он подумал бы, что у него получилось, если бы он не так хорошо знал поведение своей жены. Взгляд Lise выражал больше, чем её слова. Она улыбалась губами, но глаза её горели по большей части любопытством, чем желанием укорить мужа, хотя говорили они уже о другом.
Пьеру и Болконскому удивительным образом удавалось быть отстранёнными, ни один из них даже не посмотрел в сторону другого за весь вечер. Но они думали о том, что произошло между ними — каждый в своей форме: Андрей думал, как пригласить Пьера на ужин так, чтобы это не вызвало подозрений со стороны, как минимум, жены; Пьер же думал о своих чувствах к Болконскому, стараясь анализировать произошедшее, но ничего толкового в голову не приходило. Помутившийся раз и навсегда рассудок думал только в одном направлении — что было бы дальше, не прервись они из-за скрипа дверей. Чем дольше он думал об этом, тем сильнее ему хотелось уйти с этого светского вечера, побыть одному и выяснить, что же это было и почему ему это понравилось. А самое главное, что нашло на Андрея?
Время прошло незаметно в пустых разговорах и словно искусственно созданных спорах, которые не переходили определённой границы, установленной на этом светском вечере. Пьер выпил вина гораздо больше, чем планировал, для того, чтобы уйти от назойливых мыслей. Они мучали его, не давали покоя. То, что пару часов назад казалось нормальным и естественным, теперь виделось ему как самое страшное и плохое, что он делал в жизни. Внезапно охватившее его понимание, что он бессилен перед своей человеческой природой, как бы он не противился разумом, душило его. Пьеру захотелось убежать от самого себя, скрыться в дремучем лесу и заглушить мысли любыми средствами.
Болконские собирались уезжать, начав прощаться со всеми. Звонкий голос Lise прозвучал где-то рядом с Пьером, но не был обращён к нему. Андрей подошёл из-за спины, говоря вполголоса:
— Не желаете отужинать у нас, месье Пьер?
Как будто очнувшись от долгого дневного сна, он с широко раскрытыми глазами развернулся в сторону обращающегося к нему человека. Увидев, кому принадлежал голос, Пьер даже слегка отшатнулся. Ударивший в голову алкоголь плохо сказывался на нём, его щёки порозовели, а когда он о чём-то говорил, он начинал широко разводить руками. Официально-вежливая улыбка Андрея, как показалось Пьеру, таила в себе какой-то намёк, а глаза как будто были такие же помутнённые желанием, как и в той комнате для уединённых встреч. Не найдя в себе сил отказать, он принял предложение, хотя планировал громко отказать, намекая на ссору между ними, чтобы не вызвать подозрений у общества, когда они долго отсутствовали. Но потом понял, что давать лишний повод для обсуждений — плохая идея.