Ты когда-нибудь любил меня?

Henrik Holm >>(08:07) —Куда ты ушёл? (08:15) —Тарьяй, ты где? Нам скоро на съёмку ехать. Tarjei Sandvik Moe (08:16) —Я уже там. … За считанные минуты я приехал на съёмку в Ниссен. Мне нужно было поговорить с Тарьяй, я не понял, что вчера вспыхнуло в нём, он так долго этого боялся, и в первый же день у меня, сам ко мне полез. Утром можно было поговорить, я не знаю о чём он думает, не знаю, что на него нашло, повлиял ли на это срыв, я не знаю о чём мне думать. Я чувствую себя виноватым, за то что не остановил его, за то что позволил ему возбудить себя, за то что мой ёбанный член встал на него, за то что я поленился постелить себе на кухне, за то что вообще пришёл к нему тогда. Я такой идиот. Идя по коридору я не мог выкинуть эти мысли из головы. Наконец, я нашёл Юлию. —Хенрик, иди в этот кабинет, -она указала рукой на кабинет, возле которого я стоял. Я молча зашёл в кабинет, в надежде, что он там был. Тарьяй сидел на подоконнике, как только я хлопнул дверью, он испуганно спрыгнул на пол. В кабинете кроме нас никого не было, а значит у нас было несколько минут поговорить. —Почему ты ушёл? —Я решил придти пораньше, -он пытался огрызнуться, но это получилось как-то неуверенно. —Без меня? —Да. Я хотел не много побыть один. —Объяснишь, что вчера было? —Мы друг у друга отсосали. Не понятно? —Почему ты так разговариваешь? —Я нормально разговариваю. Я подошёл к нему ближе через весь кабинет, положив руки на подоконник, почти прижимая Тарьяй к нему, чтобы он не мог никуда вырваться. —Ты не нормально разговариваешь. -я смотрел ему в глаза, но он постоянно пытался отвести от меня взгляд, —Что происходит? Что на тебя вчера нашло? —Всё тоже самое, что и на тебя. —Но ведь ты сам этого не хотел, всегда избегал подобного. Ты понимаешь, что я чувствую себя виноватым. —Ты не можешь себя чувствовать виноватым, ты ничего не сделал... Я сам захотел этого. —Я обещал... -не дав договорить мне, Тарьяй начал говорить. —Ты не сдержал обещание, но не по своей вине. Я виноват в том, что ты не сдержал обещание. Я понимаю, что это было неожиданно... —Я ещё ночью понял, что ты этого хотел. Почему ты уехал без меня? Почему ты так грубо начал разговаривать? Я подумал, что ты... ты ушёл, перестанешь со мной общаться, что ты испугался... или... Я не знаю, я был готов себе отрезать член... -он начал смеяться, положив руку мне на шею, и слегка поглаживал большим пальцем, —Эй, Тарьяй, это не смешно. Не смейся. —Холм, пойми одно, я сам этого захотел и сделал, я на тебя не обиделся и не испугался, -не долго думая, он произнёс то, что я так хотел знать, —Я люблю тебя, а значит, что я никуда от тебя не денусь, пока ты сам этого не захочешь. Я не знаю, что ты ко мне чувствуешь, но если ты меня не прогоняешь из своей жизни, не зависимо от сериала, то это хорошо. Как только я хотел открыть рот, чтобы признаться, вновь, ему в своих чувствах, то в дверях появилась съемочная группа. Мы разошлись по сторонам. —Вы что такие напуганные? Наверное, Вы повторяли сценарий, а мы Вам помешали. -прищурившись, с улыбкой произнесла Юлия, —Так, по местам, снимаем! Тарьяй расселся на подоконнике, слегка раздвинув ноги, я поместился между ними. —Начали, -Юлия дала команду. Он обнял меня, я погладил по ноге, положил руки на спину, затем на бёдра, при этом целуясь с ним "выученно, по съемочному", я старался целоваться без особой страсти, но что-то щёлкнуло у меня в голове голосом Тарьяй: "ниже", я перешёл на шею, пытаясь спуститься ещё ниже, но Тарьяй начал смеяться и пищать, от этого я пришёл в себя. От его пищания мне стало смешно. —Тарьяй, ты ведёшь себя, как маленькая девчёнка. —Я не был готов к действиям на шее. … После трёх часов съёмки мы поехали домой. По радио играла песня Sigrid- strangers, Тарьяй тихонечко подпевал и в такт кивал головой. За целый день мы перебрасывались парой фраз, в основном мы листали ленту в Инстаграме и Фейсбуке, разговаривали по телефону (я с мамой и Сондре, а Тарьяй с Давидом, и то Давид что-то не то ляпнул, Таряй как обычно выбесился и послал его). Возможно мы не должны сейчас молчать, ни кто после всего не молчит, но это мы. Я не знаю почему между нами до сих пор такое напряжение... Между нами уже многое случалось: он разбивал мне нос, мы целовались хуеву тучу раз, было много истерик, возбуждались друг от друга, у нас был секс, он живёт у меня, он неоднократно говорил мне, что любит меня... Что ещё, блять, нужно? Возможно мне стоит сказать ему, что я его люблю, но я не думаю, что это что-то изменит, думаю это только усугубит ситуацию, будет ещё какая-нибудь причина молчать и держать дистанцию. После каждой моей попытки признаться ему в любви, мне кажется, что это вовсе и не любовь, а простая химия, которую создала Юлия между нами... А вдруг это всё после сериала исчезнет, он съедет обратно к родителям, мы иногда будем писать друг другу и встречаться на тусовках скам, которые создает Юлия для поддержки отношений каста, через несколько месяцев он найдет себе нормального парня и будет с ним в тайне от родителей встречаться, а когда они поженятся, то родителям придётся смириться с ориентацией Тарьяй, а я тоже не буду одинок, найду себе девушку, а с парнем я не смогу быть (после Тарьяй я не смогу, даже если это не любовь, мне все равно будет сложно), мы тоже поженимся, у всех нас всё будет хорошо, через несколько лет мы забудем друг друга, удалим номера, мы будем счастливы, когда-нибудь случайно встретимся на улице с семьями, пожмём друг другу руку, всё с тем же напряжением, как старые приятели, нахлынут воспоминания и сердце начнётся биться чаще, глаза заблестят, но виду мы не подадим, нам этого не надо, и для приличия возьмём снова номера, а вдруг захотим как-нибудь (никогда) собраться в канун следующего Рождества, поговорить, вспомнить былые времена, но не сейчас, сейчас он торопится на Рождественский ужин к родителям Маркуса (кстати, приятный мужчина, видно, что содержательный), а мы с Элен торопимся забрать детей из школы, а потом к моей маме домой на ужин (не к её родителям, ведь мы подарили им билеты в Германию, они так давно хотели туда), а завтра мы полетим в Тромсё, моя бабушка давно не видела правнуков, так соскучилась, мы попрощаемся, и потом будем думать о том, как мы были молоды и глупы, но не никто из нас не позвонит, и естественно мы никому не расскажем, что между нами что-то когда-то было... Я так не хочу этого... Кажется от этих мыслей у меня потекла слеза. —Эй, ты чего? -Тарьяй подвинулся на диване ближе ко мне, рукой аккуратно вытер мне слезу, —Что случилось? -он смотрел на меня сведя брови, с лицом полным непонимания. —Ничего, просто задумался... —Ты минут десять сидел и смотрел в одну точку, а теперь у тебя слёзы и потерянный вид. Что-то случилось? —Я же говорю, просто задумался... Как ты думаешь, у Исака и Эвена любовь настоящая? —Люди в неё верят, значит да. —Люди... А ты? Ты веришь? —Да. —А если, они расстанутся, то любовь исчезнет? —Они не могут расстаться. Это персонажи сериала. —А ты представь, что мы их не играем, а это живые люди. —Я не думаю, что они смогут расстаться. Не смотря на всё то, что было в начале их отношений, они любят друг друга... Если они поругаются, то быстро помирятся, ведь они знают, как успокоить пыл партнёра. Они всегда поддерживают друг друга, Исак помогает Эвену в трудные моменты его жизни, им это никогда не надоест. Кажется, что они предназначены друг другу судьбой. —Надеюсь ты прав... —Ты думал о Исаке и Эвене или...? —Или о нас... Что будет после сериала? —Я тебя уже спрашивал об этом... Ты сам знаешь ответ. —Неизвестность пугает. —Согласен. —Почему мы всегда молчим? Тебя устраивает напряжение между нами? Только он хотел открыть рот, у него зазвонил телефон. —Да блять... -он посмотрел на экран, его лицо изменилось на более сосредоточенное и растроенное, а затем сбросил вызов. —Отец? -в ответ он кивнул головой, —Перезвони, может он хочет помириться. —Ничего он не хочет... Он мне пишет, спрашивает нашёл ли я квартиру, они скоро вернуться в Осло. Я ему не отвечаю, вот он и звонит. —Ты не будешь с ним мириться? —Конечно, нет! Как ты себе это представляешь? "Папа, прости, что я гей. Хочешь, найду себе девушку, заставлю себя в неё влюбиться, и испорчу себе и девушке жизнь, ибо у меня на неё даже не встанет, но это ничего, главное, папочка, прости меня..." Так? —Я хочу на это посмотреть... -со всех сил я старался не засмеяться, это звучало смешно, ещё с таким выражением лица... умора... —На что? Как я извиняюсь или на то, как у меня не встаёт на девушку? —Что? Я не хочу смотреть, как у тебя не встаёт, а бедная девушка старается, трётся об тебя всяко, -моей фантазии и смеху не было предела, —крутится, целует, говорит что-то вроде, -я приблизился к нему, к уху, говоря тихим, томным голосом, —"Ты сейчас такой сексуальный, -поглаживал по ноге и бедру, —сделай это, дорогой, ради меня, я же знаю, ты можешь, просто представь сам процесс и всё получится, представь, как я тебя целую, -я слегка коснулся губами за ухом, издав чмок, —касаюсь губами шеи, груди, живота, ниже, ещё ниже и... -я опустил глаза вниз, и это сработало. —Не продолжай. -он опустил голову вниз, смущаясь. —Сработало? —Я дернул бровями и прикусил губу. —Как видишь... Я сейчас... —Ты куда? —Мне надо, -на кресле он схватил свою кофту и выбежал из квартиры. Через минуты две я вышел в подъезд, его там не было, выйдя на улицу, Тарьяй сидел на лавочке и курил. —Ты чего убежал? -я сел рядом. —Мне нужно было освежиться, -он тяжело выдохнул и протянул мне сигарету, я послушно взял и затянулся, —Никогда больше так не делай, мне это не нужно. —Почему? —Потому что, если тебе нужно потрахаться, найди кого-нибудь, я пару часов могу погулять или останусь на ночь у кого-то из друзей. —Ты что несёшь? —Я не хочу с тобой спать. Ясно? —Ладно, а почему ты не думал об этом прошлой ночью? —Я понял только утром, что этого не нужно было делать. Я поэтому и ушёл. —Это уже не мои проблемы. —Мне было стыдно. —За что? —Я тебе говорил, что не готов, а сам... —С моей стороны даже намёка на секс не будет. Что было, то прошло. Забыли… —Прости за мою грубость, я не хотел грубить. Просто я иногда думаю о том, что вдруг я расслаблюсь, избавлюсь от этой ежовой оболочки, то мной кто-нибудь воспользуется. Вчера я думал, что если мы это сделаем, то страх пройдёт, а он стал ещё больше. *** —Ты пользовался мной, чтобы избавиться от страха? -его лицо напряглось, он свёл брови и смотрел на меня таким блядским взглядом, казалось, он смотрит мне в душу, и пытается увидеть мои мысли. —Блять, я не это имел ввиду. —Это. Мог бы и предупредить зачем тебе это. Ладно, я пойду, если хочешь, можешь ещё освежиться. -Холм похлопал меня по коленке и встал, оставив ключи на лавочке, —Дверь сам откроешь. Я остался один, мне снова начал звонить отец. Господи, он когда-нибудь провалится сквозь землю со своим телефоном? Может всё-таки взять трубку? Я понимал, если отвечу на звонок, то ничего хорошего не будет. В голове стоял гул от этой чёртовой мелодии вперемешку с обвиняющими словами отца и теми, что говорил мне Хенрик до того, как я выбежал и после. Я не выдержал после нескольких минут этих звонков. —Да что тебе от меня надо? -я настолько громко крикнул, что кажется, меня слышал даже Холм. —Привет, ты сейчас где? -отец спокойным голосом ответил. —Тебя волнует? —Ты мой сын, конечно волнует. —Да ты что? Нет, мы уже давно не семья, я давно не твой сын, мы практически никто друг другу, тебя не должно волновать то, где я. —Не говори так, ты был, есть и будешь моим сыном. —Нет, если ты меня сделал, это не значит, что ты являешься моим отцом. Мы всегда жили вместе, но тебе было всегда похер на меня. Единственный раз ты обратил на меня внимание, когда узнал, что я гей, и всё. А теперь мы даже не живём в одной квартире. —Мы в Осло, приедь домой, поговорим. Я не знал как на это реагировать. Гул не прекращался, добавлялись новые мелодии, крики, слова, эмоции, воспоминания... Мне это надоело, я не мог кричать, я просто спокойно ответил и сбросил разговор: —Да пошёл ты. Хочу чтобы это всё закончилось. Хочу забыть родителей, скам, Холма. Мне нужен алкоголь. … —Мне написал старый приятель, сказал у него пати, поедем? -кричал из-за музыки невменяемый Давид, таким же невменяемым мне и Румену. —Да, у него есть бухло? -крикнул Румен. —А тебе не хватит? -я потряс двумя бутылками пива. —Нееет. ... Очень знакомая квартира. Я посмотрел в телефон, время 10:45. Четыре пропущенных и семь сообщений от Холма. Henrik Holm (21:36) —Ты куда делся? (21:59) —Ответь на звонок. (23:13) —Тарьяй, ответь уже. Сколько можно меня игнорировать? (00:40) —Что случилось? Почему Давид и Румен трубки не берут? Я же знаю, вы вместе. (00:43) —Пожалуйста, ответь, я приеду за тобой. (01:06) —Я волнуюсь за тебя. (05:28) —У тебя телефон доступен, ответь мне! Я не понимаю, что случилось. Я оглянулся по сторонам и увидел, что лежал на диване, голова лежала на подлокотнике, который я прожёг несколько лет назад. Вокруг были разбросаны вещи и бутылки. Возле меня лежал тот, кого я боялся, из-за кого мои страхи Хенрика. Я лежал возле Виктора, я не помню, что я делал там. Как уже ясно, я был голый. Встав с дивана я подошёл к зеркалу, увидел свою шею и грудь, всё было в засосах и укусах, как и у Виктора. На глаза накатили слёзы. Я собрал вещи и на цыпочках вышел в подъезд, чтобы его не разбудить. В подъезде, когда я оделся, волной меня подхватил страх, слёзы полились ручьём. На улице я сел на лавочку и трясущимися руками набрал Холма. Гудки провоцировали ещё больший страх, они не прекращались. Третья попытка дозвониться была удачной, Хенрик сразу принял звонок. —Хенрик, пожалуйста, приедь за мной, -я ревел взахлёб в телефон. —Скорее говори куда. … —Успокоился? —Да. Спасибо, что приехал. —Ага. -Холм осуждающе посмотрел на меня, а потом на мою шею, которую я старался прикрыть капюшоном. Мы снова ехали молча. Было видно, что ему не хочется и, возможно, не приятно со мной разговаривать, но ему пришлось говорить. —Твой отец мне звонил. Сказал, чтобы ты съездил домой. —Откуда у него твой номер? —Без понятия, -он отвечал резко. —Я вчера ему всё сказал. —Я слышал. —Как? —На кухне было открыто окно, я сидел там. —Ты слушал? —Я думаю, это слышали многие не по своей воле. —Ясно... Я на этой неделе перееду куда-нибудь. —Нет, ты всё ещё будешь жить у меня. Я не позволю тебе в таком состоянии переезжать. —Я так не могу... —А я не могу тебя отпустить. Так паршиво я себя давно не чувствовал. Сейчас было не чувство стыда перед Холмом, а именно паршивое состояние, состояние разочарования в себе. Был страх того, что я не знал, что вчера произошло. Я не знаю почему не отвечал на сообщения и звонки Хенрика, не знаю, что делал у Виктора и зачем с ним переспал. Это так отвратительно, я говорил Холму, что не буду с ним спать, что это было ошибкой, что боюсь, и в этот день переспал с бывшим, да ещё с каким бывшим... Viktor Hansen (11:20) —Ты куда ушёл? Ты был таким горячим!