Сшитые дороги

      — Но я не хочу, — мямлит Джин, — у меня экзамен завтра, мне готовиться надо, — пытается выдернуть руку из крепкой хватки младшего. Тщетно.       — Хён, хватит тебе разлагаться как комнатное растение. Твоя мама мне даже заплатить хотела, чтобы я тебя вытащил на улицу, но каким бы другом я был после этого?       — Ага, зато вместо денег слопал все кексы, я прав?       — Ничего личного. Растущий организм, вся херня, — бурчит парень, останавливаясь у входа на гоночную трассу, откуда монотонно доносятся рев, гул и маты. Чимин бережно поправляет на старшем чёрную кожанку, которую он любезно одолжил ему по пути, укладывает непослушное воронье гнездо. По долгу разглядывает плоды своей работы и, оставшись неудовлетворенным, натягивает тому на голову черную шапку.       — Чимин, мы ведь просто гуляем?       — Да, — моментально отзывается блондин, не отрываясь от дела.       — Тогда к чему этот маскарад?       — Увидишь, ты мне еще спасибо скажешь.       И Джин сказал, правда промямлил, но ничего страшного. При виде Намджуна дыхание перехватило, поэтому выдать целое "спасибо" не получилось. Какое—то членораздельное мычание, мнимые приступы астмы и глупое, частое хлопанье глазами.       — Я Ким Намджун. Приятно познакомиться, — его голос грубый, севший от сигарет с яблочным вкусом.       — Со... — пытается набрать воздуха побольше, — Сокджин.       — Ты милый.       Конечно же он милый. Он правильный, начитанный, прилежный и до одури красивый. А еще ботаник, что грызет учебники, не замечая простых радостей, пропуская мимо себя всю жизнь.       Эстетика Джина это ровные стопки учебников по геометрии, незакрытые вкладки со статьями. Растянутые свитера, предпочтительно очки вместо линз, глупая улыбка и пунцовые, галактические щеки, что свидетельствуют о его любви к планетам и разум, что не от мира сего.       Он любитель пионов, документальных фильмов, английского языка и пожалуй приверженец строгого правила быть дома ровно в 23:00.        Эстетика Джуна гнилая как яблочко в корзинке в съемной квартире. Это дорогие пачки сигарет, инстаграм, забитый тем, чего правильные мальчики, такие как Джин — не поймут. Это пьяные рассветы, байки и конечно же тачки, на которых он гоняет по трассам.       А еще в этой самой эстетике сбой, потому что раньше он не видел никого кроме плохих парней, а тут на тебе и ботаник в душу запал. Этот до жути правильный парниша, что выглядит нелепо в большой кожанке и шапке.       — Удачи, — выкрикивает Сокджин, стоит младшему пойти к машине.       Каждый день они становится ближе. Рядом с ним легко, Джун спокойно переживает самый ужасный период в своей жизни. Рядом со старшим всегда день, что окутывает пропахшие сигаретами волосы выцветшими вспышками. А Джин наконец—то решает познать тьму, потому что свет вокруг него надоедает, будто бы фальшь.       Но разве такие противоположности могут существовать рядом без последствий? Нет, жизнь штука сложная, она так просто этого не допустит. Старший слишком милый, правильный — жизнь его любит, а вот Нама, такого гнилого с ног до головы — нет. Его давно в этом мире быть не должно. Он нарушаешь хрупкое равновесие.       — Я люблю тебя, — Джин мягко целует в щеку, в нос, позже утягивая в долгий и ленивый поцелуй.       — И я тебя, малыш.       Джин это знает, вот только теперь еще и запомнит. Запомнит кимовские последние слова перед аварией, его машину, что теперь напоминает груду железа. Запомнит перед градом слез и сорванным голосом.       Будет помнить всегда, потому что первую любовь не забывают...