***
Мерзкая толпа школьников, забивающая весь коридор, скрипучие омерзительные шкафчики и отвратительный хохот где-то сбоку. Вот они, прелести старшей школы, вот он, расцвет гнетущего идиотизма. Кьётани выделяется на общем фоне: чёрной кожанкой, избитыми костяшками, необычной стрижкой и злым цепким взглядом. Он не по моде, он сам по себе и его вполне устраивает. Его шкафчик, забитый учебниками, мусором и обклеенный зловещими плакатами, скрипит гораздо отвратительнее, чем все остальные, и Кьётани это не заботит. Он видит, нет, осознаёт, присутствие одного особенного человека. Чувствует спиной его внимательный взгляд, ноздри забивает запах знакомого одеколона, звук, такой знакомый, открывающегося шкафчика. Всё это Кьётани знает, но каждый раз впитывает как губка, записывает в памяти заново. Может ему кажется, но время креститься давно прошло. Когда Яхаба Шигеру постоянно ошивается возле тебя, и не такое покажется. Ещё не дай бог захочется бросить курить и перестать ругаться матом. Хотя какой там бог, Кентаро спасёт только здоровый атеизм.***
Яхаба Шигеру — отличник, гордость школы, любитель классической литературы и живописи и та ещё сволочь, когда захочет. Впрочем, сволочью его видел только Кьётани, непонятно с чего и почему. Яхаба никогда никому не грубил, лишний раз смотрел по сторонам, когда переходил дорогу и в 12 ночи всегда был дома. И с чего Кентаро словно собака при его появлении раздувает ноздри, сжимает рукой дверцу до скрипа и иногда тихо рычит, он не знал. Шигеру никогда не спрашивал и тихо уходил подальше, плотно сжимая рукав бежевого свитера и закусывая нижнюю губу. Ему не то что было страшно, просто когда человек рядом с тобой тихо звереет, это вызывает определённое беспокойство. Ведь не может же знать какой-то плохой парень о том, насколько испорчен Яхаба за этим образом хорошего мальчика?***
В современном обществе жутко презирают тех, кто чем-то слишком сильно выделяется. Слишком умный, слишком красивый, слишком короткая юбка, слишком хорошо уложенные волосы. На самом деле эти «слишком» сидят в головах людей, а на деле их не существует. Только всякой шпане это не объяснишь, в их голове гуляет сквозняк и мысли о дешевом пиве. Кьётани не какая-то там шпана, он гораздо умнее. Он знает, что девушку с розовыми волосами и пирсингом задирают, парня с зауженными джинсами тоже, а вот Яхабу, который ходит будто сладкая мечта злого дяденьки, не трогает вообще никто. Наглые парни с района назвали бы его педиком и спросили сколько в час, Кьётани называет его приторно-сладкой сволочью из-за светло-розовой рубашки и уверенной походки. Загнанные мамины сынки так не ходят. Кентаро не знает, он — чувствует. Он не верит в эти сказки, которые всем рассказывает Шигеру. Не ведётся на приятный голос и очаровательную улыбку. Кьётани старается увидеть саму суть за этим облаком сахарной ваты, но пока что плохо получается. Может, потому что Яхаба слишком везучий засранец. Кьётани не знает, почему ему есть какое-то дело до этого парня. Он ему не соперник, не союзник и вообще никто, но его присутствие, существование само по себе, дерёт горло злым рыком. Да, Кентаро — злобный пёс. Ему только дай повод порычать, но в этом случае хочется схватить за загривок и придушить. Ему не нужны навязчивые мысли об этом маменькином сыночке, не нужно помнить запах его одеколона и звук шагов. Он хочет жить и не думать о розовой рубашке где-то сзади. Просто нужно успокоиться так, чтобы перестали чесаться кулаки.***
Кьётани приходит в школу с ещё не засохшей кровью на ладонях, разбитым носом и костяшками, и думает, что наконец-то это закончится. Ему приятно липкое ощущение на ладонях и он сильнее впивается ногтями в кожу, позволяя чужой боли впитаться в себя. Нос тяжелеет, губы стягивает корочкой запёкшейся крови, пальцы ноют и двигать ими вряд ли возможно на данный момент, и ему это тоже нравится. Это отрезвляет. И неважно кто пострадал, теперь у него не будет навязчивого желания расквасить миловидное личико. Хотя, честно признаться, проще было бы приложить Яхабу к стене пару раз, но как-то руки не дошли. Злобный пёс пропускает половину уроков. Несмотря на его плохую репутацию, он хорошо учился. Придраться не могли и не особо хотели. Поэтому Кьётани сидел на улице под школьной лестницей заднего двора и курил. Не сказать, что занятие приятное, особенно когда пальцы еле держат сигарету, но помогает с отходняком. Ему нужно было подумать, или наоборот, перестать это делать. Кентаро не знал. Он просто протирал свой зад на школьном дворе и больше ничего. Он просто был весь в грязи и крови, но совершенно равнодушно к этому относился. Занятия закончились. Если кто-то и остался в этом прогнившем месте, так это школьный совет и те, кто подтягивает предметы с учителями. Кьётани неспеша шёл по коридору, перекатывая на языке горький привкус дешёвых сигарет. Нос болел жутко, ужасно першило в горле и хотелось пить. В такие моменты желание только одного: лечь и не вставать. И всё было прекрасно, ровно до того момента, как Кьётани почувствовал знакомый запах. Сладкий, но терпкий, с древесными нотками. В этой жизни всё просто так не заканчивается, определенно нет. Всё происходит так быстро, что Яхаба в первые секунды не понимает где он. Мир плывет перед глазами на какое-то мгновение, а в следующее он уже чувствует затылком прохладную школьную стену. Напротив злые глаза, свитер сжимают сильные грязные руки, от стены нельзя отодвинуться ни на миллиметр. В воздухе пахнёт пылью, кровью и раздражённостью. — Какого чёрта ты здесь забыл? — буквально рычит Кьётани. — Домой собираюсь, придурок, пусти меня! — шипит Яхаба. Ему всё это не нравится, ситуация бредовая, а парень напротив вообще с катушек слетел. Кьётани лишь сильнее вжимает его в стену, приближается, хотя казалось, больше некуда. То, что происходит секундой позже, заставляет Шигеру оцепенеть и покраснеть — Кентаро припадает к его шее и шумно вдыхает. Он не кусает, не целует, просто дышит в шею как загнанная собака: горячо, тяжело и часто. Яхаба старается отключиться. Ему хочется провалиться, потому что шея — его самое чувствительное место и каждый выдох и вдох ощущается в десять раз сильнее, ближе. Это приятно и омерзительно одновременно. Шигеру трясёт и он цепляется пальцами за края куртки, чтобы не осесть на пол, чтобы не унизиться. На щеках прижатого парня яркий румянец, он тяжело дышит. Злобный пёс отрывается от шеи, чтобы заглянуть в глаза: красивые карие, осоловелые от шока и смущения. Взгляд растерянный, но по-своему злой. Кьётани по одному лицу только может прочитать: «толькопопробуйсука». Он ещё как попробует. Прямо сейчас. Губы Яхабы потрескавшиеся, тонкие, и Кентаро доставляет большое удовольствие кусать их до крови, сдирая нежную кожу. Отличник, как выяснилось, на вкус не как сахарная вата и запах маминых духов. Он терпкий, тягучий, с металлическим привкусом крови, и оторваться просто невозможно. Кьётани поехал. Поехал давно и далеко, потому что вот так зажимать парня, который тебя раздражает — не нормально. Это беспросветный конец гребанного тоннеля его спокойной жизни и он не хочет туда попадать. Но влетает с размахом крепкого удара правой в челюсть.***
Лицо болит нещадно. У мальчика-конфетки хорошо поставленный удар, и предвидеть это было сложно. Ещё у него самые отвратительные губы, которые доводилось целовать Кьётани, но почему-то ему хочется ещё. От этого желания лучше самому себе прописать в глаз, а лучше в два. Так начинается полоса уличных драк в жизни злобного пса Кьётани Кентаро, и он не знает как ещё выползти из этого дерьма. Яхаба не сопливая девчонка. Он не жалуется маме, не плачет в подушку. Мальчик-конфетка начинает носить одежду с открытым воротом, напоказ выставляя красивую шею. Он использует один и тот же парфюм не меняя, а ещё переодически его губы блестят от гигиенической помады со вкусом клубники — обветрились, нехорошо, надо подлечить. Яхаба не старается забыть — он помнит и использует. Доводит собой до ручки. Он издевается и делает всё, чтобы Кьётани жилось как можно хуже. По-крайней мере, когда они пересекаются с утра в коридоре. Когда пёс пытается посмотреть на него, но видит лишь гордо выпрямленную спину. Яхаба Шигеру — сволочь, и он не собирается отрицать этого.***
Кьётани сломался. Ну или его сломали. Выживать в школе у него не получается, поэтому он пытается сделать это за её стенами. Где нет этого засранца, где не пахнет клубникой и не видно красивой светлой шеи. Ведь по сути, не его оставили попользованным, а он, но поведение Яхабы говорит об обратном. Кьётани живёт, вспоминая этот поцелуй и каждое воспоминание стоит кому-то здорового зуба. Ему не больно, ему противно и тошно. Его умышленно провоцируют, но делают вид, что Кентаро не существует. Собаке показывают кость, но она знает, что если укусить, то придушат. А Кьётани хотелось быть придушенным, и он не понимал откуда это взялось. С ним играют, а ему хочется этого. В песочнице лежать удобно, но противно. Песок попадает в ссадины и царапины, жжёт глаза и забивается под одежду. Мазохистское удовольствие после очередного мордобоя. Кьётани думал закурить, да сигареты закончились. Вчера. За две недели животного отчаяния и непонимания ему почти сломали ребро, нос и чуть не выкололи глаз. Неплохой расклад. Когда над песочницей вдруг пропадает солнце и Кьётани видит знакомые очертания, он думает, что вот он, Ад, и у него назначена встреча с самим дьяволом.***
Яхаба Шигеру — заботливая сволочь. Он притаскивает Кьётани к себе в старый гараж под его гневные возмущения, стягивает куртку, красную, в разводах майку, и складывает на соседний стул. Достаёт с верхней хиленькой полочки огромную аптечку, ставит на стол и вынимает всё необходимое: перекись, спирт, бинты, розовые пластыри. — Если ты решил меня убить, то надо было тащить в другое место. — бурчит со стула Кентаро. — Моя мама не выдержала бы твоего вида побитой собаки, поэтому тебе придётся посидеть здесь или тебя закопают дети в песочнице. — спокойно отвечает Яхаба. — Обосраться ты шутник. — летит в ответ, наигранно злобно. На самом деле злиться у Кьётани не получается, нет ни сил ни желания. А разбираться как его нашли и зачем сюда приволокли вообще — дело гиблое. «А в жопу» — думает он, когда тонкие пальцы мягко касаются плеча и прикладывают к ссадине ватку с перекисью. Розовые пластыри — самое отвратительное в этом гараже после Яхабы. Омерзительный липкий цвет какой-то блевотной жевачки. В юбках такого цвета обычно девственности лишаются. По ним видно, что они довольно старые: упаковка пожелтела, плохо открываются, да и лепятся не очень. Кьётани с ними выглядит нелепо, даже смешно, ему правда не идёт, но Яхаба продолжает их клеить. В гараже стоит затхлый запах краски, бензина и новый — спирта, когда перекись заканчивается. На полках пыль, по углам паутина, на полу бетонная крошка, которая противно шуршит под подошвой ботинка. Мальчик-конфетка грозится ещё одним ударом в челюсть, если злобный пёс будет вертеться и тот успокаивается, но рычать не перестаёт. Когда всё заканчивается, Кьётани становится похож на розовую зебру. Пластырей осталось совсем чуть-чуть в коробке. Яхаба как бы невзначай рассказывает о том, что они у него ещё с детства, кто-то из родственников привёз, сказали что других не было. Он ими все синяки и царапины от злых мальчишек заклеивал. В какой-то момент ему стало жалко пластырей и Шигеру решил сделать так, чтобы ему пришлось меньше их использовать. Он был серой мышкой, но смог уделать задир и стал тем, о ком говорила вся школа: отличник, красавец, гордость. — Постарайся сделать так, чтобы мне больше не пришлось переводить половину коробки на тебя,— шепчет пошло в ухо Кьётани Яхаба своими отвратительными губами и кладёт в его задний карман джинс один розовый пластырь. Кентаро понимает, что конец настал, но ему даже нравится.***
Кьётани приходил после этого не один раз. Где-то ударился сам, где-то помогли, и на каждую царапину, кровоподтёк Яхаба лишь хмыкал. Когда он обрабатывал ранку, то закусывал нижнюю губу и немного хмурился. Иногда он дул на больное место, иногда чем-то смазывал. Всё это выглядело интимно, иногда даже вульгарно. Может Кьётани просто уже окончательно поехал с визитами в этот гараж. Не выдерживают они где-то на девятый раз, когда Кьётани приходит с рассеченной бровью. Не глубоко, не страшно, заживет. В какой-то момент всё пошло не так и вместо ваты и спирта, на столе оказался Яхаба. Кьётани озверел, но Шигеру это ничуть не смутило. Он углублял поцелуй, постанывал даже от легкого прикосновения к шее и ловил чистый кайф. Мальчик-конфетка был тем ещё извращенным созданием. Манипулятор, сволочь и мазохист. Он всегда добивался чего хотел, а хотел он Кьётани. Всего, полностью, как можно скорее.***
По итогам одной недели Яхаба был искусан весь, с лиловыми синяками на шее и бёдрах. Губы были в ещё большем плачевном состоянии. Счастливая сволочь. У Кьётани была исцарапана вся спина и оставлены метки на ключицах. Счастливый безбашенный придурок. И сидя на капоте старенькой машины с сигаретой в зубах, Кьётани Кентаро думал о том, что где-то подсознательно он знал чем это закончится. Что действительно не так прост был любимый всеми отличник. Узнал, что чтобы выживать достаточно одного желания. А ещё он убедился в том, что они как те странные парочки из семидесятых: панк и мальчик-заучка. Но только в настоящее время ему мог попасться плохиш со вкусом омерзительной жевачки и с детской историей про розовые пластыри.