Когда её демоны молчат

Музыка: Mylene Farmer — Ainsi Soit Je Июнь 2017 года.       Наблюдая через иллюминатор вертолета за игрой солнечных бликов в морской воде, Молли размышляла о том, каким причудливым образом порой сбываются мечты. В детстве она часто представляла себя супергероиней со сверхспособностями, которой под силу в одиночку спасти целый мир. И вот, спустя годы, судьба посмеялась над ней, предоставив шанс спасти, если не целый мир, то десятки или даже сотни жизней, но не наделив сверхспособностями.       Девушка грустно улыбнулась, вспомнив о том, как безмятежно счастлива была всего каких-то четыре дня назад.       В тот день она работала над очередной статьёй для «Nature Reviews Microbiology»*, сидя за письменным столом в гостиной квартиры на Бейкер-стрит, которую с некоторых пор считала также и своей. Время от времени Молли отрывала глаза от экрана ноутбука, чтобы бросить быстрый взгляд на Шерлока, который, расположившись в кресле в излюбленной позе, размышлял над делом мистера Тивари, обратившегося к нему накануне в связи с таинственным исчезновением семейной реликвии — золотой статуэтки богини Лакшми, привезённой из Индии еще прадедом мистера Тивари.       Шерлок казался полностью погруженным в свои Чертоги, из чего Молли заключила, что дело действительно заинтересовало его. Однако неожиданное появление на пороге их квартиры Майкрофта Холмса заставило его отвлечься от размышлений.              — Майкрофт, — кивком поприветствовал он брата.       — Шерлок, — кивнул тот в ответ. — Добрый день, доктор Хупер.       — Добрый день, мистер Холмс, — произнесла Молли, поднимаясь на ноги.       — Чему мы обязаны удовольствием видеть тебя на Бейкер-стрит второй раз за неделю? — спросил Шерлок. — Тебе кажутся настолько комфортными наши кресла или же ты впал в зависимость от тоссетского печенья, которое печет Молли?       — Я как раз пекла его вчера вечером и, кажется, немного ещё осталось, — улыбнулась Молли. — Могу я предложить вам чай, мистер Холмс? — спросила она.       — Поверьте мне, доктор Хупер, — устало вздохнув, сказал Майкрофт, — хотел бы я не иметь иной причины быть сегодня здесь, чем ваше восхитительное печенье, но, к сожалению, я пришел по делу.       — В таком случае, я оставлю вас, — сказала Молли.       — Молли, тебе не обязательно… — начал было Шерлок.       — Всё в порядке, — мягко остановила его она. — Я в любом случае собиралась сегодня заглянуть в Tesco: у нас осталось совсем немного молока, да и другие продукты почти закончились.       — Доктор Хупер, вынужден просить вас остаться, — сказал Майкрофт. — Боюсь, дело, из-за которого я здесь, касается также и вас.       — Что случилось? — мгновенно насторожившись, спросил Шерлок.       — Дело в следующем, — помедлив какое-то мгновение, начал Майкрофт. — Вчера утром премьер-министр получил электронное сообщение с требованием немедленно прекратить участие Великобритании в военной операции против квазигосударства, находящегося под контролем исламских фундаменталистов. В случае если требование не будет выполнено по истечении семи дней, на территории страны произойдет три взрыва.       — Есть основания полагать, что отправители сообщения действительно имеют возможность реализовать угрозу? — спросил Шерлок.       — На данный момент нам это неизвестно, но после взрыва на стадионе «Манчестер-Арена» и инцидента на Лондонском мосту мы не можем себе позволить игнорировать подобные сообщения, — ответил Майкрофт.       — Уже известно, где именно произойдут взрывы?       — Наши аналитики со вчерашнего дня пытаются установить наиболее вероятные цели террористов, к сожалению, пока безуспешно.       — Что ж, не имеет смысла терять время на разговоры, чем раньше я получу доступ ко всей имеющейся информации, тем скорее раскрою это дело, — сказал Шерлок, решительно вставая с кресла. — Но какое отношение всё это имеет к Молли? — спросил он, вспомнив о словах брата.       — Видишь ли, Шерлок, — помолчав некоторое время, начал Майкрофт, — предыдущий опыт свидетельствует, что в тех случаях, когда после получения подобных угроз нам удавалось обезвредить террористов до того, как истекало время ультиматума, наши аналитики находили ключевые зацепки в течение первых двадцати четырёх часов. Вот почему, когда сегодня утром мне доложили о том, что никакого прогресса в поисках нет, я вынужден был обратиться за содействием к Эвр.       — Неужели тебе удалось заставить её говорить? — недоверчиво спросил Шерлок.       — Нет, но она выслушала меня, и, прежде чем я покинул остров, один из её охранников передал мне два списка с требованиями, в случае выполнения которых Эвр готова сотрудничать.       — Чего она хочет? Что было в списках?       — Первый список содержит перечень вещей, которые должны быть предоставлены ей, второй же состоит всего из одного пункта: Эвр желает встретиться с доктором Хупер.       — Это невозможно, — безапелляционно заявил Шерлок.       — Если это действительно поможет предотвратить теракты, думаю, я должна встретиться с ней, — сказала молчавшая до этого момента Молли.       — Нет, Молли, это слишком опасно, а я не могу допустить, чтобы ты рисковала собой, — мягко сказал Шерлок, взяв её руки в свои. — Только не ты.       — Но ты ведь встречаешься с ней, — напомнила девушка. — К тому же, не думаю, что, находясь в своей камере, за пуленепробиваемым стеклом, она сможет причинить мне какой-то существенный вред.       — Боюсь, всё не так просто, доктор Хупер, — обратился к ней Майкрофт. — Дело в том, что Эвр довольно подробно изложила требования к организации вашей с ней встречи. Согласно её условиям, вы должны войти в камеру одна и без оружия, и оставаться там столько времени, сколько она сочтет необходимым. Мы с Шерлоком будем иметь возможность наблюдать за вами через мониторы, установленные в кабинете коменданта тюрьмы, но вмешаться, в случае, если что-то пойдет не так, мы не сможем: по требованию Эвр двери кабинета должны будут оставаться заблокированными до того момента, пока вы не покинете её камеру.       — Да что с тобой не так, Майкрофт? — едва сдерживая ярость, спросил Шерлок. — По какому праву ты смеешь являться сюда и требовать подобного от моей… от Молли?       — Я ничего не требую, Шерлок, — отведя взгляд, возразил Майкрофт, — но и не прийти я не мог: на кону жизнь десятков, а, возможно, и сотен людей.       — Что в действительности заботит тебя, жизнь этих людей или падение рейтинга доверия правительству консерваторов в том случае, если террористы приведут в исполнение свою угрозу? — В голосе Шерлока отчетливо звучал сарказм, который он даже не пытался скрыть.       — Шерлок, пожалуйста, не надо, — тихо попросила Молли, осторожно прикоснувшись к его плечу.       — Всё в порядке, доктор Хупер, — заверил её Майкрофт. — Я понимаю чувства моего брата, но, надеюсь, вы понимаете, что я действительно не мог не прийти к вам. Разумеется, вы не обязаны принимать условие Эвр, но я посчитал, что вам следует знать о нём, чтобы вы могли сами принять решение.       — Довольно, Майкрофт, — хриплым от бешенства голосом произнес Шерлок. — Немедленно убирайся из моего дома.       — Шерлок! — потрясенно выдохнула Молли.       — Не позволяй ему играть на твоём чувстве долга, Молли, — сказал он, повернувшись к ней. — Очевидно, мой брат полностью оправился от пережитых потрясений и вернулся к своему естественному состоянию. А в естественном состоянии он представляет собой хладнокровного манипулятора, который ничем не погнушается ради достижения своих целей.       — Как и ты, братец мой, — вполголоса заметил Майкрофт, прежде чем покинул гостиную, кивнув Молли в знак прощания.              — Ты не должна этого делать, Молли, и не будешь, — заявил Шерлок, как только они остались наедине.       — Мне все же хотелось бы принять собственное решение, — мягко возразила она.       — Моя сестра — чертов гений, — взорвался он. — У тебя нет ни единого шанса выстоять против неё.       — Я, конечно, знала, что ты невысоко ставишь мои интеллектуальные способности, — горько усмехнувшись, сказала Молли, — но всё же надеялась, что хоть чуть-чуть превосхожу в твоих глазах Paramecium caudatum**.       — Молли, я не… — попытался было возразить мужчина.       — Не надо, Шерлок, лучше не говори ничего, — тихо попросила девушка. — Давай лучше помолчим, пока не наговорили друг другу чего-то такого, о чем потом придется сожалеть. И, знаешь, пожалуй, сейчас мне лучше уйти.              Сказав это, она решительно направилась к двери.              — Молли, пожалуйста, не уходи, — донесся ей в спину голос Шерлока, и прозвучавшее в нём глухое отчаяние заставило её обернуться.              Он выглядел совершенно сломленным, и это разбивало ей сердце.              В то же мгновение она оказалась рядом с ним.              — Шерлок, — мягко произнесла она, нежно проведя рукой по его волосам, — я собиралась уйти всего лишь на час или два и только для того, чтобы дать нам обоим возможность остыть и подумать. Я не ухожу навсегда.       — Нет? — словно не решаясь поверить услышанному, спросил он.       — О Господи, конечно нет, — ласково улыбнулась Молли. — Мы поссорились, но это вовсе не конец света и уж конечно не конец отношений. Ссоры случаются даже между по-настоящему любящими друг друга людьми и тогда лучшее, что они могут сделать, это дать друг другу время для того, чтобы подумать и вспомнить о том, что действительно важно.       — Я всегда об этом помню, — заверил её Шерлок, притянув в свои объятия. — Тебе не нужно никуда уходить.              Молли чувствовала, насколько он напряжен, и она слышала страх, звучавший в его голосе. Это был страх маленького мальчика, отчаянно боящегося лишиться ещё одного дорогого ему существа.              — Я никогда тебя не оставлю, — сказала она, — но пообещать, что эта размолвка будет первой и последней я, к сожалению, не могу. Иногда мы будем ссориться, хотя в наших силах сделать всё возможное для того, чтобы это случалось как можно реже. На самом деле, нам невероятно повезло, что первая размолвка между нами случилась спустя почти полтора года после начала наших отношений.       — Молли, даже я понимаю, что дело отнюдь не в везении, а в том, что ты всё это время старалась угодить мне, шла на бесчисленные уступки и сглаживала острые углы. Вероятно, Майкрофт, будь он сейчас здесь, обвинил бы меня в том, что я манипулировал тобой ради собственного комфорта, — невесело усмехнулся Шерлок.       — Ну разумеется, я шла на уступки, — мягко согласилась она. — Уступки и компромиссы — часть любых отношений. Но не только я сглаживала острые углы всё это время. Ты тоже делал это. Ты изменился, Шерлок.       — Я надеюсь на это, — кивнул он.       — И как ты к этому относишься?       — Если это делает меня более привлекательным в твоих глазах, то я рад и готов меняться дальше.       — Шерлок, я вовсе не хочу, чтобы ради меня ты отказывался от того, что составляет самую суть тебя, — осторожно заметила Молли.       — Ты заслуживаешь лучшего, Молли, и я действительно хочу стать лучше ради тебя, — обхватив её лицо ладонями, произнёс он.              Бледные щёки Молли окрасил нежный румянец, а на её глаза навернулись слёзы.              — О, Шерлок, — прошептала она, счастливо улыбаясь.       — Я сказал то, что сказал, вовсе не для того, чтобы ты плакала, — вытирая слёзы с её щёк, ласково усмехнулся мужчина. — Хотя теперь мне кажется, что это прозвучало как эталонная манипуляция, — скривив губы в самоуничижительной улыбке, признался он. — Чертов Майкрофт!       — Ох, Шерлок, — тихо рассмеялась Молли, прижавшись лбом к его груди.       — Молли, пожалуйста, не делай этого. — Он ещё крепче обнял её, и Молли почувствовала, как его губы прижались к её волосам.       — Возможно, мне и не придется этого делать, — тихо сказала она. — Я уверена, что ты найдешь террористов, и люди твоего брата обезвредят их.              Когда спустя четыре дня стало очевидно, что на этот раз даже дедукция Шерлока оказалась бессильна, Молли позвонила Майкрофту и сообщила, что принимает условие Эвр.              И даже теперь, когда до момента встречи с сестрой Шерлока оставались считанные минуты, Молли не жалела о принятом решении. Она ужасно нервничала и в глубине души отчаянно боялась, что не доживет до конца этого дня, и всё же мысль о том, чтобы не использовать эту возможность спасти жизни людей и продолжать жить, как ни в чём не бывало, казалась ей кощунственной. Молли слишком хорошо себя знала, а потому полностью отдавала себе отчет в том, что в конечном итоге это разрушило бы её.              С самого утра девушка старалась выглядеть бодрой и излучать оптимизм, используя для этого весь арсенал рекомендаций психологов из дневных шоу для домохозяек, которые любила смотреть на досуге миссис Хадсон.       Молли весело щебетала о каких-то мелочах, занимаясь приготовлением завтрака, с преувеличенным аппетитом съела всё, что положила себе на тарелку, не чувствуя при этом вкуса еды и всё это время не переставала жизнерадостно улыбаться, даже несмотря на то, что от искусственной улыбки немилосердно сводило скулы.       Она старалась держаться ради Шерлока и изо всех сил делала вид, будто ничего особенного не происходит. Будто ей предстоит всего лишь навестить нелюдимую дальнюю родственницу и провести с ней пару часов, беседуя за чашкой чая с бисквитами.              Девушка бросила быстрый взгляд на сидящих напротив неё Майкрофта и Грега.       Лестрейда Шерлок попросил присоединиться к ним, очевидно, нуждаясь в дружеской поддержке, которую на этот раз не мог обеспечить Джон, вынужденный остаться дома с Рози, подхватившей ротавирусную инфекцию.       Оба мужчины молчали и выглядели подавленными.              Слегка повернув голову, Молли посмотрела на сидящего рядом с ней Шерлока. С того момента, как они покинули Лондон, он не произнес ни слова и Молли понимала насколько напряженно работает его мозг даже сейчас, отчаянно пытаясь найти решение, которое избавило бы её от необходимости подвергать себя опасности.              Молли осторожно накрыла своей ладонью его, судорожно сжатую в кулак, руку, и когда он, расслабив руку, перевернул её так, чтобы переплести свои длинные и сильные пальцы с её — тонкими и изящными, она впервые за весь день улыбнулась искренней улыбкой.              Как только вертолет приземлился и все четверо пассажиров покинули его борт, к ним приблизился комендант Шерринфорда и предложил Молли следовать за ним. Мужчинам же было предложено немедленно проследовать в кабинет коменданта.       Понимая, что любое промедление может иметь фатальные последствия, Молли последовала было за своим провожатым, но, сделав всего несколько шагов, девушка обернулась.              — Шерлок, — начала было она, поднеся левую руку к груди. — Я…       — Я знаю, Молли, — перебив её, он повторил тот же жест. — Я тоже.              Затем Молли, более уже не оборачиваясь, направилась вслед за комендантом.              — Вот как, — вполголоса произнес Майкрофт, задумчиво глядя в спину удаляющейся девушке. — Почему ты ничего не сказал мне, Шерлок?       — Заткнись, Майкрофт, — огрызнулся тот в ответ, почти с ненавистью взглянув на брата.              Как специалисту Молли приходилось прежде бывать в учреждениях пенитенциарной системы, но ни одно из них не могло сравниться с Шерринфордом, по количеству осуществляемых здесь беспрецедентных мер безопасности. Которые, однако, с легкостью обошла Эвр Холмс, в данный момент являющаяся фактической хозяйкой положения.              Проводив Молли до лифта, комендант сообщил девушке, что наверх ей предстоит подняться одной, после чего, ободряюще улыбнувшись, оставил её.              Молли помедлила лишь короткое мгновение — ровно столько, сколько понадобилось ей для того, чтобы сделать несколько глубоких вдохов, а потом решительно вошла в кабину лифта.              Оказавшись в камере Эвр, Молли мысленно отметила, что все требования сестры Шерлока были выполнены: ей доставили ноутбук, несколько мониторов, камеры видеонаблюдения, а также фортепиано немецкой фирмы «C. Bechstein».              К собственному немалому удивлению, Молли едва не рассмеялась, впервые увидев Эвр Холмс. Женщина, которую Майкрофт назвал величайшим умом современности, выглядела исключительно заурядной: она была среднего роста, среднего телосложения, а её лицо едва ли можно было назвать запоминающимся. Также Молли заметила, что сходство Эвр с братьями ограничивалось лишь светлыми глазами и темными волосами.              — Почему ты здесь? — Эвр заговорила первой хриплым после долгого молчания голосом.       — Вы хотели меня видеть, — ответила Молли, стараясь справиться с волнением и страхом.       — Ты боишься меня?       — Да.       — И понимаешь, что, вероятнее всего, ты не выйдешь отсюда живой?       — Д-да, — Молли с досадой тряхнула головой, услышав собственное заикание.       — Так почему ты на самом деле здесь? — еще раз спросила женщина, пристально глядя на неё. — Что это, граничащее со слабоумием, абсолютное отсутствие инстинкта самосохранения или тупая покорность овцы, ведомой на заклание?       — Ни то ни другое, мисс Холмс, — стараясь, чтобы голос звучал твердо, сказала Молли. — Вы дали понять, что поможете обнаружить террористов только в том случае, если я приду к вам.       — И ты пришла, — кивнула Эвр. — Но почему?       — У меня не было выбора.       — Нонсенс, разумеется, у тебя был выбор. Ты могла не приходить.       — И обречь своим малодушием на смерть десятки или даже сотни людей.       — Людей, которые не имеют к тебе никакого отношения, — заметила Эвр.       — Разве это имеет значение? — тихо спросила Молли.       — Только это и имеет значение, — безапелляционно заявила женщина. — Как думаешь, почему, выбирая между своей жизнью и жизнью некоторого количества других людей, ты выбрала не себя? Ведь это довольно простая дилемма: или ты, или они. Если даже ты не видишь в своей жизни особой ценности, то почему это должны делать другие?       — Вы намеренно искажаете смысл того, что я сказала, моя жизнь, конечно, представляет ценность для меня, но это отнюдь не значит, что жизни других людей это делает менее значимыми.       — И, тем не менее, именно так выживают все живые существа: постоянно делая выбор — съесть или быть съеденными.       — Возможно, это справедливо для неразумных животных, хотя даже они иногда жертвуют собой ради детенышей, членов группы или любимого хозяина, — заметила Молли.       — Всего лишь инстинктивное поведение, которое велит им защищать потомство ради выживания вида, также, следуя инстинкту, собаки защищают вожака стаи, каковым они считают хозяина. Как видишь, в обоих случаях животные действуют, руководствуясь инстинктом выживания, если не конкретной особи, то хотя бы вида. По этой же причине они выбраковывают слабых и нежизнеспособных детенышей. А человек, как тебе, разумеется, известно, в конечном итоге всего лишь животное.       — Разумное животное, которое научилось управлять своими инстинктами и, при необходимости, подавлять их. Человеческое общество последовательно эволюционировало до общества равных возможностей, в котором полноценно могли бы существовать все его члены, а не одни лишь «сильнейшие», «умнейшие» и прочие категории избранных, — убежденно произнесла Молли.       — А ты забавная, — хмыкнула Эвр, — со всеми этими благоглупостями. Или всё объясняется гораздо проще и дело всего лишь в том, что ты думаешь, будто этот акт самопожертвования позволит тебе встать в один ряд с титанами, к числу которых мой младший брат самонадеянно относит себя? Скажи, твое тщеславие тешит мысль о Шерлоке, безутешно рыдающем на твоей могиле? Сколько раз за прошедшую неделю ты представляла его, оплакивающим потерю любви всей жизни в твоем лице?       — Это всего лишь одно из возможных объяснений моего решения, — возразила Молли. — То, что соответствует вашему представлению о мотивах поведения среднестатистического обывателя в моем лице.       — Ты хочешь сказать, что возможно другое объяснение? — с интересом взглянув на девушку, спросила Эвр.       — Разумеется, — кивнула Молли, — человек верующий сказал бы, что я исполняю волю Божью, а фаталист заметил бы, что всё предопределено и нет смысла сопротивляться фатуму. И каждый из них полагал бы себя правым в той же мере, что и вы.       — Хорошо, — кивнула женщина, — предложи свое объяснение.       — Я считаю, что пожертвовать одной жизнью ради спасения десятков или даже сотен — это рациональное решение.       — Не в том случае, если речь идет о твоей жизни.       — Напротив, только в том случае, если речь идет о моей жизни. В любом другом случае это было бы преступлением. Никто не может жертвовать жизнью других людей, даже во имя высшей цели.       — Как думаешь, я смогла бы найти ещё хотя бы десять людей, разделяющих твои принципы?       — Уверена, что найдутся десятки и даже сотни миллионов людей, не сводящих смысл жизни к выживанию любой ценой.       — Твоя трогательная вера в человечество почти восхищает меня, — ухмыльнулась Эвр. — Впрочем, прежде чем мы продолжим беседу, я хочу послушать, как ты играешь. Ты, разумеется, догадалась, что я потребовала фортепиано вовсе не потому, что мне захотелось разнообразить интерьер моей камеры, а потому должна была ожидать, что я попрошу тебя сыграть. Не так ли?       — Вы правы, — кивнула Молли.       — В таком случае, садись за инструмент и играй, — приказала женщина.              Не желая испытывать терпение Эвр, Молли быстро подошла к фортепиано и, откинув клавиатурный клапан, быстро пробежалась пальцами по клавишам, чтобы проверить звучание инструмента. Как и следовало ожидать, фортепиано было идеально настроено и звучало безупречно.              Задумавшись всего на мгновение, Молли начала играть, надеясь, что её отнюдь не безупречное исполнение не исказит мелодию и не лишит её красоты.              — «Les Marionnettes», довольно ироничный выбор, — заметила Эвр, как только смолкла последняя нота. — Тебе удалось удивить меня, Молли.       — Нет, не думаю, — отрицательно покачала головой девушка. — Едва ли я способна удивить вас, не думаю, что на это вообще хоть кто-нибудь способен.       — Иррациональные поступки имеют ограниченную прогнозируемость, а ты ведешь себя исключительно иррационально. Впрочем, продолжай играть. И на этот раз выбери что-нибудь менее приторное. Музыка Прайснера лишь немногим лучше слащавых эпигонских этюдов Шерлока.              Молли знала, что Эвр испытывает её, равно как и понимала, что в манипулятивных играх ей не тягаться с сестрой Шерлока, и всё же, девушка намеренно начала играть «Сентиментальный вальс» Чайковского, а когда к её фортепиано присоединилась скрипка Эвр, Молли позволила губам дрогнуть в мимолетной улыбке.              — Тебе недостает технического мастерства, но задатки у тебя неплохие. Ты могла бы преуспеть на сцене, если бы не была такой… ну, ты понимаешь, — нарочито сочувственно улыбнувшись, заметила женщина, когда они закончили играть. — А теперь я хочу послушать тебя, — вдруг заявила она.       — Но я не сочиняю музыку… — попробовала было возразить Молли.       — Играй! — приказала Эвр.       — Но я действительно… — предприняла ещё одну попытку Молли.       — Используй своё воображение, — посоветовала Эвр. — А это придаст тебе должную мотивацию.              Движение женщины было столь стремительным, что Молли едва ли успела бы уклониться, даже будь у неё такая возможность, и уже в следующее мгновение она почувствовала, как её шею обвивает что-то металлическое, мешая дышать.              — Скрипичная струна, — пояснила Эвр, чуть сильнее сжав импровизированную гарроту. — Меня регулярно снабжают ими по настоятельной просьбе Шерлока, который прекрасно знает, как быстро они рвутся, если играть на скрипке часто. А теперь будь хорошей девочкой и играй, иначе дышать станет ещё труднее.              Поскольку Эвр не предлагала ей иного выбора, Молли пришлось подчиниться, и она действительно начала играть. Разумеется, её музыка не была в полном смысле оригинальной, скорее это была импровизация на тему любимых произведений. В мелодии, что полилась из-под пальцев Молли, причудливо сплетались сочинения её любимых композиторов, старинные ирландские баллады и популярные современные мотивы.       И всё же, казалось, что Эвр была довольна получившимся результатом.              — Занятно, — хмыкнула она, как только Молли убрала руки с клавишей и привычным движением положила их на колени.              Помолчав некоторое время, Эвр наконец освободила шею девушки от удавки, а затем стянула с её волос резинку, удерживавшую их до этого момента в высоком хвосте.              — У тебя красивые волосы, Молли, — неожиданно заметила она. — Насколько мне известно, твоя мать происходит из семьи ирландцев-католиков, причем, довольно религиозной, — продолжила Эвр. — Тебе, вероятно, знакома история Татианы Римской?       — Да, — кивнула Молли.       — Эту христианскую мученицу римские судьи обвинили в том, что она занимается волхованием с помощью своих волос, а потому приказали остричь их. Возможно ли, что ты околдовала моего глупого брата с помощью этой роскошной копны? — Эвр почти ласково провела ладонью по волосам Молли. — Как думаешь, чары рассеются, если их обрезать?       — Я не разделяю иррациональную веру в чудеса, — стараясь, чтобы её голос не дрожал, произнесла девушка.       — Ты веришь в любовь, что может быть более иррациональным? Впрочем, уничтожить подобную красоту было бы настоящим преступлением. Должна признать, ты довольно привлекательна, в своем роде, — заметила Эвр, подняв её подбородок, — хотя от моего невзыскательного младшего брата я ожидала, что он скорее предпочтет женщину, более соответствующую представлениям о внешней привлекательности современного среднестатистического обывателя. Очевидно, его вкус значительно улучшился, по крайней мере, ты не выглядишь как плод многовекового межрасового и межэтнического промискуитета, как иные пассии Шерлока. Пожалуй, твоя кровь даже чище моей. В чем дело, — спросила женщина, заметив, что Молли сжала руки в кулаки так, что побелели костяшки, — тебе не нравятся разговоры на подобные темы?       — Я нахожу их отвратительными, — тихо, но твердо сказала Молли.       — Вот как? Отчего же? — усмехнулась Эвр и, окинув девушку изучающим взглядом, продолжила: — Ты знакома с «Essai sur l’inégalité des races humaines» Гобино?       — Да, — кивнула девушка.       — И что ты думаешь о его расовой теории?       — Она абсолютно антинаучна, как и любая элитистская теория и давно опровергнута.       — А если я скажу тебе, что в концепции расового превосходства есть рациональное зерно?       — Я попрошу вас показать мне результаты научных исследований, доказывающих вашу точку зрения, чего вы сделать не сможете, потому ни одно исследование, хоть в какой-то степени претендующее на научную достоверность, не подтверждает выводы сторонников концепции расового превосходства.       — Скажи, Молли, — принимая задумчивый вид, начала Эвр, — тебя так раздражают элитистские концепции только потому, что в тебе нет абсолютно ничего, позволяющего претендовать на исключительность? Увы, ты прискорбно заурядна.       — Мисс Холмс, если вы действительно считаете, будто в теории расового превосходства есть рациональное зерно, то у вас нет оснований претендовать на исключительный интеллект. Вы, разумеется, понимаете, что согласно теории Гюнтера вас, насколько я могу судить по очевидным антропологическим признакам, вероятнее всего, следует отнести к альпийскому типу, то есть к группе, которую Гюнтер ставит только на четвертое место по умственным способностям.       — Touche, Молли, — ухмыльнувшись, произнесла Эвр. — А ты, оказывается, можешь дать сдачи. Тем удивительнее, что ты позволяешь Шерлоку использовать тебя в качестве замены Джону Уотсону. Ты не находишь, что это несколько… — она сделала паузу, будто подбирая подходящее слово, — унизительно.       — Всё вовсе не так, — попыталась было возразить Молли.       — Неужели? А со стороны это выглядит именно так, — с преувеличенным сочувствием заметила Эвр. — После смерти жены по вине Шерлока наш плюшевый доктор наконец научился правильно расставлять приоритеты и теперь с гораздо меньшей охотой пускается в опасные авантюры, без которых не мыслит своего существования мой глупый брат. Кроме того, теперь доктор Уотсон старается больше времени проводить с дочерью, А мой братец совершенно не выносит одиночества, сколько бы он не утверждал обратное. Впрочем, ты это отлично понимаешь, не так ли? В отличие от глупцов, которые не видят дальше собственного носа, а потому считают Шерлока сверхчеловеком, избавленным от такого досадного рудимента, как эмоции и чувства. Ему необходим кто-то рядом и поэтому он обратился к следующему человеку в коротком списке людей, способных терпеть его невыносимый характер — к тебе. К тому же, у тебя есть ряд достоинств, которые он находит полезными: ты умеешь молчать и при необходимости быть незаметной, в отличие от тщеславного и болтливого Уотсона. А поскольку в списке привязанностей Шерлока ты занимаешь далеко не первое место, ему нет необходимости постоянно удерживать в голове мысль о твоей безопасности. Поэтому большую часть времени Шерлок проводит, занимаясь расследованием преступлений, тебе же перепадают лишь крохи его внимания. Скажи, Молли, тебе не кажется обидным, что ты постоянно прозябаешь где-то на периферии его жизни?              Щёки Молли побледнели, но она старалась, чтобы голос её звучал уверенно.              — Я с самого начала знала, что работа всегда будет для него на первом месте и никогда не имела намерения конкурировать с главным делом его жизни.       — Пожалуй, ты действительно веришь в то, что говоришь. Вероятно, только трудоголик, ох, прости, — с деланным раскаянием произнесла Эвр. — Ты же считаешь себя феминисткой, поэтому мне следовало использовать феминитив. Я, разумеется, хотела сказать, что только трудоголичка вроде тебя способна понять одержимость Шерлока расследованиями преступлений. Ах да, удовлетвори моё любопытство: чего больше было в твоих слезах, когда три месяца назад ты убедилась в том, что не беременна, облегчения оттого, что тебе не придётся объясняться с Шерлоком по поводу незапланированной беременности или горечи от осознания того, что есть вещи, которым не суждено случиться?       — Но откуда вы узнали? — потрясенно спросила Молли, но тут же сама ответила на свой вопрос: — Вы следили за нами, не так ли?       — Ну, разумеется, я следила за вами, — снисходительно улыбнулась женщина. — Должна признать, это было довольно увлекательно, почти так же, как шоу «Поместье сурикатов». Кроме того, так я могла проследить за твоей безопасностью, раз уж Шерлока она нисколько не заботит. Ты и сама это понимаешь, не так ли, Молли? Именно поэтому с некоторых пор дважды в неделю ходишь на занятия по муай-тай, хотя Шерлок считает, что ты ходишь в фитнес-центр.       — Я действительно хожу в фитнес-центр, занятия по муай-тай проходят там.       — Но ты не говоришь ему, что ходишь туда вовсе не для того, чтобы поплавать в бассейне или позаниматься какой-нибудь зумбой, ты пытаешься подготовиться на случай, если тебе придется защищать себя. Неужели ты настолько не веришь в способность моего брата защитить тебя или попросту не надеешься, что он захочет это делать?       — Я просто хочу быть готовой на случай, если угроза настигнет меня в тот момент, когда Шерлок будет занят… — Молли осеклась, осознав, что её слова звучат так, словно она действительно не верит в способность и желание Шерлока защитить её.       — Будет занят чем-то более интересным, чем бдение у твоей юбки? — продолжила за неё Эвр. — Бедная девочка, тебе действительно остается только рассчитывать на себя, раз уж тебя угораздило полюбить бессердечного монстра вроде Шерлока.       — Он вовсе не бессердечный монстр, — пылко возразила Молли.       По губам Эвр скользнула насмешливая улыбка.       — Неужели? Молли, почему три месяца назад ты решила, что забеременела?       — У меня была задержка. — Молли с досадой почувствовала, что её щёки покрыл румянец.       — Сколько?       — Почти два месяца.       — Но в действительности ты не была беременна, — напомнила Эвр. — Как медик ты, разумеется, понимаешь, что стало причиной этой задержки.       — Такое иногда случается, — опустив глаза, сказала Молли. — В этом нет ничего необычного.       — На сколько фунтов ты похудела с тех пор, как вы с Шерлоком вместе? Восемнадцать или двадцать? Ты же понимаешь, что у тебя нервная анорексия?       — Вовсе нет, — быстро сказала Молли.       Эвр покачала головой:       — Как часто ты пропускаешь приёмы пищи?       — Время от времени, не слишком часто, — тихо ответила девушка. — Думаю, что не чаще, чем другие.       — Молли, ты живешь в состоянии перманентного стресса оттого, что постоянно беспокоишься о безопасности Шерлока и о его здоровье, боишься, что не угодишь ему или попросту наскучишь, и тогда он вычеркнет тебя из своей жизни. А мой брат, способный различить двести сорок три вида табачного пепла, не заметил того, что ты довела себя до истощения.       — Всё совсем не так… — попыталась было возразить Молли.       — Шерлок — эгоист, лжец и манипулятор, — перебив её, заявила Эвр тоном, не терпящим возражений. — Все его действия и поступки исключительно рациональны и утилитарны. Кроме того, он наркоман, к тому же, не один раз побывавший на грани жизни и смерти. Разумеется, мой брат понимает, что в обозримой перспективе может превратиться в инвалида, нуждающегося в сиделке. А ты, с твоей жертвенностью и щенячьей преданностью, отлично подходишь на эту роль. Следует отдать ему должное, он великолепно выдрессировал тебя и приучил замолкать по одному движению его бровей, а мимолетной улыбке или доброму слову радоваться, как величайшему благодеянию. Конечно, время от времени ему приходится трахать тебя, но это не большая цена, ведь у него всё равно возникают физиологические потребности. Более того, это даже удобно — иметь под рукой постоянного партнера, телом которого можно воспользоваться в любой момент, когда придет настроение. Знаешь, любая женщина, имеющая хотя бы зачатки самоуважения, давно послала бы подальше Шерлока с его извращенным представлением об отношениях. Ты хоть понимаешь, бедная дурочка, что он абсолютно дегуманизировал тебя, превратив в функцию по обслуживанию собственных прихотей? Он понизил твою самооценку до отрицательного значения и поставил в зависимость от собственного отношения к тебе.              Молли понимала, что Эвр пытается манипулировать ею и намеренно бьёт в самые уязвимые места, но слушать то, как сестра Шерлока озвучивает её самые потаённые страхи, в наличии которых Молли не решалась признаться даже самой себе, было почти физически больно.              — Кстати, — продолжила Эвр, — а тебе не приходило в голову, что ты отнюдь не являешься единственной женщиной моего брата. Что, если ваши с ним отношения являются всего лишь ширмой, необходимой Шерлоку для того, чтобы вывести из-под удара женщину, которую он действительно любит? Демонстрируя на публике вашу связь, он превратил тебя в живую мишень для всех своих врагов, но зато отвлек внимание от той, кем по-настоящему дорожит, а потому скрывает от посторонних глаз. Он ведь довольно часто уезжает из Лондона, объясняя это очередным расследованием, не так ли? А если я скажу тебе, что в действительности он проводит это время с женщиной, чьё общество находит куда более интересным, чем твоё? Возможно, она ждёт его в их уютном любовном гнездышке где-нибудь на юге Франции. Возможно, даже не одна, а в компании одного или двух прелестных кудрявых малышей с такими же светло-голубыми глазами, как у их дорогого папочки, — неестественно высоким голосом произнесла женщина. — Ты ведь догадываешься, о ком я говорю?       — Ирэн Адлер, — тихо произнесла девушка.       — О да, — ухмыльнулась Эвр. — Эта Самка. Кажется, так называют её клиенты?       — Эта Женщина, — ещё тише сказала Молли.       — Ах да, впрочем, думаю, моё определение гораздо вернее отражает её суть, — заметила Эвр. — Как думаешь, сколько шансов у мышки-Молли выдержать сравнение с чувственной доминатрикс?       — Нет, Шерлок давно не имеет с той женщиной никаких отношений, — с уверенностью, которой вовсе не чувствовала, произнесла Молли. — Если вообще когда-то имел их, — добавила она.       — Разумеется, он их имел, — сказала Эвр. — Впрочем, тебе вовсе не обязательно верить мне на слово, можешь увидеть всё собственными глазами. У меня есть забавное видео, которое любезно предоставил мне наш дорогой Джеймс. До того, как вышиб себе мозги, разумеется.              На плазменном экране, который до этого момента был выключен, появилось изображение мужчины и женщины, занимающихся сексом. Если только этим словом можно было назвать их дикое, почти звериное совокупление. В мужчине Молли мгновенно узнала Шерлока, а в его партнерше — Ирэн Адлер.       Когда-то, прочитав запись в блоге Джона, в которой тот почти с восхищением описал эту женщину, Молли не смогла удержаться от искушения взглянуть на неё своими глазами. Стоило набрать имя женщины в строке поиска, и уже через мгновение поисковая система выдала огромное количество фотографий Ирэн во всех ракурсах и позах, некоторые из которых заставили Молли покраснеть. Также она поняла, что именно эту женщину Шерлок опознал в трупе женщины с обезображенным лицом в ту рождественскую ночь.       Молли никогда не считала себя выдающейся красавицей, более того, она всегда считала, что только благожелательно настроенный человек может назвать её хотя бы хорошенькой. И невольно сравнивая себя и Ирэн Адлер, девушка пришла к грустному заключению, что с такой женщиной ей не тягаться, и в очередной раз сердце Молли пронзила боль от осознания того, насколько безнадёжны её чувства к Шерлоку.              — Как, по-твоему, это было достаточно убедительное доказательство? — словно сквозь слой воды услышала она голос Эвр.       — Это было доказательство того, что у Шерлока в прошлом была связь с той женщиной, — ровным тоном произнесла Молли, хотя сохранять видимость спокойствия ей становилось всё тяжелее. — Я знаю, что он встречался с ней однажды. Тогда ему пришлось спасать её от боевиков.       — Так он рассказал тебе о своём романтическом приключении в Пакистане? А он действительно доверяет тебе. Но почему ты думаешь, что это видео было снято именно тогда?       — Я хочу ещё раз посмотреть видео, — твердым голосом потребовала Молли.       — Что это — мазохизм или, быть может, ты хочешь перенять некоторые из техник доминатрикс, чтобы оживить ваши с Шерлоком пресные кувыркания в постели? — насмешливо спросила женщина. — Что ж, смотри, если таково твоё желание, — сказала она, вновь включая видео.              Стараясь не поддаваться эмоциям, Молли буквально впилась взглядом в экран.              — Остановите здесь, — попросила она, спустя несколько минут.       — Увидела что-то интересное? — усмехнулась Эвр.       — Видите эту рану на правом плече Шерлока? — спросила Молли. — Я помню, когда Шерлок пришел ко мне в Бартс с просьбой взглянуть на неё. Рана не опасная, но глубокая. Следовало позаботиться о ней сразу, как только миновала непосредственная угроза со стороны боевиков но, очевидно, Шерлоку и уж тем более этой женщине было не до того, а потому рана воспалилась. Когда он вернулся в Лондон, мне пришлось чистить и зашивать её.       — Как иронично, — заметила Эвр. — Тебе пришлось залечивать рану, которую он получил, спасая другую женщину.       — В то время у Шерлока не было передо мной никаких обязательств, — не поддалась на провокацию Молли. — Мелочно и глупо с моей стороны было бы теперь предъявлять ему претензии задним числом. Тем более что и мне однажды случилось поддаться слабости.       — Ах да, — кивнула Эвр, — ты ведь бросилась в объятия другого мужчины, стоило тебе получить убедительные, как тебе тогда показалось, свидетельства связи Шерлока с другой женщиной.       — Это вы прислали мне те фотографии? — догадалась Молли.       — Если ты о тех фотографиях, на которых мой братец запечатлен обнаженным в компании пышногрудой блондинки, то, разумеется, я.       — Почему вы сделали это?       — Шерлок слишком рисковал, устраивая ваши с ним романтические свидания в разных частях света, а в мои планы не входило, чтобы кто-то добрался до него прежде, чем я решу, что вдоволь наигралась с ним, — ответила Эвр. — Поэтому я решила устроить так, чтобы ты сама сделала невозможными ваши встречи. И ты сыграла мне на руку, обручившись с тем шерлокоподобным недоразумением.       — Том — хороший человек и не заслуживает того, чтобы вы говорили о нём в таком пренебрежительном тоне, — решительно сказала Молли.       — Почему же ты не вышла замуж за этого хорошего человека?       — Потому что он заслуживал большего, чем я могла дать ему.       — А тебе не приходило в голову, что, не разорви ты тогда помолвку, к настоящему моменту у тебя было бы всё, что соответствует представлению о счастье среднестатистического обывателя: муж с предсказуемой работой и стабильным доходом, парочка детей, дом с цветущими во дворе розами, гортензиями и цинниями где-нибудь в Барнсе или Ричмонде, золотистый ретривер и воскресные обеды с непременным жарким и йоркширским пудингом? — с иезуитской улыбкой спросила Эвр.       — Мне нужно вовсе не это, — тихо ответила Молли.       — Вот как? — удивленно вскинула бровь женщина. — А что тебе нужно, Молли?       — Мне нужен мужчина, которого я люблю, — пылко произнесла она.       — А ты уверена, что он нуждается в тебе так же, как и ты в нём? Мне показалось, что на том забавном видео, которое мы с тобой посмотрели, Шерлок выглядел вполне удовлетворенным обществом другой женщины, — заметила Эвр. — Хотя, к слову, мне её альковные таланты не показались столь уж выдающимися. Признаться, я ожидала большего.       — Неужели вы… — начала было Молли.       — Тебя удивляет, что у меня был секс с этой женщиной? — насмешливо спросила Эвр, не дав ей договорить. — Мне показалась забавной идея поиметь ту же шлюху, которую поимели милый Джеймс и дорогой Шерлок. Я купила то, что продавалось, чтобы удовлетворить любопытство. Видишь ли, после провалов в Лондоне и в Карачи её финансовое положение существенно пошатнулось, а постоянные клиенты, узнав о, скажем так, неспортивном поведении Ирэн Адлер, решили впредь не пользоваться её услугами. Разумеется, она попыталась подцепить богатого мужа, но даже до её крошечного мозга вскоре дошло, что мужчины с удовольствием проводят время со шлюхами, но крайне редко женятся на них и, уж тем более, мужчины с тем уровнем дохода, который мог бы удовлетворить притязания Ирэн. Такие мужчины используют подобных женщин исключительно по прямому назначению, а если и пускают в свои дома, то только через чёрный ход, как прислугу. Впрочем, ей почти повезло, она сумела женить на себе некоего Годфри Нортона, занимавшего пост окружного прокурора графства Хилл в Техасе. Нортон был младшим из сыновей техасского нефтяного магната Джерома Нортона, которого специфическая профессия новообретенной невестки, как принято говорить в таких случаях, свела в могилу. Однако перед тем как преставиться, Нортон-старший успел вычеркнуть из завещания младшего сына. Должность окружного прокурора Нортон-младший также вынужден был оставить: консервативные техасцы весьма щепетильно относятся к репутации должностных лиц. Адлер попыталась добраться до нортоновских миллионов через старшего сына Джерома Нортона, но тот, дрогнув, всё же устоял перед её, изрядно поувядшими, прелестями и остался верен жене. Ты улыбаешься, — сказала вдруг Эвр, заметив мимолетную улыбку Молли. — Это злорадство или тебя так радует сохранение семейной идиллии Нортонов?       — Разве неправильно радоваться свидетельству того, что супружеская верность существует? — осторожно спросила Молли.       — Едва ли ты действительно нуждаешься в моём мнении по этому поводу, — хмыкнула женщина. — Впрочем, полагаю, со временем даже святоша Рэймонд Нортон начнет втайне от жены развлекаться с молоденькими ассистентками, а она будет старательно поддерживать видимость счастливой семьи, заполняя безрадостное существование выращиванием камелий, коллекционированием сливочников из севрского фарфора и сплетнями за чаем со льдом в престижном гольф-клубе, в компании таких же степфордских жен. Что же до Годфри Нортона, то он, не найдя поддержки у любимой женушки, вынужден был пустить себе пулю в лоб. В конце концов, Адлер пришлось вернуться к проституции и довольствоваться менее взыскательными клиентами. Кстати, Молли, хочешь узнать, какое мнение я составила о ней?       — Не особенно, — быстро ответила Молли.       — Вопрос был риторический, — снисходительно улыбнулась Эвр. — Скучная до зубовного скрежета, говорящая вагина на нелепых коротких ножках, изо всех сил пытающаяся соответствовать образу mondain***, насколько это в принципе возможно для девицы из нью-джерсийского захолустья. К тому же, невыносимо вульгарная и тупая как пробка, впрочем, как и все американцы. Эти Untermenschen****, вообразившие себя сверхдержавой. Джеймсу следовало покончить с Ирэн гораздо раньше, сразу после её первого провала, но он решил, что эта шлюха ещё может быть полезна. Он собирался использовать её для того, чтобы заманить Шерлока в ловушку. И действительно, стоило поманить моего брата опасным приключением и возможностью насладиться унижением женщины, которая, пусть и с помощью Мориарти, выставила его идиотом, как Шерлок помчался в Пакистан. План Джеймса почти сработал, но глупая девица всё испортила, скатившись в самодеятельность. Впрочем, я всё же избавилась от этой шлюхи после того, как достаточно развлеклась с ней. Или до того, — лицо женщины приняло нарочито задумчивый вид, — признаться, я не заметила разницы.       — Неужели вы… — невольно вырвалось у Молли.       — Убила её? — не дав ей договорить, спросила Эвр. — Разумеется, я это сделала. Жаль, что пришлось также избавиться от моего любимого кашемирового свитера, на котором остались следы её помады. Кстати, у самок шимпанзе красный цвет и набухание половых губ свидетельствуют об эструсе — готовности спариваться, очевидно, ярко-красная помада на губах проститутки выполняет аналогичную функцию.       — Зачем вы говорите все эти вещи? — тихо произнесла девушка, стараясь не показывать, насколько её шокировало признание сестры Шерлока.       — Неужели ты испытываешь к ней сочувствие? — усмехнулась женщина. — Она того не стоит. И не колеблясь покончила бы с тобой, случись тебе оказаться на её пути. Между прочим, пытаясь восстановить пошатнувшееся финансовое положение, она попыталась продать информацию о Шерлоке человеку, занявшему место Мориарти.       — Но как она могла? Ведь Шерлок спас её! — невольно вырвалось у Молли. — Или думал, что спас, — тихо добавила она.       — Дворняжкам вроде Ирэн Адлер неведомы понятия «честь» и «принципы», они руководствуются исключительно примитивными звериными инстинктами. Любопытный факт, среди спасшихся пассажиров «Титаника» первого класса подавляющее большинство составили женщины и дети, тогда как среди спасшихся пассажиров третьего класса подобная тенденция не столь ярко выражена. Плебеям чужды идеалы и принципы, которые аристократы впитывают с молоком матери. Untermenschen, подобные Ирэн Адлер, не размышляют о долге и верности, они повинуются лишь животной жажде выжить любой ценой.              У Молли не было ровным счетом никаких причин для того, чтобы испытывать симпатию или даже просто сочувствие по отношению к той женщине, но вынужденная необходимость выслушивать агрессивные выпады Эвр в адрес Ирэн Адлер не доставляла ей никакого удовольствия. Тем более что ей была не вполне очевидна причина этой агрессии, если только…              И в этот момент Молли поняла.              — Вы ревнуете, — уверено сказала она.       — Нонсенс, — фыркнула Эвр. — Ревность есть деструктивное чувство, возникающее в случае недостатка внимания, любви, уважения или симпатии со стороны человека, которому индивид придает особое значение. Это чувство, понимаешь? А я не способна на сантименты.       — Мисс Холмс, — пряча улыбку, начала Молли, — здесь довольно тепло, вы не находите?       — Семьдесят восемь градусов, — ответила несколько сбитая с толку женщина. — Для меня комфортной была бы температура на семь градусов ниже, но я установила оптимальную для тебя температуру, чтобы к раздражающей дрожи от страха не добивалась дрожь от холода. Впрочем, ты ведь не дрожала, — задумчиво добавила она, — безусловно, была напугана, но не дрожала. Почему мы вообще говорим о температуре в моей камере?       — Вам жарко, мисс Холмс, — заметила Молли, — на вашем лбу и над верхней губой выступил пот — досадное проявление физиологии, выдающее в вас человека. Возможно, вам хотелось бы избавиться от него, но вы не можете, как не можете быть в полной мере свободной и от всего того, что составляет отличие человека от других видов.       — Полагаю, ты хочешь сказать, что даже я не свободна от сантиментов? — усмехнулась Эвр. — Верно, Молли?       — Я думаю, что вы способны испытывать чувства, — уверенно произнесла она. — Вы любите Шерлока, более того, я уверена, что вы любите также Майкрофта и ваших родителей. Именно поэтому вы смирились с заточением в этой камере, хотя даже мне очевидно, что вы можете покинуть её в любой момент, стоит вам захотеть.       — Ты действительно веришь в это? Веришь в то, что психопатка вроде меня способна любить? — спросила Эвр, напряженно вглядываясь в лицо девушки.       — Конечно, верю, — улыбнулась Молли. — Ведь никто любви не избежал и не избегнет, пока есть красота и глаза, чтобы ее видеть*****.         — Ты используешь цитаты оттого, что считаешь, будто твои собственные слова не обладают достаточной значимостью, чтобы быть воспринятыми мною всерьёз? — усмехнулась женщина.       — А вы цитируете Википедию оттого, что полагаете, будто возможностей моего интеллекта не хватит для того, чтобы постичь суть ваших мыслей в вашем собственном изложении? — парировала Молли.       — А ты полагаешь, что хватит?       — Думаю, да, если только ваш способ общения не предполагает передачу информации на ультразвуке, как у дельфинов.       — Тебе говорили, что у тебя весьма нетривиальное чувство юмора? — хмыкнув, спросила Эвр.       — О да, — кивнула Молли. — Правда, гораздо чаще люди говорили, что мои шутки не особенно удачны.       — Люди — идиоты, — резко сказала женщина. — Впрочем, мне вдруг стало интересно, сохранишь ли ты способность шутить после того, как мы с тобой сыграем в одну игру. Видишь ли, Молли, покончив с наскучившей мне шлюхой, я забрала в качестве сувенира одну вещь, принадлежавшую ей — телефон, который стал источником довольно забавного развлечения, которое я хочу разделить с тобой. Но прежде, позволим джентльменам присоединиться к нам.              Эвр воспользовалась пультом и на одном из экранов началась трансляция из кабинета коменданта Шерринфорда.              — Добрый день, джентльмены, рада, что вы присоединились к нам, — произнесла Эвр с широкой улыбкой, искренности которой могла бы позавидовать ведущая какого-нибудь ток-шоу, идущего в прайм-тайм. — А теперь предлагаю немного развлечься.              Молли, жадно впившаяся взглядом в Шерлока, едва тот появился на экране, не заметила, в какой момент в руках его сестры оказался телефон.              — Сообщение отправлено, — сказала Эвр, и в следующую секунду раздался томный женский стон.              Мгновенно побледнев, Шерлок трясущимися руками вынул телефон из кармана пиджака, быстро взглянул на экран устройства, а затем он поднял взгляд на монитор, на котором шла трансляция из камеры Эвр.              Молли понимала, что он проверяет её реакцию и изо всех сил старалась делать вид, будто она в порядке. Но в действительности она не была в порядке.              Чертыхнувшись сквозь зубы, Шерлок швырнул телефон об стену.              Из глаз Молли, несмотря на все её усилия, брызнули долго сдерживаемые слёзы.              — Как видишь, Молли, Шерлок до сих пор поддерживает связь с этой женщиной, — услышала она полный притворного сочувствия голос Эвр.       — Фактически, он поддерживает связь с вами. — Молли с усилием провела ладонями по щекам, стирая слезы. — Ирэн Адлер мертва, вы сами признались в том… в том, что вы… — Она не смогла заставить себя продолжить.       — В том, что убила её? — пришла ей на помощь Эвр. — Да, я сделала это, но ведь я не сказала ни слова о том, когда именно я это сделала. Возможно, это случилось на прошлой неделе. Кстати, разве пару недель назад Шерлок не уехал из Лондона на три дня? Конечно, он снова сказал тебе, что ведет расследование, но откуда тебе знать, что сказанное им соответствовало действительности?       — Я верю Шерлоку, — твердо произнесла Молли.       — Ты веришь мужчине, который не только сохранил номер телефона любовницы, но даже не сменил сигнал входящего сообщения на что-то, менее вызывающее?       — Шерлок не удаляет номера телефонов, считая их потенциальными источниками информации, а узнаваемый сигнал позволяет идентифицировать отправителя и игнорировать его.       — Никак не могу понять, в чем источник твоей веры в моего брата. — Эвр с нарочито задумчивым видом посмотрела на Молли. — Тебе действительно дано видеть то, что недоступно другим или ты просто слепая влюбленная дурочка.       — Ни то, ни другое. — Молли не отвела глаз, выдержав пристальный взгляд Эвр. — Я всего лишь женщина, которая любит и надеется, что любима.       — Почему бы не узнать наверняка, действительно ли ты любима? — предложила Эвр. — Ты знаешь, что нужно сказать, Шерлок, — сказала она, обратившись к брату. — Но ты должен сказать это так, чтобы Молли поверила тебе. Как думаешь, братец, она сможет поверить тебе после того, что увидела и услышала сегодня? Ах да, это для дополнительной мотивации. — Эвр снова сомкнула струну вокруг шеи девушки.              Шерлок напряженно всматривался в мертвенно-бледное лицо Молли, пытаясь понять, насколько Эвр преуспела в том, чтобы заставить её усомниться в его словах, поступках, но более всего — в его чувствах к ней.              — Время идёт, Шерлок, — напомнила Эвр, — а жизнь Молли всё ещё висит на волоске или правильнее будет сказать — на струне? Что же ты медлишь, братец? Или даже тебе нелегко лгать о любви после того, как ты узнал о смерти женщины, которую действительно любил?              Полностью сосредоточив внимание на Молли, Шерлок едва прислушивался к словам сестры, а потому не сразу понял, о какой женщине говорит Эвр. В этот момент он мог думать только о Молли и о той боли, что ей снова пришлось испытать по его вине. Он видел страх и неуверенность в её глазах, блестевших от непролитых слез, и понимал, что к ней вернулись все сомнения, от которых, как он считал до этого момента, ему удалось её избавить.       Разумеется, узнав о том, что Ирэн Адлер мертва, он не испытал никакого злорадства или ликования, равно как и грусти или сожаления. Эта женщина не была его ответственностью, и он никогда не имел перед ней никаких обязательств, все те незначительные эпизоды, что случились между ними, давно остались в прошлом. И теперь он сожалел лишь о том, что ошибки и досадные промахи его прошлого стали причиной страданий Молли.              — Я люблю тебя, — твердо произнес он, глядя прямо в камеру.       — Кажется, наша малышка считает, будто ты был недостаточно убедителен, Шерлок, — насмешливо произнесла Эвр. — Попробуй ещё раз и на этот раз постарайся использовать максимум своих артистических способностей, которыми, как нам всем хорошо известно, ты наделен весьма щедро.       — Я люблю тебя, Молли, — ни секунды не колеблясь, повторил он.       — Полагаю, он произнес эти слова впервые со времен того звонка, не так ли, Молли? — спросила Эвр, внимательно следившая за реакцией девушки. — Бедняжка Молли, — нарочито сочувственным тоном продолжила она, — знаешь, любой другой человек на твоем месте пришел бы к очевидному выводу, что он говорит их лишь затем, чтобы спасти твою жизнь, не имея в виду никаких настоящих чувств, кроме, разве что, чувства жалости. Потому что сейчас ты представляешь собой весьма жалкое зрелище.       — Gráím thú******, — гораздо тише, но так, чтобы Молли могла услышать его, произнес Шерлок.       — О, как мило, ты заговорил по-гэльски, — усмехнулась Эвр. — Впрочем, это может сработать, ты ведь рассчитываешь, что, произнесенное проникновенным тоном на родном языке её матери, признание даст возможность девочке почувствовать себя особенной, не так ли? Браво, Шерлок, весьма изящная манипуляция. Что ж, давай проверим, насколько эффективной она оказалась.              Воспользовавшись пультом, женщина отключила экран и только после этого убрала удавку с шеи Молли и позволила девушке отстраниться.              — Ты поверила ему? — с преувеличенным интересом осведомилась Эвр.       — Да, — поколебавшись всего мгновение, кивнула Молли.       — А если я скажу тебе, что переписка, которую Шерлок вел с той женщиной, была весьма пикантной, в стиле тех порно-рассказов, которыми тешат себя школьницы пубертатного возраста и неудовлетворенные домохозяйки?       — Если бы это было действительно так, вы не преминули бы продемонстрировать мне эту переписку. Всё это время вы использовали все средства для того, чтобы вынудить меня усомниться в чувствах Шерлока ко мне. Будь у вас на руках такой козырь, вы бы непременно выложили его на стол. Но вы этого не сделали, из чего следует, что если Шерлок и отвечал на сообщения, то его ответы были редкими и формальными. Значит, никаких чувств к той женщине он не испытывал.       Эвр криво усмехнулась:       — Возможно, мне следует напомнить тебе, что однажды он опознал её не по лицу.       — Он ошибся, — резко произнесла Молли. — Возможно, она не так уж сильно заинтересовала его, а потому он разглядывал её не особенно тщательно, когда у него была такая возможность.       — Достаточно тщательно, чтобы точно определить её параметры.       — В этом нет ничего особенного, всего лишь профессиональный навык, который легко тренируется при должной практике. Подобный трюк с лёгкостью мог бы продемонстрировать какой-нибудь портной или гробовщик.       — Удивительно, — искренне произнесла Эвр. — Твои эмоции зашкаливают, но ты сохраняешь способность к логическому мышлению. Что ж, ты права, Ирэн Адлер мертва уже четыре года. Кстати, Молли, думаю, ты должна быть благодарна мне.       — Я не могу испытывать благодарность за то, что вы убили человека, мисс Холмс, — тихо сказала она.       — Далеко не самого лучшего человека, — заметила женщина. — Но я имела в виду вовсе не это. Молли, тебе никогда не приходило в голову, что именно благодаря испытанию, которое я устроила для Шерлока, он сумел наконец преодолеть дихотомию «мадонна-шлюха». В случае моего брата это означало, что он мог иметь сексуальный контакт с кем угодно, кроме тебя, но ни с кем, кроме тебя он не мог чувствовать эмоциональную связь. Впрочем, он довольно быстро разрешил этот парадокс, стоило ему осознать, что ты — не бесплотный ангел, а женщина из плоти и крови, которая в любой момент может умереть. Впрочем, взгляни сама, — предложила Эвр, вновь воспользовавшись пультом, чтобы начать воспроизведение ещё одного видео.              Молли, разумеется, знала о том, что произошло в тот день, когда Шерлок позвонил ей из Шерринфорда, но теперь она имела возможность видеть, как это произошло. И вид его страданий, даже оставшихся в прошлом, причинял ей почти физическую боль.              — Внимательно посмотри на него. Ни куража, ни азарта, только бессильное отчаяние и почти животный отупляющий страх потерять то, чем он дорожит более всего. Не слишком похож на сверхчеловека, которым он всегда стремился казаться, не так ли? Стоило ему всего лишь на секунду поверить в то, что тебе грозит смертельная опасность, и мой брат превратился в слезливого идиота, не способного к логическому мышлению. Ты не чувствуешь разочарования, глядя на это прискорбное зрелище?       — Сверхчеловеком Шерлок казался лишь тем, кто составил мнение о нем по записям в блоге Джона и статьям в таблоидах; тем, для кого он был и есть не более чем эксцентричный детектив в неизменном черном пальто и странной шапке, а я знаю его настоящего и люблю его настоящего, — со страстью произнесла Молли.       — Полагаю, за все эти годы нашлось немало лицемерных доброжелателей, что советовали тебе оставить мечты о Шерлоке и переключиться на кого-нибудь, кто способен на ответную любовь, — заметила Эвр. — Уверена, что и тебя в моменты сомнений посещали мысли подобного толка. Что поддерживало тебя все это время и не позволило сдаться?       — Если человек всю жизнь мечтал о море, сможет ли он удовлетвориться бассейном, пусть даже тот гораздо комфортнее и безопаснее? — слабо улыбнувшись, спросила Молли.       — И ты уверена, что справишься с волнами и темными водами морских течений? — насмешливо изогнула бровь Эвр.       — Я научилась плавать, мисс Холмс, — твердо сказала Молли. — Я научилась очень хорошо плавать.       — Ты не привыкла сдаваться, не так ли, Молли? — хмыкнула Эвр. — Или всё дело в знаменитом ирландском упрямстве?       — В семье моей матери предпочитают определение «ирландская стойкость», — мягко улыбнулась Молли.              На какое-то время между ними установилось молчание.              — Что ж, я согласна на сотрудничество, — сказала наконец Эвр. — Я предоставлю всю необходимую Майкрофту информацию в течение часа, но только в том случае, если ты согласишься принести себя в жертву. Так что, Молли, ты действительно готова умереть, чтобы другие жили?       — Если нет другого выбора… — едва слышно сказала она.       — Ты понимаешь, что твое решение неразумно? Что, по-твоему, может помешать мне убить тебя, а потом отказаться от сотрудничества с Майкрофтом? И тогда твоя жертва окажется напрасной.       — По крайней мере, я буду знать, что сделала всё, что в моих силах, — стараясь, чтобы её голос звучал твёрдо, сказала Молли.       — Ты никогда не задумывалась о том, что с более гибкой моралью и менее жесткими принципами тебе жилось бы гораздо легче? — изучающе посмотрев на неё, спросила Эвр.       — Для человека, наделенного интеллектом, было бы странно задумываться о паразитическом способе существования, как о возможном варианте, — ответила девушка.       — Difesa miglior, ch'usbergo e scudo, — неожиданно тихим голосом начала женщина. — Кажется, это из твоей любимой рыцарской поэмы, не так ли? Как там было дальше?       — È la santa innocenza al petto ignudo*******, — продолжила Молли.       — Девочка, выросшая на историях о рыцарях без страха и упрёка и мальчик, воображавший себя благородным пиратом, — задумчиво произнесла Эвр. — Пожалуй, есть некая предопределенность в том, что вы нашли друг друга. Тебе не приходило в голову, что даже если бы кто-то специально создал вас друг для друга, то едва ли справился бы лучше. Я не стану убивать тебя, Молли, — сказала она, помолчав некоторое время.       — Вы и не собирались этого делать, не так ли? — осенённая внезапной догадкой, спросила девушка.       — Не испытывай судьбу, девочка, — усмехнулась женщина и тихо продолжила: — Однажды, лишившись по моей вине друга, мой брат вычеркнул меня из памяти, если я причиню вред женщине, которую он любит, Шерлок возненавидит меня. Ты можешь идти, Молли, информацию о террористах я уже отправила Майкрофту текстовым сообщением, но прежде, полагаю, мне следует попросить у тебя прощения за все причиненные неудобства. Ведь, кажется, так поступают люди? Как думаешь, теперь, когда ты знаешь, что я собой представляю и какие преступления совершала, ты могла бы простить меня?       — Вы не причинили мне никакого непоправимого вреда — мягко сказала Молли. — И, если вам действительно нужно моё прощение, я от всей души прощаю вас, но я не могу подменять собой суд и выносить вам вердикт.       — Что ж, это справедливо, — кивнула Эвр и приблизилась к девушке. — И носи это кольцо там, где принято носить подобные кольца, — сказала она, вытянув из-под рубашки Молли тонкую золотую цепочку, на которой висело обручальное кольцо.              Аккуратно сняв цепочку с шеи девушки, Эвр приблизила кольцо к глазам, чтобы прочитать выгравированную на его внутренней стороне надпись:              — And I will love thee still, my dear, till a’ the seas gang dry********. Как романтично.              Женщина на мгновение сжала кольцо в кулаке, после чего надела его на безымянный палец левой руки Молли.              — Молли, я могу обнять тебя? — неожиданно спросила она. — Ведь между родственниками приняты подобные формы физической близости. А мы с тобой теперь родственники. Кем ты мне приходишься? Золовкой или невесткой? Я не особенно разбираюсь в степенях родства.              От внимания Молли не укрылось мимолетно скользнувшее по лицу Эвр выражение неуверенности и уязвимости. Ни один человек не свободен от слабостей и, как оказалось, имелись они даже у гениальной сестры Шерлока.       Уязвимой точкой Эвр Холмс была семья.              — Невесткой, — улыбнувшись, ответила девушка. — Золовкой приходитесь мне вы.              Эвр осторожно, даже деликатно обняла Молли.              — Я понимаю, что мой брат находит в тебе, — неожиданно сказала она. — Не будь тебя, он давно стал бы узником тюрьмы вроде этой.       — Дело вовсе не во мне, — улыбнувшись, возразила Молли. — Шерлок всегда был хорошим человеком. Даже в те времена, когда он скорее рассмеялся бы в лицо тому, кто осмелился бы сказать что-то подобное вслух.       — Не следует недооценивать себя и принижать свою значимость, Молли. Всегда найдутся желающие — и много, сделать это за тебя, — заметила Эвр. — С тобой тепло, — вдруг тихо призналась она.       — Видимо, от стресса подскочила температура, — с нервным смешком сказала Молли.       — Здесь тепло. — Разомкнув объятия, женщина чуть отстранилась и прикоснулась рукой к своей груди в том месте, где под ребрами билось её сердце. — И темнота отступает. Возможно, ты могла бы заставить моих демонов замолчать. Знаешь, — задумчиво начала она, — я ведь могла бы оставить тебя себе. Я могла бы сделать так, что ты сама захочешь остаться со мной.       — Наверное, вы могли бы это сделать, — кивнула Молли. — Но разве то, что человек отдает по доброй воле, может сравниться с тем, что вырвано у него силой или с помощью манипуляции сознанием?       — Скажи, Молли, ты пришла бы ко мне снова, если бы я попросила? — спросила вдруг Эвр.       — Конечно, мисс Холмс, — улыбнулась девушка.       — Я не стану этого делать, — тихо произнесла женщина. — Ещё одного раза сердце Шерлока не выдержит. Кажется, я даже отсюда могу слышать, как быстро оно колотится от страха. Иди к нему, Молли, — сказала вдруг Эвр, оттолкнув её от себя. — Уходи прямо сейчас. Немедленно, — почти выкрикнула она.              Не желая испытывать судьбу, Молли быстрыми шагами направилась к выходу. Впрочем, на пороге она внезапно остановилась.              — Мисс Холмс, почему вы… — начала было она, обернувшись.       — Ты знаешь почему, — перебила её Эвр, устремив на девушку многозначительный взгляд.       — Да, — улыбнувшись, кивнула Молли. — Думаю, что знаю.       — Иди, Молли, — повторила Эвр. — И пришли мне как-нибудь немного твоего тоссетского печенья. Я слышала, что Майкрофт находит его восхитительным.              На негнущихся ногах она вышла из камеры Эвр и преодолела те несколько ярдов, что отделяли её от лифта. Чтобы не поддаться внезапно охватившей её слабости, Молли постаралась сосредоточиться исключительно на собственных движениях.       Лишь ценой невероятного волевого усилия ей удалось справиться с подступившей истерикой, когда девушка обнаружила, что дверь кабинета коменданта тюрьмы — последний рубеж, который отделял её от Шерлока, — заблокирована. Всхлипнув, она еще раз потянулась к двери и в это же мгновение та распахнулась, и на пороге появился Шерлок.       — Молли, — выдохнул он, протягивая к ней руку, но тут же в бессилии уронил её, словно не смея прикоснуться.       — Ради бога, Шерлок, разве ты не видишь, что она едва держится на ногах, — сказал Майкрофт, делая движение навстречу Молли, чтобы поддержать её.       — Нет, — глухо произнес Шерлок и притянул девушку к себе, чтобы заключить в крепкие объятия.              Лестрейд же от души надеялся, что ему лишь почудился низкий, почти звериный рык, который вырвался из груди Шерлока, стоило Майкрофту попытаться прикоснуться к Молли.              — Прости меня, — прошептал Шерлок, уткнувшись лицом в её волосы.       — Всё хорошо, Шерлок, — прошептала она в ответ, прежде чем потеряла сознание.       — Не впадай в панику, братец, — мягко сказал Майкрофт, прикоснувшись к его плечу. — Это всего лишь обморок. С ней всё будет в порядке.              Подхватив жену на руки, Шерлок решительно направился к вертолету, не желая ни на секунду дольше задерживаться на острове.              Молли пришла в себя, как только вертолет набрал высоту, но довольно скоро она крепко уснула на плече мужа. Изнуренная событиями минувших дней, она не проснулась даже тогда, когда вертолет приземлился, и Шерлок бережно перенес её в автомобиль, на котором им предстояло вернуться в Лондон.              — Как вышло, что вы ничего не знали до сегодняшнего дня? — спросил Лестрейд, взглядом указав на зеркало заднего вида, в котором отражались спящие в объятиях друг друга Шерлок и Молли.              Майкрофт позволил себе слабо улыбнуться, мысленно отдавая должное наблюдательности инспектора.              — Вопреки тому, что думаете вы и доктор Уотсон, я вовсе не слежу за братом двадцать четыре часа в сутки и, разумеется, не контролирую каждый его шаг, — сказал он. — Я не знал, так как Шерлок по какой-то причине решил скрыть тот факт, что сочетался браком с доктором Хупер, а доктор Хупер, в свою очередь…       — Вы намерены даже теперь называть её «доктор Хупер»? — усмехнулся Лестрейд, бесцеремонно перебив Холмса.       — Вы правы, теперь это было бы странно, — неожиданно легко согласился Майкрофт. — Впрочем, прежде чем вы перебили меня, я хотел сказать, что Молли слишком хорошо умеет хранить тайны.       — Пожалуй, — задумавшись на мгновение, кивнул инспектор. — Как вы думаете, почему ваша сестра… — он замолчал, не зная, как закончить фразу.       — Почему Эвр не причинила физического вреда Молли? — пришел ему на помощь Майкрофт. — Думаю, именно по тем причинам, которые она сама озвучила. Кроме того, у Эвр всё же есть слабости: она ценит уникальность, будь то скрипка Страдивари, сборник пьес Шекспира, изданный в начале семнадцатого века или почти равный ей интеллект. А Молли, возможно, первый в жизни моей сестры по-настоящему искренний и добрый человек. Видите ли, инспектор, любой, кто попытался бы играть с Эвр на её поле, положившись на интеллект, заведомо проиграл бы ещё до начала собственно игры. Даже Мориарти всего лишь приблизился к пониманию её правил. Но Молли при том, что она, несомненно, умна, решила следовать не выводам логического анализа, что было бы бесполезно, но велениям сердца — и выиграла.       — Зорко одно лишь сердце, — пробормотал Лестрейд, вспомнив одну из любимых сказок своей младшей дочери.       — Звучит, как цитата из какой-нибудь слащавой книжонки, которые так любят эстетствующие юные девицы, мнящие себя интеллектуалками, — усмехнулся Майкрофт. — Но, отчасти, верно. Вера и любовь иррациональны, против них бессильно любое оружие в том случае, если они истинные. Кроме того, пока Эвр препарировала мысли Молли, та, в свою очередь, исследовала чувства моей сестры. И если Эвр обладает гениальным интеллектом, то Молли обладает гениальным сердцем. Выражаясь метафорически, думаю, Эвр воспринимала её как представительницу равно высокоразвитой цивилизации, но устроенной совершенно по иным принципам, постичь которые моя сестра не может, но может признать за ними право на существование.              Оставшийся путь до Лондона они проделали в молчании.              На следующий день после визита в Шерринфорд Шерлок настоял на том, чтобы Молли позвонила на работу и взяла несколько дней отпуска. После пережитого стресса ей был необходим отдых, а ему было необходимо видеть её каждую секунду и знать, что с ней всё в порядке. Поэтому следующие несколько дней они почти не покидали пределов спальни. Они спали, чтобы удовлетворить потребность в отдыхе и занимались любовью, чтобы удовлетворить потребность друг в друге.              — Как думаешь, Молли, ты сможешь когда-нибудь по-настоящему доверять мне? — спросил Шерлок у жены на третий день после визита к Эвр.       — Я доверяю тебе, — тихо ответила Молли.       — В таком случае, почему ты считаешь, что не можешь говорить со мной обо всём?       — Я просто не хотела докучать тебе своими мелкими неприятностями.       — Ты думала, будто я способен отмахнуться от твоих проблем или посмеяться над твоими страхами? — слегка отстранившись, он поднял её лицо за подбородок, чтобы заглянуть в глаза.       — Прости, — прошептала она и опустила голову.       — Тебе не за что просить прощения, — мягко сказал Шерлок, снова привлекая её в свои объятия. — Молли, я вовсе не хочу, чтобы ты считала наш брак ещё одним испытанием на прочность, я хочу, чтобы ты была счастлива. Прости, что до сих пор не особенно преуспел в том, чтобы действительно сделать тебя счастливой.       — Я счастлива, Шерлок, — решительно произнесла она. — Твоя любовь и твоё уважение — вот всё, что мне действительно нужно, всё остальное — неважно.       Её признание породило в нём сложнейшую гамму чувств и желаний. С новой силой он ощутил, что хотел бы провести жизнь, защищая и оберегая её, каждый день доказывая, что действительно достоин её чудесного дара — верной и преданной любви.       Завладев рукой жены, он поднес её к своему лицу и на мгновение прижался губами к тонким изящным пальцам.       — Я люблю тебя, Молли, — хриплым от эмоций голосом сказал Шерлок и нежно поцеловал её в губы, а когда нежность сменилась страстью, он подхватил жену на руки и понес в спальню.              Сообщение с неизвестного номера пришло на телефон Шерлока на седьмой день после визита к Эвр.              «Надеюсь, ты понимаешь, насколько тебе повезло, Шерлок?» — гласило оно.       «Безусловно», — быстро набрал он ответное сообщение.       «Я позабочусь о том, чтобы ни один волос не упал с её головы, ты же позаботься о том, чтобы твоя собственная голова как можно дольше оставалась на плечах. Принцесса не должна плакать», — прислала ещё одно сообщение Эвр.              Прежде чем ответить сестре, Шерлок посмотрел на жену, сидевшую на диване с книгой в руках. Почувствовав на себе взгляд мужа, Молли оторвалась от чтения и обернулась к нему.              «Всё в порядке?» — одними глазами спросила она.       «Лучше, чем в порядке. Всё великолепно», — взглядом заверил он жену.              В ответ Молли просияла улыбкой, в которой было столько любви и нежности, что Шерлока на мгновение охватил благоговейный трепет.       Собственная способность вызывать на её лице эту улыбку неизменно приводила его в ликование, с которым и близко не могли сравниться те эмоции, что он испытывал, расследуя даже самое запутанное дело, а её полный любви взгляд, обращенный к нему, дарил ему покой и умиротворение.       С Молли Шерлок обрёл счастье, о котором прежде не смел и мечтать.              «Спасибо, Эвр», — отправил он ещё одно сообщение сестре.       «Будь счастлив, Шерлок», — почти мгновенно пришел ответ.              Отправив брату последнее сообщение, Эвр отложила телефон в сторону. Из жестяной коробки, стоявшей на табурете рядом с койкой, она достала печенье, которое Молли прислала ей три дня назад, с наслаждением вдохнула его аромат и наконец откусила маленький кусочек.       Женщина усмехнулась, подумав о том, что кое в чём она всё-таки готова согласиться со старшим братом: Молли действительно пекла восхитительное тоссетское печенье — пряное и в меру сладкое.              Если бы Эвр нужно было дать определение тому чувству, которое она испытывала в этот момент, смакуя сладость выпечки, то, вероятнее всего, она назвала бы его ностальгией по несбывшемуся, по той жизни, в которой не было бы крепости-тюрьмы, но нашлось бы место маленьким радостям вроде тоссетского печенья.       Она позволила губам на мгновение изогнуться в слабом подобии улыбки, а затем погрузилась в привычное состояние отрешенности.              В действительности Эвр никогда не нужна была власть над миром или слава безумного гения, она просто хотела, чтобы её любили.              Хотя бы вполовину так сильно, как Шерлок и Молли любили друг друга. _____________________________________________________________________________ * «Nature Reviews Microbiology» — один из авторитетнейших научных журналов в области микробиологии. ** Paramecium caudatum (лат.) — инфузория-туфелька; вид инфузорий, одноклеточных организмов из группы альвеолят. *** Mondain (фр.) — светская львица. **** Untermenschen (нем.) — «недочеловеки». ***** Лонг «Дафнис и Хлоя». ****** Gráím thú (гэльск.) — Я люблю тебя. ******* «Невинностью одной вооруженный / В иной он не нуждается защите». Эвр и Молли цитируют отрывок из поэмы Торквато Тассо «Освобожденный Иерусалим» (песнь VIII, 41). ******** «Моя любовь с тобой, пока моря / Не высохнут до дна». Отрывок из стихотворения Роберта Бёрнса.