Зверинец

После безумной оргии прошло несколько дней. По первости Брайс даже избегал Ниса, но не отталкивал Ожану, когда та висла на нем, сыто потираясь налитыми грудями. И это оказалось не сложно, всем раздражителям включали программы по улучшению боевых навыков независимо от их ловцов, поэтому тот просто прописался на одном из военных полигонов. Да и потом, в отличие от других женщин, сестра Оланки, как ни странно, но его не раздражала. Так бы, наверное, все это и тянулось до бесконечности, пока в их тихую реабилитационную гавань не зарулил один из странных субъектов. Он ранним утром без предупреждений появился на одном из удаленных полигонов и не вмешивался, пока запланированная серия необходимых для стрельбищ выстрелов не подошла к концу. Военный комбинезон, нашивки высшей инстанции организации ловцов. И каким только местом занесло столь высокого полета птицу в их захолустье? Брайс тут же перевел их как член совета, стрелянный перец. Все же вдалбливали им огромную кучу знаний, не всегда понятных по-первости, но, как выяснилось, путем проб и ошибок порой крайне необходимых. Ожана встретила этого человека крайне прохладно, поджимая губы и вцепляясь в свою учебную пушку до побеления костяшек сильных пальцев. Эта неизвестная для Брайса персона явно ей была уже знакома и встреча с ней ничего хорошего раздражителям не сулила. — Ожана, ты, как всегда, беспощадна и твоя меткость превосходна. Разгоряченную после стрельбы деву прошили тяжелым взглядом черных сощуренных глаз. Этого незнакомца можно было бы назвать даже красивым, если бы не хищные острые черты лица и крайне брезгливое выражение четко очерченных губ. — Инструктор Мурад, вот вас я видеть бы не хотела в ближайшие несколько сотен лет, — Ожана хмурила точеные брови. — Ну-ну, милая, приглядись к нашивкам и хотя бы имей здравый смысл не идти против своего же начальства, — этот чертов Мурад и не думал отступать перед крайне злобно настроенной дамой. — Кем вы себя выдавали тогда — тем и называю, — отрезала Ожана, а после раскрывающийся широкой пастью раструб пушки направила на застывшего члена совета. — Убирайтесь с учебного полигона, если вы не инструктор, то не имеете права тут присутствовать, будь вы даже самим Господом Богом! Мурад выставил игриво перед девой раскрытые ладони, показывая миролюбивость своих намерений: — Спишешь на несчастный случай? Но, дорогая, меня этой учебной пукалкой ты точно не убьешь. — Зато заставлю поваляться с месяц в заживляющем растворе на радость всей нашей братии раздражителей, — глухо прорычала Ожана в ответ. И, когда Мурад, усмехнувшись, растворился у них на глазах, использовав личный телепорт, сплюнула брезгливо на черный песок. — Принесла же нелегкая черта. — Он кто? Этот член совета Мурад? — отвлек ее на себя удивленный поведением Ожаны Брайс. — Бывший Оланки, и не смотри на меня так. Этот черт, надев на себя липовую личину инструктора, с согласия центра курировал нашу только образовавшуюся пару. Кто ж знал, что дар Оланки создавать другие пространства крайне редок и в истории ловцов встречался всего лишь единожды. Ему долго не удавалось управлять им столь искусно, как он делает это сейчас. А ты сам понимаешь, это очень опасный дар, не менее, чем песнь Ниса. Неправильно сотворишь пространство, нечетко ограничишь область и все — катастрофа обеспечена. — Он его подложил под себя силком? — кулаки Брайса, сами того не желая, сжались до хруста костей. — Нет, но обстряпал так, что знала бы, чем это кончится — убила бы на месте. Он влюбил в себя моего брата, наигрался вдоволь, а после, высмеяв его привязанность демонстративно перед всеми, бросил, обозвав идиотом и глупцом. И все это под громкой эгидой того, что данные пертурбации с психикой моего брата помогут Оланке использовать его убийственный дар, — Ожана поставила учебное оружие на предохранитель, раструб, походивший на экзотический цветок, с шелестом закрылся, а после мотнула головой в сторону административных корпусов: — Пора возвращаться, мы понадобимся нашим ловцам, теперь они связаны как братья-близнецы в утробе матери своими дарами. И извини, Брайс, что наше с Оланкой прошлое теперь прилетело и к вам с Нисом. — Думаешь, этот черт Мурад прибыл, когда центр подтвердил их резонанс? — Не сомневайся, а самое паршивое то, что он может и имеет право разделить Оланку и Ниса. Брайс только представил, что из всего этого сраного компота может получиться. Даже по скромным расчетам выходил очередной Армагеддон местного разлива. Хорошо если эти двое не разворочают такую славную планету, но сочетание вибраций и умение создавать барьеры из пространства в раздраконенном состоянии выглядели даже в виде мыслительных образов крайне жутко. *** Оланка почувствовал прибытие Мурада сразу, как только подошвы военных ботинок члена совета коснулись поверхности планеты, переступив раскрытый во всю ширь раструб телепорта. Он тут же подорвался из их с Ожаной коттеджа и, воспарив, спрятался среди огромных ветвей гигантских деревьев. Да, это крайне смешно и по-ребячьи избегать своего старого врага, тем более таким детсадовским методом. Конечно, встретить опасность лицом к лицу было куда более благородно для молодого мужчины. Но он ничего не мог пока с собой поделать, воспоминания наваливались с эффектом домино, одно ужаснее другого. Конечно, за трусость ему прилетит от сестры и будет стыдно перед Нисом и Брайсом, но только не сейчас. Он приземлился на одну из толстых ветвей, свесив ноги вниз. Вот же ж, даже обувь забыл натянуть, так и ускакал босиком прямо в небо. За Ожану Оланка не боялся, а больше сходил с ума от реакции самого себя и предположительного реагирования на всю эту странную историю Ниса, а значит и Брайса. Когда проснулся его дар, им с Ожаной было по семнадцать лет, за два года до совершеннолетия по правилам их пострадавшего мира. Там они считались осиротевшими детьми, а здесь, среди ловцов и раздражителей, уже взрослыми и совершеннолетними. Мурад появился два года спустя их пребывания тут, на планете Ловцов, когда стало понятно, что с взбесившемся даром Оланки надо было что-то делать. Обходительный, умный, веселый, ироничный… цепляющий. Он представился молодым инструктором, которого направили сюда именно по поводу их с Ожаной пары. Педагогический состав не был с ним знаком, где там, центр часто направлял к ним новых учителей, тем более реабилитационная планета Ловцов не была единственной в своем роде. Как знал Оланка, подобных центров было еще, как минимум, четыре, расположенных на разных рукавах Млечного Пути. Так что никто не заподозрил двойного дна и тем более замаскированного члена совета в прибывшем к ним Мураде. И вообще, кто видел среди них этих самых неуловимых членов совета? Разве что пару самых высоких чинов и то не всех, а, как говорится, лишь официальные лица. Но сколько тех стоящих в тени — не мог предположить даже приближенный к совету главный среди инструкторов их мастер Алоис. Оланка поежился… от нахлынувших совершенно сейчас ненужных воспоминаний. Тогда, в прошлом, Мурад, оценив их состояние как пары, был озадачен и удивлен. Ожана слабо влияла как раздражитель на брата, контакт с ней был плавающий, то есть — то нет. И когда связь истаивала, начинался настоящий конец света, рубежи спонтанно созданных Оланкой пространств крушили все и вся, и если бы не его наивность и неумение ими пользоваться в полную силу, то планету Ловцов он бы уже поделил в лихую на бесконечные отдельные кубы, шары и другие замысловатые фигуры, взорвав как целое и полностью уничтожив вместе со всеми ее обитателями. А может отправил бы их в неизвестные пространства с билетом в один конец. Что ж, и такой вариант был более чем реален. То, что брат и сестра наивны, словно тепличные цветы, выращенные явно в очень добром и богатом утопическом сообществе, Мурад понял сразу. В этом и укрывался секрет их провала как пары. Перед ним были не бойцы, а обычные обыватели, сияющие своей белизной невинности и наивности. И хотя чин Мураду не позволял устанавливать личные связи с ловцами, он его нарушил ловко, прикрываясь необычностью ситуаций. Запудрить легковерному пацану мозги было проще простого. Это сестрица смотрела на него словно тигрица и всеми способами пыталась защитить брата. Но кто она такая? Простой раздражитель без капли дара против него великого и всемогущего. Что происходит с раздражителями, когда их ловец гибнет? Чаще всего официально в их организации распространяли ложную информацию о том, что в таком случае раздражитель погибает вместе со своим ловцом, умалчивали или грешили на самый слабый уровень G. Но как выяснил на собственной шкуре Мурад, это не единственная аксиома. Его ловец… Мурад уже и забыл как того звали, когда тебе более пятиста лет, многое забывается из прошлой жизни, наслаиваясь друг на друга толстыми слоями. Но этот Оланка ему как раз напомнил его бывшую пару, такими же удивленно раскрытыми круглыми глазами на весь мир, а еще тем, что полностью не имел желание биться со зверями. Мурад считал своего бывшего ловца неудачником, в жизни до нападения на его мир зверя они были заядлыми врагами. Им повезло, на их густонаселенную область напал зверинец невысокого класса Е. Истребление людей шло вяло, и больше сеяло панику. Да и ловцы почему-то не торопились. Как следствие, когда наконец-то прибывший боевой отряд вспугнул монстров, для Мурада и его недруга началась не самая лучшая новая жизнь. Ловец оказался слабым духом, его дар никчемным, педагоги только ругались на них обоих и заставляли Мурада сутками на специальных полигонах проходить военное дело. Наверное, он тогда и возненавидел всех этих чертовых ловцов. Особенно тех, кто не собирался совершенствоваться, и из-за которых их раздражителей держали в черном теле, выставляя на первую линию обороны. Его ловец погиб в первой же атаке зверинца ранга А. Отдача была мощной, Мурада хлестнуло вырвавшейся силой так, что он пролежал после очень долгое время в госпитале в этой заращивающей все и вся пресловутой вонючей жидкости. Но он выжил и, как оказалось, стал более востребованным в организации ловцов будучи свободным, нежели находившийся в паре с кем-то. Позже он выяснил, что таких, как он, были единицы, обычно служившим в высоких эшелонах власти в их организации вживляли искусственное семя дара. Люди в этом процессе мерли как мухи, но желающих попробовать урвать от жизни все меньше не становилось. Официально считалось, что ловец, умирая, часть своей силы, вышедшей из-под контроля, обрушивал на своего раздражителя. И тот либо принимал ее, аккумулируя в себе, либо погибал вместе с ним, не выдерживая всей этой мощи. Вот тут Мурад искренне порадовался тому, что его ловец был изначально никчемным слабаком. А он еще дурак завидовал сильным, кто ж знал, что его недруг не только так удобно избавит от присутствия себя, но и наградит Мурада нужной ему силой, положением и не замедлившей за ним столь сладкой властью. В совет он ворвался за каких-то сотню лет, идя по головам, не жалея никого. Да, теперь Мурад входил в огромную его теневую часть, где таких, как он, было огромное множество. Это, конечно, не те, кто составлял так называемую световую его часть, тех сияющих высокородных каждый в их организации знал в лицо. Но именно такие, как Мурад, были силой организации ловцов, вершителями судеб миллионов. Счастливчик вкушал свою власть, умение плести заговоры и интриги, управлять людьми, как один из светлых поставил его перед фактом: он бросает все и едет на самый отшиб их галактики корректировать какую-то ново проснувшуюся пару. И хотя задание было под грифом сверхсекретно и сверхважно, Мурад рвал и метал. Ну, а когда увидел собственными черными маслинами глаз этого несуразного Оланку, оторвался на нем по полной. Оланка рвано сглотнул, вспоминая свое непростое прошлое. Сладкая близость с сильным и умелым мужчиной была для него как наркотик, его теплые руки и чувство полной защиты, смущение, невольный стыд от того, что с ним вытворяли в постели, и осознание, что такого рода секс ему очень нравится… Сколько таких, как Оланка, было у Мурада, вряд ли тот сам назвал хотя бы приблизительную цифру: наивных, надеющихся, преданных. Ожана не могла тогда дать Оланке все это в полной мере, она сама путалась в их новых соединенных сущностях, привнося периодически брату странную выматывающую боль, когда связь становилась совсем эфемерной. И только Оланка принял полностью свою природу и любовника, как необходимое продолжение себя, Мурад его предал, прилюдно обозвав шлюхой, подставляющей всем свой смазливый зад по первому свисту. Сейчас Оланка прекрасно понимал, что Мурад прокрутить по-быстрому все этапы «любовного романа» с ним продумал изначально. Он просто раскрошил розовые очки, которыми молодой ловец смотрел на мир, и привнес то, чего Оланке не хватало — желание убивать, планомерно и многократно. Столовый комплекс после их разборок пришлось отстраивать тогда заново. На выпад Мурада расстроенный Оланка ударил наотмашь и теперь его дар, что раньше подводил во всем, вдруг стал полностью повиноваться и беспрекословно слушаться. Он так же не ожидал, что Мурад легко отобьет его выпад и тем самым снимет с себя лживую личину инспектора, дар которых был куда ниже уровнем. Да, педагоги были благодарны ему за то, что тот в столь короткие сроки смог справиться с неудержимой мощью их нового ученика, но вот методы никто не одобрил. Мурада грубо поставили перед фактом, что тот нарушил закон, причем по нескольким пунктам. Хотя что ему было до простых людишек, член совета только издевательски хохотнул на все обвинения и в те же сутки свалил в свою темную даль. И вот столько лет спустя этот субъект снова был здесь. Оланка сжал вспотевшие ладони. Вряд ли Мурад прибыл ради него, а значит… история повторялась, но только с Нисом и Брайсом в главных ролях. А вот этого Оланка не мог допустить. Он решительно оттолкнулся от ветки и, перелетев на другую, столкнулся там именно с тем, кого так усиленно только что избегал. — Привет, зайчонок, — улыбка Мурада была все той же, издевательски-гадкой, а ведь когда-то Оланка был от нее без ума. — Я думал, что мы больше не встретимся, космос большой, — ровно ответить даже получилось лучше, чем он предполагал. — Космос — да, вот только организация у нас не такая уж и обширная. Ну, а в связи с блистательным завершением прошлого дела, в котором ты сыграл замечательную роль доступной дырки, мне стали подкидывать именно такие сложные дела с неумелыми, не могущими полностью контролировать дар новыми парами. Оланка даже бровью не повел на оскорбления, хотя, видят космические Боги, ему это далось крайне сложно. — Нис прекрасно справляется и без вас. — Благодаря тебе, что ли? Наивный. Или думаешь, резонанс сможет уберечь вашу связь? Я прибыл как раз это оценить. И если ваша удвоенная сила окажется бесконтрольной, то совет ловцов разделит ваши пары на всю вашу оставшуюся жизнь. Как ты правильно сказал, космос обширный, просто кого-то из вас отправят в соседнюю галактику, наложив полный запрет на какое-либо общение… — Мурад, выдавая все это, плавился от осознания власти, что сейчас приносила боль этому наглому засранцу. Именно благодаря тому, что он в прошлом выковал как клинок должным образом этого мальчишку, Оланка не крушит и не убивает все, что попадается под руку. Вряд ли ему вообще бы позволили так долго баловаться с неуправляемым даром, скорее всего, просто уничтожили как неперспективного и опасного для других несостоявшегося ловца. А учитывая силу Оланки, Ожана при этом не выжила бы точно, а значит, то, что эти дети все еще живы и оттачивают свое мастерство как боевая единица, именно его грандиозная заслуга. — Не смей трогать Ниса! — вокруг Оланки завертелись сами собой взявшиеся из ниоткуда косые вихри. Они вились спиралью, еле видимыми структурами, и Мурад прекрасно знал их происхождение — каждый был отдельным созданным только что взбешенным ловцом новым пространством. Пара, столкнувшись, скосила подчистую макушку соседнего дерева, та полетела вниз с неприятным звуком, подминая все на своем пути, два других, заключив в себя несколько веток, расщепила их на атомы. Мурад вскинул вперед руку, создавая непробиваемый защитный щит. Но Оланка и не думал дальше драться с бывшим своим наставником-любовником, он унесся ввысь, даже не взглянув на удивленного его поведением оставшегося мужчину. — Силен как и прежде, черт, — несмотря на барьер правая рука оказалась глубоко порезана в нескольких местах до кости, настолько тонкими порезами, что капли крови выступили на порванный комбинезон только сейчас. — И совсем по-другому смотрит. Возмужал. Если бы он был таким интересным тогда, возможно, я бы не стал обрывать нашу с ним любовную связь. Все же в постели он был настоящей прелестью, такой открытой и столь ярко реагирующей… Но кровь продолжала интенсивно течь, а Мурад, в отличие от ловцов, повышенной регенерацией точно не обладал. Поэтому, новый портал его перенес сразу в медицинский блок, где он обессиленно рухнул на руки врачам. Все же портативные переносчики коротких расстояний в этом плане были очень удобны и полезны. *** Нис кушал в гордом одиночестве под той самой столь полюбившейся ему грушей, когда на него с неба упал озабоченный Оланка. — Пойдем отсюда! — Куда? Дай хотя бы поесть спокойно, а то Брайс ведет себя черте как, теперь еще ты. — Это очень важно, — его продолжали тянуть с упертостью настоящего осла, — ты же хотел научиться летать и вот... Их сущности объединились рывком, Нис даже удивился, ведь в поле зрения ни одного раздражителя, хотя он как раз ошибался, потому что из-за угла здания к ним бежал взволнованный Брайс. — Замечательно, одного нам хватит за глаза! — Оланка дернул Ниса вверх и, переместившись по воздуху к спешащему Брайсу, скомандовал: — Хватай его за правую руку, я за левую и рвем когти. — Куда?! — это уже вопил подхваченный ими, дергающий ногами Брайс. Ожана только что вышла из корпуса в сопровождении перебинтованного Мурада. Даже отсюда было видно в каком она бешенстве. Но троица уже скрылась от любопытных глаз, и в каком точно направлении исчезли парни мешал просмотреть за исчезнувшими спинами стеной стоящий могучий лес. Синее, прозрачное до дна, озеро, где они опустились в глубоком ущелье, по опыту Оланки, не сканировалось их центром. — Я тут прячусь ото всех, когда меня сильно достают… та же, к примеру, Ожана. — Что, встреча с бывшим не получилась томной? — ехидно заметил на это Брайс. Вот не хотел цеплять и без того расстроенного чужого ловца, но тот цирк, который вытворили эти двое, его изрядно разозлил. — Увы, — Оланка то ли не понял выпад в свою сторону, то ли просто не сделал на нем акцент. — Он меня выбешивает практически также, как и несколько лет назад. А теперь еще и заявил, что разделит меня с вами, если резонанс выпростает неуправляемую силу и принесет непоправимый вред людям. Но это же откровенный бред. — Почему же? Звучит весьма логично, — Брайс потирал ноющий копчик, эти двое, приземляясь, его не удержали и он при небольшом падении отбил себе основательно зад. — Какая может быть тут логика? Тогда получается, любой ловец, чья мощь выше среднего, представляет практически такую же опасность. Мощью надо учиться управлять и только — это тебе любой наставник скажет. Тем более резонансные пары настолько редки, чтобы их разъединять силком, — вдали от ненавистного Мурада Оланка рассуждал как взрослый и разумный человек, а не обиженный расшалившийся мальчишка. — Именно поэтому мы так лихо в связке сбежали в даль от твоего бывшего любовника, да? — Брайс хмуро оглядел сначала своего ловца, а после чужого на предмет ранений и помятости, но их цветущий вид раздражал еще сильнее. — Если ты прекрасно понимал, что он тебя берет на понт и просто пытается вывести из себя, зачем же так активно реагировал? — Рефлекс. Бесит и все. — Это идиотизм и… — начал было уже подрыкивать Брайс. — Ребячество, — за него закончил сам Оланка, — можешь не читать мне нравоучений, я и так все понимаю. Вот ты, Брайс, твоя первая любовь была счастливой? Встречный вопрос заткнул раздражителя молниеносно, он осторожно посмотрел в сторону разглядывающего глубину озера отошедшего от них Ниса. Брошенный взгляд украдкой, неуловимый тяжелый вздох. — То-то и оно… счастливая первая любовь, увы, это утопия. А когда тебя еще и при этом предают, становится невыносимо гадко. — Это в прошлом, разве не так? Или… — Брайс оторвался взглядом от наклонившегося над водой Ниса, теперь внимательно смотря на опустошенного перед собой Оланку, тот и сам глядел в ту же сторону не менее задумчивыми глазами. — Или ты до сих пор грустишь об этом уебке? — Рехнулся, что ли? — вот теперь Оланка был самим собой. — Я еще не выжил из ума. Скорее я его ненавижу и прекрасно при этом знаю, что он сделал это потому, что так проще всего было пробудить мою способность. Размазав во мне глубокосидящее радужное детство. — Почему ты не хотел бороться со зверинцем? Ведь погибло наверняка куча людей. — Когда началось нападение, я спал, сестра разбудила меня ранним вечером, когда началась паника и пожар. Я не особо хорошо помню, только центральный парк города и море живого огня, что плескалось вокруг. Это был первый день нашего местного недельного праздника, всюду цветы… флаги и все это полыхало. Мне тогда казалось очень красиво. А дальше огромная надвигающаяся тень черного всепоглощающего огня и… я потерял сознание, очнулся уже на корабле ловцов. Я не рассмотрел досконально зверя, что напал на меня и сестру. — А Ожана? — Она говорит, что это был Бер, ну или медведь. Но ты же знаешь, один и тот же зверинец принимает разную форму. — Ты точно уверен, что подкласс был В? — Атти и Бер, кажется Брайс немного пережарился головой на жаре. — Сказали, что среднее между ними, поставили по нижнему пределу В, зверь ушел оттуда очень быстро, так что оценить его досконально не успели. Я после узнавал… подкласс, что мы, люди, определяем, тоже может меняться, хотя и не столь глобально. Никто еще пока не изучил достаточно природу зверинца и зачем они на разных планетах ведут себя иначе. И уж тем более почему на одних планетах зарождаются новые ловцы, а на других при нападении — нет. Но Брайс не хотел отмахиваться так легко от посетившей его подозрительной мысли. Все это явно неспроста… и потом, вдруг ни с того ни с сего эти двое резонируют, сливаясь в единое целое. Он попытался вызвать информацию на своем идентификаторе, но все было без толку, расщелина действительно прекрасно экранировала в оба конца, так что ни из нее, ни в нее ничьи посторонние волны не попадали. Оланка, подойдя к урезу воды, стал скидывать с себя комбинезон, молнии весело вжикали, оголяя его ладное стройное тело, которое еще несколько ночей назад столь сладострастно пело как под Брайсом, так и под Нисом. Последний, увидев намерения Оланки, последовал за ним. Даже тут, в глубокой долине, жара стояла невыносимой, а вода манила к себе прохладой и желанием смыть липкий пот и грязь. Оланка занырнул в прозрачность воды первым. Брайс невольно подошел ближе, со стороны казалось, что светлое тело ловца зависло там, внутри пустоты, шевеля, словно водорослями, отросшими светлыми прядями волос. К нему с гиком запрыгнул обнажившийся Нис, пуская по всему водоему волну и бесконечные круги. Эти двое там, на глубине, под водой, сплелись в единое целое конечностями и, влипая друг в друга, поцеловались, вокруг них заиграла радужная сфера. Значит, Оланка поставил свой барьер, вытеснив из него прозрачную воду. Брайс отмел метущиеся мысли в сторону и потянулся уже к собственному комбинезону. Когда он решил уже соскользнуть в воду с нагретого лучами светила темного камня, пузырь вырвался на поверхность озера, оглушительно лопнув, а эти засранцы с хохотом повсплывали следом. — А воздух ты создать забыл! — обвинил Нис, тяжело отпихиваясь. — Да какой тут воздух, я в этот момент вот точно думал совершенно о другом, — Оланка извернулся в воде, укладываясь на спину, показывая обоим, что у него, несмотря на прохладу воды, все давно в боевой готовности. Нис нагнал его в воде двумя гребками, подтолкнул по-хозяйски в сторону отмели. — Давай к Брайсу, чтобы и он не скучал, — заметил ехидно интриган и, подплывая к сидящему на берегу раздражителю, встал на ноги. Воды на отмели было чуть выше колен, Оланка приблизился к сидящему Брайсу, покачивая при каждом шаге задранным задорно вверх стояком. Нис вынырнул за ним на поверхность, потянулся следом. Перед Брайсом встали, шире расставляя ноги, и, прогибаясь блудливой кошкой, наклонились над его возбужденной головкой члена. Нырки парней явно того возбудили, ну, а горячее горло умелого Оланки и вовсе сорвало предохранители. Брайс нажал на затылок склоненного над ним Оланкой так, чтобы член погрузился в раскрытое горло до упора. Оланка попытался чуть отжаться руками от теплого камня, но тут сзади него уже пристроился Нис. Слюны он вместо смазки не пожалел, плевал несколько раз, растирая весьма мягкий рабочий анус, готовя под себя, свободной рукой поправляя стойку Оланки и надавливая между лопатками так, чтобы тот не смог увильнуть от руки, тянущей вниз его голову, Брайса. Но вот жаркие ладони Ниса заняли место по бокам выпяченной для него готовой задницы, налитый под завязку член вошел плавно и емко, за первым накатом последовали последующие… Нис лишь только немного выходил из Оланки, чтобы задвинуть ему обратно, шлепки о задницу звучали пошло и возбуждающе, отражаясь от глади озера тихим эхом. Оланка по инерции натягивался ртом на член Брайса, захлебываясь в собственной слюне и всхлипах. А на самом пике их двигающейся в унисон постанывающей группы Нис рукой дотянулся до шеи Брайса и, когда тот наклонился над узкой спиной Оланки в его сторону, не веря собственным глазам, жарко поцеловал… После вновь купались, периодически зажимая Оланку между собой, зацеловывая и иногда сталкиваясь над ним упертыми лбами, и в эти самые моменты переключаясь жадно друг на друга. Но идиллия не могла продолжаться вечно, стало вечереть и удушливая жара заменилась навязчивой прохладой. — Заночуем здесь или домой? — Брайс первым выметнулся из воды. Теперь это место ему вполне нравилось. А что, заводь замечательная, а при наличии двух любовников вообще лучше не придумаешь. — Домой, но к вам. Пора возвращаться к действительности, — Оланка вылез за ним следом, подавая руку застрявшему в воде Нису. Тот перехватил ее, пытаясь утянуть к себе обратно, чтобы продолжить понравившуюся возню, но, увы, ничего не получилось. Оланка врос в берег неотделимой от него скалой, дернул на себя так, что Нис вылетел из озера пробкой. — Я прекрасно знаю, кто мой враг, и я сделаю все, чтобы он даже не смел дышать в вашу сторону. Пришлось к сожалению натягивать на влажные тела комбинезоны, хотя по прожигающим задницу взглядам обоих, ни Брайс, ни Нис не были против того, чтобы продолжить. Оланка поправил свою униформу, притянул властно к себе уже одетого Ниса, тот, с удовольствием прижимаясь к нему, потянулся тут же губами за поцелуем, ответно приобнимая. — Не сейчас, — губы остановили тонкими пальцами свободной руки, вызывая слияние резонанса и после, подав эту же руку Брайсу, Нис зеркально протянул свою, взаимно обнимая другой льнущего к нему Оланку. — Нам пора, Ожана наверняка уже испереживалась. Хотя не факт, она могла поймать за задницу ебучего Вилли и утянуть того трахаться на нервной почве в обход Хельги и Марты. Брайс переглянулся с Нисом, все же тому, что женщины-раздражители весьма свободны в сексуальных отношениях, не могли привыкнуть оба. На Грании дамы не были столь блудливы, и исключение делалось только звездным детям, прикрываясь правилом об обогащении генофонда удаленного поселения. Брайс схватил их за руки и они тут же взмыли вверх. Расщелина улетала куда-то вниз и в бок, все же двигать за счет ловцов это не выделывать неуклюжие пируэты на том же гравитационном ранце. Скорость была куда выше, да и маневренность тем более. Обратно долетели очень быстро, приземлились на раскрытом балконе, не утруждая себя входить в коттедж через парадные двери. В их доме над столом плавал полый пузырь, в котором висела сложенная записка. — Это мой, я оставляю сестре, чтобы она могла мне написать сообщение если что. Конфиденциальность сто процентов, — смяли легко лопнувший шар, вчитываясь в строки. — Вы пишите по-старинке, чернилами? — переспросил его Брайс. С одной стороны, то, что Оланка останется с ними, говорило о том, что будет явно продолжение их озерных увеселений, с другой… Брайс вновь отследил Ниса краем глаза, и это от читающего записку ловца не укрылось. — А что такого? — он поместил прочитанное в другой пузырь и тут же уничтожил с содержимым без остатка. — Да нет, мы тоже привыкли по-старинке, а тут требуют писать в лучшем случае электронными перьями по голографическим гаджетам. — У нас на планете их не особо любили в силу, скажем, традиций, — пожал плечами Оланка, а после, подойдя к Нису, обнял того со спины… утыкаясь лицом между острых лопаток, настроение от прочитанного видно совсем у него упало. Брайс тяжело вздохнул, отгоняя от себя романтический настрой. Сегодня, судя по всему, взять упертую задницу Оланки ему не подвернется возможность. — Что написала сестра? — Нис накрыл сверху обнимающие его руки своими. — Этот Му… дозвон поднял весь педсостав, рылся в архивах и вообще развел настоящее непотребство. Чем вызвал на себя вернувшегося раньше времени из отпуска главного мастера Алоиса в настоящее бешенство. Говорят, бой их магии помял прилично поляну для пикников и скосил вашу любимую грушу. — Действительно Мудозвон… — пробормотал расстроенно Нис, плоды груши ему действительно нравились. — Но ведь это не все, так ведь, Оланка? — Брайс подошел к обнимающимся парням и пригреб их обоих к себе. — Алоис воспользовался своими бывшими связями и вызвал из совета проверяющих, целую группу. Нис и Брайс видели Алоиса единожды и то издалека, крепкий мужик с белоснежными волосами, не то седыми, не то такими изначально по природе. Близкого знакомства с мастером они не удосужились, тот мигом их прикрепил к инструктору Арну, как прежде Оланку и Ожану, и просил беспокоить только во время глобальных эксцессов, совершенно не ожидая, какая жоподральня выльется из-за резонанса двух молодых пар. — Ну, и чего ты тогда боишься? — Брайс потянулся к Оланке за поцелуем и тот, нехотя, но ответил, правда тут же разрывая. — Алоис был зол на Мурада еще в прошлый раз… когда… я попал под него своей глупой задницей, — Нису снова уперлись носом в спину, продолжая оттуда потешно бухтеть. — Из-за той истории попало и мне, за… блядство. Алоис, когда в бешенстве, это неуправляемый мегамонстр. — Но он не смог тебе помочь с полями? — заметил ехидно Брайс под шиканье недовольного Ниса, по мнению которого подливать масла и так в полыхающий огонь явно не стоило. — Может и помог в свое время. Кто ж теперь знает, я только в курсе, что он не торопит события и не ломает так глобально своих студентов. Он тоже был в совете и занимал в нем весьма высокий пост, а после все кинул и взял шефство над нашей академией. В общем, Алоис тогда отвесил всем: Мураду, совету, что не поставил его якобы в известность насчет столь гребанных экспериментов и… мне. За то, что оказался падок на мужчин и слабым на зад. — Ну теперь ты кувыркаешься исключительно с нами, правда здорово, — вдруг, не вытерпев, заржал Брайс, за что получил по шеям от злющего Ниса. — Заткнись, а? И без тебя тошно! Опять скажут, что Оланка как последняя блядь или придумают еще какую очередную хрень. — Да ладно, мужики из совета не поделили территорию, делов-то, — Брайс отошел от ловцов, решив порыскать в холодильнике что-нибудь из съестного. Иногда они притаскивали сюда что-нибудь из столовой или, заказав больше положенного по хозяйственному телемосту, по старинке хранили, как принято было на Грании. Нис считал, что остуженное пиво в холодильнике намного лучше, чем только что поданное через телепорт, и Брайс в этом с ним был точно солидарен. — Это, конечно, да, — из рук Оланки выпростались, но, сплетя с ним пальцы, потянули следом, поближе к еде. — Но черт его знает, что теперь решит целая группа из совета… — Ну, явно не хуже этого вашего Мурада. — Вообще-то, он не мой, — осадил своего раздражителя Нис. — И уж точно не мой, — поддакнул ему в этом Оланка. — Ну, а сестра у тебя где? — усмехнулся собственным шальным мыслям Брайс, если тут все накрылось медным тазом, то почему бы и нет, тем более дама вроде как и не против. — Что, понравилось? — понимающе хмыкнул Оланка, ему передали бутерброд с зеленью и колбасой, похожий вручили и Нису. — Ну… — протянули, впиваясь в свой бутерброд. Все же они толком даже не поели днем и все из-за Оланкиных страхов. — Если тебе нормально ее будет делить с Вилли — то вперед, она сейчас у него. И, видя, как скривились нарисованным в голове пошлым перспективам, в первый раз за этот безумный день столь откровенно рассмеялся. Спать легли поздно, уставшие пережитым, хотя свой кусок задницы Оланки Брайс все же отжал в утренней хмари. Тот даже не сопротивлялся, понятливо развернулся к нему своими поджарыми ягодицами, откровенно выгибаясь и давая взять себя на всю длину. Проснувшийся через какое-то время на их сексуальное пение Нис, слушая и упиваясь глазами столь развратным под его боком действом, просто себе остервенело отдрочил. Он бы, возможно, и сам подмял бы Оланку после Брайса, но, увы, с утра свободного времени было крайне мало.