Всегда

      Френсис стоял у зеркала в пустой комнате. Не то чтобы она была совсем пустая, но для Френсиса сейчас ничего не существовало, ни зеркала, ни кровати, никаких элементов декора. Он погрузился в свои размышления, не обращая внимания на стол, в который он упёрся обеими ладонями. Через час он должен жениться. Жениться на женщине, которую он любит. Но думал он не только о своей невесте. Да, конечно, он любил Леонсию, но не её одну. Ему не давали покоя мысли о Генри Моргане. О человеке с пиратской душой, возможно самом близком человеке, который у него когда-либо был.       Френсис вспоминал их первую встречу там, на Тельце. Тогда Генри показался ему просто сумасшедшим головорезом. Хотя тогда ему все в той стране казались безумцами. Но после всех приключений, которые они вместе пережили, мысль о сумасшествии так и не покинула Френсиса Моргана. Какой человек в здравом уме будет спасать от виселицы того, с кем познакомился накануне, даже если в них и течёт одна кровь? Френсис никогда не забудет то чувство, сковавшее его в момент, когда услышал ту самую песню, где-то в толпе простых людей Сан-Антонио, наблюдавших за очередной казнью. Тогда, когда он думал, что погиб, что это его последние мгновения на этом свете, спасительный голос, напевающий «Мы – спина к спине – у мачты, против тысячи вдвоём!» подарил ему то самое чувство, чувство, что вот он тот самый человек, ради которого он готов на всё, чей голос вызывает бурю светлых эмоций. Конечно это чувство было вызвано предшествующим чувством неминуемой смерти, но сохранилось в сердце Френсиса, возможно навсегда.       Оно же и проснулось, когда они увязли в зыбучих песках. Пока Леонсия пыталась что-нибудь сделать, как-нибудь им помочь, они оба чувствовали приближающуюся смерть. Сквозь поглощающие их пески они нашли руки друг друга и держались ими, как если бы они хватались ими за жизнь. Генри смотрел прямо в глаза Френсиса, а тот в его глаза, в которых отражалось всё бесконечно голубое небо. Оба они понимали, что возможно в последний раз видят друг друга, пока их глаза не заполонит жёсткий песок. Тогда Френсис впервые почувствовал вкус сухих губ, покрытых этим самым песком. Поцелуй Генри не был нежным, как поцелуй Леонсии, это был грубый мужской поцелуй, гораздо более страстный и наполненный эмоциями чем любой другой. Поцелуй последних моментов жизни, когда им обоим уже было плевать на весь окружающий мир, на сокровища, на Леонсию, которая, не видя их, тянула верёвку чтобы спасти любимых ею мужчин.       После они и словом не обмолвились о произошедшем. Тогда это заставило Френсиса задуматься, что значил тот поцелуй? Значил ли он всё или ничего? Понял он это лишь, когда увидел взгляд Генри во время их с королевой свадьбы. Когда Френсис целовал Ту, Что Грезит и увидел взгляд Генри, который стоял как вкопаный, схватившись за руку Леонсии также, как та схватилась за него, Френсис понял, что тот поцелуй в песках действительно значил всё. Он понял почему Генри пытался спасти его от участи мужа королевы и из взгляда Френсиса и Генри понял, что согласился на это Френсис только ради него.       Френсис испытывал сильные чувства как к Генри, так и к Леонсии. Поэтому ей не заняло много труда, чтобы убедить его уехать пока они не поженились. Он не мог смотреть, как двое любимых им людей достаются не ему. В какой-то мере он был счастлив за них, что они есть друг у друга. Ему предстояло покинуть их, уехать в Нью-Йорк чтобы поклоняться богу по имени Бизнес, в то время как они будут жить там, в Панаме, как муж и жена.       Но за пару часов до их с королевой отъезда Френсис зашёл к Генри. Он начал говорить. Он говорил и говорил, об их приключениях, о Нью-Йорке, о старом пирате Моргане. Говорил он несвязно и непонятно, пока Генри его не прервал.       — К чему ты клонишь, дружище? — спросил тот.       — Ну я как бы сегодня уезжаю в Нью-Йорк, — неуверенно проговорил Френсис.       — Да, помню, — спокойно ответил Генри.       — Это было великолепное приключение. У меня даже появилась жена, у тебя уже есть невеста. И когда я уеду, возомжно…       — Мы больше никогда не увидимся? — закончил за него фразу Генри.       — Да, и я хотел… — но Генри вновь прервал родственника, заключив его в объятья и прильнув к его губам. Френсис не стал медлить и тут же ответил на поцелуй. Рука Френсиса скользнула по шее Генри, пока тот изучал своими руками спину возлюбленного. На секунду Френсис прервался и прошептал:       — Я хотел попрощаться.       — Я понял, — улыбнулся ему Генри и возобновил поцелуй. Через несколько секунд они были уже на кровати. Генри осыпал поцелуями губы и шею Моргана, медленно расстёгивая его рубашку. Внезапно он остановился и задумался.       — А это разве не инцест? — спросил он. Френсис только улыбнулся невежести своего друга.       — Нет. Мы дальние родственники, так что нет, — ответил тот, продолжая поцелуи и раздевая Генри.       Вспомнив события того вечера, Френсис залился краской с улыбкой на лице. Увидев себя всего красного в зеркале, он попытался собраться, но у него никак не удавалось. Когда Леонсия рассказывала про свою любовь к обоим мужчинам, Френсис её осуждал, не понимал её, а теперь он сам в такой же ситуации. Он любит Леонсию и собирается на ней жениться, но и Генри он тоже любит.       Может ему сбежать? Схватить Генри и уехать прочь из этого Нью-Йорка, прочь от этого Бизнеса? Зажить спокойной жизнью на том же острове Тельца или где-нибудь ещё. Но нет, он не может бросить Леонсию. Он не поступит с ней так жестоко. Да и Генри не согласится, даже если бы и желал подобного. Хотя чёрт его знает. От всех размышлений Френсиса отвлекает открывшаяся дверь, в которую вошёл Генри. Френсис и не шевельнулся, наблюдая за другом в зеркале.       — Мы не можем начинать свадьбу без жениха, — с улыбкой начал Генри, но заметив вид Френсиса забеспокоился. — Дружище, всё в порядке?       — Да, просто… — развернулся к нему Френсис. — Просто я никак не могу разобраться, не могу решиться…       — Не можешь разобраться в чём?       — В своих чувствах, — неуверенно произнёс Френсис. — Знаю, звучит по-женски…       — Слушай, ты же любишь Леонсию? — подошёл поближе Генри, с серьёзным настроем.       — Да, я люблю её, но не также… не так сильно, как…       — Знаю, — положил руку на плечо товарища Генри. — Я тоже. Но это не должно помешать вам с Леонсией. Несмотря ни на что ты пойдёшь туда и женишься на моей сестре.       — Но почему мы не можем просто бросить всё это и уехать куда-нибудь?       — Френсис, мы же не какие-то дикари. Мы цивилизованные люди двадцатого века. Ты не можешь бросить весь этот Нью-Йорк и уехать куда глаза глядят.       — А разве цивилизованные люди двадцатого века пытаются отрезать уши при встрече?       — Но я же их не отрезал, — улыбнулся Генри невольно дотронувшись пальцами до уха собеседника.       — У меня такое чувство, что ты просто хочешь выиграть спор.       — А кто ж не хочет выиграть тысячу пятьдесят долларов?       — Ну и любитель же ты денег, Генри Морган, — улыбнулся Френсис.       — Та же пиратская душа, что и у тебя, Френсис Морган, — улыбнулся в ответ Генри.       Френсис вновь ощутил прикосновение мягких губ возлюбленного к своим. Поцелуй был короткий, но столь же незабываемый, как и первый, как и все те поцелуи, которые им ещё предстояло пережить. Они ещё около минуты смотрели друг другу в глаза, пока Генри наконец не нарушил тишину, парящую между ними.       — Я всегда буду рядом, — прошептал он, что вызвало очередную улыбку на лице Френсиса. Генри нравилось, когда он улыбался. Это вызывало у него у самого улыбку.       — Я думаю, нам пора, — заключил Френсис.       — Да ты прав, — согласился Генри и последовал за другом прочь из комнаты, которая уже не казалась такой пустой.       — Мы – спина к спине – у мачты… — по дороге напел Генри.       — Против тысячи вдвоём, — закончил за него Френсис. Его подбодрили слова Генри. Он верил в это, верил что Генри всегда будет рядом. Всегда, что бы не происходило, между ними будет существовать связь, которую нельзя разрушить. Они всегда будут друг у друга…