Самая страшная тайна Кайло Рена

Если бы Кайло Рена спросили и если бы он смог обуздать поток своих эмоций, он бы сказал, что никогда не хотел видеть Рей на Темной Стороне. Просто ему представлялось, что только так они смогут быть вместе, только так она сможет понять его. Это была ошибка, и она стоила ему слишком многого. Слишком поздно он понял, что Сила и власть — еще не все. Что он может нравиться кому-то просто так. Как бы Кайло Рен не называл себя и какие бы поступки он не совершал, в глубине души он всегда оставался Беном Соло, неловким мальчишкой с большими руками, обиженным на весь мир и очень из-за этого страдающим. Казалось бы, тренировки и жестокие уроки Сноука должны были выковать из него клинок, но этого не случилось. Чем глубже он погружался во Тьму, тем сильнее кричал в нем недооцененный мальчишка, который ничего не хотел так, как любви. Да, всего лишь любви. Кайло знал: это не то, что ожидаешь узнать о жестоком темном форсюзере, Верховном Лидере Первого ордена, — а потому тщательно это скрывал. Страшная холодная маска с вокодером, искажающим голос, и черная форма обманули многих. Но не всех, далеко не всех. Был Лор Сан Текка, который по-прежнему видел в нем Соло, был Хан и его протянутые руки, и ярость, ярость в глазах Рей. О, Рей. Ее имя — как луч солнца, как пение птиц на рассвете, когда воздух свеж и чист. Когда дело касалось ее, в душе Кайло просыпался Бен, а вместе с ним и дурацкое желание посвящать ей стихи (еще одно позорное увлечение его юности) и смотреть на нее вечно, отмечая каждую мелочь, каждое движение и смену настроения. Она была точно солнце, и он не мог налюбоваться ею. Милыми веснушками, рассыпанными по ее щекам и покатым плечам, тонкими запястьями (его сердце все еще болело от воспоминаний о наручниках на них) и маленькими лодыжками. А глаза! Великая Сила, как Кайло нравились ее глаза! Карие с прозеленью в тени, на ярком свету они становились янтарными, с тонкими рыжими лучиками, разбегающимися от зрачков. Когда же Рей злилась (а делала она это частенько), Кайло пялился на нее, как завороженный. А все потому, что ее глаза сверкали, и вся она была такая маленькая, смешная и дерзкая, но и опасная тоже. Каждый раз, видя в зеркале шрам на своем лице, Кайло касался бугристой линии и вспоминал ее. Дикую, непокоренную, сильную и свободную. Равную ему. Единственную достойную. О, если бы ему только хватило смелости признаться Рей в своих чувствах! Но каждый раз когда Кайло задумывался об этом, Бен подсовывал ему страшные картинки: Рей, смеющаяся над ним, Рей, кричащая: «Встречаться? С тобой?!» — Рей, молча разворачивающаяся и уходящая… Кайло рычал, громил каюту мечом, а потом вновь принимался мечтать. Стоило признаться: предыдущие тридцать лет он учился чему угодно: от того, как починить TIE Мститель на коленке до того, как завоевать Галактику, — кроме того, как завоевать понравившуюся тебе девушку. Слово «флирт» приводило Кайло Рена, сильнейшего темного форсюзера Галактики, в ужас. Ему представлялось, как он сгорает от стыда под взглядом Рей, насмешливым и жестоким, и как пылают его огромные уши, и каждый раз это укрепляло Кайло во мнении: она не должна догадаться о его чувствах. Поэтому он хамил ей и дерзил и, скажем честно, вел себя как последний засранец (в глубине души он был уверен, что так ведут себя «крутые» парни, которые нравятся девчонкам). Это не работало, но Кайло не отчаивался. Он был уверен — стоит ему завоевать Галактику, и Рей будет с ним! Кажется, я уже говорила, что он ошибался? Он понял это, глядя на инверсионный след «Сокола Тысячелетия», улетающего с Крэйта. Она захлопнула перед ним люк. Она не хотела его видеть. Никогда больше. Это был конец. С трудом подавив желание вцепиться в волосы и завыть, Кайло сконцентрировался на раздаче указаний подчиненным и обследовании захваченной базы. Это отвлекло его на пару часов, но затем, в темноте каюты, все мысли вернулись, и ужас произошедшего ударил Кайло под дых. Он потерял ее. Он не помнил, сколько часов просидел на застеленной кровати, схватившись за голову и качаясь из стороны в сторону. Не помнил, как на следующий день как одержимый погрузился в работу, перерывая все базы данных Первого Ордена в поисках всех ведшихся проектов за последние пять лет. Он не психовал, нет. Не полосовал стены и оборудование пылающим мечом, не душил подчиненных. Но они шарахались от него почище, чем девственница от хатта. Застывший взгляд Верховного Лидера, всклоченные волосы и круги под глазами пугали их до дрожи. Кайло Рен всегда был психом, но сейчас он определенно был не в себе даже по своим меркам. И они боялись, потому что не знали, что будет дальше. И на что способен новый Верховный Лидер, про которого говорили, что он убил своего отца. Смешно сказать, но у Кайло Рена была одна потаенная слабость: он обожал писать на бумаге. В век Голонета и датападов свои мысли, идеи и стихи он записывал в простую черную тетрадку, которую прятал под матрасом кровати. Привычка, оставшаяся с юности. Чего Кайло Рен никогда не ожидал — что его тетрадку случайно найдет Рей. Это было цепью несчастливых совпадений. Сначала Рей нарвалась на Гуавианскую банду смерти, которая с какого-то перепугу решила сдать ее Первому Ордену, естественно, за приличное вознаграждение. Затем Рей, убегая от банды, додумалась спрятаться в борделе. Потом какой-то новоявленный тайный фанат Кайло Рена, с воплем, что она в точности тайная любовь его кумира, умудрился усыпить Рей. И подарить ее Кайло. Нужно было видеть, какое лицо было у Верховного Лидера, когда дроид преподнес ему бесчувственную девушку, переодетую в кружевное платье винного цвета. Хакс проводил его подозрительным взглядом, когда он взял Рей на руки (как тогда, на Такодане!) и понес в каюту. Тогда Кайло впервые за несколько недель пожалел, что больше не носит маску. Войдя в каюту и положив девушку на свою постель, Кайло замер. Он не знал, что делать. Уйти? Остаться? Взгляд Кайло скользнул по рассыпавшимся по подушке темным волосам, по длинным теням от ресниц на веснушчатой загорелой коже, по нежной линии шеи, по глубокому вырезу, в котором виднелась ложбинка между грудей… Сглотнув и сжав пальцы в кулак так, что кожа перчаток хрустнула, Кайло отвернулся. Он не ушел далеко: всего лишь вышел в кухонный блок, соседний со спальней, подумав о том, что Рей будет неловко проснуться в его постели и нужно будет ее успокоить. И пробовала ли его пустынная девочка натуральный каф? Постучав пальцем по губам, Кайло открыл морозильную панель и достал молоко. И принялся чудодействовать над каф-аппаратом. Терпкий запах кафа с легкой нотой молока поплыл по каюте. Рей, пару раз дернув носом, проснулась, но не спешила извещать об этом радостном событии своих похитителей. Она помнила тошнотворно-сладкий запах грязной тряпки, которой зажали ей нос и рот. Помнила, как мир дрогнул и навалилась дрема, которой ничего не смогли противопоставить ни ужас девушки, ни все трюки Силы. Она потеряла сознание. И сейчас, судя по сухости воздуха и гудению вентиляции, находилась в космосе. Догадки и подозрения, одно страшнее другого, уже начали проноситься в ее мозгу, когда она уловила знакомое присутствие. Бен. Криффов Бен Соло. Никому и ни за что Рей не призналась бы, что испытала в этот миг облегчение. Расслабившись на постели, — она только сейчас почувствовала мягкость матраса и то, что до груди ее прикрывает покрывало, — Рей задумалась. Как так случилось, что она оказалась на корабле Бена? И что он с ней сделал или планирует сделать? От последней мысли Рей вздрогнула, но тут же выдохнула, ощутив, что на ней есть одежда и даже нижнее белье. Вот только она, помнится, носила тунику и бриджи, а не… Распахнув глаза и приподняв голову, Рей в шоке уставилась на кружевное темное платье. Откуда? Кто переодел ее? Что бы она ни думала о Бене, она не считала его способным на такое. Хотя кто знает, на что он способен теперь? Рей поежилась. После событий на Крэйте она не считала, что знает хоть что-нибудь об этом чокнутом дарксайдере. И тем не менее, нужно было все выяснить. Откинув покрывало, Рей села на постели и уже собиралась встать, как вдруг ощутила нечто твердое под матрасом. Любопытство, знакомое ей по будням мусорщицы, приподняло острый носик. И Рей сдалась: оглядевшись и прислушавшись к Силе, она запустила руку под матрас. Уголок в мягкой обложке ткнулся ей в руку. Едва сдерживая возглас, Рей вытащила тетрадку. Руки ее подрагивали от предвкушения. Быть может, она узнает тайны Первого Ордена? Или нечто, что позволит вернуть Бена на сторону Света? Покосившись в сторону темного проема, откуда доносилось мурлыкание Бена, напевавшего Имперский марш, Рей открыла тетрадь посередине. Я с первого взгляда влюблен, Но сказать об этом не мог. Между нами парсеки и мили, Гиперпространственных хладных дорог. Ты сторонница Света, а ныне Мой запретный и теплый огонь. Не могу я коснуться святыни, Я растоптан и обречен. Сердце Рей подскочило в груди. Сжав тетрадку так, что побелели костяшки пальцев, она взглядом впилась в написанные резким почерком маленькие буквы. Мир вокруг кружился. Она не сомневалась, что это почерк Бена и его записи, но… стихи? И «я обречен»? Это же Кайло Рен, Верховный Лидер Первого ордена, безжалостный тиран и убийца! И «влюблен»?.. Вся дрожа, Рей перевернула страницу, едва не порвав тонкую линованную бумагу. «Я должна знать,» — твердила она себе. Даже под ментальными пытками Сноука Рей бы не призналась, что на секунду, на две, она вообразила, что этот стих посвящен… ей. Но такого, конечно же, просто не могло быть. Меня тьма ласкает умело, Не кривя, не стыдясь, вовек. Для тебя все просто всецело, Сопротивления дружный ковчег. Для меня всё смутно и зыбко, Утопая во тьме, я задаюсь! Ты меня отравляешь улыбкой, Но не смотришь как я борюсь. Я попыток своих не оставлю, Я тебя полюбил на век, Пусть бегут дороги и мили, Межпространственных, хладных парсек. 34 ПБЯ Рей замерла, перечитывая ровные строки. Выросшая на Джакку, она не очень разбиралась в поэзии, но этот стих… он тронул что-то в ней. Возможно потому, что он был написан Беном? Бен, Бен, Бен… Рей покачала головой. Она и не представляла, что он может испытывать такое, что он знает, что такое любовь. Но этот стих… Рей чувствовала, что он не может лгать. Бен действительно влюблен. Но в кого? Какая девушка из Сопротивления смогла привлечь его внимание? Рей прикусила губу. Наверняка, такая же элегантная, невозмутимая и прекрасная как Генерал Органа. Совсем не то, что она… Рей вздрогнула. Мысль о какой-то другой девушке рядом с Беном пробуждала нечто яростное, злое в ее сердце. То, что родилось в ту зимнюю ночь на Старкиллере, когда она оставила шрам на его лице. «А он ведь красив», — внезапно вспомнила она давнее видение на Храмовом острове планеты Ак-То. Эти широкие плечи и мощные мышцы, перекатывающиеся под кожей… Рей сглотнула. Даже многочисленные шрамы не портили его, а скорее придавали загадочности. Да, бывший Бен Соло был хорош собой. Рей опустила взгляд на ровные строки стиха, которые все еще отдавались эхом в ее голове. Может быть, Бен пишет абстрактно, не конкретной девушке? Но нет, слишком живые, яростные чувства. Нужно прочитать другие стихи, чтобы понять. Рей опустила руку, чтобы перевернуть страницу… И тут раздались шаги. Ближе, еще ближе. — Рей, ты уже проснулась? — прозвучал радостный голос Бена. Рей вздрогнула, суматошно огляделась, схватила подушку, чтобы сунуть под нее тетрадку… И тут вошел Бен. Он замер с чашкой дымящегося кафа в руках. Его взгляд скользнул по взъерошенной Рей с красными щеками и упал на тетрадку в ее руках. Бен побледнел, кончики его ушей запылали. Она читала его тетрадку. Она знает все. Это конец. Как он мог так опозориться?! Он стоял там, ртом хватая воздух, а Рей не могла — не смела! — поднять на него взгляд. Она разглядывала свои голые коленки, чувствуя себя нашкодившим котенком. Она в самом деле не имела никакого права вторгаться в его личную жизнь. — Прости, — съежившись, сказала она. В глазах Бена вспыхнули опасные искры. — Ну как? Посмеялась? — он грохнул чашкой с кафом о прикроватную тумбу так, что чашка чуть не раскололась, а капельки светло-коричневого напитка выплеснулись на темный пластик. Рей вскинула горящий взгляд и отчеканила: — Даже и не думала! Бен замер, тяжело дыша и глядя на нее. Рей опустила взгляд первой: — Я правда, не должна была… — Да, не должна! — Бен скрестил руки на груди. — Может объяснишь, что на тебя нашло, рыться в чужих вещах, а, мусорщица? Рей вздрогнула как от пощечины и Бен поморщился. — Я не рылась, а разведывала данные о враге! — Рей вскочила, тыкая пальцем в грудь Бена. Он был гораздо выше нее и смотрел снисходительно, и это бесило до невозможности, потому что Рей и сама не особо верила своим оправданиям. Задохнувшись от ярости, она вскричала: — Быть может, тогда ты объяснишь, что я делаю на твоем корабле в таком виде? И кто переодевал меня? Бен потер лицо руками, выдохнул и сел на кровать, похлопав по месту рядом с собой. Рей, решив не спорить и не выставлять себя еще большей дурой, села рядом. — Тебя привез один… наемник с Корусанта. Как я понял, он увидел тебя в борделе и подумал, что ты очень похожа на Рей и решил, что вручить тебя мне, — хорошая идея. Клянусь, я не имею к этому никакого отношения, — он поднял руки вверх, показывая ладони. — Сам был очень удивлен. Рей хмурилась, но лжи в Силе не ощущала. — Хорошо, допустим, я тебе верю. Но платье?.. Бен кивнул: — Я прочитал в разуме того наемника, что он заплатил служанкам в борделе, чтобы они тебя переодели. Рей покусала губу. В этом тоже не было лжи. — Ладно, я тебе верю, — пробормотала она, сама поразившись тому, что сказала. Верить Убийце джедаев, будучи почти (недо-) джедаем, — ну не нелепость ли? Но она верила. Не то потому, что Сила шептала ей, что не обманет и не предаст, не то потому, что сама она узнала его лучше за те несколько боев и сеансов связи через Силу. Бен вздохнул и протянул ей ладонь: — Мир? — Мир, — Рей коснулась его широкой ладони и слегка пожала пальцы. Бен не спешил убирать руку и румянец на щеках Рей постепенно становился ярче. Чего он добивается? У него же есть эта… которой он стихи посвящает! — А я тебе кафа принес, — не совсем понимая, почему злится на него Рей, произнес Бен. Рей застыла, подняв на него огромные, неверящие глаза. — Ты принес каф… мне? — Ну да, — Бен взъерошил волосы на макушке, опустив взгляд. Его щеки медленно начинали краснеть. — И ты сам его приготовил? — Ну, я подумал, что ты захочешь пить и нет ничего лучше чтобы проснуться… — пробормотал он. Отвернувшись, двумя руками Бен взял кружку с кафом и презентовал ее Рей. Девушка приняла напиток, едва дыша и глядя на него все с тем же странным, восторженно-недоуменным выражением. Будто никто и никогда не делал для нее что-то просто так. Бен едва не треснул себя по лбу. Ну конечно, она же родом с Джакку! Он читал об этом совсем недавно, чтобы быть в курсе! И так… опростоволоситься! Хотя все вышло как нельзя лучше, если учесть, насколько серьезно местные относились ко всем ритуалам, связанным с едой и, особенно, с водой… Хорошо, что это была всего лишь кружка кафа, ни к чему ни обязывающий дружеский жест. А вот то, что Бен сам все приготовил, уже говорило о нешуточной симпатии и даже расположении. Кроме того, на Джакку считалось преступлением напасть на человека, с кем разделил пищу. Потому что по преданиям Тиидо, от такого человека отворачивала свой переменчивый лик R’iia, что означало быструю, а иногда и мучительную гибель в пустыне. Богиня была весьма жестока к своим детям. — Спасибо, — произнесла Рей и отпила глоток. Зажмурилась, перекатывая вкус на языке, и улыбнулась. — Вкусно! Ее глаза блестели. Бен выдохнул и тоже улыбнулся в ответ, чувствуя, как расслабляются мышцы. Подумать только, они сидели рядом, так близко, что он бедром чувствовал тепло ее тела, и не ругались вот уже двадцать секунд! Не спорили о Силе и о том, кто прав в этой войне, а просто мирно молчали! Это было куда больше того, на что он когда-либо рассчитывал. Когда тишина стала неловкой, Бен заметался взглядом по каюте. Он должен спросить ее о чем-то нейтральном. Его взгляд упал на полупустую чашку с кафом и он выдохнул от облегчения. — Ты… пробовала его когда-нибудь? — спросил он. — Ну, раньше я имею в виду? Смотреть в лицо Рей вдруг стало необычайно сложно. — Нет, — девушка разглядывала светлую керамическую кружку без рисунков, будто в ней крылись все тайны Силы. Она всегда была храброй и умела встречать любую опасность лицом к лицу: будь то Ункар Платт, рассчитывающий занизить цену на пайки, очередной мусорщик с аванпоста Ниима, положивший глаз на симпатичную девчонку, или одержимый идеей господства над Галактикой ситх. Неужели она отступит сейчас? Перед собственными чувствами, которые, пора в этом признаться, пугают ее своей силой и новизной? Ладони Рей сжались на гладких боках чашки. Вдохнув и выдохнув, она отставила ее на прикроватную тумбу и, сложив руки на коленях, взглянула на Бена: — Кому ты посвятил тот стих? Бен вздрогнул, заливаясь румянцем. Алыми стали его уши, затем щеки и шея… Он смотрел куда угодно, только не на нее, и сердце девушки упало. Конечно, он посвятил стих не ей. Как смела она надеяться на возможность того, что ее чувства взаимны? На то, что она, мусорщица с отсталой планеты, запала в сердце темному принцу Галактики? Смешно даже думать об этом! Бен хватал воздух ртом, пытаясь придумать ответ. Уголки губ Рей опустились, и всегда прямая спина дрогнула. У нее больше не было сил бороться с самой собой и отрицать очевидное. Как жаль, что когда она наконец поняла, что происходит с ней и как много значит для нее этот мужчина, для них все потеряло смысл. Быть может, если бы она не нашла эту тетрадку и не задала прямой вопрос… если бы она была мягче и терпеливее, и не оставила бы в свое время шрама через все его лицо… быть может, тогда у них был бы крошечный шанс. Но тогда Рей не была бы самой собой. Рей думала об этом, комкая во влажных ладонях подол кружевного платья, сама того не замечая. Ни она, ни Бен не смотрели друг на друга. Но если Рей боялась ответа, который разрушит всю ее Вселенную, то Бен паниковал. Все страхи, что он видел в темноте закрытых век долгими бессонными ночами, ожили и закрутились перед ним каруселью. И он бы потерял себя в них, если бы не… Рей. Она ждала его ответа и выглядела такой потерянной, что его сердце сжалось. Он должен быть сильным, чтобы защитить ее. Прикрыв глаза, он вдохнул и выдохнул. И еще раз, мысленно благодаря Люка Скайуокера за вбитые на уровне рефлексов навыки. Впервые за двенадцать лет он мысленно произнес: «Нет эмоций, есть покой». Когда он открыл глаза, в их темной глубине не было ни следа прежней паники, лишь легкое волнение. Но кто не волнуется, первый раз в жизни признаваясь в любви девушке? — Рей, — он взял ее ладони в свои руки, и она вскинула на него неверящий взгляд. Глядя ей прямо в глаза, он произнес, — Я посвятил этот стих, как и десятки других, тебе. Рей вздрогнула, будто пронзенная молнией. Сердце в груди колотилось так громко, что, казалось, она оглохнет. Она не верила своим ушам. Это правда? Он действительно сказал это? Она смотрела в глаза Бена, темные и серьезные, не отрываясь, и читала в них, что это действительно… …правда. О, Сила, это правда! — Бен, — прошептала Рей и потянулась ему навстречу. А он едва смог улыбнуться, такое захлестнуло его облегчение. Единственное, чего он желал в тот миг — вечно держать ее ладони в своих руках и смотреть в ее милое лицо. Пока Сила не разлучит их. И, главное, того же хотела и она. В тот вечер они так и просидели, взявшись за руки и прижавшись друг к другу, не в силах насытиться близостью и теплом. Сумасшедшее биение их сердец утихало и они чувствовали: наконец-то все правильно. Так, как и должно быть. Сила пела между ними, за иллюминаторами разрушителя проносились мириады звезд и обитаемых систем, но им не было дела ни до кого в целом мире. Черная тетрадь, позабытая влюбленными, лежала на прикроватной тумбочке. Пройдет день, еще один, и она пополнится зашифрованными планами уничтожения Первого Ордена, а затем — адресами домов для маленькой семьи. Вдали от войн, вдали от мест Силы и старых конфликтов… на мирной зеленой планете, как оба они мечтали, они построят свой новый дом.