Эдвард Уильям Элрик

— Я… Помню тебя… Еще с младенчества, — кровавые дорожки огибали его губы и подбородок. — Само собой, помнишь. Откуда же тогда, по-твоему, у тебя такое второе имя… братец? — выдыхаю я ему на ухо. Эд впивается в меня ошеломленным взглядом. И тогда огонь жизни в его вечно пылающих глазах гаснет — и мой младший брат, Эдвард Элрик, наконец перестает дышать.

***

В 1899 году, около четырехсот лет спустя, у Хоэнхайма наконец появился еще один сын. Настоящий, живой. Не то чудовище, которое он бросил умирать однажды. Послышались призрачный скрип и едва слышимый вдох — и вот в небольшом одиноком домишке на вершине холма можно было застать уже не троих, а четверых. Стройный темный силуэт застыл напротив люльки, пристально рассматривая сопящего в ней малыша. Тонкий длинный палец чуть надавил на мягкий оголенный живот — и большие поблескивающие глазки сонно заморгали. Дитя с мурчанием захихикало, солнечно улыбнувшись склонившемуся над ним незнакомцу. Глаза, алые, будто налитые свежей кровью, раздраженно сощурились, когда маленькие пухлые пальчики рефлекторно ухватились за длинный, бледно-малахитовый локон и потянули на себя. — А ну-ка отпусти, — но голос был мягок. Даже нежен. — Так... ты и есть то самое грязное отродье, которому суждено занять мое место, ха?.. — хрипло поинтересовался Зависть и поспешил откинуть волосы за спину, чтобы до него не доцапались снова. На вид оно даже ничего. Золотистые округлые радужки, того же оттенка жиденькие волосы, здоровый румянец. Хотя пухловато все-таки. Светлые ресницы чуть вздрогнули, стоило незнакомцу — который, впрочем, приходился этому созданию старшим братом, — ловко подхватить легкое тельце и вытянуть его перед собой. Создание снова по-детски мягко засмеялось, пока его, поддерживая предплечьем под бедрами, придирчиво разглядывали из-под брезгливо суженных век. — Тебя бы стоит прикончить, — рассудил гомункул и коротко отпрянул, не позволив стянуть с себя налобную повязку. Он снова вытянул ребенка перед собой и машинально обернулся — и похолодел. Поодаль, на постели, лежали двое, не один. Женщина, кажется, брюнетка, и… Зависть задумчиво глянул на золотое дитя — между прочим, пытающееся сейчас ухватиться зубками за его ладонь, — и уложил обратно в кроватку. — Молись, просто молись, чтобы он опять не надумал смыться, ради твоего же блага. А я-то ладно, уж как-нибудь… — но стоило только готовому исчезнуть гомункулу податься к выходу, его одернул боязливый всхлип. И — вопреки всякому здравому смыслу, гомункул, поколебавшись, обернулся и снова взял малыша на руки, успокаивающе раскачивая и просто ненавидя задевшее ухо радостное урчание. — И вот еще что… — и тут он сделал нечто крайне ему не свойственное. Он обнял это дитя. И маленькие ручонки приобняли шею, еще не способные обхватить ее полностью, — тень улыбки смягчила посветлевшее лицо старшего брата. Тот отстранился и — на этот раз осторожнее — вернул малыша в люльку, с приглушенным фырканьем покосившись на ублюдка в лице родного отца... Что-то над кроваткой задержало его, и Зависть снова ухмыльнулся, разобрав имя на миниатюрной табличке у изголовья. Эдвард Уильям Элрик. Ван Хоэнхайм рассеянно оторвал голову от подушки и опасливо прислушался к ускользнувшему призрачному скрипу и едва слышимому вздоху — и вот он уже с нежной покойной улыбкой глядел на мирно спящего сына. Кроваво-красные глаза, следящие за семейством, остаются незамеченными. «Молись, чтобы мы никогда больше не встретились. Иначе… — они хищно сужаются, наполняются мрачной готовностью. — Иначе я убью тебя». В 1915-ом, по прошествии шестнадцати лет, Зависть сдержал свое слово. Он поднялся на ноги и размашистым пинком отбросил размякшее, но еще теплое тело. Что-то тошнотворно скрутило ему желудок. Ненависть. Облегчение. Отвращение. Удовлетворение. И тогда, шестнадцать лет спустя, Уильям Элрик снова сделал нечто крайне ему не свойственное. Он обнял своего кровного брата — во второй и последний раз. И отчего-то он не сомневался, что если бы Эдвард был жив, то теперь он наверняка бы обхватил его шею в ответ, на этот раз — полностью. — Покойся с миром, Эдвард Уильям Элрик.