ИНВЕРС

      Последним, что запомнила Лера перед тем, как отключиться, был точный удар в висок и острая боль, пронзившая голову спустя мгновение. Она понимала, что сама во всём виновата, но все же того, кто сделал это, хотелось придушить на месте за испытываемые сейчас ощущения: боль от удара, казалось, раскаленной лавой растеклась по всему телу и теперь не давала даже пальцем шевельнуть. Наилучшим выходом было не двигаться вовсе и подождать, пока всё хоть немного поутихнет.       Девочка прислушалась и попыталась вспомнить, что предшествовало её пробуждению. Образы в памяти были смутными и расплывчатыми, но все же ей удалось восстановить в голове картину произошедшего: соревнования, дикое волнение, свирепый взгляд её противницы… крики с трибун не давали сосредоточиться, из-за чего Лера и пропустила злосчастный удар в голову. С воспоминанием пришло и осознание всего ужаса случившегося… тренер, должно быть, в ярости. Ей нужно во что бы то ни стало встать прямо сейчас и закончить бой, как полагается.       Усилием воли Лера всё же открыла глаза, медленно села, превозмогая боль, и огляделась. Место было похоже на больничную палату или медкабинет какой-нибудь богатой престижной школы, однако помимо нескольких пустующих кроватей в комнате больше ничего и никого не было. Здесь было тихо, спокойно и даже по-своему уютно. Но у Леры не было времени наслаждаться неожиданно подвернувшейся возможностью отдохнуть — ей нужно было вернуться и попытаться исправить свою ошибку.       Недолго думая, Лера вскочила с кровати и рванула к двери. Боль уже практически не чувствовалась, так как над девочкой нависла намного более страшная угроза — позорно проиграть из-за собственной же невнимательности. В дверях она столкнулась с какой-то темноволосой девочкой.       — Уйди с дороги, — взволнованно крикнула Лера, понимая, что каждая секунда промедления может дорого ей обойтись.       — Маринетт? — незнакомка удивлённо воззрилась прямо на Леру; та в свою очередь подумала, что у девчонки явно не все дома, а затем, вспомнив, куда торопилась, выбежала в коридор и по памяти направилась в зал, где непосредственно проходили соревнования. «Я должна успеть, я должна всё исправить», — в голове пульсировала одна единственная мысль, вытесняя все остальные переживания и сомнения.       Через несколько мгновений она почувствовала, как по лбу стекает тонкая струйка крови, но беспокоиться об этом было некогда. Лера выбежала в холл здания и замерла в ступоре. Место было совершенно не похоже на то, в которое она приехала утром, поэтому куда идти дальше, она теперь не имела ни малейшего понятия. Лера беспомощно огляделась. Вокруг туда-сюда сновали какие-то дети, явно помладше самой Леры и которым в это время здесь быть не полагалось. Здесь должны были быть только участники соревнований (а тхэквондистов было легко выделить из всеобщей массы, ведь они носили безукоризненно белую форму) и родители, приехавшие поддержать своих детей.       Лера всё больше недоумевала и старалась подавить странное ощущение, что находилась без сознания дольше, чем думала. Ну не могло это место за это время настолько измениться!       — Простите, — она остановила проходившую мимо девушку и немного помедлила, стараясь правильно подобрать слова, чтобы вопрос не звучал слишком уж глупо, — что это за место?       Девушка недоверчиво прищурилась, но всё же ответила:       — Это… это колледж Франсуа Дюпон, — и она продолжила идти, куда шла, оставляя Леру в одиночестве. Если она в чём-то и могла быть уверена, так это в том, что спортивный центр, где соперница вырубила её точным ударом в голову, не имел ничего общего с колледжем Франсуа Дюпон. «Только не паникуй раньше времени», — сказала она себе мысленно и попыталась найти логическое объяснение происходящему. «Может, она настолько сильно меня ударила, что они решили перевезти меня сюда?» — это не отвечало и на половину вопросов, роившихся теперь в голове Леры, но она немного успокоилась и решила вернуться в медпункт, найти телефон и позвонить родителям.       По пути обратно она всё думала о проигранном бое и том, что ждёт её дальше. Исключение из команды вряд ли ей светит, но вот разочарования в глазах тренера точно не избежать, не говоря уже об отношении сокомандников… Лера представила, как вернётся в зал ни с чем, а её друзья будут хвастаться полученными наградами, и ещё больше расстроилась. Спокойствие этого места действовало на неё удручающе после всех этих размышлений.       От самобичевания Леру отвлекли крики, адресованные какой-то Маринетт. Сначала она не поняла, что кричат именно ей, но когда та самая девочка из медкабинета подбежала к ней и начала трясти её за плечи, сомнений не осталось.       — Маринетт, Маринетт! — всё повторяла девочка, теперь уже с явной тревогой глядя на Леру. — Как ты себя чувствуешь? Всё в порядке?       — Почему ты всё зовёшь меня Маринетт? —  с раздражением спросила Лера, выпутываясь из цепкой хватки. В любое другое время она бы только с радостью поддержала подобный розыгрыш и, возможно, даже подыграла бы, притворившись Маринетт, но не сейчас, не когда соревнования закончились для неё таким провалом.       — Что ты имеешь в виду? — к счастью, девочка отпустила Леру, но оставить её в покое и не подумала.       — Я имею в виду, — разозлившись, ответила Лера, — что сейчас не время для этих глупых розыгрышей!       — Маринетт…       — Если ты не поняла по-хорошему, скажу так: я не Маринетт! — Лера бросила попытки объяснить что-то этой непробиваемой девице и просто зашагала в сторону медпункта. Назойливая незнакомка, видимо вообще не понимала слов, поэтому даже после этого не прекратила притворяться дурочкой. Она нагнала её на входе, но Лера не стала слушать её беспокойную болтовню и подошла к кровати, на которой очнулась несколько минут назад. Рядом она обнаружила тумбочку, в которую по идее должны были сложить её вещи, но открыв ящик нашла там только небольшую розовую сумку.       — Так, — она повернулась к незнакомой девочке и они впервые встретились взглядами за всё время. Голову мгновенно пронзила боль, и в памяти возникли картины из жизни, явно принадлежавшие кому-то другому: она вспомнила момент их знакомства, ночные посиделки в гостях друг у друга, разговоры полушёпотом на уроках — но всё закончилось настолько быстро, что Лера не успела толком ничего разобрать. — Что это было? — спросила она, машинально сжимая в руках найденную сумочку.       — Ты о чем? — встрепенулась — Лера откуда-то вспомнила её имя — Алья. — Маринетт, ты очень странно себя ведешь. Я позову медсестру, оставайся здесь.       «Похоже, мир сходит с ума…» — подумала Лера, оставшись в палате в полном одиночестве. Терять время в ожидании медсестры ей не хотелось, поэтому она, надеясь непонятно на что, всё же открыла розовую сумочку. Перед ней появилось что-то красное. Оно было похоже на жука, но обладало подобием рук и ног. Лере потребовалось несколько секунд, чтобы понять: оно ещё и говорило. Оно было живое. Разумное.       — Я рада, что с тобой всё в порядке, Маринетт. Ты иногда бываешь такой растяпой…       Лера не ответила. Она с силой протёрла глаза, молясь, чтобы это всё ей только привиделось, но красная штука никуда не делась.       — Твою мать, — уже откровенно паникуя, вскрикнула Лера и с ногами забралась на кровать, — что за фигня? — она несколько раз махнула рукой, чтобы отогнать от себя неведомую форму жизни. Видимо, травма головы оказалась настолько сильной, что вызвала странные галлюцинации. Кто знает, может и воспоминания про Алью, и вообще само существование Альи и это мифическое имя «Маринетт» — тоже часть галлюцинации? Лера вздохнула и, сосредоточившись, попыталась сконцентрировать все свои мыслительные способности на том, чтобы развеять видение. Но открыв глаза, вновь увидела то же самое красное в чёрную крапинку существо, теперь и оно смотрело на неё с тревогой.       — Что ты делаешь, Маринетт? — оно вновь попыталось сократить расстояние между ними, но Лера вновь замахала руками:       — Не приближайся ко мне, не приближайся! — к облегчению, в этот момент дверь комнаты открылась и на пороге показалась Алья в сопровождении рыжеволосой женщины в белом халате, а Лера, не удержав равновесие, повалилась с кровати, всем телом ощущая вернувшуюся боль.       — Видите, мадам, — тревожно проговорила Алья, — она, кажется не в себе.       — Что значит не в себе? — мигом ответила Лера, с трудом поднимаясь на ноги. — Это вы все не в себе. Я хочу знать, что происходит, хочу знать, что это за хрень была только что и что это вообще за место!       Алья охнула, прижав ладони ко рту, а медсестра нахмурившись, подошла к Лере и усадила её на кровать. Девочка даже сопротивляться не стала, но всё же недоверчиво скорчилось, когда на соседнюю кровать с обеспокоенным видом приземлилась эта надоедливая Алья.       — Пожалуйста, успокойся, Маринетт, — сказала женщина, — вздохни глубоко и хотя бы попытайся успокоиться. Скажи, что тебя беспокоит? — поняв, что буянить Лера больше не будет, она подошла к ближайшему шкафу и стала рыться в нём в поисках чего-то. Про себя Лера зареклась ничего из их рук не брать, ей хотелось как можно быстрее покинуть это место и навсегда расстаться с Альей и воспоминаниями о неведомом красном существе.       — Что меня беспокоит? — делано задумчивым тоном спросила она. — Может, то, что все поголовно здесь зовут меня Маринетт и делают вид, что знают меня, хотя видят впервые в жизни?       — Кто же ты, если не Маринетт? — миролюбиво спросила медсестра, не глядя на девочку и продолжая что-то искать в шкафу.       — Я… — Лера заметила, что в руках медсестры блеснул шприц и поняла, что ничего хорошего ждать от неё не следует. Она кинула быстрый взгляд на Алью, затем на медсестру и подумала, что лучшего шанса сбежать из этого дурдома ей не представится.       Схватив розовую сумочку и перекинув её через плечо, она быстро подбежала к двери и оказалась в коридоре. В этот раз она решила бежать в другую сторону, потому что Алья наверняка решит пойти за ней и выяснить, в чём дело. Позади она услышала отчаянный крик «Маринетт!», но скорости не сбавила. Вскоре она оторвалась от погони, но выхода из загадочного колледжа Франсуа Дюпон так и не нашла. Сейчас здесь было относительно пусто, но думать, куда делись все ученики, Лере не хотелось. Ей просто хотелось выбраться отсюда и снова стать самой собой, а не быть эдакой сумасшедшей для людей, которые считают её Маринетт.       Спустя десять минут бессмысленного блуждания по коридорам колледжа, девочка почувствовала жуткую усталость. Голова снова налилась свинцом, а двигаться становилось всё труднее. Заметив дверь с надписью «Туалет», Лера юркнула туда. Нужно было немного передохнуть, а также продумать, что делать дальше.       Сейчас неё не было ничего, кроме этой розовой сумочки. Снова открыв её, Лера опять увидела это красное существо и опять не сдержала удивлённого вскрика, но теперь отгонять существо она не стала. Раз уж это часть её галлюцинации, оно всё равно никуда не денется.       — Ты ведь не исчезнешь, да? — устало спросила она.       — Что с тобой, Маринетт? — зверёк подлетел к ней. — Ты плохо себя чувствуешь?       — Ещё как, — невесело усмехнулась Лера, — но как вы не можете понять? Я не Маринетт…       — Что значит «не Маринетт»?       Лера не ответила. Получив возможность спокойно оглядеть себя, она уже с минуту разглядывала розовые джинсы и тёмно-серый жакет — одежду, которой отродясь не было в её гардеробе. Всё это приобретало уже совсем странный оборот. Кто бы стал для обычного розыгрыша переодевать её и пугать подобными вещами? Она посмотрела на красное существо.       — Я… Просто… я совершенно другой человек, — растерянно пробормотала она, — начиная с имени и заканчивая воспоминаниями. Почему все зовут меня Маринетт? — трудно было поверить, что всего каких-то полчаса назад её волновали соревнования. Сейчас единственное, о чем Лера по-настоящему беспокоилась — а не сошла ли она с ума? Если нет, то что всё это значит? А если да… что же делать?       — Ты что, шутишь? — спросил тем временем зверёк.       — Если бы… — в этот момент Лера зацепилась взглядом за своё отражение в зеркале и потеряла дар речи от удивления. Там, за стеклом, словно стоял кто-то другой, в точности повторяя каждое её действие. Лера подбежала к зеркалу вплотную, то же самое сделала и девочка по ту сторону. У неё были иссиня-чёрные волосы, голубые глаза, светлая кожа, прямо посередине лба красовался пластырь, из-под которого виднелась уже застывшая кривая линия, оставленная струйкой крови  — она была если не противоположностью Леры, то по крайней мере очень и очень не похожей. К тому же ещё и выглядела младше на несколько лет.       — Что это значит? — она повернулась к красному существу. Внезапно в голове всплыло имя — Тикки, но больше Лера ничего не вспомнила. Кажется, паззл в голове стал складываться — чужие воспоминания в голове, чужие люди вокруг, чужая внешность. Неужели, Лера поменялась с кем-то телами? Если так, то мир точно сошёл с ума. У неё закружилась голова — то ли от осознания всей абсурдности происходящего, то ли от усталости и перенапряжения. Всё тело ослабло и явно не собиралось больше слушаться новую строптивую хозяйку. Разум затуманился, и последнее, о чем думает девочкка перед тем, как вновь погрузиться в темноту, ещё долго не оставит её. Её зовут Лера. Лера Сафронова.       Она не Маринетт.

***

      Лера не хотела просыпаться. Даже когда сон оставил её, она продолжала лежать с закрытыми глазами и наслаждаться тишиной и покоем, что было ей совсем несвойственно. Дело было в сне, который приснился ей: там она оказалась в чужом теле и в незнакомом месте и испытала непривычное и ужасающее чувство — чувство беспомощности и страха. Это чувство ей не нравилось, поэтому она хотела чуть-чуть полежать и убедиться в том, что она — это всё ещё она. А не какая-то… как там её звали? Маринетт?       Лера улыбается. Чувствовать уверенность и контролировать ситуацию нравилось ей намного больше. Сейчас она встанет, пройдётся по парку возле дома, и воспоминания об этом кошмаре перестанут тревожить её. В конце концов сон на то и сон, чтобы от него можно было проснуться.       Лера неспешно открыла глаза и осмотрелась. Обстановка вновь была незнакомая, непривычная, и это насторожило её, но она решила не беспокоиться по пустякам. Сейчас главное было понять, что всё случившееся действительно всего лишь сон. Девочка потянулась. Боли не было, было лишь ощущение скованности и лёгкой слабости, как после долгого сна.       За дверью послышались шаги. Лера безмятежно посмотрела в сторону двери, но как только увидела посетителей, сердце её ушло в пятки. Это была компания, среди которых — (только не это) Алья. Лера еле удержалась, чтобы не взвыть во весь голос. Выходит, это всё-таки был не сон. Выходит сейчас она всё-таки Маринетт…       У неё были считанные секунды на то, чтобы решить, как действовать. Раз она действительно в чужом теле, глупо было кричать на всех и вся и доказывать, что она не Маринетт, в противном случае её сочтут сумасшедшей и тогда проблем не оберёшься. Что же тогда делать? Ведь она совершенно ничего не знает о Маринетт, и каждое слово, каждое неверно сделанное движение может выдать её. «Ладно, скажу, что плохо себя чувствую, если что!» — тем временем, её, по-видимому, друзья заметили, что она не спит.       — О, ты проснулась, — первым заговорил темнокожий парнишка, на шее которого болтались внушительного вида наушники, — как мы удачно зашли. Обычно мы заставали тебя… не в состоянии… делать что-то.       — Я… да… — неловко пробормотала Лера. Раз это её друзья, то скорее всего ей нужно вести себя дружелюбно и весело — такая тактика почти наверняка окажется самой правильной в сложившейся ситуации. Подумав об этом, Лера добавила к словам некое подобие улыбки. — Спасибо, что пришли навестить меня. Долго я тут валялась?       — С неделю, — ответила уже знакомая Лере Алья, которая, став свидетелем выходок Леры, явно с осторожностью подбирала каждое слово. — Как ты себя чувствуешь?       — Определённо лучше, — сказала Лера и пристально окинула взглядом присутствующих. Кажется, сейчас её поведение вполне походило на нормальное, раз никто ещё не пошёл за медсестрой. Темнокожий парнишка, кажется, его звали Нино, начал рассказывать о школе и о том, как некая Хлоя беснуется в отсутствие Маринетт. Алья, кажется, тоже немного расслабилась и вставляла в разговор какие-то подробности и детали. Пришедший с ними светловолосый смазливый мальчишка ещё не сказал ни слова, но выглядел вполне спокойно и миролюбиво.       — Нино, — сказал он, вдруг взглянув на Леру с улыбкой, — не нужно забивать ей голову всякими рассказами. Дай ей хоть в себя прийти, — видимо, лицо Маринетт действительно выглядело слишком потерянным в этот момент, раз он сказал такое, за что сердце девочки мгновенно преисполнилось благодарности.       Несколько секунд они молчали, но затем Лера решила узнать хоть что-то полезное для себя:       — Что со мной случилось? Я плохо помню, — и с интересом взглянула на «друзей». Те переглянулись. Первой заговорила Алья:       — Мадам Бюстье попросила нас на перемене отнести кое-какие книги в библиотеку. Ты решила взять побольше за один раз, из-за чего не увидела ступеньку и упала с лестницы, — коротко рассказала она.       — И заодно лоб себе рассекла, — добавил Нино, указывая на пластырь, который Лера обнаружила ещё в прошлый раз.       — Видел бы ты, что она потом учудила в медпункте! — воскликнула Алья. — Это просто никакими словами не описать! — и она в самых живописных подробностях пересказала друзьям первые приключения Леры в теле Маринетт. — А затем, не поверите, она сбежала от медсестры! Я только спустя двадцать минут нашла её в туалете без сознания. Надо было сразу её в больницу везти, но мы тогда и не поняли, что у неё сотрясение.       Лера молчала. Она думала о том, что и у неё, и у Маринетт примерно в одно и то же время произошла травма головы. Значит ли это, что где-то там, в России, сейчас точно так же ничего не понимает несчастная Маринетт в теле Леры? Хотя, если подумать, у той было больше времени освоиться, так как она не провалялась неделю в больнице без сознания.       — Надеюсь, сейчас всё в порядке, — ободряюще проронил светловолосый парень и улыбнулся Лере. Она на эту улыбку не ответила — слишком скверно было на душе от всего происходящего. В голове засела идея, завладевшая всеми мыслями — она должна связаться с Маринетт, встретиться с ней и, возможно, вместе они придумают, что с этим делать. Тогда для них обеих закончится весь этот кошмар.       — Я тоже надеюсь, — пробормотала она, глядя на свои ноги, накрытые белой простынёй.       Дверь снова распахнулась, и на этот раз на в палату вошла семейная пара — невысокая полноватая женщина с такими же иссиня-чёрными волосами, как у Маринетт, и внушительного вида мужчина с густыми усами и руками, похожими на огромные мусорные баки. «Эти-то что тут забыли?» — думает Лера и запоздало понимает, что это, вероятно, её «новые родители». От этой мысли девочка, не удержавшись скривилась, и женщина бросилась к ней с беспокойным лицом.       — Маринетт, Мари, ты пришла в себя! У тебя что-то болит? — и она крепко прижала девочку к себе.       По идее от объятия матери должно становиться тепло и радостно. Но Лера почувствовала поразительное ничего. Ей было абсолютно всё равно и появление родителей не вызвало у неё никакого эмоционального отклика.       — Нет-нет, я просто проголодалась, — поспешила ответить она и недовольно выпуталась из рук женщины. — Всё ещё чувствую головокружение… — пояснила она в ответ на вопросительные взгляды друзей. И как ей избежать вопросов, если даже не знает, как себя вести?       — Столько с тобой проблем! — с беззлобной насмешкой в голосе сказал Нино.       Лера нервно улыбнулась в ответ, но ничего не сказала. Такое количество новых людей, каждый из которых требовал от неё совершенно не свойственного ей поведения, стало напрягать её. Девочка почувствовала острое желание остаться одной и спокойно над всем поразмыслить, и небеса как будто услышали её, послав в спасение доктора, выгнавшего всех обитателей палаты для проведения осмотра.       К счастью, тот в отличие от медсестры не задавал действующих на нервы вопросов и делал своё дело молча и профессионально. Лера фактически не думала ни о чем, но ум получил возможность отдохнуть от переизбытка информации. А когда она осталась одна, то сразу же наклонилась к тумбочке в поисках небольшой розовой сумочки. Тикки — вот кто мог дать ей ответы, почему-то она была уверена в этом.       Лера нашла и сумочку, и обитающую там Тикки. Малышка с сонным видом воспарила на уровне глаз девочки и настороженно посмотрела на неё.       — Ты всё ещё не Маринетт? — спросила она.       — Полагаю, что да, — невесело подтвердила Лера, теребя в руках край простыни. — Ты же какое-то магическое существо, верно? Значит, знаешь, как это случилось?       — Боюсь, что нет, — расстроенно ответила Тикки. — Я сталкиваюсь с таким впервые за всю жизнь, а живу я довольно долго. Как тебя зовут? — вдруг спросила она.       — Меня? Я Лера, — представилась девочка, — и я точно знаю, что не хочу быть Маринетт.       — Я тоже хочу, чтобы она вернулась назад. Не в обиду тебе, но я люблю её, — сказала Тикки.       — Тогда надо придумать, как вернуть всё на свои места, — мгновенно загорелась новой идеей Лера.       — Если бы это было так просто, но… я подумаю, что можно сделать. Но бесполезно пытаться, пока тебя не выпишут.       — Да уж, но зато будет время поработать над конспирацией, — согласилась Лера. Теперь, когда у неё был соратник во всём этом беспорядке, стало не так паршиво. Однако больше всего на свете ей хотелось вернуться домой, вернуться в своё тело и забыть, что она когда-либо была кем-то ещё, помимо самой себя.       Всё, что она здесь увидела, было ей чуждо. Потому что, в конце концов, она вовсе не Маринетт и никогда не станет ею.