В дыму

Именно сегодня ему попался тот самый бармен, который знал, что Миша любит пить и насколько много. Легкий дымок в глазах от количества выпитых шотов. -Черт, опять набухался в край, - тихо сказал бармен. -Че ты сказал?!, - чуть ли на весь бар крикнул Миша. -Да так, еще налить? Да, вел себя Совергон весело, но в рамках приличия. Теперь, под действием алкоголя настало то состояние, когда веселье сменяется «бухим философом». -Бля, да кому я нужен?.. Даня с Лерой, у Руслана Настя, у Юлика тоже баба есть... Сука, какой же я блять никчемный! В своих рассуждениях он очень редко упоминал Ренделла. Бармен знал о том, что они общаются, но не понимал, почему Миша умалчивал о нем. -А как же Ренделл? Сделав вид, что не слышал, он выпил еще рюмку. -Сейчас приду. -Погоди, налей сначала, - сказал наш «философ» протягивая рюмку. Темная жидкость быстро полилась в рюмку, плавные волны врезались в стекло. Через несколько секунд эта же жидкость приятно растекалась по телу и оставляя резкий вкус горечи на языке. Слегка поморщившись и закрыв глаза, Миша облокотился на барную стойку. Воспоминания быстро сменялись в его затуманенном мозгу. Вот они впервые встретились, вот уже совместки снимают... Но никто не знает о том, что реально было в душе у видеоблоггеров. Они были чуть больше чем лучшие друзья… После нескольких месяцев общения, десятки фанфиков NC-17, сотни гейских шуток совместные видео стали гораздо реже. Теперь при каждой встрече зрачки расширялись, сердце начинало биться чаще… Но «мы, блять не геи!» Пока все это проносилось в голове у Миши, в бар зашла достаточно высокая фигура, которую было сложно не заметить, но Совергон стоял с закрытыми глазами и спиной к входу, поэтому не заметил. Этой фигурой был Даня (Ренделл). Медленно подойдя к напившемуся в стельку Мише, он положил ему руку на плечо. Тот вздрогнул всем телом и быстро повернулся. Их глаза встретились. Даня понял, на сколько, его друг напился и решил без лишних разговоров пройти к выходу. Только он не знал, о чем думал Миша… -Привет, я вижу, на сколько все у тебя весело, поэтому давай пойдем на выход, воздухом подышишь, протрезвеешь, а потом расскажешь, что у тебя такого случилось. -Привет… Они пошли на улицу т.к. Совергона нормально так шатало, то Дане приходилось его придерживать. Морозный питерский воздух ударил в лицо и мгновенно залетел в легкие. На секунду Миша даже как будто протрезвел, но он слишком много выпил. И также пошатываясь, он пошел к машине. -Пристегнись хоть… - сказал Даня, но увидев безрезультатные попытки вставить застежку в отверстие, сам это сделал. В этот момент их лица были слишком близко. Взгляды совпали, чуть дольше нескольких секунд. Но Ренделл очнулся, захлопнул дверь и пошел в бар, чтобы заплатить. -Спасибо, что позвонил. -Он выпил на 5к… -Нихера себе... Других слов просто не было. Быстро заплатив, он пошел в машину. Посмотрел на Мишу и со словами «Ну что товарищ алкоголик, поехали домой» вставил ключ и завел машину. Они ехали по ночной трассе. Спидометр показывал 100км/ч. -Ну и по какому поводу бухал хоть? -Из-за тебя Неловкая тишина повисла в машине. -Что?.. -Сам знаешь. -Вообще-то нет. Сам объясняй, не хочу твои бухие намеки разбирать. За окном быстро сменялись пейзажи, дома, фонари. -Не могу это сказать. -Почему? -Потому что «мы, блять не геи». -Я тоже тебя люблю. -А я ненавижу, - прошептал Миша через минутную паузу. Конечно, он врал. Это была настолько мерзкая ложь, что от нее могло вырвать. Они доехали. Но Даня не хотел просто прийти домой. Надо было поставить точку в сегодняшнем диалоге. Чуть наклонившись в сторону друга, он повернул его лицо к себе. На него смотрели уже не такие бухие, но все еще мутные глаза. Такие глубокие глаза. Руки похолодели, зрачки расширились, сердце стало биться чаще. Наклонившись еще ближе, их губы соединились. Совергон медленно, но отвечал взаимностью. Даня почувствовал все еще оставшуюся горечь алкоголя, шершавые, потрескавшиеся губы. Это «не гейский» поцелуй длился не долго, но сколько чувств он разбудил.. Отодвинувшись, Даня мягко улыбнулся, убрал руку от лица Миши, вышел из машины, «выпустил» из машины уже не совсем друга и они пошли домой. Что было потом – история умалчивает.