Что это будет означать для тебя

Тишина… Как много значит это слово. Для каждого в нём скрывается свой неповторимый смысл: боль, тоска от разлуки, смущение или покой. Тишина бывает разной: она может успокаивать, давить, угнетать, мучить и висеть в воздухе, словно огромное, тяжёлое полотно. В тишине всегда что-то скрывается, но не каждому хватит смелости искать. Над старой доброй Англией лениво взошла луна, освещая своим холодным светом и без того не тёплые окрестности. Чудо, что ночь стояла ясная, это большая редкость в этих краях. Над бескрайними и дикими лесными просторами возвышался большой и старинный замок, наполовину уже разрушенный от стольких веков, которые он повидал. Он грозной и гордой птицей смотрелся на холме, завлекая туристов, подходящих к нему в надежде войти. Их мечты разбиваются уже о закрытые врата, через которые не пройдёт ни одна человеческая душа. Да что человек — даже мышь не пробежит. Буквально каждый считал своим долгом постучаться в массивные двери врат замка, проверяя детскую легенду о призраках и жутких упырях, которые прячутся в самом сердце сооружения. Люди уходили, смеясь над своей глупостью, потому что, конечно же, никого там и быть не могло… На самом деле, никто просто не хотел отворять им двери. *** Мужчина стоял напротив огромного окна, по бокам от которого свисали тяжёлые пыльные шторы, и потягивал вино из бокала. Лунный свет демонически отражался от белоснежной кожи прекрасного мужчины. Его волосы слегка трепал ветер, врывающийся лёгким бризом через дыру от пули в стекле. Мужчина ухмыльнулся, вспоминая историю, как охотник из соседских земель увидел его и пытался пристрелить. К сожалению, он слишком поздно понял, что бессмертного вампира простой пулей не убьёшь, а память его хорошо фиксирует лица нарушителей спокойствия. Прошло уже больше полувека, а разбитое стекло так и осталось вечным напоминанием о той сладкой жертве. Вампир услышал, как в глубине замка заиграл на рояле его дражайший и родной друг. Мужчина мог слышать, как пальцы девочки касаются клавиш, а губы шепчут слова песни. Мисси всегда просит мужчину подпеть ей, но тот всегда отказывается, ссылаясь на плохой музыкальный слух, что является, конечно же, полнейшей ложью. Внезапно рояль умолк, и в ту же секунду раздался стук в покои вампира. Не дожидаясь ответа, гость распахнул дверь. — Мисси, — вздохнул мужчина, отпивая из бокала, — ты слишком громко бегаешь, не находишь? Застенчивая девочка расхохоталась в дверном проёме, удивляясь серьёзности своего друга. Она подошла к мужчине и пропела: — Дюк, ты невыносимый сухарь! Смотри, какая лунная ночь, какие звёзды! — воспевал детский голос к природе с придыханием. — Столько всего прекрасного, а ты стоишь здесь и пьёшь свой Бордо. Герцог не обернулся к еще очень молодому вампиру и продолжил смотреть в окно. Понимая, что она останется такой навечно. Через несколько минут молчания он всё же обратился к девочке: — Милая моя Мисси, ты ещё мало живёшь для вампира и не понимаешь, что я уже слишком стар для беготни под луной. Я тебе не дитя малое. — Хочешь сказать, что я ребёнок? — Дюк кивнул на ее слова. — Ну, уж нет! Ты меня старше всего лишь на пару веков! Для вампира — это ничто! Даже не срок! Теперь настала очередь Дюка смеяться до несуществующих колик в животе. Он положил руку на ее худое плечо и прошептал: — Ты была укушена вампиром… Сколько тебе тогда было? — Шестнадцать лет, три месяца и семь дней. — отчеканила Мисси. — А вот мне навсегда без одной секунды тридцать. У тебя мозг всё ещё глупого, но крайне привлекательного ребеночка, Мисси. Я — взрослый мужчина, это нас и разделяет… Ты ведь знаешь нашу разницу, но почему-то никогда не спрашивала, сколько мне лет на самом деле. Не думала? Мисси опустила голову и задумалась, насколько старым может быть ее наставник. Она подняла глаза на него и не увидела в прекрасном лице Дюка никаких признаков минувших веков, лишь дьявольскую красоту. Девочка отвёла глаза, чувствуя нотки смущения, которое она давно позабыла. — Дюк, — прошептала она, — не хочешь пойти и… Выпить в моей комнате что-нибудь покрепче твоего пойла? Как ты на это смотришь? Высокий, худощавый мужчина быстро допил оставшееся вино и направился к выходу из покоев. Его последней страстью остался только алкоголь и сама Мисси. *** Темные фигуры расположились на полу в комнате девочки рядом с пугающим своей величиной роялем молодого музыканта. Мужчина с брезгливостью поглядывал на инструмент, в глубине души сожалея, что он никак не найдёт в себе силы начать осваивать его. Маленькое чудо достало из своего личного запаса крепкий виски, чем немного смутила своего наставника. Откуда у неё это? Они непринуждённо переговаривались на разные темы, но Дюк всё чаще обрывал разговор, ссылаясь на свою старость. Девочка в злости зашипела на друга: — Дюк, мне отвратительно с тобой разговаривать! Всё, что ты делаешь, это целыми днями точишь свой осиновый кол! Тебе сам Дьявол дал такой подарок, а ты его не ценишь и собираешь себе погребальный костёр! Потемневший Герцог поставил свой стакан с виски и придвинулся ближе к Мисси. — Милая моя, ты не знаешь, каково жить так много лет и видеть то, во что превращается этот мир. Ты не представляешь, как часто мои возлюбленные разбивали моё сердце, а я надеялся, что его у меня нет. Я устал и готов принять Смерть, как мою единственную любовь… — Лжец, ты любишь только алкоголь! — Вот за твою проницательность, Мисси, я тебя люблю и ненавижу. Попробуй сама на моём месте прожить десять веков и не брать ни капли в рот. — С-сколько? — заикнулась девочка. — Н-но… Я бы никогда и не подумала… Дюк посмеялся и поправил волосы Мисси: — А у тебя это уже в привычку вошло: не думать. Сколько бы я тебя не учил, а ты остаёшься всё тем же наивным и бестолковым человечишкой. — поставил точку Дюк и отвернулся в сторону окна, улыбаясь луне, как старому другу. Девочка, задетая словами наставника, снова подползла к нему и, заглядывая в глаза, спросила: — Чем тебе люди не нравятся? — Я не обязан всем сердцем любить свою еду, уж прости! — Но ведь люди чудесны! — воскликнула Мисси. — Порой мне даже жаль их убивать… Они столько всего придумали, а какие были платья в прошлом! Сейчас конные экипажи превратились в автомобили! А музыка какая… Моцарт сводит меня с ума! Придумали зеркала, чтобы не смотреться в воду, пусть нам с них толку нет… — она замолчала, но тут же спохватилась, поняв свою ошибку. — Между прочим, твой любимый алкоголь они делают! — Думаю, это единственная польза от них! — воскликнул Дюк и запрокинул голову, мгновенно опустошив свой стакан с виски. — Но ведь когда-то ты тоже был человеком, и это не мешает тебе быть невероятным… — прошептала девочка, рассматривая лицо друга. Дюк закашлялся и удивлённо посмотрел на прекрасное создание рядом с собой, твёрдо сказав: — Закроем тему, Мис. Она бессмысленна. *** Алкоголь немного пошатнул бессмертные разумы вампиров, и они на пару растянулись на пыльном полу, изредка бранясь друг на друга от обиды. Дюк рассматривал ажурную люстру и думал о том, как же так могло выйти, что он связался с этим надоедливым вампиром? Что тогда заставило его остановиться и помочь бедолаге, который и охотиться нормально не научился? И главный вопрос: как он терпит ее присутствие вот уже почти больше полувека? Он топил себя в мыслях и тут раздался тихий шёпот девочки: — Я всё думаю о зеркалах. — Дай своему уму более сложную пищу, Мисси. — парировал Дюк. — Нет, я не об этом. — прошептала она и лёгла на плечо к Дюку. — Зеркала же ведь вообще никому не нужны, даже людям. Зачем в них смотреться, если рядом есть твои друзья… Возлюбленный или возлюбленная? Ты можешь спросить у них и узнаешь гораздо больше, чем от зеркал. Дюк не счёл нужным отодвигаться от надоедливой особы и цинично заметил: — Буду я ещё доверять всяким, описывать мою внешность, да и мне не интересно совсем. Я уже давным-давно позабыл свой облик, но покуда женщины и мужчины клюют на него — я могу спокойно ходить под луной и дальше. Они долго молчали, а Мис всё никак не могла успокоиться. Она развернулась и шепнула на ухо Герцогу, обжигая вечно молодую кожу холодом: — А ты знаешь, что твои глаза красные? — Нет и замолчи. — бесцветно ответил Дюк. — О, нет, их даже нельзя назвать красными! Они словно озеро, полное нежных кувшинок - молодых дам и парней, заполняющих это озеро своей кровью… Дю заинтересовано повернул голову к своему маленькому чуду. Они лежали так близко, что могли бы чувствовать дыхание друг друга, если бы им нужен был кислород. — Да, я права… — продолжила Мисси. — В твоих глазах хочется искупаться, но они такие холодные, и боюсь, что в них можно замёрзнуть насмерть, если вдруг взбредёт в голову окунуться. Это необычный цвет: красные, но когда ты злишься, они становятся тёмно-бордовыми, как листья умирающего цветка розы на окне моей покойной матери, лицо которой я уже не помню… Твои глаза мне родные, Дюк, как же ты этого не поймёшь… Твои волосы темно-каштановые, словно кора зимнего дерева, которое выглядит таким теплым, но на самом деле такое же холодное как все вокруг. Они прямые, как стрелы из темного дуба, и бьют в самое больное место. Герцог готов был поспорить на бутылку лучшего ликёра, что будь бы у него сердце, оно бы билось внутри, словно птица в клетке. Мисси всё никак не унималась. — У тебя бледное лицо. Ты так прекрасен, что становится страшно смотреть на тебя. Рядом с тобой по неволе чувствуешь себя недостойной жить на этой порочной планете. Твои скулы остры, словно кинжалы, а нос длинный и тонкий… — Мисси провёла по носу друга ледяным пальцем и, выдержав паузу, заговорила снова. — Твои губы бледны, как и у всех вампиров, которых я встречала на своём пути, но как же они неописуемы, когда с них капает свежая алая кровь… Они созданы для того, чтобы целовать их часами. — девочка облизнула свои губы и поспешно опустила глаза. — Что ещё ты видишь? — осипшим голосом спросил Дюк, не сводя с нее глаз. — Ты снишься людям в страстных снах и заставляешь всех желать тебя. Герцог, Вы грациозны и неописуемы, но клянусь Дьяволом, я хочу смотреть на Вас до того, как меня кинут в костёр, и хочу, чтобы Вы смотрели на меня, пока моё тело сгорает в огне… Мис замолчала от переполняющих ее, казалось бы несуществующих чувств, не веря, что ее друг может быть настолько прекрасным созданием ада. Дюк двинулся ближе к девочке, что их носы практически соприкасались. — Ты лжёшь мне, милая. Я не могу быть прекрасней тебя… — Поверь мне. Дюк убрал прядь волосы с прекрасного лица Мисси и с придыханием произнёс: — Они цвета сирени. — Ч-что? — Твои волосы. — ответил мужчина. — Они всегда уложены красиво и иногда напоминают мне ветви сирени, которые я люблю, но никогда не признавался тебе… Да, я люблю природу, а ты напоминаешь мне цветок. Такой нежный и хрупкий… На фоне светлых волос твоё лицо выглядит, наверное, даже бледнее моего… Оно, словно молоко или облака. Нет, облака… — Дюк погладил девочку по щеке. — Твоя кожа мягкая и бархатная, как кожа младенца у матери в руках. — Неужели в такой прекрасной оболочке есть и бриллиантовое содержимое? — прошептала Мисси. — Я никогда не был злым, лучик мой, но встреча с тобой сделала меня ещё мягче, не спорю. Я полюбил. Особенно твои глаза, они чистые и синие, словно море… — Никогда не видела море. — тихо произнесла Мис, наслаждаясь тем, как пальцы Дюка гладят ее лицо. — Я покажу тебе его, обещаю. Дюк и сам не понимал как, но они уже лежали лицом к лицу и гладили друг друга по лицам и волосам, любуясь. — Знаешь, я вижу в тебе место, где я могу остаться и залечить свои раны, Мис. Мне, правда, хочется быть рядом с тобой. Видеть твою улыбку, которая ярче чёртовой луны, поверь мне! Ты напоминаешь мне райского посланника — божью коровку своими полукруглыми очками. Я нахожу твою красоту невинной и такой манящей. Твой аромат я хочу закупорить во флакон и наслаждаться им, а всю тебя оставить в своих покоях навсегда, чтобы только я мог смотреть на тебя… Мисси?.. Девочка посмотрела в рубиновые глаза мужчине и могла видеть в них своё размытое отражение, но ей было уже всё равно до себя. Главным казалось сейчас то, насколько близко находится Дюк к ней, его губы, его взгляд и рука, гладящая лицо девочки. Дюк потянулся к губам милой маленькой леди напротив, и та уже закрыла глаза, готовясь к сладостной встрече губ, как вдруг подул ледяной ветер. Мисси села, и рядом с ней не оказалось никого. Наставника не было в кабинете, вокруг осталась лишь пустота. Сердце девочки дало о себе знать ноющей болью в груди. Она не могла поверить, что тот исчез. Вдруг за ее спиной раздалось: — Ты как-нибудь должна научить меня играть на этом клавишном исчадье ада, любовь моя. — Мисси обернулась и увидела сбитого с толку Дюка, стоящего в дверном проёме. — Может быть, для музыки и любви я ещё не так стар, как кажется? Девочка плохо скрыла свою улыбку и ответила мужчине: — Вот мы и увидим, Дюки. Я буду ждать. Герцог улыбнулся уголком рта, вежливо откланялся и побрёл пританцовывая в сторону своих покоев, которые находились на совершенно другом конце их замка. В его голове носился рой мыслей, которые он впервые не хотел утопить в алкоголе. Все они были лишь об одном создании тьмы под этой крышей, и это явно не рояль. Мисси так и осталась сидеть на полу рядом с пустой бутылкой шотландского виски и думала, когда это она успела стать такой… Влюблённой?