***
— Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три! — напевает девушка, кружась босиком по камням замка, которые, наверное, старше её на тысячи лет. Чудо! Замок действительно чудесный: у него такое прошлое, такая аура! Фрида, наверное, готова плясать от счастья сутки напролет, пока будет воскрешать слуг в замке, изучать замок, стряхивать пыль с библиотечного богатства и прочих залежей драгоценностей, которые достались ей поразительно легко. Новое жилище досталось в карты от Эрмина. Тот, к её счастью, был настолько богат, так и настолько азартен. Полузаброшенный небольшой замок в качестве ставки против армии воинов-зомби показался мужчине вполне грамотной и удачной сделкой. Купчая на имя Фриды Джастин, оформленная после победы в течение часа, грела ладошки даже больше, чем огонь в камине фамильного поместья Бисклоу. Наконец-то можно не тратиться на придорожные постоялые дворы, отворачиваться от презрительных и испуганных взглядов постояльцев, а поселиться в одном месте, не беспокоясь нарваться на неприятности! Замок находился на окраине Заветного леса, к северу от Фиора, в самой глуши причудливых деревьев и обрывистых скалистых ландшафтов. Когда-то, примерно две тысячи назад, там находилась сила Нирваны, уничтоженная общими силами волшебных гильдий, но остаточный фон даже спустя многие века оставлял лес тёмным и недружелюбным, что импонировало Фриде и лишь радовало. Наверное, это всё гены предков — впору гордиться! Ведь она является прямым потомком Фрида Джастина и Мираджейн Штраус, вошедших в историю как «Тёмный Дуэт». Ипостась Дьяволицы и тёмные письмена мага слова обеспечили их потомству тёмные дары, которые не ослабевали с течением лет. Дар Фриды, названной в честь того самого члена «Громовержцев», — Некромантия. Умение воскрешать мёртвых, да и в целом создавать из мёртвой материи живую раньше не нравился ей в детстве. Её боялись, избегали, а то и издевались будущие боевые маги и целители, но со временем она стала сильнее, научилась управлять даром, и когда, воскресив армию мёртвых котят, она отомстила обидчикам, то почувствовала что-то по-настоящему особенное. Она поняла, почему в их семье так почитают Тьму, приносят дары. Поняла, почему её назвали в честь тёмного предка, чья сила слова и изящество фраз стали образцом для дальнейшего возвышения величия семьи Джастин. Это действительно Магия, и природа знала, как наградить своих горячо любимых детей рода человеческого. С тех пор Фрида отращивала свои прекрасные волосы цвета малахита, подражая в прическе предку, делая такие же забавные антенки на голове и прикрывая правый глаз. Родинка под левым, телосложение — она действительно похожа на мага слова, вот только глаза серые-голубые, сравнимые разве что с льдом. Почти нечеловеческие, они потеряли естественный, светло-карий цвет после испытания магией, и эта утрата не была какой-то глобальной. Так, хотя бы, ей боятся смотреть в глаза. Тряхнув головой, девушка легко взлетает по крученой лестнице. Второй этаж ещё не изучен, а там наверняка будет и спальня, и библиотека, и, возможно, даже тренировочный зал! Хотелось развернуть во всю мощь своих рук, охватить всё, изучить, потрогать... Изящные резьба орнаментов ласкала кончики пальцев, скрипели половицы под обнаженными ногами. Фрида медленно влюблялась в новый дом, хранящий секреты с мрачностью, достойной уважения. Пришлось приложить силу для открытия одной из дверей, за которой, наверное, было самое главное богатство дома. Книги, укрытые от недостойных слоем пыли, притягивали взгляд, манили к себе. Перебрать страницы, познать новое… слова — это сила, которая всегда будет держать Фриду свободной от этого мира и одновременно зависимой. Книги — единственный якорь для того, чтобы не стремиться уйти в мир мёртвых, а оставаться в мире живых, как проводник, как Некромастер, как сущность, которой ещё суждено найти свою судьбу. Стеллажи с книгами действительно испытание для её тела, но она обязательно уделит им должное внимание и заботу, и, стоило бы, конечно, посмотреть комнаты, но… Но почему-то её очень привлекает помост, выбивающийся из гармонии помещения. Что-то прикрыто тяжелой тёмно-алой тканью, над которой, казалось, время не властно, и это, пожалуй, самое странное. Какие-то чары консервации? Не удержавшись, Фрида сдергивает покрывала и замирает в восхищении. Это голова. — Ну и ну, — со всех сторон рассматривает находку некромант, бурча под нос, — какие линии, какой профиль! Даже шрам не портит! Волосы, правда, длинноваты, и борода эта не к месту… Можно было бы режущим поработать, и вообще красавец-мужчина. Вот только… Какой-то он… знакомый. Где-то она его точно видела, но память упорно подводила. Решив сильно не забивать голову доводами, Фрида без промедления завернула голову в тот же кусок ткани, небрежно закинув его на собственную спину и решив дальше изучать комнаты замка. Она не видела, как приоткрылись глаза неизвестной головы.***
Голова незнакомца покоится в спальне, изучая через полуприкрытые глаза обстановку. После действий девчонки спальня стала немного похожа на прежний вариант, поменяв лишь цветовую гамму с теплых оттенков на холодные с элементами белого цвета. Приятно видеть человека с хорошим вкусом и уважением к старине. Он не может говорить, но чувствует — чёртово проклятье хранит его голову неизвестно сколько времени, не давая кануть в небытие вслед за гильдией, а новая хозяйка замка так вообще копия Фрида, которого он не видел со дня вступления в должность главы гильдии. Это заставляет его страдать в молчании, а голову разрывает от вопросов, сколько же прошло точно времени, какой год и попытаться всё-таки сдохнуть окончательно. Ситуевина так себе. Чёрно-зеленым вихрем влетает девица, и, умей мужчина улыбаться, он бы точно так сделал: неужели она не умеет ходить медленней и надевать хотя бы обувь? В замке холодина такая, что можно запросто простудиться. — Привет-привет! Сегодня у нас будет нечто очень удивительное! — радостно щебечет она, даже почти бережно забирая его голову с постамента и заматывая в ткань. Судя по частоте и длительности шагов, они оказываются в тренировочном зале. Он теперь поделён на две части, одна из которых оборудована… как магическая лаборатория. Девчонка маг? Дело становится куда интересней. Пока девчонка отвернулась, он смотрит внимательней по сторонам, и справа от себя замечает кусок какой-то конечности. Конечности? Нога? Неужели… Девушка начинает напевать песенку, сидя на каменном полу и вооружившись ниткой с иголкой, сшивая кисть с очень изящными, тонкими пальцами и жилистую руку. Вокруг неё валяются отрубленные конечности самых разных оттенков кожи и комплекции, а это с виду невинное существо придирчиво рассматривает их, выбирая ту или иную по велению левой пятки, похоже. Коротким пассом она машет в сторону головы, и мужчина понимает, что распахнуть веки становится проще, как и начать разговаривать. — Ну, мне хоть не будет скучно, — беззаботно пожимает плечами девушка, обрывая суровые нитки зубами и поворачиваясь всем телом к новому собеседнику. — Ты… ты кто вообще? — связки не слушаются, отчего выходит несколько сипло и неловко выдавить несколько слов. — Меня зовут Фрида Джастин! Я хозяйка этого дома, который, наверное, принадлежал тебе, но я его получила почти честным путём, поэтому, даже когда ты будешь полноценным, то не будешь забирать его, ладно? — тараторит без пауз девушка. — Джастин… Ты… внучка Фриды и Миры? — эти слова даются проще. — Нет! — смеётся Фрида. — Хотя мне бы хотелось! Они мои дальние пра-пра. А ты их знаешь? — Какой сейчас год? — игнорирует вопрос мужчина. — 2745 по местному исчислению! — с готовностью отвечает Джастин, в итоге выбрав части для второй ноги и начиная их сшивать. Мужчина похолодел. Две с лишним тысячи лет… Они все давно погибли, все члены гильдии, и он остался один, без советов Макарова и поддержки громовержцев. Сейчас его компания — зеленоволосая девчонка со странными заскоками и одна из его резиденций, где его убили наемники тёмной гильдии. Проклятье, наложенное на него… Он не успел практически ничего. Ни завести семью, ни оставить потомство. Его попытки с Албероной не закончились ничем, кроме разочарования, Лисанна оказалась слишком молода и легкомысленна, ну, а Мира… Мира была для Фрида всем, чего он так долго искал, пока странствовал с ним. Фрид нашел свой икигай, и, как бы он не был зол на Джастина, он не хотел делать важного и преданного союзника врагом. А тем временем «Тёмный дуэт» завоевал популярность быстрее знаменитой пятерки во главе со Титанией. Те так и не вернулись со столетнего задания… Хотя, может, и вернулись, он пробыл главой всего пять лет, слишком уж мало времени… — Эй! Ты кажешься очень знакомым, но я всё ещё не могу вспомнить, где же я тебя видела! Может, представишься, ты, невоспитанный? — возмущенно перебила поток мыслей Фрида, откладывая и вторую конечность своего дикого занятия. — А тебя, наверное, родители не научили манерам, раз ты так невоспитанна по отношению к незнакомцам, — скривился мужчина в ответ. — У меня нет родителей, а уж как воспитали — не твоё дело, — поддразнилась девушка, показав язык, — слушай, как тебе вот это туловище? Нравится? — Какое-то оно слишком худое, даже Джет был крупнее, а мне не сильно нравятся худые грудные клетки, — скривился мужчина. — Джет? Джет, который из Хвоста Феи? Скоростной маг? — заерзав на месте, закидала вопросами голову. — Да. Да. Да. Именно. Откуда ты знаешь рядового члена гильдии, существовавшей две тысячи лет назад? — удивленная интонация поощрила Фриду ответить подробно и развернуто: — Да Хвост Феи и сейчас существует! Я очень много читала историю гильдии, знаю историю мастера Мавис и Зерефа! Вообще, когда Пятёрка Сильнейших тех годов завершила столетнее задание за тридцать лет, то репутация Хвоста Феи очень возросла, и члены гильдии стали очень востребованными магами. Мастер Джет же в то время стал одним из основателей новой гильдии, «Стрела Тьмы», в которой я состояла до того, как стала свободным магом. И вовсе он не худой был! Просто стройный! Но ты прав, тебе такое тело не годится… У тебя мощная и накачанная шея, нужно что-то с широкой грудной клеткой, чтобы поддерживать функциональность тела и чтобы не развалился при ходьбе, — Фрида, охнув, начала разминать ногу, — а ты так и не представился. Заговариваешь зубы вопросами, а я, может, хочу узнать, кто ты такой, вредина! Мужчина хотел бы сказать, кто тут именно зубы заговаривает, но ответил: — Я Лаксас Дреяр, и… — Серьезно, ты серьезно?! Пресвятые драконы, а я-то думаю, почему лицо знакомое! Ты… вы же мой идеал! О-о-о! Вот это да, я получила и дом, и одного из самых крутых глав «Фейри Тейл» за всю её историю! Вау! Кому не скажи — не поверят! Столько слухов было о том, куда пропал Дреяр, а тут вот что! А-а-а-а-а-а!!! — от переизбытка чувства Фрида повысила громкость, от чего Лакс страдательно закатил глаза. Уши-то не закрыть, девицу не утихомирить. — У вас, мастер, будет самое лучшее тело, или я не буду Фридой Джастин! В топку эти тонкие палочки! — Недавно сшитые руки быстрым движением были отброшены в камин, а девушка, прижав голову её кумира к груди, не говоря больше ни слова, выскакивает из зала, спускаясь на первый этаж, а затем в лес. — Тело? Что ты собираешься сделать, девчонка? — спрашивает Дреяр, когда они оказываются в подвале, полном трупов. Мурашки пробирают и от запаха подгнившей плоти, и от самой картины. — Ну, конечно же, воскресить вас как полагается! Вы же только благодаря заклинанию можете функционировать, а нужно вдохнуть жизнь в мёртвую материю, подобрать нужные конечности, сшить это всё… а потом я помогу вам отправиться в Хвост Феи и там вам наверняка помогут. Я слышала, там иногда мелькает призрак Первой, хотя я как не член гильдии не смогу её увидеть… да и вы тоже, но там же вам и тату магическое на новое тело тогда поставят, да-да… Голова начинала болеть от её болтовни (или от запаха), но Лакс, сжав зубы, приказал себе терпеть. Он зависим от этой магички, вернее… — Ты некромант? Семейный дар? — Да, мне дедушка всегда говорил, что это «Тёмный дуэт» поспособствовал такой сильной магии семьи Джастин. И во мне её много, я ведь похожа на Фрида Джастина. В честь него меня и назвали, и я так горжусь этим, и, конечно, не посрамлю честь прародителя. А вы… Я слышала о Громовержцах! Расскажете мне побольше о моём предке? Вы же как… ох, наверное, вы устали от моей болтовни, мастер Дреяр, давайте я подберу пока пару подходящих тел, а вот вы тут подождите, — аккуратно положив длинноволосую голову на пол, болтала Фрида, — я помню вашу фигуру по фигуркам в магазинах Фиора, да-да… наверное, вот эти руки, или лучше плечевой сустав, да… о, я думаю, такой торс что надо… и это… и ещё вот эти руки, ух, какой бицепс!.. так, это уже полуразложилось, не годиться… хаха!.. ну… Хотелось спать. Лакс отрубился до лучших времен, искренне надеясь, что очнется уже с сшитым телом и как можно быстрее избавиться от компании этой болтливой девушки.***
Фрида аккуратными стежками зашивала кожный покров, собрав свои волосы в высокий хвост и склонившись над камином. Голова Лакса лежала тут же, нежась на мягких подушках и не просыпаясь. Наверное, было плохой идеей тащить мастера в подвал… Испарения всякие, духота. Да и она что-то заболталась. Увидела живую легенду и совсем забыла о сдержанности, которая всё-таки была неотъемлемой частью её характера, выработанного годами. Сейчас, когда Дреяр спит, можно спокойно анализировать ситуацию и принимать решения. Всё будет так, как и она сказала несколькими часами ранее, да и Фрида решила произвести на мастера впечатление и поспрашивать о Джастине и прочих членах гильдии, о Мираджейн, конечно же, и о многих вещах. Рассказать информацию о нынешнем мире, помочь адаптироваться Лаксу… Неосознанно девушка почесала шею. На затылке находилось родимое пятнышко в виде молнии, которое обычно Фрида прикрывала волосами. Если ещё тысячу лет назад единицы людей с гордостью носили метки обнаженными, то сейчас это считается неприличным в какой-то мере. Со вздохом Джастин вспомнила одного из согильдийцев мастера Дреяра, который даже в учебниках был запечатлен в нижнем белье. Метки… Ещё одна тайна этого мира. Они, по мнению Фриды, очень сковывали людей в плане выбора пары. Ещё несколько тысяч лет, когда метки были у единиц и считались чудом, когда они находили свою пару с такой же меткой, было много шума. Такие пары, по мнению знающих, считались благословлёнными Магией, и если «меченный» находил пару не с таким же клеймом, а то и без него, то осуждался обществом и, по слухам, и вовсе терял магическую силу, будучи неспособным даже на простенькую «покупную магию» вроде карточной, заклинателей духов и т.д. Иногда пары могли ненавидеть друг друга, быть близкими родственниками, но «магии виднее», и, когда Фрида попала в число таких же «меченных», то просто больше не выходила на улицу с собранными кверху волосами и всегда носила рубашки, прикрывающие воротничком затылок. Она хочет иметь выбор, какой всегда имела её семья, ведь Джастины всегда были бунтарями, и Магия любила их, сохраняя тёмные дары на протяжении многих лет. И она тоже Джастин, по крови и по духу. Хотя любопытно было бы взглянуть на её Пару. Раз пятно с молнией, то и человек должен быть неординарный, и искрить, наверное, похлеще Элизы Джастин, её прабабки, способной в дурном настроении сжечь своим Тёмным пламенем столько, сколько знаменитейшему Гилдартсу и не снилось. А сильный мужчина это уважаемый маг и спутник. Хотя, может, это и женщина. Фрида была бы не прочь побороться за право быть у руля. — Когда ты молчишь, то явно куда симпатичней, — за её спиной раздался голос, и Фрида резко повернулась, отчего импровизированный хвост рассыпался по плечам тяжелой волной и скрыл шею. — Я искренне извиняюсь за своё шумное поведение, не знаю, что и нашло. Встретив такую легенду, можно и имя своё забыть! — тихо смеётся Джастин, прикрывая ладошкой губы и, наконец, откладывая уже аккуратно сжитую первую половину туловища. За окнами уже потемнело, и лишь огонь в камине оставлял мягкий полумрак, ложась красивыми тенями на окружающую обстановку. — На первый раз прощаю. Но шума не люблю. И ты можешь обращаться ко мне менее официально, например, по имени, в гильдии не было официоза, мы были друг для друга добрыми товарищами, как учил Макаров, — Лаксас был задумчив, и, казалось, действительно настроен на разговор. И Фрида не хотела терять такую возможность. — Расскажи о гильдии. О Джастине. Какой он был? А Мираджейн? — Гильдия… — задумался Лакс. — Знаешь, «Хвост Феи» такая же невероятная, как и её название. Я с детства её любил, и даже если считал, что «Хвост Феи» существует только для сильнейших, то думал, что сила выражена только в уровне магии. Но я ошибался, поняв, что сила в вере сердец, в дружбе, в связях, которые способно разорвать только временем. Дед здорово это объяснил. И до «Закона Феи», и после… Это было хорошее время. В его глазах словно мелькали воспоминания многовековой давности. — Мираджейн была лицом «Фейри Тейл», журналов с самыми красивыми волшебницами и сама обладала большой душой, да и не только, — похабно ухмыльнулся Дреяр, заставив вырваться возмущенное «эй!» у Фриды, — и, видят Драконы, злить этого ангела и превращать её в демона решались немногие. После смерти Лисс она сильно изменилась, и когда Лисанна вернулась, то осталась всё той же прежней Мирой. Первым, кто сумел её разозлить после утраты сестры, был именно Фрид. — Именно тогда они начали сближаться! Я читала семейные хроники. Вот это был бой! — Да, бой был что надо. Они оба раскрылись в качестве будущего «Тёмного Дуэта». Дьяволица и Демон… Они подходили друг другу, хотя и Мира отрицала это. Твой предок… Был большой души человек, человек чести. Фрид, наверное, был нашим мозговым центром, я о громовержцах, конечно. Достаточно закрытый не только в одежде, но и в эмоциях, поступках, он был верен команде и всегда поддерживал мои идеи, какими бы абсурдными и утопическими они не были. Он часто шёл наперекор собственным желаниям и эмоциям, показывая огромную силу духа, и, признаться честно, его готовка во время наших странствий здорово спасала. Эвергрин совершенно не умела готовить, не дело это «феи», — закатил глаза Лакс, испытывая иррациональное желание прикрыть фантомной рукой глаза. — Потом, когда мы с Мирой одно время сошлись, одновременно поссорились с Фридом. Он всё не хотел поверить, что они с Мираджейн не пара. Тогда… — Тогда что? — забеспокоилась Фрида. — Я сказала что-то не так? Это что-то, чего я не должна знать? — Ты проницательней, чем кажешься на первый взгляд, — совсем по-доброму ухмыльнулся мужчина, — но информация, которую я бы сказал, была бы очень важна тогда, а сейчас… Думаю, это не сделает чего-то существенного. Раньше существовали метки, метки для пар, которые считались идеальными с точки зрения Магии. У Фрида была метка, а у Мираджейн нет. Они не были идеальной парой, но Фрид был упрям, и создал с ней союз, хотя многие были тогда против. — Они и сейчас существуют, причем это не такая редкость, как тогда, — поделилась информацией Джастин, — и сейчас такое тоже осуждается. Но наша семья никогда не слушает доводы таких знатоков! — С гордостью молвит девушка. — Наша семья всегда, по их словам, шла против Магии, но мы многие годы сохраняем силу и дары. Наш мир любит сильных и упрямых. Таких, например, как Нацу Драгнил. — А у тебя есть метка? — поинтересовался Лакс. — Если бы и была бы, то я всё равно поступила бы по своему, — чуть резче обычного голоса произнесла Фрида, переводя тему, — уже темнеет. На сегодня я закончу, и продолжу работу с телом завтра, ладно? — Конечно, — согласно прикрыл глаза Лакс, пока Фрида с осторожностью отнесла его обратно к месту обитания. Он не понимал, почему Фрида соврала ему. Стыдится метки сейчас принято? Он вспомнил небольшую молнию на затылке девушки, почти мгновенно скрытую длинными волосами. И порадовался, что его волосы ещё не были обстрижены режущим заклинанием инициативной магички. Иначе, наверное, она реагировала бы как Фрид, узнав, что связанна… с ним самой магией.***
Тело было приготовлено чуть меньше чем за месяц. Казалось бы, время пролетело быстро, но нет: за это время Лаксас окончательно удостоверился в том, что житья с этим мелким шумным существом ему не будет, и пусть Фрида мчится искать себе пару хоть на другой конец Фиора, и раз уж традиция Джастинов идти против Магии, то так тому и быть. Правда, вот Фрида совсем не была согласна с ним. — Да что ты! Я тебе что, не нравлюсь? А вот ты мне очень нравишься. Идеал же! В меру старше меня, опытный, сильный, умный и воспитанный! Если бы ты сейчас видел бы моих сверстников, то точно согласился бы! Маги Эдоласа сильнее, чем эти детишки. И юмор у тебя чёрный, как и моя магия. Природа знает, что нужно нам обоим, — категорично заявила Фрида, скрестив руки на груди. Дреяр возвышался на добрую голову, но девушке вовсе было не сложно смотреть снизу вверх, хотя она и привыкла к другому положению дел, пока делала тело для мастера. — Нравишься, не нравишься! Фрида, я полутруп, сшитый из кучи разных людей и оживленный тобой. Ты серьезно идиотка или да? Ты даже со мной не сможешь продолжить род, если уж на то пошло! Над тобой всё магическое общество будет смеяться, и считать сумасшедшей, оно тебе надо? — приводил разумные доводы Дреяр, но Фрида была непреклонна, злобно мерцая льдистыми глазами: — А теперь посмотри прямо в глаза и скажи, что я тебе не нужна и что ты готов уйти и доживать в какой-нибудь канаве, вспоминая, как тебя отверг Фрид и вспоминать самое лучшее время, в котором ты существовал. Скажи мне, что не хочешь быть вновь счастлив вновь и создать новые воспоминания со мной! — Ты невозможна и слишком упряма, — скривился Лакс, но обнял прильнувшую к нему девушку и почувствовал, как хрупкое тело в руках дрожит, словно от слез. Слезы? Женские слезы… — Я просто… просто очень люблю тебя. Сразу почувствовала в тебе что-то родное и знакомое! Я не могу представить, как ты бы ушел из нашего замка, и жил бы в Запретном лесу, тут же столько тварей водится… И я к тебе так привыкла, и к нашим разговорам, и то, как мы на звёзды смотрим. Ты даришь спокойствие и надежность. Даже сейчас. Мне важен ты, твоя душа, а не то, какова у тебя физическая оболочка… — Ну-ну, Фри, душа моя, давай без слёз, — смахивает с ресниц влагу Лаксас, — ты ведь мне тоже нужна и тоже об этом знаешь, и я так не люблю вот эту твою суровую сентиментальность, но… — Что? Суровая сентиментальность?! — Кулачок девушки прилетел точно в солнечное сплетение Дреяра. — Да я тебе покажу! Я тут… душу открываю! На эмоциях! А ты!.. — Люблю я тебя тоже, дурочка, не шуми ты, — он снова заграбастывает в объятья Фриду, зная, что в этот раз она не вырвется, и очень даже охотно ответит на поцелуй, которого они оба так ждали, хотя и не могли признаться в этом. Он не чувствует, как следы от ниточек, которыми было сшито тело, исчезают, как кожа становится однотонной, загорелой, как и прежде; как холодное тело становится горячим и безумно живым, и что ему не составляет труда соперничать с Фридой в пылкости ласк. Магия, действительно, знает, как поступать с её возлюбленными детьми правильно.