***
Этим утром меня не разбудил привычный топот шагов в ванную, в этот раз я проснулась от стука в дверь. Кто-то настойчиво стучал в бедную дверь и судя по болезненному стону блондинки на часах не было и семи утра. Но тут возникает вопрос, кто не спит раньше семи?! Я перевернулась на спину, открыла сначала один глаз, потом второй, поднявшись на локтях я посмотрела в низ, никто из подруг признаков жизни не подавал. Я с не менее болезненным стоном поднялась и пошла открывать, держась за поясницу, размышляя, какой крепкий у Симонетти череп. Открыв дверь я никого не увидела, эх, а я уж думала превращу кого-нибудь в дерево, для достоверности даже за порог вышла. Но тут меня с силой запихивают обратно, закрывают дверь, я так и застыла с приоткрытым ртом и ладошкой его прикрывающей, как зевала, в общем-то, с ужасом опустила глаза и увидела… тетю Мартинез. Наша домовая рассматривала меня с ног до головы, при этом что-то недовольно бурча себе. — Мартинез, что вы тут делаете? — Тише-тише, девочка моя, я письмо твое прочла, да отец твой был очень недоволен, хотел даже забрать тебя, да Кроссета отговорила. — В моей душе зародилась надежда на свободу. Но она не договаривает что-то. — Тетя Мартинез, что вы тут делаете? Говорите правду, — я сложила руки на груди и недовольно посмотрела на домоуправляющую, которая была мне чуть выше пупка. — Письмо. Письмо моя радость принесла тебе, уж не доверяю я гонцу твоему. — домовая протянула дрожащими руками конверт, со знакомым гербом. Тетя Мартинез начала заправлять мою постель, словно забыла, что мне давно уже не четыре года и я сама в состоянии. Из подушки показалась растрёпанная белесая голова Амбар. Я так и стояла растерянная, растрепанная, ничего не понимающая, с письмом в руках. — Ой, девица красавица, проснулась, с добрым утром! — домовая спустилась и начала копаться в своей дорожной сумке. Амбар воспользовавшись ситуацией утащила меня в другую комнату в мой шкаф. Хотя уверенна, что у нее не меньше. — Луна, это кто? — держа меня за локоть с нескрываемым ужасом поинтересовалась Смит. — Домовая тетя Мартинез, — я слегка улыбнулась. — Я понимаю, что это домовая, но откуда она здесь?! — Из поместья Валенте, а вот зачем она здесь, сейчас узнаем, — я помахала конвертом и аккуратно вскрыла, пока магичка переваривала информацию. «Приму к сведению… разберусь… будь хорошей девочкой…люблю тебя… закинь тетю Мартинез в портал.» Ничего нового, интересно папа их хотя бы читает? Пока я возилась с письмом тёмная магиня заняла ванную и отдавать ее похоже не собирается, поэтому я тяжело вздохнула выглянула из открытого шкафа смотря как домовая разбирает вчерашние зелья и направилась обратно. Когда на часах было полдевятого, словно по будильнику проснулась Нина, а потом помчалась в ванную с криками что она проспала, зато вопросов про домовую у нее не возникло. Ну а мы уже готовые с улыбкой наблюдали за этим действием. Сегодня я забила на дресс-код, и одела достаточно короткое черное платье, на зло седовласке. Пусть подавится на завтраке. — Я готова, пойдемте, а то опоздаем, — Нина уже коснулась ручки двери, как отдернула руку, словно ее током ударило, и та встревоженно посмотрела на нас, — нет, я не готова, — подруга медленно опустилась на свою кровать, — Там же Гас… Гастон, а я не знаю, как себя с ним вести, ведь теперь у него есть невеста, а я вроде, как теперь разлучница… — она тихо говорила это своему отражению в зеркале. — Ну ж, не киснуть из-за Периды, ты подумай, может лохудра его уже с сердечным приступом у целителей лежит, — Амбар опустилась перед ней на колени, взяла за руки и заглядывая в глаза продолжила, — Мы будем рядом, скажешь, что хочешь, чтобы он ушел и он уйдет, Гас любит тебя, какой бы ситуация не была. Ты только скажи. — Все пойдёмте, ты только скажи кодовое слово и тот дубом станет. Нельзя ведьму бесить, а ведьма бесится, когда ее подруг обижают, — я ударила кулаком по ладони. — Все-все, вы правы, идём, — шатенка вытерла слезы и решительно подойдя к двери открыла. Как только мы вошли на нас все стали пялиться, да кто бы сомневался. Ладно, будем считать, что повышенное внимание мы заслужили потрясным внешним видом. Как на горизонте появилась я, директор перестал жевать, а сидевшая за учительским столом «убитая сердечным приступом» лохудра задрожала, как осиновый лист, на что я усмехнулась. У стола нас ждал Маттео и Гас, на что мы встревоженно посмотрели на Нину. Перида, кстати был бледный и с букетом тюльпанов и это при всей столовой. — Прости меня. Я тюфяк, который не смог сказать отцу правду, я идиот, кретин, гад, как хочешь. Только прости меня, я и в правду люблю тебя. Ты мое раз и навсегда. — тот говорил спокойно и тихо, находясь в метре от девушки. Было видно, что он раскаивается и сожалеет. Он больше ничего не сказал, положил букет на стол и ушел. — Lascia csdere la mia scopa,* — мне почему-то захотелось поговорить на итальянском. — Parli italiano? — брови Маттео взлетели, а взгляд был прикован ко мне. Он словно не верил, что я могу говорить на других языках. — Un po'di, ** — я пожала плечами и неуверенно улыбнулась. Бальсано одобрительно кивнул и ушел вслед за другом, да похоже Гастону нужна поддержка, не меньше, чем Нине. Подруга села за стол и взяла в руки цветы, открыла лежащую в них записку, — «Tu es ma lumière» — достаточно громко прочла Симонетти. — Что там написано? — я и Смит тоже опустились на стулья. — И на каком это языке? — «Ты мой свет» это французский, — подруга прикрыла глаза, — он всегда мне это говорит, да я сама достаточно хорошо знаю язык. —вдруг Нина поднялась и громко произнесла, — Tu es mon obscurité, ***— повстречавшись с Перидой взглядом, она ему кивнула, а мы окончательно запутались. Что вообще происходит?! — Это конечно все очень романтично, но что это все значит? — блондинка внимательно посмотрела на Нину. — Это значит, что нам с Гастоном нужно поговорить. И говорить мы будем сегодня. — Нина кивнула девушке в знак приветствия, которая принесла нам завтрак, переключая свое внимание на нее и показывая, что разговор закончен. Подавали завтрак сегодня темные, и по правде сказать, готовить они умеют, да и с ведьмами видимо ладят, или хотя бы пытаются. — Кхм…— директор постучал ложечкой по стакану привлекая всеобщее внимание, — Сегодня у нас в Академии гость, высокопоставленный маг и просто мой хороший друг. — Мигель. Просто Мигель, —столовая зааплодировала. Но этого не может быть. Это не он, не он, но я не могу ошибаться. Глаза распахнулись, я повернулась изо всех сил пытаясь поверить, а когда я нашла его, то все отправилось к черту. Я быстро шагала по столовой стуча каблуками, прямиком к учительскому столу, мои волосы спали с плеч, а я смотрела широко распахнутыми глазами на его. Он не сдвинулся с места, лишь слегка улыбнулся, он знал, что я не смогу сидеть на стуле ровно. Я никогда не могла. Шаг ещё шаг, я уже стою возле него. Радом кто-то громко шепнул «малолетняя шлюха», но мне было все равно. Неужели он приехал из-за меня, неужели волнуется? Я проигрываю, первая кидаюсь на него с объятиями, а он тихо смеётся и прижимает к себе и поглаживает меня по волосам. — Папочка…— мои глаза заблестели, а он ещё больше рассмеялся. Автор прошлого шёпота, тут же произнес «ой-ой» — Я думал, что мы переросли тот период, когда ты плакала, когда я приходил к тебе, — с улыбкой произнес отец, вот гад, репутацию мою рушит! Так бы и задушила в объятьях, а потом заставила бы смотреть со мной диснеевские мультфильмы. Я нахмурилась и ударила его кулаком в плечо, а он продолжил. — Ой-ой, помогите, меня собственная дочь избивает! — ученики расслабились и вернулись к трапезе иногда посмеиваясь, — Ну показывай, кто обидел мою ведьмочку? — отец обнял меня за плечи и развернул к учителям. Я надула губки и указала пальцем на охамевшего директора. Брови папы взлетели вверх, и он уточнил: — Вон тот в длинной темно-синей мантии? — мне вдруг стало стыдно я опустила голову и слабо кивнула, — Ирод плешивый, ты что у моей дочери в шкафу забыл, а? — в ход пошли ведьменские ругательства, а это уже прямая угроза. Папа говорил спокойно, негромко и кажется это и пугало больше всего. — Мигель давай не здесь, — седовласка торопливо поднялся, боясь, что от слов Мигель перейдет к действиям. Через полчаса мы всеми учителями в кабинете директора и папочка уже минут двадцать орал на всех. — Да, как вы смеете оскорблять своих учеников, а? Кто вам на это право давал, верховная?! Мое уважение, — тот замолчал, кивнул наставнице и продолжил, — Да, что б вас черти задрали! — А почему он ее отец он ведь маг? — шепотом спросила целительница. — Он ведьмак, — я хмыкнула. — Это в любом случае не ваше дело! Вы сейчас все у меня по порче заработаете. — Мигель, давай тихо поговорим, — седовласка прервал отца. — Ты уже договорился! Так что рот свой закрой, а то я устрою тебе веселую жизнь. Ты друг мой знаешь, я за семью всем шеи поворачиваю. — Да не знал, я не знал, что она дочь твоя. Ее сюда вообще бабочка местная принесла. — папа зарычал, что даже мне не по себе стало… Что же похоже это видят все кроме папы. Для него она как богиня. Ох, доберусь я и до Олимпа, вот она с него полетит. — Это моя жена! Ты сейчас из разряда друзей в очередь на казнь отправишься, паскуда. — директор побледнел и тяжело сглотнул. — Она твоя мать? — тихим шепотом спросил меня седовласка. — Упаси господи, мачеха, но вы верно определили ее сущность. — я передернула плечами. — Луна! — Да, папочка, — я похлопала ресницами, кося под дурочку. Папа показал мне кулак и продолжил сверлить взглядом сеньору Барбоза. — У меня предложение, — Хулиана прервала угнетающую тишину, — раз у нас в Академии присутствует один из величайших ведьмаков, то почему бы ему не показать, за что его считают величайшим. — наставница оглядела присутствующих и сложила руки в замок перед собой. — Думаю ведьмочки будут рады послушать столь занимательные рассказы. Что скажете сеньор Валенте? — Конечно, почему бы и нет. Я могу даже провести урок. Что ведьмы скажут. — два взгляда устремились на меня, я ничего не говоря кивнула. — Пора уважаемые, у вас уроки. Ученики не ждут. — директор тактично стал нас выпроваживать. — А-а что мне д-делать? — «жертва» подала голос, почему-то заикаясь. Это не я, она сама. — Отправьте ее к целителям, — простонала я, — Или к психологу.***
— Итак все здесь? — сеньора Ланселота, оглядела класс, в котором расположились три направления, — Боевые маги, — преподавательница подняла глаза, на ряду поднялись несколько рук и раздалось не дружное «Да», та кивнула, — Темные, — те тоже подтвердили свое присутствие, эльфийка снова кивнула и заправила блондинистую почти белую прядь волос за ухо, — Ведьмочки? — преподавательница рассматривала ряды. — Ведьмочки в детском саду с лягушками играются, а мы ведьмы! — презрительно фыркнула Даниэла. Никакого уважения, а ещё эльфийка уважаемый народ. Фу-у. — Ах вы ведьмы? Ну раз ведьмы то покажите, что же вы умеете, — просюсюкала светлая, ну вот хоть уши оторви. Уважения мы не заслужим, ха! Мы взялись за руки, тем самым создавая ведьминский круг. Над преподавательницей появились тучки, которые с каждым мгновением ещё больше чернели, будет знать, как над ведьмами издеваться! Ей явно не хватает влаги, особенно тем идеальным локонам, на ее плечах. Запомните тринадцать ведьм это уже прямая угроза, убить не убьют, но покалечить могут знатно. И хлынул холодный дождь прямо на преподавательницу, а главное это была только ее тучка, которая ходила за ней по пятам. Ха! Надеюсь она хорошо владеет светлой магией. Маги заржали все и темные, и боевые. Та яростно на нас взглянула и в класс зашла верховная, явно в плохом расположение духа. Все замолчали и стали встревоженно поглядывать на нас. — Она… — Сама… — Напросилась! — тут же сдали мы преподавательницу, сузив глаза Хулиана посмотрела на меня, на провокации не поддаемся! Я сложила руки на груди и похлопала ресницами который раз за этот день кося под дурочку, поспешила заверить: — Честное слово. Она сказала показать, что мы можем. А вы знаете ведьмы такой возможности не упускают. — Ладно, я не за этим. — отмахнулась верховная, — Через три дня будет бал, — как-то устало сказала Хулиана. Ученики зашумели, кто хлопал, кто обсуждал сие событие, — Вам выделят день на подготовку. — с этими словами она покинула класс, оставив эльфийку под проливным дождем. — Отлично девушки! Сразу видно настоящие ведьмы, —сеньора Ланселота развеяла грозовое облако над головой, и улыбнулась. Стояло мне открыть тетрадь, как моя ручка залевитировала выводя кривым подчерком: «Пойдешь со мной на бал?» после она исчезла и на ее месте появилась другая «А может пойдешь со мной?» после этой появилось ещё две с точно таким же текстом. «Да зачем тебе боевые?! Я лучший среди темных!» я решила написать ответ: «Да к тому же ещё и скромный. Я боюсь, у тебя манер не хватает.» Листы тетради заполнялись новыми чернилами я уже даже и не знаю, как бороться с этим стадом и где мне теперь писать конспект?! Я посмотрела назад горящими глазами, надеясь, что академия выдержит потоп или землетрясение. Мое негодование заметили все, но кажется им это только нравилось, и они начали строчить ещё больше и быстрее. «Луна иди со мной» «Разошлись все! Валенте со мной! Кто посмеет подкатить голову сверну.» «Луна — это правда?!» — я оглянулась четыре возмущенно-вопросительных взгляда сверлили во мне дыру, и лишь один казалось вообще потерял к спору всякий интерес. «Кто посмеет подкатить к Бальсано порчу наведу.» — я усмехнулась видя, как лица ухажёров вытягиваются, как Альварес заливается смехом и как Маттео посылает мне воздушный поцелуй. — Девочки, девочки, беда. — шатенка глубоко вздохнула, — Гастон завет меня на бал, что делать? — Нина смотрела в окно кажется ещё чуть-чуть и у нее начнет дёргаться глаз. — Послушай меня, я дам тебе сопливый совет, но может поможет, — Амбар запрокинула голову назад и тихо сказала, — тебя не погубит ни гордость, ни улица. Ты вытерпишь и не согнешься дугой. Запомни одно: никогда не сутулиться. И если не он, значит будет другой. Это одно из главных правил жизни. — Я тоже знаю один такой. Рано или поздно высыхают слезы. Заживают раны. Утихают ссоры. И ночами спится. Каждый получает то, к чему стремится. Так что Нина здесь мы тебе не помощники, — я с сожалением посмотрела на растерянную подругу, — ты меня знаешь. Я и понятия не имею, как это любить. Не помню. — Симонетти грустно улыбнулась. — Ладно мне пора, встретимся в кафе через два часа. — я поцеловала подруг в щеки и побежала к папе, чтобы снова притвориться что у меня все в порядке, чтобы снова почувствовать себя шестилетней Лунитой Валенте. — Куда мы едем пап? — вы выехали за пределы академии и папа загадочно улыбался, что вызывало улыбку и у меня, такую глупую, но до безумия счастливую улыбку. — В прошлую жизнь. — серьезно сказал Мигель и устремил свой взгляд на дорогу. Мне ничего не оставалось, как прижаться головой к окну и прикрыть глаза.***
— Ты и в правду выросла, малышка, — отец поцеловал меня в макушку и открыл дверь нашего старого дома, в котором кажется и сейчас уже после смерти мамы будет пахнуть булочками. Папа купил новый в котором сейчас и живёт, но этот, это мой настоящий дом. С приятными воспоминаниями за каждой дверью. На входе в кухню до сих пор висел мой плакат: «Булочки принадлежат Луне.» на половину выцвевщий с пожелтевшими краями бумаги, написанный большими печатными буквами с неправильно написанной буквой «и». Где ниже уже ровным красивым подчерком было дописано: «Мама принадлежит папе», мне было около семи, когда мы с папой его рисовали. Казалось в этих стенах до тебя никто не достанет, тут уют, тут чувство безопасности. От воспоминаний по щеке покатилась слеза, но я быстро вытерла ее и развернулась к отцу. — Зачем мы здесь? И если ты скажешь, что нам пора его сжечь, я тебя обреку на вечные страдания, — я хитро прищурила глаза и направилась в сторону отца. — Увы, Луна — это так, — он рассмеялся, наслаждаясь моим потрясением, я на мгновение растерялась, а после бросилась на папу с намерением защекотать его до смерти и таки утащить смотреть Золушку. — Может ты и выросла, но ты всё так же любишь фильмы с счастливым концом, — мы дожевывали третью пачку с попкорном, — Я не хочу портить идиллию, но тебе пора в академию. — Так не порть и забери меня оттуда. — Луна нет. Тебе там лучше! — А мое мнение никого не интересует, да? — я вставила с дивана и побежала в свою комнату. Обхватив себя руками, прислонясь к дверному косяку я смотрела на комнату, стены которой были увешаны фотографиями и разными гирляндами. Я так и не забрала все это, не смогла, словно все это и есть часть стен, я не хотела давить тогда на отца... — Лу, поехали, — папа осторожно приобнял меня за плечи и повел к выходу.***
В кафе меня ждала очень интересная картина. Девушка, имя которой я до сих пор не знаю, и знать если честно не хочу, стояла возле стола, я поспешила присоединиться к друзьям. — Всем привет, — я села на диван возле Амбар, лохудра до сих пор стояла и сверлила дыру в Гастоне. — Может ты уже уйдешь? — раздражённо спросил Бальсано. — Ты мне свет загораживаешь, и тени не красиво ложаться на мое лицо, — тот махал руками. —Какой ты самовлюблённый! — я возмущённо посмотрела на ухмыляющегося итальянца. —А сама то?! —Я самовлюблённая?!— я аж завизжала. —Да ты! —Я хочу, чтобы вы… —Катись от сюда уже! — в один голос заорали мы с итальянцем на наконец подавшую голос девушку. Она меня уже бесит! От нее только проблемы или это из-за доброты?! Лохудра отошла шага на три снова остановилась, мы с Маттео посмотрели на это и снова начали орать друг на друга. — Тварь темномагическая, Гастон мой! Мы с ним женимся, отцы уже подписали контракт. Он мой! — завопила явно отбитая на всю голову баба, перекрикивая нас тона на два. Назвать темного мага тварью, да ещё и девушку это отсутствие инстинкта самосохранения, как минимум. Мы все помолчали, осознавая ситуацию, я смотрела на Нину, как и все, собственно. Бровь той поползла вверх, на лице появилась коварная улыбка, что заставило меня поежиться. Ох, что сейчас будет! Глаза Симонетти почернели, как будто белка там никогда не было, улыбка превратилась в ухмылку, и девушка вросла в пол, в прямом смысле, чуть выше колена сантиметров так на пятнадцать выше. В полу. Обновление дизайна кафе, так сказать. Подруга медленно поднялась, взяла свой коктейль, подошла к отбитой, опрокинула на нее весь стакан, наклонилась и так нежно, ласково прошептала: — Забирай его, девочка, слышишь? Я не буду стоять на пути. Только знай, что из его фраз и привычек половина будут - мои. — Ка-а-ак ты посмела? — вытирая с глаз какой-то топпинг я полагаю, растерянно прошептала девушка. — Ну я же тварь темномаги-ическая, — сладко протянула Нина, а после растворилась. — Узнаю подругу. — я хмуро посмотрела на то место где стояла подруга, —Вот что имела в виду, Нина, когда в день моего приезда сказала мне: «Я этим больше не занимаюсь» — я обратилась к Амбар. — Гастон надеюсь, что тебе нравится темные оттенки помады, — я сочувствующие посмотрела на парня, который широко открытыми глазами смотрел на «часть интерьера» Я тоже встала из-за стола, но та самая «часть интерьера», дотянулась до стола и кинула в меня каким-то пирожным, чем-то масляным. Чем я то ей не угодила, а? От этой гадости явно останутся пятна! — По глубже врасти хочешь? — с горящими глазами прошипела одна очень злая ведьма. Девчонке помереть видимо не хотелось, да и прошлый случай она запомнила, поэтому замотала головой, а на глазах выступили слезы. — Тихо-тихо, каннибализмом я не увлекаюсь, не волнуйся. — Куколка, — окликнул меня Симон, во мне все закипело, сколько же ему нужно повторять?! — Здесь я скорее кукловод, который за ниточки дёргает. — я пошла к выходу в спину мне донеслось: «она свою человечность дома оставила» в ответ на выпад один счестлавный итальянец получил: «Придурок самовлюблённый!» на что мне у самой двери донеслось: «Зайду за тобой в шесть»***
— Надоело! — стоило мне открыть дверь в комнату, как в меня полетела какая-то тряпка. — Что именно надоело, милая? — проворковала я, поднимая кофту с пола и отклоняясь от следующей. — Все и вся! Бесят. Ещё раз они рот свой откроют в порошок сотру! — плевалась ядом одна чудесная особа, — Знаешь, что тебе нужен был сообщник, считай он у тебя есть. Я в деле. — Спасибо, Симонетти. — Я серьезно кивнула. И тут же свела глаза на носу, потому что в меня таки прилетела ещё одна кофта. *** — Так ты идёшь с Гастоном или нет. Я так и не разобралась в ваших отношениях, — подкрашивая ресницы интересовалась Смит. За нами вот-вот должны были зайти наши кавалеры. Те два дня пролетели незаметно, в основном все только и делали, что обсуждали этот бал, ни о какой учебе речи и не шло, учителя это тоже понимали, поэтому обсуждали его вместе со всеми. Мы с Ниной, набросали примерный план действий и безумно собой гордились. На личных фронтах у нас, как в темном лесу, ходить вроде ходит, а в глубь никак не зайдет… Заведу себе трёх котов, одного, как хранителя, а двух для души и помру в одиночестве. Про меня будут слагать легенды… — Пригласит пойду, не пригласит, пойду напьюсь. Я иду туда развлекаться. Если честно, то меня уже тошнит от «Гасто-о-оши», как он только ее терпит. — Как-как, по контракту, ясно дело. А что они кстати поставили на другую часть весов? — мне тоже была интересна эта тема, — Деньги? — Ага, какую-то кругленькую сумму… — Нина кивнула, стирая лишнюю помаду. — Это получается, что при желании Периду можно выкупить? — теперь эта мысль не даёт мне покоя. Вечно меня на приключения тянет. — Да, заверните мне Гастона Периду, я заеду за ним через час, — Амбар приложила ладонь к уху имитируя телефон, периодически делая смешное лицо, я не удержалась засмеялась, так как леди не смеются, ко мне мигом подключились и девочки, и вот мы уже машем ладонями на глаза, чтобы тушь и подводка не потекли. — Что смеётесь? — возле рабочих столов появилась человеческая фигура Маттео. — Обсуждаем крепостнические остатки в жизни общества, — сквозь смех проговорила Симонетти. — Бальсано хочешь друга выкупить, в количестве одной штуки? — Амбар усмехнулась и вздернула бровь, глядя на застегивающего наручные часы парня. — Я бы рад Амбарита, да кто бы меня выкупил?!— в сердце что-то екнуло и появилось неприятное чувство. Он что тоже кому-то обещанный?! — А тебя-то от куда? — я нахмурилась. — От сюда Луночка, от сюда, — так мое имя ещё не коверкали, я невольно передернула плечами, и посмотрела на мага взглядом а-ля: «Объясни» — Не одну тебя сюда за плохое поведение отправили на перевоспитание. И я людишек по углам гонял, — я только открыла рот чтобы невзначай поинтересоваться откуда он знает про углы, но он и тут меня перебил, — Я много про тебя знаю. Так, что не удивляйся. — А тебя через дверь входить не учили? Вдруг мы не готовы?!— я сложила руки на груди. Перевела тему я, а то демон знает куда мы так зайти можем… — Ой, да чего я там не видел?!— мои глаза расширились. Вот это наглость-то! Была бы метла получил бы сильно. — Ты сейчас себе на порчу заработаешь! — я серьезно посмотрела на парня, который поправлял свои волосы. — Дамы, позвольте сопроводить вас на бал? — дверь открылась и уже через нее вошёл Симон, увы без Гастона. Нина тяжело вздохнула и грустно сказала: — Значит напьюсь. Кто из кавалеров донесет меня до комнаты, когда я буду бессознательном состоянии? — уже лукаво улыбаясь спросила подруга. — Гастон! — в один голос отозвались парни в упор смотря на Симонетти. — Но он же как бы идёт с другой, — уже явно сомневаясь в своей правоте медленно проговорила я изучая профиль подруги. — Как бы да, но он не устоит перед чарами до одури пьяной Симонетти, — с лёгкой усмешкой говорил Симон. — Тем более, что они так и познакомились. — Завершил речь друга Маттео. — Серьезно? Он тащил тебя до комнаты, когда ты была пьяной?! — меня сейчас разорвет от любопытства. — Ну это спорный вопрос, — подходя к Альваресу проворковала блондинка. — Молчи тёмная! — яростно прошипела подруга. — Кто кого тащил, — Бальсано продолжал коварно усмехаться. — И в чью комнату. — закончил Симон. Мои глаза расширились от понимания, о чем говорят ребята. Нина покраснела и опустила голову, что выдало ее больше чем ребята. — Симонетти да ты растешь в моих глазах. — восторженно говорила я, держа подругу за плечо, — Ну как это, парней в койку затаскивать, а?! — Луна! — подруга опасно сверкнула глазами, ещё больше краснея. — Да, что Луна, на правду не обижаются, Нин. — гаденько похихикала я. — Пойдемте ребятки веселиться! — прокричала Хим вваливаясь в нашу комнату уже порядком выпившая с бутылкой Jack Daniel’s в руках. — Подру-ужка, — пропела Симонетти и подскочив с кровати побежала в объятья Медины, явно планируя отобрать бутылку в процессе. — Упс… — в комнату вошли Рамиро и Ям. Девушка глядела на парня с осуждением, — не смотри на меня так ведьма. Я и понятия не имел, что у вас в комнате есть Jack Daniel’s. — парень поднял руки в верх и перевел взгляд на прилипшую к бутылке Симонетти, словно сожалея, что сам не нашел ее раньше и не выпил. — Но в одном она права. Пойдемте, мы и так все зауныльные речи пропустили. — Да, да пойдемте. *** — Объявляется белый танец! — объявил Себа подрабатывающий диджеем сегодня. — Иди пригласи Гастона, — я подтолкнула подругу к ее уже бывшему парню, но та усиленно мотала головой. — Да давай же иди утри нос лохудре. Давай секси, потанцуй и тащи. — я подмигнула, — Не беси ведьму! Нина сдалась и буквально оторвала девушку от парня, на котором та буквально весела, а Гастон уже воспользовавшись свободой, закружил Симонетти в танце и прижал к себе. Я довольно улыбнулась, я прям фея крестная, но не как ведьма… Валить надо. На мгновение музыка стихла и перед глазами появилось сообщение: «Помоги мне, пожалуйста.» Да вы что сговорились?! Я вам что фея крестная?! Я ведьма. Ве-дь-ма. Темная, злая и вредная! Но проворчав себе под нос я все же огляделась, кому тут нужна моя помощь, кто этот бессмертный?! Или наоборот? Из толпы девушек я заметила мага далеко не с первого раза, после того, как он дорисовал стрелку. Похоже у популярности есть свои минусы, пришлось отставить Маргариту на столе и идти выручать итальянскую рожу. К парню буквально тянули руки, хватая, щупая, прикасаясь, что заставило меня усмехнуться. — Разошлись курочки, он занят, — я буквально вырывала итальянца из рук девушек, — зато Себа за пультом стоит скучает,— я притворно грустно вздохнула. Половина девушек отсеялась. Ну, а я повела Бальсано на танцпол, попутно подойдя к столу и допивая свою Маргариту.***
— Что у тебя в ауре подмешано? — Маттеито крепче прижал меня к себе, сметая все рамки приличия. — В смысле? — я подняла брови. — Она не чисто ведьминская. — Ведьмы на половину люди, — как маленьким ребенком разговариваю, честное слово. — В тебе вообще человека не чувствуешь! — оно и неудивительно, ха. — Человечность дома оставила, — передразнила я его, но он это за ответ не принял и требовательно на меня уставился. У меня что рог на лбу вырос, а?! — В моей ауре две несоединимые вещи ведьминская натура и росточек светлой магии. Ведьма блокирует светлую магию, как и человечность в общем-то. Мама моя нимфа, теперь ты про себя рассказывай, — а то как-то нечестно получается, чувствую себя уязвимой. Мне нужно знать его слабые места, на всякий случай. — Ну, я боевой маг, с которыми лучше не спорить, а то будет плохо. — Легко вывести из себя? — Не вижу грани. Не получается остановиться, полное подавление разума лишь сила и власть. — Раз ты упомянул власть, то смею предположить, что в тебе течет голубая кровь. — тот задумчиво кивнул. — Я очень-очень плохой Луна, — он шептал мне в губы и это очень нравилось той моей стороне, которая обнималась с бутылкой Маргариты. — Но и я не ангелочек, да ты и сам знаешь, — таким же шепотом ответила я облизнула пересохшие губы, Маттео неожиданно закружил меня, из-за чего я растерялась, а потом снова прижал меня к себе. Такое ощущение, что он боится, что я сбегу, он мне сейчас что-нибудь сломает... — Девочка доставка, что ты со мной делаешь? — Что ещё за девочка доставка?!— кем он себя возомнил?! — Ты доставка проблем, — с блаженной улыбкой пояснил итальянец. — А ты у нас клубничный мальчик?! — Почему же клубничный? Или это так к слову пришлось? — напрашивается, сейчас так и ударю! — Самовлюблённый, эгоистичный, нахальный, мне продолжать? — я похлопала ресничками. — Ну ж тут вы не правы ведьмочка! — он нахмурился. — Клубничный, клубничный! — я прошептала ему в самые губы, опаляя кожу своим дыханием. Мы яростно сократили расстояние, как будто пытаясь что-то кому-то доказать, поцеловались…