Пуля

Ричард с самого начала знал, что это была дурацкая затея, отправляться вдвоем на задержание преступника. Нет, не так. Не дурацкая, а пиздец какая хуёвая. Так бы выразился сам детектив Рид, если бы был в сознании. Ещё в начале расследования андроид понял, что дело запутанное и опасное, непохожее на другие бытовые дела, связанные с андроидами. Да, правительство, наконец, дало андроидам их долгожданную свободу, права и равенство, теперь работая над законодательством, которое будет их защищать. Андроиды получили общественное признание, но от этого количество преступлений с их участием не уменьшились. То там, то тут всплывали дела о насилии со стороны людей, когда их андроиды просились на свободу. Но это дело…это дело о серийных убийствах андроидов, которые никак не были связаны между друг другом. У убийцы был собственный почерк, а жертв становилось всё больше и больше. Обезглавленные тела с полностью выкачанным тириумом — вот что видели напарники каждый раз, когда приезжали на место происшествия. До недавних пор ни Ричард, ни Гэвин не знали, как вычислить убийцу. Они не могли считать память убитых, как и не могли найти видеозаписи с камер наблюдения, лишь потому что убийца был продуман, он охотился на своих жертв, затаскивал в безлюдные переулки и лесопарки, а затем убивал их. Однако он прокололся, когда напоролся на специально переодетого RK900, отправленного в пустынный переулок. Тогда Ричард почти схватил его, но преступник смог скрыться. Но андроид не был бы лучшим прототипом в линейке Киберлайф, если бы не успел вычислить личность преступника и не поставил бы ему жучок. Банально, но порой очень действенно, как он сам подметил позже, наблюдая за перемещениями убийцы. Тогда Гэвин впервые похвалил напарника, но, естественно, в свойственной ему манере. «Ну что, ебан, поздравляю, возможно теперь я не буду звать тебя ведром» — сказал Рид, хлопнув андроида по плечу. Именно тогда Гэвин, вопреки мнению RK900, решил устроить задержание ублюдка. — Мы должны задержать его, ёбаный ты ведроид, ты же вроде и сам должен понимать это, — рыкнув, сказал Рид, взъерошив волосы. Он всегда так делал, когда бы напряжён и раздражён. — Ёбаный здесь только ты, Гэвин, — смотря на напарника с насмешкой, произнёс андроид, а затем продолжил. — Он вооружён, мы не можем делать это вдвоём, понимаешь? — А теперь ебало на ноль, ведроид. То, что ты меня поёбываешь, ещё не значит, что ты имеешь право нагло тыкать в меня этим фактом. Мы едем на задержание, тупая ты железка. — Мешок с костями. — Мудозвон. — Поехали. Но свою жопу будешь прикрывать сам, я и так делаю это каждый вечер, — Ричард вновь усмехнулся и поправил пиджак, наблюдая за знатно прихуевшим от такого заявления Ридом. Ему нравилось бесить его так же сильно, как и ебать. Ричард, только устроившись на работу, не имел жилья, поэтому нагло напросился жить к детективу Риду. Нет, он не напросился, он ввалился вечером с пьяной, неадекватной тушей в дом, а потом так и остался там, прямо-таки назло Гэвину, который очень долго не мог смириться с этим фактом. А ещё и с тем, что RK900 запал в его прогнившую, чёрную душёнку, заставив её преобразиться и воспылать чувствами к куску пластика. Он долго старался делать вид, что ему все равно, откровенно насмехался и издевался над андроидом, чтобы скрыть собственные чувства к нему. Только Ричард знал все наперёд, Ричард всегда всё знал. Он был не «как Коннор», который только со временем понял, куда засовывают инструкции, Ричард сразу знал, что и куда нужно засунуть особенно вредным людям. Поэтому, однажды, не вытерпев мудацкого поведения Гэвина, Ричард припер его в туалете и доходчиво объяснил, что теперь и он имеет права, которые намерен отстаивать. Он отстоял их так, что детектив Рид ещё два дня не мог нормально ходить. После этого Гэвин взбесился, продолжив поливать Ричарда второсортным дерьмом, желая лишний раз спровоцировать его на очередную ёблю в кабинке туалета. Вскоре это стало чем-то привычным для них двоих, только Ричард упорно не хотел замечать то, как программа иногда оповещала его о сбоях. Сегодня он заметил. Заметил, когда Гэвин бросился наперерез ему, чтобы прикрыть от пули. Рид знал, что этот выстрел напрочь повредил бы андроида, разъебал бы ему биокомпоненты, заставив истекать тириумом и ожидать отключение системы. Гэвин ненавидел андроидов, но этот мудила, как бы ни хотелось признавать, был дорог ему. Он много раз кривил лицо при виде пьяницы Хэнка и его пездюка Коннора, которые не могли скрывать собственную привязанность и влюбленность друг в друга. Они бесили Рида, ему всегда хотелось сделать гадость им, лишний раз отпустить пошленькую «туалетную» шутку, чтобы выбесить Андерсона, но… вскоре и они начали мстить, когда детективу приставили RK900. Теперь сам Гэвин жертвовал собой, чтобы спасти сраное ведро. Подумать только! Но одно кое-что он успел сделать правильно: он смог подстрелить убийцу в ногу, облегчив задержание своим коллегам, которых тут же вызвал Ричард. — Ну что, железяка, давай, запиши мой проёб в свою память, отложи это в папочку с названием «мой кожаный ублюдок». Наверное…оборжёшься, когда будешь вспоминать, — произнёс Гэвин, тут же скорчившись от боли. Ричард же, решив проигнорировать напарника, снял с себя пиджак и зажал им рану, из которой медленно вытекала кровь. Гэвина вновь скрутило от боли и он зло прошипел, отчаянно пытаясь ухватиться за ускользающее сознание. — Ты был прав, блять, — с трудом выговорил он, смотря в холодные серые глаза напротив. Только холода в них не было, скорее нечто неуловимое, очень похожее на страх. — Не говори, по моим данным ты так делаешь хуже, смотри на меня и не вздумай засыпать. Помощь уже в пути. — Я ведь сдохну, — он усмехнулся, а затем вновь сморщился. Спать хотелось очень сильно. «Сказать правду» — объективно, так требует программа. «Солгать» — не предусмотрено программой. «Солгать» — Все будет хорошо, Гэвин. Только не засыпай, смотри на меня. Если хочешь, я расскажу тебе о чём-нибудь, — спокойно произнёс Ричард, придерживая голову Гэвина. «Программный сбой» — Да, попизди о чём-нибудь, только не слишком заумно, а то я сдохну раньше времени. — Хорошо. Я хотел предложить вам завести какое-нибудь животное. Они помогают снять стресс, поднимают настроение, когда это нужно, — Ричард впервые нёс какую-то откровенную хуйню, не заложенную в него программой, стараясь тянуть время в ожидании медпомощи. — Ты и так отлично снимаешь стресс, когда нужно, — прикрыв глаза, сказал Гэвин, но тут же открыл их, получив шлепок по щеке. — Не спи, я сказал, — громко произнёс RK900, смотря в упор на детектива, но тот лишь выдавил слабую мученическую улыбку и отвел взгляд. — Моё сраное ведро. — Кожаный ублюдок. Гэвин не справился. Он закрыл глаза, поддавшись манящей тьме, и провалился в гнетущую пустоту. Ричард впервые испытал страх. Дикий, животный страх, который испытывают люди, когда им грозит опасность. Он потряс Рида за плечи, зажимая рану своим пиджаком, но тот больше не откликался на его слова. Система показывала, что детектив ещё жив, но его жизнь могла оборваться в любой момент. Вдали горели огни машины неотложной помощи, а Ричард, если бы мог, облегчённо выдохнул. Вскоре врачи с носилками подбежали к нему и переложили бездыханное тело детектива, унося его в машину. — Андроидам нельзя, — произнёс врач, остановив RK900, когда тот хотел залезть в машину. — Я его друг и напарник, я обязан ехать с вами, настоятельно рекомендую вам разрешить мне поехать, ему будет легче, если он увидит знакомое лицо, когда придет в сознание. Против этого врач ничего не смог ответить и махнул рукой, позволив Ричарду залезть в машину. Одновременно с неотложкой приехали машины из участка, которые забрали подстреленного преступника. В клинике они увезли Гэвина в реанимацию, заранее предупредив Ричарда. Шансов было мало. Но, как думал андроид, они всё же были. Система сбоила, а андроид, казалось, смог испытать весь спектр негативных эмоций всего лишь за час. Как-то детектив Рид, желая поддеть Ричарда, назвал его «ёбнутым девиантом», на что андроид прочитал ему целую лекцию, подкрепив её отчетом о стабильности его системы. Тогда Гэвин, как ему показалось, рассердился и разочаровался, особенно это было заметно, когда мимо них прошли Коннор и Хэнк. Откровенно говоря, Ричард не понимал своего «младшего брата», как за глаза многие называли Коннора в участке. Он стал девиантом, он отдался этим чувствам, полюбил человека. Искренне, по-настоящему полюбил, хотя раньше утверждал, что андроиды симулируют эмоции. Теперь Ричард понимал, какого это что-то ощущать. Его гадкий, вредный, мудацкий мешок с костями лежал там, в реанимации, и испускал дух. Это осознание отдавало тупой болью куда-то в грудную клетку. Часы тянулись бесконечно медленно, поэтому Ричард ушел в «спящий режим». Чья-то рука выдернула его из этого состояния, и он увидел напротив себя врача. — Он будет жить, — с лёгкой улыбкой на губах сказал врач. — Спасибо, — кивнув ему, ответил Ричард, испытав чувство облегчения и какого-то счастья. Врач подошёл к андроиду и вложил что-то тяжелое и холодное в искусственную ладонь со словами: «Подарите другу на память». Ричард разжал пальцы и увидел пулю. Ёбаную пулю, которая предназначалась ему. Ёбаную пулю, которая чуть не хлопнула Гэвина. Поморгав глазами, RK900 тут же убрал странный подарок в карман брюк и встал. Врач разрешил ему посетить палату Гэвина и остаться там до утра. Бесшумно войдя внутрь тёмного помещения, Ричард увидел детектива, лежащего на постели и подключенного к аппарату. Из руки торчала игла капельницы, а аппарат тихо попикивал, отображая на дисплее давление и пульс Гэвина. Для Ричарда вся эта херня казалась формальной, он и без этого мог сказать, как часто бьётся его сердце. И бьётся ли оно вообще. Он пододвинул стул к постели и присел на него, смотря в упор на бледное лицо Рида. «Он будет жить» — в голове проносилась фраза врача, даруя облегчение. «Программный сбой» Ричард уже ебал эти сбои, ему хотелось одного: чтобы Гэвин, ебись он в жопу, Рид открыл глаза и как-нибудь обозвал его. Тогда точно можно было сказать, что с ним всё хорошо, а дальше будет только лучше. Андроиду было откровенно плевать на девиацию, которой он страшился раньше, заверяя напарника, что он не склонен к этому явлению. Осторожно, словно не решаясь, он накрыл своей ладонью руку Гэвина, надеясь, как бы глупо это ни было, что тот откроет глаза и обругает его на чем свет стоит. Но Рид не проснулся и не покрыл Ричарда матом. Андроид вздохнул. — Эй, железка, ты чё, спишь что ли? — раздался голос с хрипотцой, и Ричард открыл глаза, удивившись тому, что он отключился на время. Было давно за полдень, солнце освещало палату и бледную рожу детектива, ему приходилось смешно морщиться и щуриться. Диод Ричарда мигнул желтым. — Похоже на то, — как-то отстранённо произнёс он и опустил взгляд на собственную руку, которая до сих пор накрывала ладонь Рида. Сейчас тот точно что-нибудь скажет. — Почему твой диод постоянно мигает всеми цветами радуги? Ты чё теперь так всегда щеголять будешь? — Гэвин склонил голову на бок, пытаясь высмотреть хоть какие-то изменения у Ричарда. Но он увидел лишь задумчивую улыбку и теплоту в глазах. — Да, теперь я буду светить тебе ночью в рожу. — Пиздёж и провокация. Давай начистоту. — Я больше не ведро, я девиант. Между ними повисла неловкая пауза. Ричард уже пожалел, что вообще сказал об этом. Он испытывал волнение, от которого никак не мог избавиться. Он крутил в руках маленький кусочек металла, нарочито смотря куда угодно, но не на Рида. Гэвин долго-долго всматривался в лицо синтетического ублюдка и про себя отмечал, что тот и правда стал более человечным и… живым. Волнение, исходившее от него, чувствовалось с огромной силой, и Гэвин не мог перестать смотреть на изящные пальцы, перебиравшие что-то маленькое. — Что это? — сказал мужчина, вместо того, чтобы озвучить какую-нибудь очередную гадкую фразочку. — Пуля, — ответ последовал незамедлительно. — Которая чуть не убила тебя. Его диод мигнул красным, что не укрылось от глаз Гэвина, и он протянул руку, чтобы получить ее от напарника. «Охереть не встать, и эта херня чуть не прикончила меня?» — подумал детектив Рид, покрутив в руке металл. Он чувствовал, как за ним наблюдает пара серых глаз, словно ожидая чего-то. Отложив предмет на тумбочку, Гэвин посмотрел на андроида, который, казалось, находился в смятении. — И все равно ты ведро, — с улыбкой на губах сказал Рид, а после прибавил. — Моё сраное, бесячее девиантное ведро с гвоздями. Ответом ему была теплая, искренняя улыбка и диод, изменивший свой цвет с желтого на небесно-голубой.