***
Юнги считает совершенно иначе. Он может часами наблюдать за губами Чимина, как они приятно приоткрываются после долгих танцев, выпуская горячий воздух, как охватывают кусочек еды, как Пак скользит по ним язычком, как красит их долго, как они сминаются во время этого. И Юнги все готов отдать, лишь бы коснуться их. Желательно, своими. У Мина уже мания на эти пухлые розовенькие губки, ему слишком хочется узнать, каковы они на вкус. Он сглатывает, видя, как Чимин в очередной раз уходит в ванну за полчаса до положенного времени начала сборов, чтобы замазать большую часть личного фетиша Мина, и тогда он психует, направляясь следом за Чимином под недоумевающий взгляд Намджуна. Юнги заходит, закрывая дверь за собой на щеколду и смотря на Чимина весьма недовольно. Он замечает первые слои тональника на губах Пака, фыркая от этого, чем привлекает внимание младшего. — О, хен. — Чимин улыбается обворожительно, а у Юнги внутри разгорается пламя. — Тебе ванна нужна? Потерпишь, пока я… Юнги не даёт ему договорить, просто забирая спонжик из рук Чимина и кладя его на полочку, как и тональник. Он действует медленно, не давая Чимину и слова сказать, но потом резко впечатывает в стену и целует. Рвано, сминая губы Пака своими, чувствуя горький привкус тонального крема, но, несмотря на это, ведёт по нему языком, чтобы смыть с губ, и когда Мину это удаётся, он готов стонать от настоящего вкуса младшего. А вкус у него просто невъебически волшебный, сладкий до невозможности, приторный, но Юнги сносит от него крышу. Чимин сначала не понимает, что происходит, но когда ощущает руки на своей талии, крепко сжимающие её, прижимается ближе. Он даже не пытается сопротивляться, имея краш на старшего уже должно длительный срок. Пак лишь прижимается ближе и стонет, позволяя Юнги подключить в дело язык. Мин скользит им по губам Чимина, собирая вкус, после чего пропускает внутрь, ведя по линии зубов и десен и целует глубже, касаясь языком верхнего неба. Чимин слишком вкусный, Юнги готов съесть его целиком. А Чимин задыхается в ощущениях, выстанывая что-то нечленораздельное в губы Юнги, прижимаясь все ближе, чувствуя, как тянет внизу живота и становится тесно в шортах. Юнги чувствует это тоже, усмехаясь и гордясь собой немного, что смог так просто завести невинного Чимина. Он снимает с Пака футболку, спускаясь поцелуями вниз, на шею младшего, что оказывается такой же сладкой, как и Чимин. Он включает воду и, избавляя их обоих от одежды, заводит в душевую. У Чимина, все же, идеальное тело: ровные пропорции, аккуратные плечи и накаченные руки, выпирающие в меру ключицы, подкаченная грудь, украшенная тёмными сосками, чуть ниже — шесть кубиков пресса, а от пупка, спускаясь к паху, ведёт дорожка тёмных волосков. У Чимина ниже все ухоженно и гладко, и Юнги сглатывает, рассматривая аккуратный член с уже открытой нежно-розовой головкой, так и сочащийся смазкой, который оказался весьма больших размеров, чем Юнги себе представлял. Чимин смущается от обилия внимания, но его возбуждает взгляд Юнги, из-за чего с уретры тянется струйка прозрачной жидкости. Юнги сглатывает, ловя её пальцами и размазывая по головке, что выбивает из Чимина уже более существенные стоны. Юнги раздвигает его ноги аккуратно и, входит одним пальцем, чувствуя, что в Чимине не так уж и узко, что позволяет ему войти вторым сразу же. Мин, конечно, знал, что Чимин давно не девственник: тот рассказывал после выпивки, но даже не подозревал, что младший мог растягивать себя. От картины того, как Чимин стоит раком с пальцами внутри, у Юнги с губ срывается тихий рык. Он разворачивает Чимина к себе спиной нагибая немного и вынимая пальцы. — Поработай Для папочки. — Шепчет Мин тихо. Он много слышал про кинки, да и Чонгук ему этим все уши прожужжал, начитавшись очередных фанфиков про них с Тэхеном. Чимин вздрагивает, но потом понимает, про что говорит Юнги. Он облизывает пальцы и, раздвигая ноги пошире, вводит в себя два пальца. Это, конечно, не так приятно, как пальцы Юнги, но Чимин надеется после этого получить в себя нечто побольше. Он добавляет и третий, раздвигая их внутри, и тогда Юнги считает, что с него хватит. Мин убирает его руку и, подставив головку ко входу, медленно скользит внутрь, на что Чимин податливо выгибается и стонет. Юнги набирает ритм, целуя спину Чимина, очерчивая губами каждый его позвонок, пока тот ласкает собственный член и стонет, двигаясь навстречу, желая чувствовать Мина предельно глубоко. В помещении раздаются стоны Чимина, рыки Юнги и шлепки кожи и кожу, а вокруг витает жар и мускусный аромат. Чимин кончает, стоит Юнги только попасть по простате, а Мин изливается следом, чувствуя, как вокруг все сжимается и пульсирует. Он выходит, наблюдая за тем, как по бедрам Чимина стекает вода вперемешку со спермой и сглатывает, помогая Чимину распрямиться. Он снова целует младшего, но уже более нежно, передавая все чувства, который, все-таки, имели более глубокий контекст, чем фетиш на пухлые губки. — Теперь Ты мой. — Шепчет Мин. — Твои губы — тоже. И только попробуй ещё раз намазать из этой горькой хуйней — накажу. — Мин шлепает его легонько, а Чимин смеется, прижимаясь к Юнги.***
Комплекс со временем уходит, но не без помощи Юнги. Конечно, иногда Чимин специально замазывает губы, чтобы получить порцию наказания от своего папочки, а Тэхен недоумевает, потому что Чонгук пытается за ним повторять, хотя в конечном итоге добивается всего и без этого. Пак лишь смеётся, обнимая Мина по утрам и благодаря за сэкономленное время и тональный крем, баночка которого лежит почти не тронута на том месте, где оставил её Юнги в их первый раз.