Скелеты прошлого

      Настойчивая трель будильника за мгновение разрушила стоящую в тёмной комнате тишину. Лежащий на кровати комок из одеял, зашевелился, разразясь при этом грязными ругательствами. Бледная худая рука с голубоватыми венами дотянулась до будильника и одним точным движением, наконец, прекратила его надрывания. На комнату вновь опустилась тишина. Через секунду из-под одеял выглянуло такое же бледное и худое лицо молодого мужчины с тёмными кругами под глазами. Казалось, что сон, который в обычное время обеспечивает отдых организма и заряд энергии на день грядущий, у этого человека вытянул последние силы и изнеможил его до неузнаваемости. Кое-как выпутавшись из плена и мысленно четвертуя создателя маленького пищащего монстра, мужчина сел на кровати и опустил ноги на пол, тут же поджимая пальцы из-за пронизывающего холода, исходящего от паркета. В ванной комнате парень, морщась от яркого света, кое-как разлепил глаза и взглянул в зеркало. Отражение явило собой хмурое, помятое лицо мужчины, с тёмными, больше похожими на воронье гнездо волосами и тёмно-карими глазами. На вид ему можно было дать около тридцати лет. Этот человек был бы довольно привлекателен, если бы не выглядел в данный момент столь плачевно. Брюнет ещё несколько секунд пялился на собственное отражение и, устало проведя ладонями по лицу, потянулся к вентилю. Легко открутив его, из крана потекла прохладная вода. Набрав в ладони горсть воды, мужчина плеснул ею на себя. Живительная влага освежила и придала лицу более бодрое выражение. Быстро отрегулировав температуру воды, он залез в душевую кабину и смыл с себя остатки сна. Что ж, теперь в зеркале отражался довольно симпатичный молодой человек. Хотя уставший вид, потрёпанная причёска и жуткие синяки под глазами никуда не исчезли. Но в сравнении с прошлым отражением мертвеца, сейчас он выглядел вполне сносно. Выйдя из ванной, брюнет бросил полотенце на пол и подошёл к комоду, стоящему в правом углу спальни. Из верхнего ящика он достал обыкновенную белую рубашку и накинул на оголённое тело. Далее последовало нижнее бельё, классические чёрные брюки и чёрные носки. Заметив, что с влажных волос на рубашку стекает вода, он чертыхнулся и сбросил её на пол. Достав из того же ящика точно такую же, брюнет кинул её на кровать и прошлёпал к выходу из спальни. Открыв дверь, он вышел в коридор и, пройдя несколько шагов, вошёл в небольшую кухню.       Кухня была небольшой, но довольно уютной, выполненной в пастельных тонах. Да и вся квартирка-то в общем была маленькой, но комфортной. Минимум мебели и полное отсутствие всяких побрякушек и лишнего хлама. Сразу становилось понятно, что квартирка холостяцкая.       Брюнет остановился около кофеварки, наполнив рожок и подставив под кран чашку, он нажал на кнопку и стал дожидаться приготовления. Уже через пару минут помещение заполнило насыщенным, непревзойдённым кофейным ароматом, а чашка наполнилась свежим эспрессо с коричневой соблазнительной пенкой на поверхности. Сделав глоток, мужчина с наслаждением прикрыл глаза и присел на табурет, стоящий около небольшого стола. В эту минуту в проём, гордо задрав кверху пушистый хвост, на лёгкой поступи наведался холёный дымчатой окраски кот. Это был голубого окраса кот, британской породы.       Даже не верится, что таких породистых животных выкидывают на улицу. А именно там нашли этого красавца, но нашёл не наш брюнет, а его взбалмошная, неугомонная лучшая подруга.       Кот медленно обвёл кухню ленивым, сонным взглядом и, наткнувшись на хозяина, грациозно прошествовал к своей миске. Он поднял голову и уставился перед собой с таким видом, будто делает огромное одолжение тому, кто собирается его кормить. Брюнет поднял брови и опустил полупустую чашку на столешницу. В который раз удивляясь надменному виду пушистого чудовища, мужчина подошел к шкафчикам, висящим под потолком, и достал из одного из них пакет с кормом. Насыпав полную миску, он убрал пакет обратно. Кот с таким же выражением медленно опустился к еде и стал как будто с отвращением принюхиваться к ней. Видимо, решив, что еда достойна его величия, он приступил к трапезе. Брюнет закатил глаза и вернулся к своему уже немного остывшему напитку. Взяв кофе со стола, мужчина подошёл к окну и отдернул шторы в стороны.       Погода на улице оставляла желать лучшего. Дождь, что хлестал уже почти неделю, даже и не думал прекращаться. Небо уже довольно длинный промежуток времени было затянуто тяжёлыми, чёрными тучами. Они нависали над городом, словно большое, шерстяное одеяло и навевали на всех противное, гнетущее, апатичное состояние.       Допив до конца и вымыв чашку, брюнет поставил её на место и услышал, как из спальни звучит мелодия входящего вызова. Поспешив туда и найдя аппарат между подушек, он принял вызов:       — Учиха.       Разговор продлился недолго, точнее, говорили только на другом конце провода. Положив трубку, брюнет потёр большим и указательным пальцем переносицу и медленно вздохнул. Звонил диспетчер и сообщил о найденном теле в одном из спальных районов Токио.       Тут же телефон в руке снова завибрировал, и Учиха, не глядя, принял вызов. Только через секунду взглянув на дисплей, он чертыхнулся, увидев знакомую физиономию. Пришлось ответить.       — Да? — получилось немного громче, чем хотелось.       — "Привет-привет, как спалось?"       — Отвратительно.       — "У тебя как всегда, Саске," — на другом конце послышался разочарованный вздох. — "Уже получил сообщение от диспетчера?"       — Да, скоро буду, — он нетерпеливо переминался с ноги на ногу, еле сдерживаясь, чтобы сию минуту не прервать неуместную беседу. Его подруга знала, как бесят брюнета эти нелепые телефонные разговоры, но всё равно начинала диалог с раздражающих вопросов о самочувствии или, что ещё хуже, о делах на "личном фронте." Как будто за те пару часов, что они не виделись, что-то могло измениться.       — "Можешь не торопиться, тело уже привезли ко мне в морг."       — Что?! Какого черта?! — Саске смешно округлил глаза и хотел было расплеваться ядом, но вовремя себя отдернул. — Я ещё не был на месте преступления, — горько вздохнув, он заставил себя расслабиться.       — "Я попросила Хиро рано тебя не будить. Слишком ты себя изматываешь. Не волнуйся, мы с Шикамару уже закончили осмотр квартиры, ждём тебя в отделе."       — Сакура!! — он пару раз сжал и разжал кулаки от злости, но в конце концов успокоился и уже тише сквозь зубы добавил. — Не вздумайте начинать вскрытие без меня.       Не дожидаясь ответа, он оборвал разговор и кинул телефон на кровать. Быстро схватив рубашку, натянул оную на себя. Оббежав кровать, Саске остановился перед шкафом-купе. Дверца с лёгким скрипом отъехала в сторону. Достав оттуда пиджак, брюнет накинул его на плечи. С галстуком пришлось не заморачиваться и просто повесить на шею. Схватив по дороге телефон, Учиха пристегнул его к поясу и выбежал в коридор. Перед входной дверью он притормозил и, присев на небольшой пуфик у стены, стал натягивать на ноги лакированные туфли. Из кухни донеслось недовольное мяуканье, но брюнет не обратил на это никакого внимания. Забрав с тумбочки ключи и положив их в карман брюк, он проверил наличие оружия в кобуре. Не хватало ещё заявиться в отдел с опозданием, так ещё и облажаться, забыв дома ствол. Распахнув входную дверь, он выбежал из квартиры, захлопнув её за собой. Быстро спустившись с третьего этажа, пулей вылетев из подъезда, Учиха запрыгнул за руль своей мазды. Пришлось, конечно, замочить туфли и низ дешёвых, плохо отглаженных брюк.       Благодаря отсутствию пробок, дорога до главного департамента полиции заняла всего двадцать минут (за что Учиха не преминул поблагодарить всевышних). Это было большое, пятиэтажное здание массивной конструкции. На самом деле оно состояло из нескольких построек. К главному корпусу через тридцать лет после основания было пристроено несколько строений соединенных с главным парой переходов. Это обуславливалось расширением департамента и появлением новых специалистов в тех или иных областях. Но по сути, начальству просто надоело выслушивать жалобы сотрудников о тесных кабинетах и узких коридорчиках.       Здание чем-то напоминало крепость. Толстые кирпичные стены, чугунные решётки на окнах первого этажа, даже на вид смотревшиеся угрожающе, давили на психологическое состояние всех встречных на протяжении полумили. Каждый прохожий внутренне содрогался от витавшего вокруг него тяжёлого духа правосудия. Да что там прохожие, даже работники чувствовали, неуловимое, гнетущее ощущение, исходящее от стен.       Оставив машину на парковке, Саске широкими, быстрыми шагами направился к главному входу. Сверху лило как из ведра и Учиха пожалел, что не взял с собой чёртов зонт. Зайдя внутрь, он немного притормозил у входа и как следует повязал вокруг шеи галстук, переводя при этом сбившееся дыхание. Войдя в холл, брюнет кивнул охраннику и приложил к сканеру ключ-карту. Дойдя до лифта, он нажал на кнопку и стал ждать, нетерпеливо постукивая об пол носком ботинка. Через несколько секунд двери открылись с тихим звякнувшим звуком. К огромному сожалению Учихи, лифт не был пуст. Бог, если он есть, в чем Саске сомневался, явно его не жаловал. В кабине стоял Хьюга Неджи, собственной персоной. Как всегда одетый с иголочки, с длинными, пышными, каштановыми волосами, свисающими у него за спиной. Он поднял глаза с кружки кофе в своих руках и критичным взглядом одарил Учиху. Несмотря на пафосный облик, было видно, по небольшим, хорошо замазанным мешкам под глазами и слегка помятом лице, что ночка у него тоже выдалась не из приятных (что несказанно порадовало Саске). Но несмотря на это держался он с достоинством, в отличие от нашего брюнета. Неджи оторвался от перил, находящихся на противоположной от входа стене кабины, и прошёл мимо напрягшегося брюнета.       — Отвратно выглядишь, Учиха, — не глядя бросил он.       — Взаимно, Хьюга, — также, не взглянув на собеседника, тихо прорычал Саске.       Больше они ни обмолвились и словом.       Выйдя на третьем этаже, Саске свернул налево и прошёл до конца коридора.       Этот этаж весь принадлежал судебно-медицинской экспертизе и потому везде, туда сюда сновали люди в защитных костюмах, неся в руках различные приборы, пробирки и прочую научную чепуху. С потолка лился отвратительный белый свет, как в больницах из фильмов ужасов. Он больно резал глаза и Учихе пришлось зажмуриться на несколько секунд. Дойдя до стеклянной двери, ведущей в морг, он остановился и вновь провел рукой по лицу. Будто это хоть сколько-нибудь улучшало его самочувствие.       Вообще морг состоял из трёх помещений, соединённых друг с другом. Пол и стены в которых были облицованы тёмно-синими кафельными плитками. Комната для вскрытия, куда первым делом зашёл наш брюнет, холодильник для хранения тел и лабораторная камера.       Комната для вскрытия была самым мрачным местом во всем здании. Как и весь морг в целом. Оно и понятно, место, где хранятся человеческие тела, застывшие в начальной стадии разложения, по определению не должно быть приятным.       Толкнув дверь, он вошёл внутрь. Внутри царил полумрак. В середине этой богом забытой конуре располагались секционные столы для вскрытия трупов. Саске казалось, что от широких, стальных кушеток, стоящих в ряд, всегда несёт металлическим, потусторонним холодом, как от смерти. Пронизывающим до костей и заполняющим сознание до краёв. Он часто воображал себе, что чувствует человек на смертном одре. Боль? Страх? Одиночество? О чём они думают, о чём сожалеют в последние секунды? О том, что не успели совершить, о неисполненных мечтах или разбитых амбициях? Пожалуй он сможет ответить на свои вопросы только тогда, когда сам окажется на их месте.       Брюнет прошёл дальше, окидывая взглядом помещение. Вдоль стен растянулись различные шкафы с отчётами вскрытий, научной литературой и ещё чёрт знает чем. Всё находилось в полном порядке, книги стояли по алфавиту корешок к корешку. Ни на одной полке не было ни пылинки. Что, впрочем, неудивительно, в таких местах редко царил бардак.       Саске чувствовал витавший в воздухе запах медицинских реактивов и сладковатый, слегка ощутимый аромат разложения. Пройдя мимо кушеток, на одной из которых лежало тело, накрытое белой тканью, он дошёл до небольшой матовой, стеклянной двери в углу. Соскользнув взглядом по трупу, Учиха решительно дёрнул дверную ручку. Эта дверь вела в кабинет патологоанатома и по совместительству главного судмедэксперта префектуры Токио. Отворя дверь, он шагнул в неярко освещенную комнату. После ядрёного светового шоу в коридоре, это было настоящим блаженством для уставших глаз. В кабинете находились двое.       За рабочим столом, перед монитором, сидела молодая женщина в голубом медицинском костюме и с медицинской шапочкой на голове. Пара прядей, окрашенных в нежно-розовый цвет, выбившихся из под резинки, свисали у неё за ушами. На изящном лице застыла маска холодной серьёзности и отчуждённости, можно даже сказать жёсткости. Между тонких бровей пролегла морщинка, говорящая скорее не об увядающей красоте, а о твёрдости и непоколебимости характера. В потемневших светло-зелёных глазах угадывался взгляд стервятника, разглядывающего аппетитную, медленно умирающею добычу. Таким как она палец в рот не клади. Сразу становится понятно, что жизнь она проживает, ни разу не взглянув на розовые очки. Не смотря на эту маску крутого профессионала-патологоанатома, которую вечно носила эта девушка на своём лице, она выглядела утомлённой, а её поза была слегка вялой и сонливой.       Вторым человеком был мужчина, лежавший на софе гранатового цвета, в правом от входной двери углу кабинета. Он лежал, положив руки за голову и свесив ноги с другого конца диванчика. Лицо он прикрыл какой-то книжкой непонятного содержания с неяркой, скучной обложкой. По мерно раскачивающейся груди стало ясно, что он спал. У него были такие же тёмные глаза и волосы (а может и на тон темнее) как у Саске. Волосы он собирал в высокий хвост, так что голова слегка смахивала на ананас. Его лица не было видно, но Учиха знал, что под книжкой скрываются тонкие и спокойные черты, умного и уверенного в себе человека. Одет был мужчина, как и Саске просто, в белую рубашку и брюки тёмно-коричневого оттенка. На ногах такие же лакированные чёрные туфли.       В кабинете витал такой безмятежный дух спокойствия и умиротворения, словно за дверью находился не морг, а какой-нибудь уютный загородный дом.       Они благополучно проигнорировали открывшуюся дверь и появление нового посетителя, так что Учихе пришлось покашлять, чтобы обратить на себя внимание. Слегка осоловевшие светло-зелёные глаза тут же метнулись к двери и с тем же хищным блеском стали вглядываться в новоприбывшего. Через секунду в них появилось осмысление и губы на лице девушки растянулись в довольно добродушную улыбочку. Лицо сразу потеряло то диковатое выражение, разгладилось и мгновенно похорошело. Хотя морщинка между бровей так и не исчезла. Саске улыбнулся ей в ответ.       — Привет.       — Привет, — улыбка стала чуть шире.       Саске тут же вспомнил, что вообще-то хотел влететь в кабинет и сразу отчитать коллег за их глупую заботу, но увидев их, таких же уставших и изнеможденных, как он сам, тут же успокоился. Он перевёл взгляд на парня, лежавшего на диване.       — Шикамару вырубился минут пять назад. Хотел сначала дождаться тебя, но видимо усталость пересилила, — она тоже посмотрела на диванчик, на котором так удобно устроился этот Шикамару.       — Я не сплю, — послышалось тихое бормотание из под страниц книги, которая через секунду полетела на пол.       Шикамару медленно выпрямился и сел на краю софы, потирая пальцами помятое лицо.       — Хочу покурить, — он похлопал себя по кармашкам на груди и, не найдя пачки сигарет, переместил руки к брюкам. Нащупав пачку в правом кармане, он хотел было встать и сходить в курилку, но Сакура внезапно поднялась с кресла и быстрее чем он успел открыть рот, произнесла:       — Позже. Сначала осмотрим тело.       Втроём они направились обратно в морг и подошли к телу, прикрытому простынёй. Сакура зажгла лампы и направила свет на труп. Пока парни надевали на руки резиновые перчатки она схватилась за края ткани над головой жертвы и подняла её, оголяя туловище. Взору предстало обезображенное тело молодого парня, лучше даже сказать мальчика. Она взяла диктофон, тонкую папочку с рядом стоящего стола, включила запись и стала вчитываться в текст.       — Жертву зовут Наоми Саккей. Шестнадцать лет, — пока Сакура перечисляла известные данные, мужчины разглядывали тело мальчика. Хоть они и старались казаться хладнокровными и бесстрастными, на лицах обоих отпечатались почти незаметные жалость и отвращение.       — Был найден убитым в 6:02 в своём доме, смерть наступила с 3 до 4 часов утра, тело обнаружили родители, — переложив диктофон на столик, она отложила папку и приступила к осмотру тела.       Саске, дослушавший до конца предварительный отсчёт, отлепил взгляд от тела мальчика и взглянул на девушку, быстро задав вопрос:       — Проверили родителей?       Шикамару в этот момент медленно разлепил сомкнувшиеся до того веки и слегка тряхнул головой, прогоняя сонливость, мешавшую мыслить трезво. Он покосился в сторону Учихи и лениво проговорил, отчаянно стараясь не зевнуть:       — Да. У обоих безупречное алиби. Оба были в командировке и вернулись за час до обнаружения тела, — он всё-таки не выдержал и смачно зевнул в раскрытую ладонь. — Стюардесса и пассажиры самолёта подтвердили их местоположения на момент убийства.       Сакура аккуратно провела пальцами вдоль грубого кривого разреза, пересекавшего грудную клетку в районе сердца. Упомянутый орган отсутствовал и не ясно было, чем является орудие преступления. Это явно был не нож, скальпель или какой-либо режущий предмет. Края были слишком надрывные, будто кто-то хотел не вырезать сердце, а выцарапать его прямо из груди. Всё тело мальчика покрывали порезы (здесь не оставалось сомнений, что раны ножевые), они пересекали руки, кисти, бока и плечи. На запястьях кожа была содрана до мяса скорее всего из-за сильного пережатия верёвками. А также по всему телу парня виднелись синяки, которые особенно проглядывали на шее. Тёмно синие, переходящие в фиолетовый, они тянулись от подбородка к ключицам и по форме своей напоминали человеческую ладонь.       — Судя по месту нахождения этих гематом, убийца сидел на нём верхом, — она замолчала и аккуратно повернула голову мальчика, подставив шею под падающий свет, — думаю, он левша.       — Мальчик или убийца?       Сакура проигнорировала неуместный вопрос Шикамару, списав его на полусонное состояние парня.       — С чего ты взяла? — спросил Саске.       — Держал он его за горло определённо левой рукой. Чтобы удержать выбивающегося парня ему приходилось прилагать некоторые усилия. И судя по довольно ровным, но скользящим ножевым ранениям, он занимался ими во время удушения. Будто хотел добавить новых, более острых, раздирающих ощущений.       Она продолжила осматривать парня. Мужчинам на миг показалось, что она оттягивала момент и намеренно не переходила к лицу. Что ж, её нельзя было винить. Лицо мальчика представляло собой жуткое месиво. Как будто кто-то привязал его к багажнику машины и несколько часов таскал по каменистой дороге лицом вниз. Кожа со щёк была полностью содрана. Губ и носа, как таковых не было. Можно предположить что они были срезаны, но, как и в случае с пропавшим сердцем, орудие установить не удавалось. Сакура предположила полушутя, что их могли срезать пилкой для ногтей. Мужчины подняли взгляд от трупа и мрачно уставились на неё. Она продолжила не отрываясь. Глаз тоже не было, но тут то происходило странное. Они были вырезаны профессионалом. Аккуратно удалены и вытащены из глазниц. Убийца будто впадал из крайности в крайность. То грубо вырезал сердце и части лица, то осторожно отделял глазные яблоки и делал почти безупречные хирургические надрезы по всему телу. Выводы напрашивались сами собой. Либо убийца был с тяжёлыми психическими отклонениями, либо убийц было двое. Первый хорошо разбирался в анатомии и умел мастерски, почти с нежностью, удалять человеческие органы, возможно он даже работал хирургом. Второй же, наоборот, медицинскими познаниями не владел и, похоже, попросту показывал свою чрезмерную жестокость. Какие разные, однако, получаются личности. Такие в обычной ситуации явно не нашли бы общий язык. Сакура вздохнула: как всегда множество теорий и не одного доказательства.       Саске поднял на неё глаза и задал интересующий его вопрос.       — Признаки сексуального насилия?       — На лицо. Ещё на месте преступления я зафиксировала кровавые разводы между ног и капли спермы на простынях. Кстати, половой орган также отсутствует. Думаю, душили и резали его во время полового акта. Причину смерти скажу после вскрытия, — она начала стаскивать резиновые перчатки с ладоней, — но сначала кофе.       Втроем они спустились на первый этаж и направились в сторону буфета. Шикамару по дороге завернул в курилку и пропал там на несколько минут. В буфете они налили себе по кружке крепкого экспрессо и присели за столик у окна, в полном молчании начиная потягивать напиток из чашек. Конечно на всех этажах полицейского управления стояли автоматы с немалым набором кофейной вариации, но большинство сотрудников предпочитали кофе свежего помола, наслаждаясь более утонченным вкусом.       — Ну и когда прибудут так называемые помощники? Я слышала на сотрудничество согласилось только четыре страны.       Парни оторвались от созерцания скучного, однообразного вида за окном и перевели взгляд на говорившую. Они несколько секунд лениво хлопали ресницами прежде чем до них дошёл смысл задаваемого вопроса.       Ответил Шикамару.       — Асума сказал, они должны прибыть с минуты на минуту.       Так называемыми помощниками являлись сотрудники правоохранительных органов других государств, согласившиеся оказать помощь в раскрытии преступлений международного уровня. Дело в том, что тот парень не был обычной жертвой. Он оказался четвёртым в списке смертников самого разыскиваемого серийного убийцы в мире. Только за четыре с половиной года на его счету набралось уже больше сотни убийств, ужасающих своей необъяснимой жестокостью. За это время о самом убийце удалось узнать крайне мало. Лишь то, что он кочует из страны в страну, оставляя за собой гору трупов, причём это гора каждый раз завершается на девятой жертве.       Первой всегда оказывался мужчина средних лет, имеющий успешную карьеру, большую семью и полный набор жизнеутверждающих качеств. Его, как правило, находят подвешенным под потолком в собственном офисе. С изуродованным телом и до краёв набитой скомканными счетами глоткой. Бумагу засовывали в рот пока жертва не задыхалась, но даже после этого убийца не останавливался.       Вторая жертва всегда женщина, и её убийство самое гнусное. Тело находят привязанным к стулу с резиновым фаллоимитатором во влагалище. Очевидные признаки изнасилования и избиения на лицо. Но самое дикое в этой истории то, что во время процесса в комнате находится её ребёнок. Ему завязывают глаза и заставляют слушать крики и надрывания матери.       Третье убийство не менее животрепещущее. Тело находят не сразу. Точнее не сразу целиком. Чаще всего отрезанные пальцы или кисти и стопы убитого через некоторое время приходят по почте его родственникам.       Четвёртый каждый раз подросток шестнадцати лет. И каждый раз его изнасилованного, связанного, с вырезанным сердцем и изуродованным лицом обнаруживают в его собственной кровати.       С пятой приходится долго возиться. Тело обнаруживают спустя долгий промежуток времени в сильной стадии разложения. Установить личность, пол, возраст, а также время и причину смерти удаётся лишь с помощью судебных антропологов. Как и предыдущая жертва, пострадавший—шестнадцатилетний подросток.       Следующая жертва — учитель. Неважно, преподающий в колледже, школе или институте. Потерпевший, как правило, в прошлом неоднократно привлекался к уголовной ответственности по поводу сексуальных домогательств. Его душат галстуком и сбрасывают с крыши учебного заведения.       Седьмой оказывается молодая мать, только только сделавшая аборт. Не считая побои, ей разрезают живот и засовывают в полость матки куклу-младенца.       Восьмая жертва — полицейский в отставке. Всегда мужчина, всегда в пожилом возрасте, всегда с проломленным черепом и обезображенным лицом.       Девятое убийство последнее. Молодого парня находят в парке, на всеобщем обозрении, подвешенного к дереву на мясных крюках, обвитого цепями и ошейником на шее.       На этой жертве заканчивается деятельность убийцы, и он испаряется, как по волшебству. Даже без ненужного содействия СМИ в некоторых вопросах, слухи о преступлениях распространяются быстро. Ещё более приукрашенные и доводящие органы правоохранения до нервного икания, они разлетаются как споры под дуновением ветра.       В течение месяца вести о четырёх убитых разнеслись по всей Японии. Токио охватила паника, заставляющая людей бросать свои дома, семьи, работу и бежать подальше, лишь бы не оказаться очередной статьёй в криминальной части утренних газет. Люди, следившие за международными сенсациями, быстро просекли, что убийца, так нашумевший за последние годы на западе и в центральной части Европы, прибыл в страну восходящего солнца. Даже слава одного из самых безопасных государств на планете не спасает его от чудовища, ворвавшегося в его стены. Так как местом кровавой бойни всегда является столица, полицейские управления Токио в данный момент являют собой потревоженные ульи. Все властители порядка, от рядовых патрульных до начальников отделов похожи на нездоровых невротиков. И это только начало. Из двенадцати убийств пока что совершено только четыре. Худшее ещё только впереди.       Чтобы остановить кровопролитие, Япония официально подала прошение на содействие в раскрытии преступлений в организацию безопасности ОБСЕ в Европе. Но на просьбу откликнулось лишь четыре государства. Норвегия, Франция, Канада и Великобритания предложили свою помощь в поимке преступника. Из каждой страны было выслано по одному сотруднику, ранее ведущему это дело, дабы соединить кусочки пазла в единую картину.       — С минуты на минуту? Никакой конкретики.       Они ещё сидели в буфете и потягивали горячий экспрессо, как через несколько минут к их столику привалился упитанный полицейский в форме патрульного. Шикамару первый оторвался от чашки и расплылся в счастливой улыбке.       — Чоджи! Сколько лет, сколько зим! — он радостно, но тем не менее неторопливо (в своей обычной манере), протянул руку для рукопожатия старому другу. — Как жена? Как ребёнок? Ты только из отпуска? Чоджи расплылся в ответной улыбке. Он протянул свою большую, пухлую ладонь и ответил на рукопожатие.       — Ага. Прослышал о бардаке что у вас твориться. Пришлось выйти раньше срока. Но поболтаем позже. Вас с Учихой требует босс. Прибыли какие-то иностранцы, я в это не лезу, — отрапортировал он и удалился к очереди в кассу.       Саске и Шикамару попрощались с Сакурой и направились в сторону лифта. Через пару минут они уже шагали по второму этажу в сторону кабинета начальника.       Второй этаж был полностью отведён под рабочие места следователей отдела по раскрытию особо тяжких преступлений. В отличие от третьего, здесь витала аура уверенности и авторитетности (по крайней мере до того, как в городе объявился серийный маньяк-убийца). Люди, хоть и сновали туда сюда с кипой бумаг или стаканчиком кофе в руке, но не были похожи на учёных зомби. Всё таки оперативные агенты существенно отличаются от зубрил в белых халатах.       С потолка лился тёплый, желтоватый свет от люминесцентных ламп. Не бьющий в глаза, словно заточенный нож, а мягкий и ненавязчивый. Стены были отделаны красными дубовыми досками и кое-где кирпичной кладкой. Стильно и комфортабельно. В середине помещения стояли большие стеклянные офисные доски, обклеенные фотографиями мест преступлений, подозреваемыми, отчётами и другими заметками. В общем, как в настоящих детективных сериалах. Возле них толпились люди в классических костюмах с нервными, подрагивающими, задумчивыми лицами.       Дверь, ведущая в кабинет начальства, находилась в конце коридора. Также из красного дуба и табличкой посередине, гласившей "Асума Сарутоби", она сливалась со стенами и была практически незаметна. Поэтому новички так часто пугались неожиданным появлениям начальства.       Постучав и дождавшись приглашения, двое следователей вошли внутрь.       Кабинет начальника убойного отдела был довольно обширным и потому легко вмещал в себя пять человек плюс двоих вошедших. Двое из пяти были Саске и Шикамару знакомы.       За массивным офисным столом, стоящим у окна, сидел крупногабаритный мужчина в деловом костюме. У него были властные, волевые черты лица, широкий лоб и скулы, небольшие сердитые глаза и острый подбородок, что никак не сочеталось с молодёжной причёской "ежик", бакенбардами и стильно подрезанной бородкой. Это и был глава отдела по расследованию убийств, главного управления полицией Токио, Сарутоби Асума. Второй знакомой парням личностью в кабинете являлся детектив, с которым читатель встречался ранее, Хьюга Нейджи. Он сидел, заложив ногу на ногу, положив на них скрещенные пальцы в замке, в красном, кожаном кресле у стены, по левую руку от Асумы. Вид у него был скучающий и как всегда высокомерный. Он смотрел на вошедших через полуопущенные веки, медленно моргая и глубоко дыша.       Остальные же трое являли собой что-то воистину абсурдное и не гармоничное. Серьёзно, таких людей в повседневной жизни в одном месте точно не встретишь.       Немного поодаль от Нейджи, разглядывая висящую во всю стену карту Японского архипелага, стоял высокий, накаченный мужчина со странноватой причёской, похожей на горшок. На звук открывшейся двери незнакомец повернул голову и взглянул на вошедших. Он был немного старше ребят, но благодаря довольно ребячьему выражению лица на свой возраст не тянул. У него был густые, неухоженные брови, такие же смольно-чёрные, как и волосы. Одет в строгий костюм тёмно-зелёного цвета, в мелкую, почти незаметную клетку.       У противоположной от него стене, рядом с книжным шкафом, на небольшом кожаном диванчике сидел совсем ещё молодой человек. Правда парни, так и не поняли парень это или девушка. У него или неё были длинные тёмно-каштановые волосы ниспадающие на грудь и спину. Кукольное, женственное личико и тонкая, худощавая фигура. Может быть парни и приняли бы его за женщину, но вид портили широкие острые плечи и узкие бёдра, облаченные в серые мужские брюки. На нём также были надеты тёмно-синяя футболка и тонкий бронежилет.       Последним человеком в комнате была женщина. Не молодая и не в возрасте. Тот случай, когда даже приблизительно не угадаешь. С красивым, строгим лицом, русыми, забранными в высокие хвосты, волосами. Одета была скромно, в тёмные брюки и светлую рубашку. Никаких аксессуаров, накладных ногтей, нарощенных ресниц или прочей женской атрибутики, лишь на поясе висели кобура и рация. Стояла она прямо в середине помещения, игнорируя либо все горизонтальные поверхности, либо мужчин, находящихся в комнате.       Саске и Шикамару коротко поздоровались с боссом и продолжили разглядывать новоприбывших, которые, в свою очередь, пялились в ответ. Асума прервал гляделки.       — Учиха, Нара, я говорил вам раньше, что ОБСЕ должна прислать к нам четырёх агентов. Познакомьтесь, — он указал на странного, горшково-голового парня. — Рок Ли. Прибыл к нам из Осло, Норвегия. Кажется, вы упоминали, что начинали с карьеры военного? — как сам бывший десантник он не мог опустить этого факта. Дождавшись утвердительного кивка, Сарутоби продолжил. — Так вот, Рок Ли, перевелся на службу в правоохранительные органы после получения травмы во время одной из вылазок. Я уже представил ему Нейджи, его нового напарника, и хочу представить ещё двух будущих коллег. Учиха Саске и Нара Шикамару, — он поочерёдно указал на них рукой.       Парни по очереди кивнули ему. Незнакомец же радостно улыбнулся и подошёл к ним в плотную, протягивая руку.       — Приятно познакомится! — его звонкий голос с норвежским акцентом отскочил от стен и, казалось на мгновение, развеял неловкость витавшую в воздухе. Он по очереди пожал им руки и продолжил стоять перед ними с глупой улыбкой на лице.       Далее Асума указал на девушку.       — А это Темари Собаку но. Она прилетела сюда из Оттавы, Канада. Я поставил её в пару к тебе, Шикамару, надеюсь вы сработаетесь.       Девушка слегка кивнула, не отрывая от них пронзительного взгляда.       — Буду рада сотрудничать, — сухо ответила она.       Последним был худощавый шатен.       — Моё имя Хаку Юки, я из Парижа, самого романтичного города Европы, к вашим услугам, — парень заговорил на чистейшем японском, а закончив, качнул в знак приветствия головой. Следователи, услышав родной язык, немного удивились. И похоже это удивление проступило на их лицах, потому как Хаку улыбнулся и тихо кокетливо рассмеялся. Тогда слово вставил Асума.       — Да, нам несказанно повезло, во Французском департаменте нашёлся сотрудник японского происхождения, — пояснил он, — так как над этим делом у нас работают трое следователей, Хьюга и вы двое, я отправил его к поисково-следственной группе. Талантливые хакеры нам никогда не помешают.       — На самом деле я родился и до десяти лет прожил здесь, но позже мы с родителями перебрались во Францию, — продолжая мило улыбаться, пояснил женоподобный паренёк.       После того, как каждый из них был представлен остальным и они по очереди пожали друг другу руки, в знак приветствия и уважения, Саске осмотрелся и произнес:       — Вы сказали четыре агента, как и стран-сотрудников, где же четвёртый, который, судя по всему, является моим напарником?       Тут Сарутоби нахмурился, он всегда делал так, когда вопросы заводили его в тупик.       — Он ещё не прибыл, и я понятия не имею где его черти носят.       Саске округлил глаза и уставился на начальника. На его памяти Асума ещё ни к кому так фамильярно не обращался. Судя по слегка ошарашенному лицу Шикамару на его памяти тоже. Асума ещё несколько секунд хмурил брови, пока не заметил, какое впечатление его реплика произвела на подчинённых. Он махнул рукой.       — Не обращайте внимания на то, что я говорю в его адрес. Мы с ним знакомы уже довольно давно. Как вы помните, три года назад я уезжал на стажировку в Англию, там и сработались, если это можно так назвать, — он усмехнулся и прикрыл глаза. Когда веки вновь поднялись, взгляд Сарутоби был нечитаемым. Видимо он вспомнил что-то забавное или унизительное, потому как улыбка, промелькнувшая на его губах, могла означать одно из двух.       Комната опустилась в молчание, все уставились на начальника отдела, ожидая продолжения, но видимо Асума потерялся в воспоминаниях о былых временах.       Тогда до слуха всех присутствующих донесся грохот и приглушенное хихиканье, похожее на собачий лай. Шум, по видимому, шёл из коридора, точнее, из смежного с офисом Сарутоби помещения для работы сотрудников отдела. Все следователи посмотрели на дверь, а следом перевели взгляд друг на друга. После секундной заминки, сидящие поднялись со своих мест (даже Асума снова пришёл в себя) и все они направились узнать о источнике шума. Группа вышла из кабинета и двинулась по узкому коридорчику в противоположную сторону. Впереди шли Шикамару с Саске. Завернув за угол, им предстала следующая картина: по середине огромного помещения, двадцать-тридцать рослых мужиков, стоя полу-кругом, хохотали, держась за животы и перешёптываясь друг с другом. В центре этого балагана стояли двое. Молодой парнишка патрульный, только только принятый на службу и мужчина средних лет, с хорошо сложенной фигурой, ярко выделяющийся на фоне всей этой толпы. Высокий, но не намного выше всех присутствующих и судя по внешнему виду, стопроцентный иностранец. Блондин с модной стрижкой "британка" на голове и насыщенно голубыми глазами. Хотя в данный момент холёная шевелюра немного растрепалась, но совершенно не портила облик незнакомца. Обтягивающая одежда, в виде песочного цвета брюк и атласной белой рубашки, не скрывала всей прелести красивого мужского тела. Оба они стояли на одной ноге, раскинув руки в стороны и держа карандаш на своём лбу. Мужчина-иностранец делал это не шелохнувшись, спокойно стоя и исподтишка поглядывая за противником, улыбаясь доброй, немного насмешливой улыбкой. Паренёк же шатался из стороны в сторону, смешно скорчив лицо и высунув наружу язык, пытаясь удержать пресловутый карандаш на голове.       Пока другие ухахатывались развернувшейся сцене, новоприбывшие зрители ловили свои челюсти на полу. Первым пришёл в себя Сарутоби.       — Что... за... ЧЁРТ??! — делая паузы после каждого слова, прогремел басистый голос Асумы.       От громкого выкрика парнишка вздрогнул и карандаш покатился по полу. Он смешно выпучил глаза от страха и замер на месте, при виде начальника. Блондин же спокойно поставил ногу на пол, наклонив голову вперёд, одновременно ловя карандаш на лету. При этом прядка волос сексуально соскользнула ему на висок. Все остальные, резко прекратив улыбаться, поспешили ретироваться обратно на рабочие места.       — Узумаки! Ты что себе позволяешь!?? Ты должен был появится у меня в кабинете двадцать минут назад! Чем ты тут вообще занимаешься??       Узумаки спокойно смотрел в глаза Сарутоби и тот, сначала незаметно напрягшись, мгновенно успокоился. Заметив перемену, блондин широко улыбнулся, обнажая свои неестественно белые зубы, и меланхолично подошёл к собеседнику поближе, вытягивая руку, а другой похлопывая по плечу Асумы.       — Не злись, дружище, — он повернул голову в сторону замершего паренька. — Мы с мистером Коске проверяли его чувство равновесия. Кстати проверка прошла вполне успешно, двадцать три секунды неплохой результат.       Коске позволил себе мимолётную улыбку, но тут же отдернул себя и вновь посмотрел на начальника, пытаясь прочесть в его взгляде свою дальнейшую судьбу.       — Ладно, парень, ты свободен. Возвращайся к работе.       Сильно удивляясь резкой смене настроения шефа, Коске быстро исчез из поля его зрения.       — Ты нисколько не изменился, приятель, всё так же выводишь меня из себя своими выходками, — Асума добродушно улыбнулся, пожал протянутую руку и также похлопал товарища по плечу. После этого он повернулся и подозвал к себе Саске.       — Знакомься, это твой будущий напарник, детектив Учиха Саске, Саске, это консультант полиции Скотланд-Ярда Узумаки Наруто.       — Консультант? Вы не равноправный сотрудник? — Саске обратился с вопросом непосредственно к будущему коллеге.       — Боюсь, что так.       — И кто же вы тогда по профессии? — Саске слегка сузил глаза.       Узумаки понимающе улыбнулся.       — Вообще-то, я психолог, — глаза Учихи открылись пошире, а брови взметнулись вверх.       — Психолог?       — Да, я буду составлять психологический профиль преступника, — он выдержал паузу, а после продолжил, — судя по вашему выражению лица, вы не воспринимаете меня всерьёз, детектив, — блондин немного приподнял голову и с нахальной улыбкой посмотрел на брюнета. — Спешу вас заверить, что только с моей помощью вы непременно схватите это животное.       Самоуверенность, сквозившая в этой реплике, заставила всколыхнуться самолюбие всех присутствующих. Такая явная насмешка, казалось бы, должна бы оставить неприятное первое впечатление о новом знакомом, но, к удивлению, никого не заставила съездить кулаком по его лицу. В следующую секунду Блондин скинул с себя показушную ехидную маску и улыбнулся такой широкой, доброй улыбкой, что у Учихи вздох застрял в горле. Они также обменялись рукопожатиями. В отличие от холодной, костлявой руки Саске, кисть Наруто была тёплой и упругой, а прикосновение отдалось электрическим разрядом, расползшимся по всему телу Учихи. Детектив поторопился отдёрнуть руку и засунуть её в карман брюк. Но даже после этого кончики пальцев покалывало, словно в них вонзались иголками.       Наруто же, в свою очередь, с самым безмятежным видом разглядывал, стоящего перед собой следователя, а позже учтиво спросил:       — Детектив, вы замёрзли?       — С чего вы взяли? — на автомате бросил Саске, ещё не понявший реакции своего тела, тупо пялясь в лицо собеседника, стоящего напротив.       — Вы дрожите и пальцы у вас холодные как лёд.       — Вам показалось, — Учиха всё ещё стоял в прострации, немного подрагивая. Его положение спас Шикамару.       — Ничего удивительного, оконные рамы у нас старые, а погода нынче выдалась отвратительная. Уже неделю пасмурно и льёт дождь, а о пронизывающем ветре я и вовсе молчу.       — Пасмурно? Вы что-то путаете, детектив...?       — Шикамару Нара.       — Детектив Шикамару Нара, — повторил Узумаки, — на улице свежо и солнечно, — он мягко улыбнулся и повернулся к окнам.       И правда, судя по всеобщему удивлению, никто не заметил изменений в погоде. В окна так естественно лился яркий солнечный свет, словно и не было этой недели проливных дождей и осенней хандры.       Саске пришёл в себя и, как и все, уставился на творившиеся чудеса за окном, а после перевёл взгляд на блондина. Тут он понял, почему этот мужчина так выделялся среди всех сотрудников на этаже. Он не выглядел как уставший, потрёпанный долгими бессонными ночами, человек, с жёстким взглядом, повидавший в жизни только плохое и ещё хуже. Его глаза сквозили бодростью, добротой и весельем, они дарили надежду на лучшее, даже если ты в это лучшее давно перестал верить.       Такого было первое впечатление Саске о его новом напарнике.