Свет как слово «жить», Идти вперед, Я вижу свет.
***
Чувство проигрыша – не самое приятное. Чувство того, что ты не специально привел свою команду к нему, – еще хуже. В раздевалке Российской сборной после матча с Хорватией было тихо. Не потому, что говорить было не о чем, а потому что говорить не хотелось. Фернандес убитым взглядом проводил Дениса на интервью. Карие глаза бразильца на секунду задержались на еще только пришедшем с поля Федоре. Чего им не хватило? Тренировок? Наставлений? Воздуха в легких? Смолов хотя бы пробил, а не просто покатил мяч по мокрому от сочинского дождя газону. Денис – его свет. Постоянно манящий и необходимый. Сейчас как никогда прежде. Хотелось побыстрее оказаться в его нежных и теплых объятиях, почувствовать его сухие губы на своих, влажных, отвечая с непозволительным удовольствием, оставлять синеватые отметки на коже шеи и ключиц, прикасаться к запретному для других и чувствовать слияния тел и душ. Секунды медленно превращаются в минуты, но Черышева все нет. Товарищи постепенно расходятся, а Марио обреченно листает ленты социальных сетей. Новостные каналы без конца выкладывают кадры только что отыгранного матча, транслируют свежие интервью с Денисом, Артемом и самим Черчесовым. Одна фотография сменяется другой, превращаясь в смешанный клубок неясной информации, пока один снимок не зацепляет внимание защитника. Модрич, капитан Хорватской сборной, стоит рядом с его Черышевым. Стоит, обнимая расстроенного полузащитника, вероятно, в попытках его успокоить. Марио, конечно же, не ревнует. Или делает вид, что не ревнует.***
— Денис, что это? — как только запоздавший любовник оказывается в раздевалке, Фернандес сразу же показывает ему фотографию на смартфоне, стараясь сохранить спокойное выражение лица. — Марио…— на выдохе шепчет Черышев. — Ты ревнуешь? — Нет, — мгновенно отвечает бразилец, убирая мобильник. Румянец заливает его бледные щеки. — Просто не ясно, что ты сегодня – празднуешь победу с Хорватами или делишь горечь поражения с нами? Ну, со мной? — Успокойся, а, — Денис устало проводит по волосам и начинает переодеваться, обнажая все изящные изгибы своего тела. На несколько секунд защитник наблюдает за его движениями, отчаянно подавляя в себе желание дотронуться до его спины и привлечь внимание «черешенки», забыв о том злосчастном фото. — Мы все устали. Поехали в гостиницу. — Что это за фотография? — Марио, полегче. Мы одно время играли вместе, — полузащитник вальяжно пожимает плечами, натягивая черную толстовку. — Ты же знаешь, что я так и не закрепился в королевском клубе. Старые товарищи. Встретились после интервью. — Это теперь так называется? — Марио! Блять, что с тобой? — Ничего, — Фернандес нервно щелкнул языком и, взяв сумку с вещами и обводя пустым взглядом комнату, направился к выходу. — Я поеду. Не буду портить момент. Марио, конечно же, не ревнует. Или делает вид, что не ревнует.Нет, нет, нет, Как слово ждать.
***
Сочинское небо постепенно затягивается пеленой облаков. На улицах до сих пор стоит шум гуляющей толпы хорватских и российских болельщиков. Эта ночь определенно войдет в историю России и Хорватии тоже. Где-то то и дело взрываются различными цветами фейерверки. Обнадеживающе. Будто люди, позабыв, отмечают победу, а не проигрыш. — Оставайся, если хочешь, — Модрич указал Черышеву на свободный диван в его номере. Тот лишь горько усмехнулся в ответ. — Всего лишь диван? — Денис как бы удивленно поднял одну бровь. — Ты хочешь больше? — Хорватский капитан с легкостью парирует его жест. — Знаешь же, что большее надо заслужить? Не хочешь вспомнить Испанию? Действительно, кто бы мог подумать, что полузащитник сборной сегодняшнего противника по игре заедет ночью к своему старому другу. Лука аккуратно обнял Черышева со спины, рассматривая их отражение в окне. Одной рукой он провел по торсу мужчины, приподнимая толстовку. — Иди. — Куда? — шестой номер опешил, резко развернулся и встретился лицом к лицу с Модричем. — В Испании было прекрасно, — хорват отпустил руки и криво улыбнулся. — Но это было в Испании. Мне кажется, у тебя сейчас есть своя Бразилия. — Что? — Футбольный мир полон сплетен и слухов, большинство из которых правда, — сев на роскошную кровать, Лука посмотрел на полузащитника. — Иди к нему. Серьезно. Он тебя любит, да и ты его тоже. Не нужны ссоры на пустом месте. Любите друг друга и будьте счастливы. В чем проблема? Проблем быть попросту не должно.Ты хочешь знать? Тебе дарю секрет.
***
Бразильское сердце с каждым фейерверком разрывается на кусочки. Фернандес плохо спит в гостиницах, если рядом нет Дениса. Сейчас же он просто сидит на кровати, взглядом прожигая дырку в стене. В комнате прохладно, однако, дополнительный холод идет от того самого горячего бразильского сердца. Марио прекрасно знает, кто открывает дверь, когда по окнам снова начинает хлестать дождь. Только Денис так своенравно может заходить в его комнату без стука. — Марио, что ты здесь делаешь? — спрашивает Черышев, озадаченно сведя брови на переносице. — Это мой номер, — не менее озадаченно отвечает бразилец. — Я знаю, — полузащитник садится на корточки перед вторым номером. — Послушай, что бы там ни было, это все неправда. У меня ничего нет с Модричем. Прости меня за эту ебаную фотографию. Меня никто не интересует, кроме тебя, Марио. Поверь, пожалуйста, блять. — Ты сам говорил, что это плохие слова. — Конечно. Защитник неожиданно целует свою до боли родную «шестерку». Целует так, что в груди что-то трепетом отвечает. Целует так, что, остановившись, им определенно хочется еще. Ближе. Больше. Теплее. Наплевав на не расправленную постель, они так и остаются на полу. Черышев небрежно засасывает и прикусывает кожу на шее бразильца в том месте, где завтра точно появится темно-синий след. Фернандес, сдерживая стон, стягивает с Дениса черную толстовку, вдыхая любимый аромат своего Черышева. Проигрыш на поле, но главная победа в жизни. И на сердце уже горячо, а в комнате душно. Марио, конечно же, не ревнует. Или делает вид, что не умеет ревновать.Истина слова «любить» кроется в слове «прощать», Если не можешь забыть, Прости, Прощай.