***
Доён болезненно пинает Юту в ребра локтём, но слишком поздно – Тэён уже подсаживается к ним на лекции, зевает и укладывает голову на плечо Юты, хотя это не его лекция вовсе. Они какое-то время совершенно по-ребячески переписываются в тетради Юты под аккомпанемент сердитых вздохов сбоку и даже не думай, ленивый ты кусок дерьма, что дам тебе списать свой конспект, а потом Тэён забрасывает даже это и прикрывает глаза, подавляя очередной зевок. Накамото чувствует, как мягкие пряди волос щекочут его шею, и старается не улыбаться, но судя по приглушенным звукам блевания слева, у него получается паршиво – или наоборот, замечательно, раз это так бесит Кима. - Рад, что вы такие романтические уёбки и замечательно общаетесь не только под ромом, – ядовито отмечает Донён одним утром, когда Юта наконец сбрасывает звонок Ли, на котором они провисели часа три из-за того, что Тэён не смог уснуть после их ночной прогулки по городу, - но блять, не мог бы ты не ржать как конь, когда я в соседней комнате стараюсь готовиться к модулю? Накамото окидывает соседа усталым, снисходительным взглядом, собираясь на утренние пары - торчащие во все стороны волосы и заменившие линзы очки в роговой оправе делают Донёна похожим на ревматического деда, а он и без того последние дни выглядит намного злее, чем обычно. - Сам ты блять дед ревматический, придурок, - огрызается Донён и швыряет перед сгребающим в охапку свой набор ключей Ютой обед в розовом судочке. Юта щурится, понимая, что обычно этот судочек достается не ему. - Это мне твоей тайной зазнобе передать, что ли? - Это тебе сожрать в обед и постараться не подавиться, - Донён утыкается в учебник, разложенный на кухонном столе, и остервенело трет глаза под очками – Юта думает, что от усталости. Через неделю состояние Донёна не сильно улучшается, не смотря на улов из сплошных модульных «отлично», и они втроем с Тэёном молча сидят в кафетерии, собирая над собой энергетические тучи. Юта бездумно теребит браслет на запястье Тэёна, а тот свободной рукой давит трубочкой маленькие ягодки на дне лимонада, когда к их столу подходит второкурсник Джехён. Юта помнит, только потому что периодически видит его с Доёном на перерывах – судя по тому, как они постоянно копошатся в ноутбуке младшего, это один из его подопечных, которых Доён подтягивает на факультативе для младших курсов. - Привет всем, - тот улыбается как можно приветливее, и на его щеках тут же проступают ямочки. Они делают его лицо каким-то ребяческим, да и вообще от парня веет прилежностью, добропорядочностью и всеми этими семейными ужинами и выездами за город в гольф-клуб, хотя он явно старался придать себе капельку бунтарства, напялив косуху с россыпью агрессивных нашивок на плечах. - Привет, - первым подает голос Тэён, забрасывая свои полумёртвые ягоды, но больше ничего не произносит, явно поглощенный разглядыванием внешнего вида пришельца, и Юта подхватывает его инициативу: - Падай, юный подаван, - Юта косится на безразличного Донёна и услужливо выдвигает ногой стул для Чона с другой стороны стола, - подойти к нам – это определенно смелое решение как для человека, который страдает от тоталитарных замашек Донённи каждый вторник и четверг. Джехён неловко смеется и присаживается, а Юта ожидает ответного выпада со стороны друга, но тот ведет себя так меланхолично, что Накамото забивает на него и они общаются втроем. Юта слушает в пол-уха, больше наблюдая за оживившимся Тэёном, и нехотя выпускает из пальцев его браслет, когда он начинает активно жестикулировать, рассказывая забавную историю про какого-то Джонни-с-последней-тусовки. Тэён оживает так, как оживал только при Юте, и это одновременно захватывающее и пугающее зрелище. Когда история перетекает плавно в совсем другого персонажа, Донён, будто очнувшись от транса, внезапно отрывается от своего планшета и перебивает Тэёна на полуслове: - У тебя разве нет сейчас пар? – вопрос адресован очевидно Джехёну, и тот заметно стушевывается, а улыбка сползает с его лица. - Ну и что? - Есть или нет? - Ну, есть, но они не… - Так что ты тут делаешь, я понять не могу, - ласково произносит Донён, но Юта хорошо знает этот тон – это ловушка. «Беги», одними губами произносит он, пиная Джехёна под столом в коленку, и Ли рядом прыскает. Юта довольно косится на Тэёна, но тот смотрит не на него, наблюдая, как Чон поспешно и немного нелепо старается быстро ретироваться и одновременно удержать ноутбук, сумку, стакан кофе и не сгореть под испепеляющим взглядом Донёна.***
Когда у Юты начинаются первые признаки ложной дислексии, он крепко зажмуривается, шлет к хренам собачьим приближающийся первый экзамен и отбрасывает ноутбук на подушку, вместо него притягивая к себе телефон. Тэён светится в сети, и он быстро набирает ему сообщение с предложением выкатиться и проветриться, и уже натягивает на себя ветровку и почти переступает порог дома, когда от парня приходит ответ. Юта немного притормаживает и удивляется лаконичному отрицательному «сегодня нет», после чего на всякий случай уточняет, всё ли в порядке и не заболел ли Тэён. Тот снова отвечает отрицательно, и Юта от безысходности рискует и заглядывает в комнату Донёна, особо не надеясь на шансы отодрать его тощую задницу от стула. Тот, как и предполагалось, считает, что ради такой мелочи, как Юта, от своего компьютера отвлекаться будет много чести, так что потерпев поражение по всем фронтам, японец плетется обратно в свою комнату и врубает какое-то рандомное аниме. Когда оказывается, что это романтическая лабуда, Юта злобно рычит на экран, снова врывается к Донёну и уже не церемонясь трясёт его за плечи, вываливая на друга груз закрадывающейся в душу паранойи. - Господи, Юта, ты чё, школьница, - Ким устало протирает свои очки краем кофты Накамото, - Отстань от человека, пойди подрочи, я не знаю, - Юте хочется взорваться каким-нибудь язвительным встречным вопросом, но вариантов так много, что он решает не позориться и не признавать свою капитуляцию перед всем тем, чем является Ли Тэён для доброй половины потока. Он только обиженно поджимает губы, называет Донёна кретином и хлопает дверью, даже сквозь стук слыша бормотание «реально как школьница пубертатная». Позже он не может понять, жалеет он о том, что тогда не докопался до Тэёна, или это ничего бы не изменило. Факт остается фактом, как ни крути – из отрицательных ответов Ли можно уже собирать личную коллекцию по понижению самооценки и взращиванию паранойи. Они продолжают видеться, но уже скорее постольку поскольку – и почти всегда в компании Тэёна, в которой вскоре оказывается и Джехён, и о существовании которой Накамото раньше не подозревал. Юта так знакомится с Сыченом, еще одним второкурсником, и он его немного подбешивает в редкие моменты, когда Юта пытается намеками уговорить Тэёна провести немного времени наедине – парниша смотрит с таким сочувствием, что хочется попросить его отвернуться и уехать куда-нибудь обратно в Китай. Но паранойя побеждает гордость, и вместо этого он ловит его спустя неделю в одном из коридоров универа. Юта не сразу его узнает – на его скулах невероятная тонна хайлайтера и грим в виде павлиньего пера на пол-лица. - Когда на Тэёна пялишься, ничего дальше него не видишь, да? – Сычен закатывает глаза и упирается руками в бедра ну совсем по-сучьи, но тут же вздыхает и снисходит до объяснений, - Я в театральном помогаю практиковаться. Рассказывал раз сто. Тебе тоже предлагал, кстати, и ты согласился. Юта смотрит вопросительно, заторможено делает вид, что припоминает, но Сычен выдает что-то на китайском, и это звучит презрительнее всего, что когда-либо слышал Юта на родном и корейском, так что он просто стушевывается и тихо спрашивает: - Я только хотел у тебя спросить - как ты думаешь, есть повод думать, что… что Тэён и Джехён… что между ними что-то есть? – Сычен учится на потоке Джехёна, поэтому Юте кажется, что подойти к нему – идея намного лучше, чем спросить у самого Тэёна. – И не смей смотреть на меня так, будто я самый большой дебил в этом университете. Сычен снова вздыхает, но всё-таки послушно отводит усталый взгляд, окидывая им оконную раму. - Если хочешь знать моё мнение, я так не думаю, - наконец выдает он, недовольно поджимая губы, - но, если ты серьезно влюбился в Тэёна, ты и есть самый большой дебил в университете. И кстати, ты вполне мог бы мне понравиться, - Юта от такой прямолинейности даже на секунду забывает, что начал радоваться от первой новости, и тупо пялится на завораживающе поблескивающее стразами перо на лице китайца, но тот внезапно щелкает пальцами у него перед глазами с таким уровнем достоинства, которому позавидовала бы любая черная женщина планеты. – Но пошел ты в задницу, Юта Накамото, счастье ты своё прощелкал.***
Несмотря на то, что сказал Сычен, - Юта старается не думать о той, другой информации, потому что от неё начинают предательски гореть уши и стыдливо сосать под ложечкой, - радости в жизни японца не прибавляется. Тэён продолжает бегать от него, ограничивая их личное общение короткими переписками ни о чём в какаотоке, а там Юта не рискует заводить каких бы то ни было серьезных разговоров. Ведь они по сути друг другу никто – никто ничего никому не обещал, никто ни о чем не заикался, все их знакомство произошло так стремительно и странно, что Юта даже не мог сказать – друзья ли они? Наверное, даже это - нет, думает он и смотрит на уже сутки не открываемое Тэёном сообщение. Юта идёт на экватор младших только потому что знает, что Тэён участвует в его организации и точно там будет. Возможно, еще одна бутылка рома сломает внезапно выросший барьер между ними, думает он уже немного отчаянно, и тогда можно будет хорошенько приложить этого идеального дурака о стенку и наконец узнать, что за херня творится у него в голове, и заодно избавить ее от этой херни раз и навсегда. Донён оценивающе заглядывает в рюкзак Юты и хмыкает, передразнивая его писклявым «мы с ним и без алкоголя отлично общаемся», да, Накамото?, за что получает пинка и возмущается еще полпути до клуба. Юта без труда проносит свой алкоголь в помещение, потому что ребята на входе его знают и толком не проверяют, и шарит глазами по залу, пытаясь отыскать рубиновую россыпь прядей среди кучи людей. Донён хлопает его по плечу и смывается куда-то в толпу, а Юта добирается до самого удобного для обзора места за баром и решает начать с малого, игриво произнося «пивка для рывка» улыбчивой барменше. Юта отставляет уже третью опустошенную ноль-пять в сторону и морозится от уже седьмого подошедшего знакомого. В голове начинает шуметь, где-то в грудной клетке – тоже, но второе только потому что он, наконец, видит его. Тэён выглядит сегодня счастливее чем в любой из дней последнего месяца, и Накамото думает, что вот оно, сегодня – его счастливый день, сегодня у него точно есть шанс, но потом лицо Тэёна исчезает за широкой спиной Чон Джехёна, который свободной от бутылки пива рукой поправляет спутавшуюся цепочку на серьге с крестом в ухе старшего, попутно с едва заметной нежностью поглаживая мочку. Ли улыбается, и не только губами – в его глазах искрится такая теплота, что у Юты немеют щеки - так ему от этого зрелища до тошноты неконтролируемо хочется улыбнуться вместе с ним. Юту трясёт, потому что никаких Чон Джехёнов рядом с Тэёном быть не должно. И определенно точно никакие Чон Джехёны не должны продевать свои пальцы в шлевки блядских драных джинс Тэёна, у которых от джинс только название и дыры с паутиной ниток на угловатых коленках. Тэён наверняка в курсе, кто пришел на эту тусовку - Юта лишний раз убеждается в этом, когда черные, как прожжённые сигаретой дыры в старом ковре, глаза цепляются за лицо японца, но только на полсекунды - будто сканируя на узнаваемость, "считано-распознано-принято", после чего восторженно возвращаются обратно к не исчезающей с щеки напротив ямочки. Вываливаясь на задний дворик, Юта пытается убедить себя, что лифт в доме Тэёна был определенно прав на его счёт, но не может - даже когда вспоминает, как Ли тянулся и шептал что-то Чону в изгиб шеи, неоднозначно обхватывая пальцами горлышко бутылки пива в его руке. Он остервенело щелкает колесиком зажигалки, но кажется газ в ней закончился, и Юта подрагивающими руками отбрасывает ее в сторону мусорника, даже не стараясь прицелиться. Он долго чиркает спичками, найденными на дне рюкзака, сжигая их одну за другой, и кажется на это у него уходит вечность, потому что дверь во дворик скрипит и перед ним вырастает тот самый долбанный Джехён собственной персоной. Юта жалеет, что слишком добрый, чтобы ни за что врезать человеку по лицу – даже когда в нём плещется почти два литра хмеля. Джехён окидывает глазами кладбище почерневших спичек вокруг Накамото и улыбается: - Я смотрю, тут у тебя своя вечеринка. - А твоя вечеринка вроде должна была закончиться еще часа четыре назад, холеный ты домашний ублюдок, - самым сладким тоном произносит Юта, надеясь, что таки нарвется и получит повод набить рожу этому второкурснику, но тот только вскидывает бровь и отходит от японца на пару метров, зажигая сигарету. Кажется, этот добропорядочный мудак даже собирается протянуть Юте свою зажигалку, но Юта больше не хочет видеть его ни секунды. Он не хочет видеть никого, он хочет, чтобы его маленькая армия спичек подожгла этот блядский клуб вместе со всеми этими блядскими людьми. Когда Юта добирается домой, он не думает о том, что мог забрать из клуба соседа – они ведь не родственники и не маленькие дети, но, когда он всматривается в темноту и глаза привыкают к мраку, он обнаруживает, что Донён уже дома. Тот подозрительно тих, и явно старается не смотреть на Юту, когда тот подходит и трясёт перед ним связкой ключей. - Только не говори, что ты связался с плохой компанией, нажрался спайсов и теперь тебя кроет, - выдает Накамото в надежде хоть на какую-то реакцию от своего правопорядочного (до определенной меры) соседа, но тот только качает головой. – Да ты серьезно, Донён, я же шучу, мать твою. Ким молчит еще несколько секунд, а потом будто отмирает и вздыхает. - Это было очень дерьмово и натужно, проспись, Накамото, - в его голосе сквозит такая же натужная, как шутка Юты, ирония, и тот понимает, что что-то определенно пошло не так, но Донён исчезает из маленькой гостиной и запирается в ванной так быстро, что у Юты не остается никаких сил дожидаться его из душа, чтобы расспросить, что случилось. Он просто заходит в свою комнату, сбрасывает с себя джинсовку и заваливается на кровать, напоследок пьяно и как можно злее выражая надежду, что у Джехёна в самый ответственный момент отвалится член. Утром Донён выглядит еще злее, чем обычно по утрам, а у Юты отходняки, поэтому они только вяло собачатся из-за отсутствия питьевой воды в холодильнике, и Юта прижимает к прозрачной двери автобуса средний палец, когда у Донёна не получается вслед за японцем втиснуться в транспорт в утренний час-пик. Донён вваливается в аудиторию с опозданием на 15 минут и даже не извиняется перед лектором, благо он обычно прилежный ученик и только поэтому на его выходку, видимо, закрывают глаза. Юта грызет ручку и сверлит взглядом макушку одногруппницы перед собой, игнорируя то, как Ким размашисто проносится мимо него на самый верхний ряд амфитеатра аудитории, но после двух лекций сбегает в заведение через дорогу и по возвращении бросает на толстые конспекты друга любовно завернутый теплый ролл с фалафелем. Они молча идут на курилку, и Юта сразу закуривает – в глазу, как соринка, начинает мелькать красное пятно, самозабвенно склонившееся над своим рюкзаком и что-то там усердно ищущее. Хочется вывести белым маркером на этом черном рюкзаке небезызвестную фразу, но Юта только хрустит костяшками пальцев, с горечью осознавая собственное неверие в это заключение какого-то сраного бывшего. - Насколько проще было бы, если бы краши ограничивались физическим влечением, - внезапно остервенело выдаёт до этого не проронивший ни слова Донён, держа в руках недонесённый до рта остаток примирительного обеда. - Но нет. Подавай тебе все эти "узнать получше", "понять характер", "проникнуться личностью". А ведь некоторые живут как раз не по этим понятиям. Им это нахер не нужно. Он сердито зашвыривает огрызок ролла в мусорник, выбивая себе воображаемый трёхочковый, а Юта кривит губы в горьковатой усмешке. Иногда ему кажется, что их дружба держится на единственном, но незыблемом - на любви к сарказму и самоиронии. Он уже хочет поддакнуть, мол, рил ток братишка, не представляешь, как это в точку, и какие все вокруг ублюдки лживые, но тут понимает, что Донён его уже не замечает – он старается взглядом прожечь дыру в спине Джехёна, только что подвалившего в Тэёну. Тот наконец справляется со своим рюкзаком и достает оттуда контейнер с любовно уложенным бенто, и Юту начинает мутить от всего, что он хотел сказать до этого. - Ну и нахуй тогда тебя и твою новую женушку, - тихо цедит под нос Ким, а Юта прозревает и уже и не знает, что ему сдерживать в первую очередь – рвотные позывы от собственной никчемности или рвущийся наружу истерический смех. Донён открывает рот, чтобы видимо плюнуть в Юту горьким чем-то вроде «завали ебало, ты тоже в этом дерьме по уши», но сам не замечает, как начинает икать от такого же подступающего смеха. Когда они оба успокаиваются, Юта всё ещё держится за стену и даже не пытается смотреть в сторону скамейки, на которой миловались пять минут назад Тэён с Джехёном. - Серьезно? Ты пытался завоевать его сердце едой? Донён, ты… - Юта не находится, что сказать, тем более что по щекам Кима скатываются две слезы, которые он, как маленький ребенок, исступлено и хаотично стирает с лица ладонями. - Я такой же эмоциональный инвалид, как и ты. Возможно, нам таки стоит трахаться друг с другом и не вылезать в этот переполненный дерьмом мир, - Доён судорожно вздыхает, успокаивая внезапную эмоциональную вспышку, а Юта думает познакомить его с Сыченом – вдруг у того фетиш на эмоциональных инвалидов.***
Юта протягивает Тэёну конспекты не глядя, делая вид, что его слишком занимает пустой рабочий стол телефона. Он не смог проигнорировать сообщение Ли, тем более, что это была просьба о помощи. - Я отсканирую и сразу верну. – Юта кивает, всё также интересуясь исключительно своим телефоном, и даже стоически выдерживает то, как прохладные тонкие пальцы задевают его ладонь, когда Тэён забирает у него конспект Донёна из рук. - Не спеши. Донёну они уже нафиг не нужны, потому что у этого гения всё в голове сразу утрамбовывается, - Юта пытается звучать буднично, и у него почти получается, только в уголках глаз немного щиплет, будто кто-то рядом лимон режет. Он видит боковым зрением, как Тэён кивает, и ему пора бы уже и уйти, но он стоит и молчит, и не двигается с места, немного нелепо сжимая тетрадь в полусогнутой руке. Юта драматично представляет, что в этих бледных пальцах – его трескающееся сердце, и хочет от самого себя закатить глаза, так себя бесит за эту сентиментальность. - Я же говорил, что я мразь. – спустя несколько секунд Тэён тихо сминает в пропахших ментолом пальцах свободной руки пустую пачку от сигарет, но говорит он это еще тише, и Юте приходится-таки посмотреть на него. Как всегда до их знакомства, он выглядит какой-то абсолютной скульптурой, абсолютно прохладным и безучастным, абсолютно ничьим - и абсолютно и безнадёжно одиноким. Юта вдруг думает, что Тэёну тяжело с собой - тяжелее раз в сто, чем всем, кто когда-либо с ним был и когда-либо будет. Он думает об этом, и забывает всё то мерзкое, что пытался придумать про Тэёна, и касается его, притягивая к себе, сжимая пальцы на выступающем рельефе костлявого плеча сквозь куртку. Притягивает почти вплотную, оставляя всё-таки дружеский буфер в 10 сантиметров, и шепчет в уже пепельную челку опущенной головы, что помнит, конечно, что он мразь, но всё равно не верит, и просто Тэён такой, просто другой – Юта понимает; понимает, что он лучше многих всё равно, понимает, что не складывается часто, понимает, что ему сложно, и что готов, наверное, понимать и дальше, только не пропадай, и не делай глупостей, и не молчи так больше никогда. Он бережно сжимает пальцами плечо Тэёна, стараясь не причинить ему боли, и ненавидит себя за это намного сильнее, чем хотел бы ненавидеть Тэёна.