***
— Ну и когда ты меня будешь целовать при всех, мой спортивный друг? — чонгучью торжествующую улыбку можно продавать на магнитиках — так она сверкает. Микроавтобус с бантанами на борту паркуется во дворе студии, где планируется фотосессия. — Итак, друзья! — фотограф оглядывает довольным взглядом выстроившихся перед ним разодетых в пух и прах бантан. Семеро то ли гусар, то ли принцев, но явно представителей средневековой элиты сверкают ему в ответ праведным гневом во взорах. Хоть сейчас во глубину сибирских руд отправляй. На перевоспитание. — Поехали! Начнем с Чонгукки. Садись. — Чего делать-то? — Чонгук поправляет кружева на белом воротничке и грациозно громоздится на табурет. Остальные разглядывают друг друга, не упуская возможности поглумиться над отдельными деталями гардероба каждого. — Я знаю, для чего Чимину все эти цепочки! — ржет Хосок. — К забору привязывать, чтобы не потерялся! — На твоем бы месте, — фыркает Чимин, тыча в длинные полы хосочьего фрака, — я бы очень сильно промолчал! Пока тебе шлейф не затоптали, герцогиня! — Я не могу очень сильно промолчать! — заливается Хосок. — Я еще твой слюнявчик не обглумил! — Это жабо! — поясняет Намджун с умным видом, стараясь сдержать смех. — Тореадорам слова не давали! — хлюпает носом Джин. Фотограф продолжает инструктировать мелкого: — Ты просто сиди, а вы должны подойти к нему каждый по очереди и что-нибудь сказать ободряющее. Бантаны переглядываются и вздыхают. Тэхён исподлобья разглядывает мелкого, стараясь не краснеть и не выдавать своего восторга от того, насколько макнэ роскошен в этом своем сине-белом одеянии. А макнэ и вправду роскошен: у Тэхёна его щенячий восторг в кончиках пальцев отдается. — Тэхён! — фотограф выныривает из-за камеры и кидает на него раздраженный взгляд. — Ну, давай, не тормози процесс. Раньше сядем — раньше выйдем! Что говорить мелкому? Что можно ему сказать, если у него черная челка щекочет открытый гладкий лоб, губы блестят в лаковой подсветке, а белая ткань брюк так обтягивает тугие бедра, что хочется сорвать их с него к херам и срочно уединиться где-нибудь в подсобке. — Тэхён! Фотограф уже начинает терять терпение. Ребята шушукаются, и Чимин легонько толкает Тэ к подиуму. Несмелый шаг к площадке с декорациями… Лампы блестят, рикошетят тэхёново смущение, и воздух застывает в грудной клетке болезненно и напряженно. Чонгук смотрит на Тэ из-под своей черной челки и медленно сглатывает, кадык перекатывается бугорком под сливочной кожей его нежной мальчишеской шеи. И Тэхён сам не понимает, как в каком-то порыве безумной нежности шагает к мелкому, кладет ладонь на его подбородок и мягко целует в щеку. Перед камерой. На глазах у всех. — У-у-у-у! — долетают до него со стороны присутствующих смущенные возгласы. Студия, наполненная самыми разными, знакомыми и незнакомыми людьми, начинает гудеть как взбудораженный улей. Чонгук истерично вздыхает, смущается, напряженно дергает ногой и заливается краской. Хён поцеловал его! Секунды виснут, будто поставленные на паузу, воздух сгущается до ощутимого молочного тумана перед глазами. Чонгук чувствует, как под тонкой тканью рубашки кожа покрывается мурашками, а температура подскакивает до смертельных пределов. Хён поцеловал его! Не стесняясь, не дурачась, вот так, чтоб все видели! Чонгук не может с собой справиться. У него колени ходят ходуном, он дергается, пытается удержать на лице хоть подобие нейтрального выражения, но выдает сам себя — дрожащими кружевами на воротнике, красными пятнами по щекам, лихорадочным блеском черных глаз… Поняв, что мелкого нужно спасать, Джин ухмыляется, шагает следом и ободряюще сжимает его плечи, успокаивая. Потом подходит Намджун. Потом Юнги. Чонгук не справляется: он сидит, хихикает, а где-то под кожей мягко разливается что-то очень-очень трепетное. Хён поцеловал его. Не то, чтобы он не делал этого раньше: дома, при ребятах Тэ позволял себе и более откровенные ласки. Но сейчас, при всех, кто не в курсе их трепетных отношений, эта спонтанная решимость Тэхёна кажется Чонгуку немного истеричным, испуганным, но очень честным признанием в любви, таким, когда плевать, что вокруг звенит сотнями осуждающих голосов весь большой мир, потому что Вселенная вдруг сужается до одного-единственного Чонгука, и он, Чонгук — ее центр. И Тэхён, вечно ускользающий и меняющийся в пространстве, распыляющийся и летучий как ртуть Тэхён концентрируется вокруг этого центра и кладет себя к его ногам. — Ты совсем что ли? — шипит в темном углу студии на Тэхёна менеджер. — Ополоумел? — Тэ, ты сумасшедший, серьезно! — Чимин волнуется, пытаясь сообразить, как разбить образовавшееся в студии двусмысленное напряжение. Кто знает, сколько фото сейчас было сделано украдкой на телефоны, а завтра разойдется по соцсетям? Тэ смущенно улыбается, пряча дрожащие руки под белую накидку. Он и сам не понимает, что за бесшабашный порыв толкнул его на эту выходку. И только одна мысль сверлит его насквозь: он до боли хочет поцеловать Чонгука еще раз. Так же. При всех. Но уже по-настоящему. — Не вздумай! — считывает по глазам его мысли Юнги. — Тэхён, ты следующий! — кричит фотограф. И Тэхён плетется к подиуму. — Что будем делать? — хмуро спрашивает Хосок, когда Намджун подходит и встает рядом. — Ну… надо как-то все свести в шутку, что ли… — Ты на мелкого посмотри! — хихикает Юнги. — У него же ни одной адекватной эмоции во взгляде! — Ну, у нас тогда только один выход, — решается Джин. — Фотосессия целовашек! И, шагнув к Тэхёну, галантно припадает к его руке.***
— Ты-то нахуя меня поцеловал? — ласково теребит Тэхён рубашку Чонгука, сидя с ним на заднем сидении минивэна. — Захотелось, — Чонгук следит за движениями губ Тэхёна влюбленным, полным искрящегося желания взглядом. — И еще хочется, хён… — Тише ты, — Тэхён смущенно смеется. — Давай, хоть до общаги доберемся. — Я думал, ты не осмелишься, — Чонгук улыбается немного задиристо, поглаживая горячей ладонью колено Тэхёна в свободных черных штанах. — Я чуть из кадра не выпал! — У тебя так колени тряслись, что я даже забеспокоился, — Тэ наклоняется и оставляет на губах макнэ невесомый мягкий поцелуй. — Ты уверен, что это надо выкладывать в сеть? Гукки бросает на него озорной взгляд из-под челки: — А что, слабо? Давай, на фанкафе выложим? Потом можно сразу удалить, если хочешь. — Я бы на твоем месте, Тэхён, составил с ним брачный договор и оговорил все детали, — бурчит с переднего сидения Юнги. — А то этот режиссер доморощенный, неровен час, и до хоум-видео может дойти. Вигуки переглядываются и тихо хихикают. — Да ладно?! — Юнги пристально вглядывается в смущенные физиономии обоих. — Что, уже?! Ебать, вы беспредельщики! Тэхён утыкается носом в ключицу Гука и шепчет: — Ты же удалил то видео, да? — Да конечно! — фырчит Гук. Тэхён вскидывается и встревоженно заглядывает ему в глаза. — В смысле, да, конечно, хён, удалил… — как можно убедительнее подтверждает Гук. А сам думает, что удалить видео, на котором карамельная кожа Тэхёна искрится под лучами рассветного солнца Чеджу, переливается бисеринками пота под саундтрек его низких протяжных стонов, было бы преступлением против искусства.