Фобия

      Смеркалось. Прохладный ветерок задувал в открытое окно, принося за собой приятный свежий аромат вечерней улицы. Это время было любимым для капрала. Присев на подоконник с бокалом белого вина в руке, он мог часами наблюдать как ночь сменяет день. Но сегодня вечер был особенным. Тишину не нарушали бегущие куда-то солдаты, и у двери не столпилась очередь желающих что-то доложить. Замок был почти опустошён, ведь ещё утром разведотряд покинул пределы стен и устремился на поиски надежды.       Леви дотронулся до своей травмированной ноги, напоминающей о событиях той ужасной вылазки. «Почти не болит», — констатировал он про себя и плохим словом вспомнил девушку, что была виной этого увечья. Не будь Микаса столь импульсивна, капралу бы не пришлось вставать на её защиту. Но что было, то было. Ривай довольствовался лишь тем, что девушку, как и его самого, решили не брать с собой за стены. Мало ли что она выкинет на этот раз. Итак, в огромном замке остались лишь двое: капрал и его подчинённая.       Леви осторожно наклонил бутылку, чтобы пополнить свой бокал расслабляющим напитком, но вдруг его рука дрогнула. Внутри замка раздался истошный женский визг. Нетрудно догадаться, кому мог принадлежать этот голос. Капрал взял в столе свой любимый идеально заточенный нож и поспешил к Микасе, морально настроившись на жаркий бой.       Комната девушки была заперта, и она не спешила её открывать. Выбора не было и Ривай одним ударом выломал крепкую дверь. И что он видит? Аккерман не истекает кровью, она не в заложниках и ей никто не угрожает. Она просто стоит на кровати, вся такая домашняя, в милейшем белом платье, и плачет. Тонкая бровь медленно изогнулась от удивления. Капрал молча осмотрел всю комнату, но так и не нашёл ничего ужасающего. — С тобой все в порядке? — с издёвкой спросил Леви, постучав указательным пальцем по своему виску. — Чего ты ноешь? Микаса не могла говорить. Она лишь истерично всхлипывала и настойчиво указывала пальцем в пол.       Ривай присел на корточки и попытался рассмотреть, что такое страшное обитает на этом полу. Увидел! На паркете, рядом с кусочком печенья, сидело милейшее восьмилапое создание размером с не самую большую монету. Рука капрала смачно врезалась в лоб. Он медленно перевёл взгляд на плаксу и, со всей иронией, что в нём нашлась, спросил: — Паук, Аккерман? Паук? В ответ девушка попыталась рассказать свою историю: — Я...уронила печенье и...наклонилась, чтобы поднять, но...увидела ЕГО, — на последнем слове её голос нервно дрогнул, — он был в сантиметре...от моей руки. Я чуть к нему не...прикоснулась.       Риваю было сложно поверить в увиденное, но оно и немудрено. Кто бы мог подумать, что Микаса, хладнокровный, вечно сдержанный боец, что каждый день смотрит смерти в лицо, будет биться в истерике как ребёнок из-за маленького паучка?       Капрал подошёл к кровати и протянул руку девушке со словами: — Не выдумывай и слезай. Микаса убрала руки за спину и отрицательно покачала головой. Но Леви не собирался останавливаться на достигнутом. Он показательно развернулся и направился к выходу, наслаждаясь разочарованием девушки. От отчаяния она заныла с новой силой и стала бубнить под нос что-то нечленораздельное. — Ладно-ладно, — поддался слезливым женским просьбам капрал и вернулся к несчастному паучку. Он посадил насекомое на кусок печенья и хотел было стряхнуть его в окно, но в голове созрел план получше. — Смотри, Аккерман, он ведь совсем нестрашный, — Леви приблизился к девушке с пауком в руках. Конечно, реакция последовала моментально. Через мгновение, Микаса уже сидела в дальнем углу, с головой обернувшись в одеяло. Слышались только заглушённые всхлипы и мольбы о пощаде.       Риваю нравилась эта игра. Нравилось знать о её маленькой слабости и пользоваться этим. Насладившись всласть эмоциями девушки, Леви отпустил напуганного паука на свободу и тихо приблизился к кокону. Он сел напротив и стал молча выжидать подходящего момента. — Сэр? Где Вы? — исследовала ситуацию Аккерман. Но капрал не отвечал. Он через одеяло прикоснулся к макушке девушки пальцами и сымитировал бег насекомого. Реакция оправдала все его ожидания. Слезы, крики, паника. Микаса испугано откинула одеяло и попятилась назад, но бежать было некуда. Она свернулась в комочек и, пытаясь спрятаться, закрыла лицо руками. Но прошло мгновение, испуг отошёл на задний план и пазл в голове сложился. Сквозь пальцы, девушка посмотрела на довольного «спасителя» и обиженно вымолвила: — Вам нравится надо мной издеваться? Не дождавшись ответа, Микаса гордо встала, вытерла слезы и на цыпочках направилась к выходу. Взяв с вешалки первую попавшуюся под руку кофту, она открыла дверь, но её остановил удивлённый голос капрала: — Куда? Девушка недоуменно посмотрела на Леви, словно удивившись столь глупому вопросу. С лицом полным рассудительности, она выдала: — Здесь опасно оставаться.       Ривай опустил голову, чтобы скрыть неконтролируемую улыбку. Он не любил трусливых людей, но страх Микасы не вызывал негативных эмоций. Наоборот, капрал всегда желал увидеть её такую беззащитную, без наигранного мужества и бесстрашия. Леви с наглой улыбкой приблизился к девушке и, игнорируя все недовольства, закинул Микасу на плечо и направился в свою комнату. — Тебе опасно здесь оставаться.